– И что с того? Если Том не умеет себя вести, его приходиться наказывать, – Полли пожимает плечами, – что же прикажите мне делать с Томом, если он ленится и не желает работать? В этом молодом человеке сидит сотня чертей. Моя дорогая, Тома нужно драть по любому поводу!
– Я понимаю вас, мисс Клеменс, – быстро соглашается мулатка. – У меня была большая семья. Я самая старшая из детей. Меня наказывала матушка. А мне приходилось воспитывать младших братьев. Как бы я не любила их, мне приходилось быть с братьями строгой. Не беспокойтесь мэм, я справлюсь.
– Не знаю, справитесь ли вы, Джейн, – качает головой мисс Клеменс, – я искала на место горничной женщину постарше, чтобы она приструнила Тома. Но с другой стороны… Может быть, моему брату будет куда обиднее получить порку от вас, Джейн, чем от Урсулы. Может, ваш юный возраст будет плюсом.
Мисс Клеменс поднимается из-за стола.
– Пойдемте со мной, Джейн.
Полли Клеменс ведет девушку-мулатку по скудно освещенному коридору в глубину дома. На стенах там и сям висят выцветшие фотографии и написанные маслом портреты в тяжелых рамах. Возле портрета с сердитым пожилым джентльменом с седыми усами и лохматой шевелюрой мисс Клеменс замедляет шаг.
– Это мой прадед, говорят, он был в свое время известным писателем, – замечает Полли, – а впрочем, всё это вздор.
Джейн проводит пальцем по потемневшей раме и качает головой. Рама покрыта слоем пыли.
Мисс Клеменс останавливается возле двери в чулан в конце коридора. В глубине дома стоит глухая ватная тишина, все звуки летнего дня – шум ветра в листве, птичьи голоса, жужжание мух и пчел, звуки изредка проезжающих по Хилл-стрит автомобилей – отрезаны толстыми стенами и сюда не долетают. И вдруг в этой глухой тишине Джейн слышит громкий треск и следом сдавленный крик.
Джейн вопросительно смотрит на мисс Клеменс. Усмехнувшись, Полли толкает дверь чулана и та, чуть скрипнув, приотворяется.
– Вот Джейн, – говорит негромко мисс Клеменс, – таким примерно образом вам надлежит обходиться с этим мальчишкой.
Девушка-мулатка подходит ближе и заглядывает в чулан. Джейн видит небольшое помещение с маленьким затянутым паутиной окошком под потолком. В тенях угадывался стоящий в углу старый шкаф, рядом какой-то сундук и несколько старых стульев. На обшитой досками стене Джейн замечает с десяток крючков. На одних крючках висят ремешки, на других ротанговые трости с изогнутыми ручками, одни трости – потолще, другие – потоньше. Спиной к двери, упершись руками в стену, стоит молодой человек. У него светлые лохматые волосы, которые давно следовало постричь. Джинсы расстегнуты и съехали ниже колен, трусы тоже спущены с ягодиц, а футболка задрана на плечи. Незагорелая округлая задница и худые длинные ноги юноши светятся в сумраке чулана. Чтобы скрыть смущение Джейн хочется рассмеяться, она чувствует, как кровь приливает к лицу. Том Клеменс худощав, невысок ростом и похож на подростка, но Джейн замечает, что он хорошо сложен.
Рядом с Томом стоит полная чернокожая женщина лет сорока в темном длинном платье с белым передником. У горничной доброе щекастое лицо, полные губы, широкий нос и круглые немного навыкате глаза. Белки глаз светятся на смуглом лице. Урсула стоит подбоченясь, в правой руке у горничной ротанговая трость средней толщины. Том, положив ладони на стену, тяжело дышит и переминается с ноги на ногу. Его поясница блестит от пота.
Урсула вздыхает и слегка хлопает кончиком трости юношу по ягодицам.
– Томас, вы готовы? – спрашивает молодого человека Урсула.
Юноша молча кивает. Джейн с удивлением замечает, что чувствует возбуждение, сладкую тяжесть внизу живота.
Темнокожая горничная поудобнее перехватывает трость и отводит руку назад. На бледных ягодицах Тома Клеменса, похожих на половинки упругих футбольных мячей горят лиловые следы от ударов ротангом. Урсула женщина аккуратная, и хлещет тростью так, чтобы следы от ударов не пересекали друг дружку, а ложились один ниже другого, и теперь задница молодого человека полосатая, как у зебры.
В ожидании удара тростью Джейн сжимает кулачки, и ногти впиваются ей в ладони. Стоя в коридоре, в доме Клеменсов, Джейн Риттер вспоминает, как ее наказывали в школе и дома. Девушка вспоминает боль от ударов розгами, такую жгучую и острую, что слезы сами лились из глаз, и хотелось кричать изо всех сил. Позже Джейн научилась обманывать боль и с тех пор она никогда не кричала во время наказания.
Урсула обиженно поджимает губы и хлещет Тома ротанговой тростью. Горничная вроде бьет не сильно, но ротанг тонко свистит в воздухе и со звонким треском впивается в исхлестанные ягодицы.
Джейн вздрагивает, услышав этот треск. Девушка следит, как ротанг изгибается и царапает кончиком бедро юноши, и тут же распрямляясь, отскакивает. Том глухо кричит, он сгибает ноги в коленах и приседает у стены. Юноша мычит сквозь закушенные губы и стучит ладонями по стене.
– Четырнадцать… Спасибо, Урсула… – слышит Джейн сдавленный голос Тома.
Том оглядывается на темнокожую горничную. У него дрожат губы, светлая челка падает на глаза, а глаза такие же голубые, как и у старшей сестры.
– Урсула, ну хватит уже! Так жжется, сил нет терпеть…
– Ах, Том, Том, – говорит горничная, сгибая и разгибая в руках ротанг. – Вы знаете, я сама всякий раз плачу, когда мисс Клеменс велит вас наказать. Но и вы подумайте о мисс Клеменс, она же места себе не находит, когда вы сбегаете из дома!
Том понуро опускает голову и отворачивается к стене.
– Сколько еще? – спрашивает молодой человек глухим голосом.
Темнокожая горничная пожимает плечами.
– В прошлый раз я дала вам пару десятков.
Том вздыхает.
– Но ведь вы опять убежали, – говорит Урсула и хлещет тростью по воздуху, – значит, двадцати, оказалось мало.
Горничная снова хлопает кончиком трости Тома по голым подрагивающим ягодицам.
– Словно лошадь по крупу, – думает про себя Джейн.
В этот момент девушка замечает, что мисс Клеменс внимательно за ней наблюдает. Джейн старается принять скучающий вид, а когда ротанг снова хлещет юношу по заднице, и Том принимается крутиться возле стены и растирать ягодицы рукой, мулатка закатывает глаза.
– Все мальчишки такие, – говорит негромко Джейн Риттер, – они совершенно не умеют терпеть боль.
– Ваша правда, милая, – кивает Полли Клеменс.
Том слышит голоса женщин и оглядывается. Джейн Риттер встречается с молодым человеком взглядом. На её вкус, Том очень даже хорошенький. Джейн думает мимоходом, что при других обстоятельствах, она запросто могла бы влюбиться в Тома. Голубые глаза Тома Клеменса блестят от слез, а губы дрожат.
Увидел на пороге незнакомую темнокожую девицу, Том смущается, краснеет до кончиков ушей и быстро отворачивается к стене.
– Это Джейн Риттер, наша новая горничная, – представляет мисс Клеменс девушку, – это Урсула, а это мой непутевый брат Томас. Том, ты не хочешь поздороваться с мисс Риттер? Невежливо отворачиваться, когда с тобой разговаривают.
Быстро взглянув на мисс Клеменс, Джейн замечает, что Полли улыбается. Похоже ее забавляет эта пикантная ситуация в чулане. Том нагибается, натягивает неловкими руками, съехавшие ниже колен джинсы и снова оглядывается на стоящих в дверях женщин. Глядя на его пунцовое, пылающее от стыда лицо, Джейн едва сдерживает смех.
– Здравствуйте, Джейн, – говорит Том Клеменс деревянным голосом.
Он не глядит Джейн в глаза, а сморит куда-то мимо её лица в распахнутую дверь.
– Здравствуйте, Том, – говорит Джейн, – надеюсь, мы с вами подружимся.
В ответ Том шмыгает носом. По щеке юноши скатывается слезинка. Том быстро вытирает ее ладонью.
– А за что Тома наказывают? – спрашивает Джейн у мисс Клеменс.
– Мальчишка опять сбежал из дома, – объясняет Полли, – его не было четыре дня. Я места себе не находила. А вчера вечером Тома привезли домой полицейские.
Джейн сочувственно качает головой.
– Что же, Урсула, когда освободитесь, расскажите Джейн, что и как нужно делать по дому.
– Хорошо, мисс Клеменс.
– Идемте, Джейн, – говорит Полли и удаляется по коридору, тихо мурлыкая что-то себе под нос.
Джейн медлит на пороге чулана. Она видит, как Том отворачивается к стене, отпускает пояс, который держал руками, и джинсы снова съезжают вниз по его стройным худым ногам. Юноша упирается ладонями в стену и опускает голову. Джейн прикрывает дверь и идет вслед за мисс Клеменс. Она слышит, как за дверью чулана свистит, рассекая воздух, ротанговая трость, и как вскрикивает от боли Том Клеменс.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На стене кают-компании облицованной пластиковыми панелями под дерево висит большой изогнутый монитор. Том пьет содовую из стакана и смотрит новостной блок. На экране безликая студия и Ведущий в кресле. Это мужчина лет тридцати с ироничным лицом и коротко стрижеными волосами, покрашенными золотой краской. У него усталые, но горящие азартом глаза.
Ведущий. Для начала несколько фактов. Червоточина или кротовая нора – это космический «туннель», который соединяет удаленные друг от друга точки пространства. Само понятие кротовьей норы, включая ее название, ввел в физику один американец, Джон Арчибальд Уиллер, еще в далеком 20 веке. Значительно позже мы нашли червоточины в нашей галактике. Стоит сказать, это чрезвычайно редкое явление… Задумайтесь, два десятка кротовьих нор на всю необъятную галактику! А теперь поговорим о новой технологии, которую использует наш противник. Об этом нам расскажет генерал Х. из военного министерства.
Камера показывает оппонента Ведущего – генерала Х. Это грузный немолодой мужчина в сером мундире ЗФ, совершенно лысый, с гладко выбритым лицом и маленькими прикрытыми веками глазками. Он растекся в кресле, словно медуза под солнцем.
Генерал Х. Кое-что я могу рассказать, да… Если в двух словах… Они научились прокладывать кротовьи норы. Соединять «туннелем» две любые точки в нашей галактике. Вся наша система обороны оказалась бесполезной. С чисто женским коварством они привели к нам в тыл боевые эскадры. Противник ударил по самым защищенным и стратегически жизненно важным объектам – сырьевые и энергетические ресурсы, заводы работающие на военную промышленность, поселения наших ученых…Мы понесли серьезные потери… Приходится постоянно латать оборону… Линия фронта превратилась в фикцию…
Ведущий. Скажите, сколько именно кротовьих нор у нас в тылу?
Генерал Х. Каждую минуту приходят новые сводки. Цифры все время меняются…
Ведущий. И все же, сколько? Назовите хотя бы примерное число.
Генерал Х. (ерзает в кресле, вытирает салфеткой испарину с гладкой, как шар головы) Несколько сотен…
Ведущий. А точнее?
Генерал Х. Что-то около тысячи…
Ведущий. Вот как? Да, похоже, наши дела обстоят не лучшим образом. Но не будем унывать раньше времени! И все-таки, генерал, как они это делают? Вашему ведомству уже известно, как именно работает вражеская технология?
– Спорим, про нас сейчас опять что-нибудь скажут? – спрашивает Итон, отрываясь от комиксов.
Кроме него и Тома Клеменса в кают-компании нет ни души.
– Ясное дело, скажут, – кивает Том.
Генерал Х. Да, теперь мы знаем, как они это делают. В общих чертах, конечно… У противника есть некая силовая установка, которая открывает кротовью нору, так называемый «туннель». Но, чтобы открыть такой туннель у нас глубоком тылу, в какой-нибудь точке пространства, скажем в какой-нибудь звездной системе… В эту самую точку необходимо доставить что-то вроде маячка, назовем его передатчик. Это достаточно компактное устройство, такой передатчик можно загрузить на самую обычную межзвездную яхту.
Ведущий. Насколько мне известно, первая червоточина была открыта в системе Эпсилон Малого Пса. Две девицы на яхте класса «А» прошли через минные поля и сбросили передатчик под носом у нашего сторожевого корабля. А потом из «туннеля» вышел линейный крейсер…
Генерал Х. (ерзает в кресле) Да, все верно. Эту планетарную систему мы потеряли…
В кают-компании звучит сирена. Над дверью в коридор мигает красным тревожный фонарь. Изображение на мониторе застывает и разваливается на пиксели. Том понимает, что трансляция прервана, включилась внутрикорабельная связь. Он видит командный мостик «Марка Твена», бледное лицо капитана Иеремии, его беспокойные внимательные глаза и огненно рыжую бороду.
– У нас гости, – говорит капитан.
Истребитель был старенький, обшивка местами помята, местами залатана, плексигласовый блистер в царапинах, но руля машина слушалась. Том Клеменс часами гонял истребитель, отрабатывал маневры в гравитационном поле обугленных мертвых планет системы Акрукса и считал, что может доверять машине. Том аккуратно снимается с палубы, проходит через створ мимо сигнальных огней и по большой дуге забирает в сторону от «Марка Твена». В наушниках шлемофона слышится треск, и голос Майкл сообщает,
– Том, я вижу тебя. У нас здесь жирная краля.
– Понял, Майкл, – отвечает Том Клеменс.
Он облетает сторожевой корабль и быстро идет в сторону пояса астероидов. Ему в спину светит Акрукс, двойная звезда Южного Креста – субгигант и карлик.
Когда на периферии планетарной системы Эпсилон Малого Пса из кротовьей норы вышла вражеская эскадра, командование спешно перебросило «Марк Твена» к Южному Кресту. Никто не видел смысла бодаться с превосходящими силами противника. Уже месяц «Марк Твен» нес боевое дежурство, охраняя корабельную верфь на орбите Акрукса.
– Что за краля? – спрашивает Том.
Он видит цель на мониторе радара. Что-то не очень крупное, но тоннаж явно больше, чем у межзвездной яхты.
– Это «медуза», – отвечает Стэн, – сейчас мы ее отпугнем.
– Нас же трое, – говорит Том и прибавляет ход, – разделаем, её, как бог черепаху.
– Отставить, – вмешивается в разговор Иеремия, – с «медузой» вам не справиться. Устройте фейерверк, но близко не подходите.
– Есть, капитан, – отвечает Том, а сам думает, – ну, это мы еще поглядим!
Он уже далеко отошел от «Марка Твена». Пояс астероидов, словно туман, висит на экране радара. Если присмотреться, то можно различить отдельные глыбы, медленно плывущие в пустоте. Майкл и Стэн должны быть где-то рядом. Том вертит головой и вскоре сквозь плексигласовый блистер видит истребитель Стэна по правую руку. Белый отсвет яркой двойной звезды горит на его обшивке. А потом Том замечает врага. Малый корабль класса «Медуза» идет по самой кромке пояса астероидов. Круглый черненый корпус тускло поблескивает в лучах Акрукса. Том косится на монитор и видит, как к «Медузе» обманчиво медленно ползут две торпеды. Торпеды тянутся за «Медузой» через весь экран, а потом отстают и падают в пояс астероидов и там взрываются, кроша в пыль каменные глыбы.
– Я отстрелялся, – слышит Том в динамике шлемофона голос Майкла.
– Понял, – отвечает Стэн. – Захожу на цель.
Том следит по монитору, как истребитель Стэна подходит к вражескому кораблю на расстояние торпедного залпа. «Медуза» делает маневр и уходит в сторону. Белые слепящие лучи тянутся сквозь пустоту космического пространства, чтобы найти истребитель Стэна и сжечь.
– Я под огнем, – спокойно говорит Стэн.
Он выпускает торпеды и ложится на обратный курс, возвращаясь к сторожевому кораблю. Орудийные башни «Медузы» держат истребитель в прицеле, и трассеры лучей летят Стэну вслед.
Том разогнал истребитель, так, что сила ускорения вдавливает его в кресло. Он садится на хвост «Медузе» и подходит так близко, что сквозь исцарапанный плексиглас блистера видит гладкую черненую обшивку вражеского корабля и две орудийные башни на правом и левом крыле. Том выпускает обе торпеды и уходит, но не в сторону «Марка Твена» потому что боится попасть под огонь тяжелых лазеров. Том ведет истребитель в пояс астероидов. И только потом, взглянув на монитор радара, Том понимает, что одна из его торпед зацепила «Медузу».