Около секунды Зейн сканировал меня в поисках лжи и всё это время длинные пальцы впивались в горло, угрожая окончательно перекрыть дыхание. А затем произошло то, что ещё больше усилило действие волшебной таблетки.
Навалившись на меня, раздвигая ноги до боли в мышцах, он упёрся горячим членом в клитор, скользя вверх-вниз между набухших складок, заставляя судорожно втягивать воздух через зубы.
Крепкий импульс прошел через всё тело, превращаясь в наваждение. Растекаясь по нему огненными волнами. И снова с моих губ сорвался пошлый стон, умоляя Зейна не останавливаться.
Я чувствовала, как все ощущения становятся ярче, сильнее, глубже – стягиваясь в одну-единственную точку. Ту самую, об которую тёрся его член.
Казалось ещё немного… Совсем чуть-чуть и я взорвусь испытывая это безумное ощущение каждой своей клеточкой.
Соски ныли как сумасшедшие. А желание кончить превратилось в наваждение, заставляя ритмично подмахивать бёдрами.
– Нравится?… Знаю что нравится… – так сильно стиснул зубы, что легко можно было услышать, как они трещат.. – У меня уже яйца мокрые от того как тебе нравится
Впиваясь в края стола, я изо всех сил прикусила губу, чтобы не сказать того, что он хочет от меня услышать.
Только не этому уроду! Никогда в жизни!
– Вот значит, как. Решила показать зубки, сучка маленькая. Тогда я покажу свои. Теперь кончишь, только когда сама меня об этом попросишь.
– Нет! – попыталась оттолкнуться, когда Зейн вогнал в меня крупную головку, растягивая и разрывая узкий вход. – Отпусти меня!
Разочарование от ускользающей разрядки сменилось паникой и болью. Пот стекал крохотными ручейками, пропитывая атласный халат. Казалось, меня закоротило. Выбило все клеммы, а вместо того чтобы остановиться, Зейн ещё сильнее сжал шею, не позволяя даже дёрнуться против его воли.
– Лежать! – навалился, сгибая и разводя мне ноги. – Блядь… Какая же ты тугая. Даже смазка не помогает. Расслабься или порву к херам собачьим! – подлаживая под себя, он протолкнулся в меня ещё глубже, начиная рычать как настоящее животное. – Привыкай, – застыв на несколько секунд, позволяя перевести дыхание, он толкнулся в меня, окончательно лишая девственности.
Эккерман не соврал. Трахал он действительно жестко. От резких, крепких толчков тело трясло, словно в приступе эпилепсии. Тяжелое дыхание смешивалось со скрипом стола, белый потолок ходил ходуном перед пьяными глазами, а он всё брал и брал!
Как голодный!
Как зверь, неспособный насытиться!
Медная кожа лоснилась от испарины. На лбу играли вздутые вены, а желваки и вовсе напоминали натянутую до предела тетиву.
Уверена, не прими я таблетку и уже давно бы вопила от боли, вместо того, чтобы быть такой покорной.
В какой-то момент толчки участились до невозможности и вместе с утробным рыком, он кончил мне на живот, смешивая девственную кровь со своей спермой.
– Завтра таблетки принесут, кончать в тебя буду, – перевёл дыхание, со свистом втягивая воздух сквозь крепко стиснутые зубы. – А сейчас отдыхай.
Как только Зейн освободил моё тело, оно напомнило сдутый шарик. Нужно было помыться. Смыть с себя его сперму, а я даже ноги свести не могла, не то что бы на них подняться.
Всё на что хваталось сил – дышать и ничего больше…
Ну и пусть. Главное чтобы он ушел. А там я уже сама как-нибудь.
– Не надо… – беспомощно заскулила когда, вместо того чтобы наконец-то оставить меня в покое, Эккреман взял салфетки, стирая кровь с моих бёдер.
Губы дрожали от подступающих рыданий, но я из последних сил продолжала сдерживаться, не позволяя Зейну окончательно меня добить.
– Заткнись. Или заставлю слизывать всё до последней капли, – продвинулся выше, скользя бумагой по мокрому животу.
Не знаю, что это было: извращенное подобие заботы или продолжение начатого унижения, но в этот момент я вполне отчётливо ощутила, как становлюсь его собственностью.
Нет. Не становлюсь. Уже стала…
Закончив свою пытку и поправив распахнутый халат, он взял меня на руки, направляясь к расстеленной кровати.
– Не бойся. Я не сплю с бабами которых трахаю, – хмыкнул Зейн, видя как я сжимаюсь до размеров комнатной собачки. – И ты не исключение.
Я смотрела на удаляющуюся фигуру сквозь пелену усталости и слёз, пока она окончательно не растворилась в них, так и не успев дойти до дверей.
Глава 5
Хотелось бы мне никогда не просыпаться, но глаза отказывались закрываться. Тело ныло от боли. Голова… Шея… Поясница… Влагалище…
Уверена, не занимайся я в детдоме футболом и последствия оказались бы куда хуже.
Попытка сесть закончилась острой болью. Между ног саднило, словно в меня раскалённую кочергу засунули. А ведь вчера всё было не так. Совсем не так. Больно, но терпимо. Я чувствовала нарастающее давление, но даже и близко не то, что испытывала сейчас.
– Доброе утро, – появилась на пороге Изабелла всё с той же искусственной улыбкой, от которой становилось не по себе. – Хозяин распорядился покормить вас.
– Как благородно.
– Более чем, – прозвучало, словно я даже ногтя его не стою, не то, чтобы получать еду из его дома. – Он направил меня к вам, сразу, как вы проснулись.
«Сразу? И откуда он узнал, что…» – перепугано сглотнув, я натянула на грудь одеяло, шаря взглядом по просторной комнате.
Камеры. Всё это время Зейн наблюдал за мной через камеры. А это значит, что и вчерашняя ночь была записана!
– Сколько сейчас времени?
– Без четверти двенадцать, – подошла ко мне девушка, протягивая стакан воды и упаковку противозачаточных. – Пейте.
– Сразу как поем.
– Нет. Пейте сейчас, – было видно, что Изабелла не собирается уступать, заставляя не только проглотить круглую таблетку, но и открыть рот в подтверждение. – Помочь вам одеться? Или расчесать волосы? Они у вас такие длинные, что помощь лишней не будет.
– Не нужно.
– Как скажите. Я зайду чуть позже, чтобы унести посуду, – сложив руки на фартуке, она легонько поклонилась, выходя в коридор.
Снова окинув спальню изучающим взглядом, я закуталась в халат, направляясь в ванную. Оставалась надежда, что хотя бы там этот больной не стал устанавливать камер.
Открыв кран, наполняя ванну прохладной водой, я подошла к окну, изучая внутренний двор. Вчера я была слишком испугана, чтобы обращать не него внимание, да и могла ли?
Первое что бросилось в глаза – высокий кирпичный забор с железной проволокой. Точно сказать я не могла, но бежать до него пришлось бы не меньше пятидесяти метров, за которые меня легко бы заметила одна из десятков камер. Учитывая, что на одном только фасаде дома я подсчитала около пяти!
– Интересно, животные в западне чувствуют такую же обречённость? – упёрлась лбом в стекло, сжимая края подоконника до треска в побелевших пальцах. – Хватит, Амира. Соберись. Ты не животное и не сдашься так просто.
Погружаться в холодную ванну было неприятно. Но только это и могло спасти от боли, жжения и синяков. У меня всегда была слишком нежная кожа из-за чего на шее и во внутренней части бёдер красовались тёмные отметины. Уверена, не успеют сойти отпечатки его пальцев, как он снова залезет на меня
Не знаю, как долго я пролежала в воде, но когда поднялась, кожа напоминала бледный фарфор. Точно как у антикварной куклы. Жаль только относятся ко мне не так бережно.
– Вот ведь идиотка… – раздраженно затянула полотенце, стягивая грудную клетку.
Я настолько сильно хотела убежать от объективов видеокамер, что даже и не подумала взять с собой хоть какую-нибудь одежду. А если снова вернусь в ванную чтобы переодеться, Зейн сразу поймёт что я в курсе про слежку.
Усмирив сердцебиение, я прошла к гардеробной, надевая первое, что попалось под руку. Хорошо, что этим чем-то оказался удобный спортивный костюм. Странно как он вообще тут оказался, совершенно не контрастируя с брендовыми нарядами в чехлах.
Убрав волосы в толстую косу, я присела за стол, начиная свой поздний завтрак. Если вдруг Эккерман продолжает за мной наблюдать, лишняя демонстрация покорности точно не помешает.
Подняв серебряный баранчик, я увидела огромный кусок мяса. Приятный аромат жареной телятины пощекотал нос, вызывая в животе голодный спазм. В детском доме нас редко кормили чем-то хоть отдаленно напоминающим нормальное мясо. А после того как я попала к Карлосу, он и вовсе посадил меня на диету, заставляя есть одну сплошную траву.
Кусочек за кусочком растворялись у меня во рту, заставляя закрыть глаза удовольствие. Этот стейк был единственным хорошим событием за последние несколько месяцев. И это показалось настолько глупо, что ещё немного, и я бы точно заплакала.
Во что же превратилась моя жизнь, если лучшем что в ней было – стал обычный кусок мяса.
– Прошу прощения, я не знал, что вы ещё не поели, – не успела Изабелла открыть дверь, как тут же попятилась назад.
– Ничего страшного. Я практически закончила. Передайте повару, что я в жизни не ела ничего вкуснее.
– Уверена, господину Эккерману будет приятно это услышать. Он всегда сам жарит мясо и никогда не доверяет готовку кому-то другому.
Всего за секунду нежная телятина превратилась в кусок гнили, застревая у меня в горле. От одних только мыслей что я взяла в рот то, к чему прикасались его руки начало мутить.
– Я тоже, – с трудом проглотила мясо, подавляя рвотные позывы. Хорошо, что она не рассказала мне об этом раньше иначе бы я точно блеванула, разоблачая своё истинное отношение и к этому месту и к её хозяину. – Не думала что у него настолько много свободного времени.
– Только с утра, – подтянула девушка поднос, складывая на него грязную посуду. – Сейчас у него проходит встреча, а после поездка в город.
– Понятно.
Встреча – это хорошо. Значит, он уже занят куда более важными делами, чем слежкой за мной.
– Чай или кофе?
– Ничего. Сейчас я хочу побыть одна, – выждав около минуты после ухода Изабеллы, я подошла к дверям, проверяя, не заперты ли они.
Потянула за позолоченную ручку и надо же, та оказалась открыта. Вспоминая внутреннее устройство особняка, я вышла в совершенно пустой коридор. Как и вчера, внутри охраны не было, что уже сделало мой побег немного реалистичней.
В любом случае упаду на дуру и буду рассказывать, что всего-то и хотела осмотреться.
Завернув за угол, я уже собиралась преодолеть последние метры до лестницы, но из-за массивной чёрной двери послышались приглушенные мужские голоса и заветное имя «Морино».
Не знаю, кто именно там был, но речь они вели о вчерашнем кошмаре. Всё моё естество требовало не терять ни секунды драгоценного времени, но я всё равно вплотную подошла к дверям, прижимаясь щекой к плотно сомкнутым створкам.
– … Слышал, бедных ублюдков пустили на фарш. Хорошо же твои мальчики поработали, что от них ничего не осталось, – еле-еле разобрала осипший от сигарет голос.
– Ну что-то да и осталось, – безразлично проговорил Зейн пугающе спокойным тоном.
– …Ничего по чему бы их можно было опознать. Хотя бы уже головы партнёрам оставил.
– Их тушки пошли на корм свиньям. Чего зря пропадать мясу.
Это шутка? Когда меня уводили, все убитые были в ресторане. Быть не может, чтобы Зейн на самом деле распорядился поступить с ними таким ужасным образом!
Голова пошла кругом, сердце начало пропускать отдельные удары, а кровь настолько сильно заклокотала в висках, что пришлось из-за всех сил сосредоточиться, лишь бы не упустить ни единого слова. Но сухой, сиплый голос продолжал растворяться на отдельных фразах.
–… Тем более что по моим сведениям, ты захватил с собой очень интересный трофейчик… И охота тебе с этой бабой возиться?… Позволь напомнить, что она жена Александра. Жена, блядь. ЖЕНА!… – снова повторил мужчина, указывая на всю важность моего статуса. – … Просто трахни эту мокрощелку пару-тройку раз и отправляй следом за остальными…
Сердце сделало резкий кульбит, застревая у меня в глотке. Ну вот и всё. Конец. Вот значит, что ждёт меня в этом доме. Ещё пара-тройка изнасилований, после которых я пойду на корм свиньям следом за семьёй Морино.
«Беги или умри, Амира! – пульсировало в висках. – Беги или умри! Другого варианта нет!»
Оттолкнувшись от дверей, я добежала до лестницы и тут же опустилась на корточки, наблюдая, как по гостиной расхаживает один из охранников. Спустилась на первый этаж, я сразу же направилась к подсобной части особняка. Ещё по дому Карлоса мне бросилось в глаза что проходная, чаще всего оставалась без внимания.
Добравшись до комнаты отдыха, я впервые увидела вольеры. В просторных клетках отдыхали чёрные доберманы. Зевали, растягивая свои пасти, обнажая острые клыки. Уверена, попадись я в лапы этим тварям и им не понадобится много времени, растерзать меня.
Ну и пусть. Уж лучше рискнуть и умереть, чем жить, зная, как именно с тобой собираются поступить! Тем более что поблизости не было никого кто бы смог спустить их на меня. А значит, шанс сбежать оставался.
Выскочив из дома, я со всех ног помчалась к той части стены, где в острые камни врезалась крупная лоза. Для кого-то с более внушительным весом, взобраться по ней было бы невозможно. А вот для меня самое то.
– А ну стой! – закричал кто-то, заставляя обернуться. – Стой, говорю!
Метрах в двадцати, позади меня стоял Пол Эккерман, удерживая рвущегося с поводка пса.
Кажется, огромная серая псина была ничуть, ни меньше медведя. Вызывая у меня животный ужас
«Божечки помоги! Божечки помоги!» – ещё сильнее бросилась наутёк.
Схватилась за лозу и подтянулась, раздирая ступни острыми камнями.
Ещё немного. Ещё чуть-чуть! И я бы смогла добраться до края. Но ноги то и дело скользили по крови, из-за чего каждый вымученный сантиметр стены превращал её в не подъёмный Эверест.
– Взять её, Бутчер! Взять! – скомандовал брат Зейна и, после грозного лая, послышалось угрожающее рычание.
Казалось после этого приказа прошло не больше секунды, но в тот же момент собачья пасть сомкнулась на моей щиколотке, утягивая вниз. Плотная ткань даже и близко не защитила кожу от прокола, заставляя ощутить в ноге каждый из его клыков.
– Нет! – с треском рухнула на землю, стараясь отбиться от зверюги, пока та трепала меня даже не думая останавливаться. – Пошел вон! Вон!
– Вот ведь дрянь! – подбежал мужчина, хватая собаку за шипастый ошейник, оттаскивая от меня. – Молодец мальчик! Молодец!
– Отпустите меняяя…! Отпуститеее…! – отбивалась из последних сил, вздрагивая каждый раз, когда около меня раздавался тяжелый звериный лай.
– Живо заткнись, грязная сука, или я прикажу псу отгрызть тебе язык! – залепив жгучую пощёчину и потянул меня обратно к особняку. – Зейн после такого с тебя точно шкуру сдерёт!
«Нет, Господи. Нет! Только не к нему! Уж лучше прямиком к Дьяволу, только не к Нему!»
Глава 6
– Слушай, ты бы побрился, что ли, а то, как бродяга какой-то, – ворчит Аллондо, опускаясь в кресло. – И как только под тебя, такого неухоженного, бабы ложатся?
Сухой, осунувшийся, совсем не такой, каким был раньше. Да и чего удивляться, если болезнь сожрала его, практически до основания. Одни только кости и остались.
– Может, я тебе сейчас Америку открою, но любой смазливой физиономии, нормальные бабы предпочитают силу. У них на уровне инстинктов заложено, тянуться к тому, кто может её защитить. Так что мне жаловаться не на что.
– И всё равно побрейся.
– Побреюсь, когда время прейдёт.
– И когда же оно прейдёт? Я хоть успею дожить до этого дня или так и умру, не увидев тебя нормальным человеком?
– Успеешь, если перестанешь курить как паровоз и хлыстать алкоголь литрами, – устало размял Зейн шею, смотря в окно.
Единственное что его интересовало: как долго старик ещё собирается ходить вокруг да около, прежде чем перейдёт к тому, ради чего собственно и приехал?