Глава 9
Вернулся Иван Евгеньевич очень быстро в весьма хмуром состоянии духа.
– Вы мне ничего не забыли рассказать? – оглядев нас с ног до головы поинтересовался он.
– Как бы мы забыли, если были в сторожке лесника три часа назад?
– У меня дядя в нашем селе участковым проработал двадцать лет. За все эти годы раза три на криминальные трупы выезжал, остальные от старости или по болезни умирали. Вы здесь второй день и уже второй труп и оба убийства.
– Вряд ли только второй, раз в подвали нашли кровь от разных людей, – иногда мое занудство просыпается в самый не нужный момент.
– Да,– кивнул он, – вряд ли. Проходите.
Отперев дверь, вошел первым и включив свет показал присаживаться на кухне.
– Между прочим первый труп появился за несколько дней до нашего приезда, просто вы его найти не смогли.
– Кто бы знал, что у вас там такой подвал.
Я осмотрелась. В доме явно присутствовала женщина. Шторы с оборкой, прихватки в веселенький цветочек, даже скатерть в тон. У меня на кухне такого атрибута на столе не было, потому что его приходилось стирать, чуть ли не каждый день. В результате симпатичная скатерть превратилась в застиранную тряпку с остатками пятен. Поэтому, ее пришлось безжалостно выбросить, решив, что без нее кухня смотрится лаконичнее.
– Вы сказали лесника убили?
– Ему нанесли удар сзади по голове, – побарабанив пальцами по столу медленно сказал он, – Потом задушили. я не эксперт, конечно. Сейчас ребята приедут посмотрят, но шишку на голове и следы на шее уже хорошо видны.
– Надо же. А я ничего такого не заметила.
– Так они не сразу проявляются. Даже при падении тела с высоты, вначале можно увидеть, только кровь и деформированные снаружи части тела, следы от удара о поверхность проступают через несколько часов. Я как-то на мотоцикле свалился на скорости. В тот день только несколько царапин было, а через сутки все тело почернело до одного сплошного синяка.
– Если вначале ударили сзади, а потом задушили, то на бытовуху не похоже, – вернула Юлька разговор к интересующей нас теме.
– Не похоже. И у мальчишки два огнестрела. Что вообще у нас происходит?
– Боюсь именно Вам это и придется выяснить, – усмехнулась я.– Что-нибудь известно про тех, чью кровь нашли в подвале Тамары Николаевны?
– Пока нет. Образцов много, нужно время, чтобы все проверить. Я пытался с нею связаться, но телефон отключен.
– Я же Вам говорила, она в Крыму. Там дорого разговаривать по нашим симкам.
– А дочка ее? У Вас есть ее номер?
– Дочку ее мы найдем, – не дала мне ответить подружка. – Только прежде, чем будоражить всех, может стоит разобраться, что там происходило? Не мог же никто ничего совсем не видеть. Это же деревня и все у всех на виду.
– Я тоже считал, что знаю здесь все про всех, – покачал он головой.
– Лесник этот тоже местный?
– Да родился здесь. Женился. Потом пить начал, жена в город от него сбежала вместе с сыном. Там у них что-то не заладилось и когда Пашке пятнадцать стукнуло, он к отцу вернулся. В восемнадцать его в армию забрали. Год назад вернулся или два не помню уже.
– Мы у них дома никаких следов сына не нашли.
– Пашка у жены в поселке живет. Дядя Боря тоже в здесь жил, но пока Пашок в армии был, он пить каждый день начал и случайно подпалил хату свою. Тогда Андреич и предложил лесником пойти. Только условие поставил не бухать. А что там еще делать по среди леса-то?
– А кто такой Андреич? – я совсем запуталась в незнакомых именах.
– Глава администрации поселка. Сколько себя помню, всегда он был. Да люди и не против. Нормальный мужик.
– Жуть. Как он человеческую речь не забыл, совсем один в лесу? – поежилась я.
– Почему один? Если дорогу знаешь, так до сторожки его не далеко, он в деревню постоянно приходил то к сыну, то к друзьям. Они ж с детства друг друга знают. Да и женщина у него была.
– У него? – не сдержались Юлька.
Мне тоже сложно было представить, что одичалый беззубый дедок мог приглянуться какой-либо даме. Говорят, конечно, что любовь зла, но не настолько же.
– Теть Зина. Они уж давненько вместе. Еще по-молодости, я слышал любовь крутили. Но, дядя Боря ходок по женщинам был, а она ревновала сильно. Говорят, до драк доходило.
– Никогда бы не подумала, – как ни старалась, представить лесника в качестве Дон Жуана, так и не смогла.
– Но, сейчас вряд ли с ним чей-то ревнивый муж расправился.
– Сейчас вообще не понимаю, что происходит. Кому он помешать мог? Жил себе спокойно никого не трогал.
– Ага, а колодец, в котором мальчишку нашли? Тропинка прямо к его дому ведет! – напомнила я.
– Не мог дядя Боря убить. К тому же Кита. Говорю ж в поселке все как на ладони. И людей видно.
– А кто мог?
– Не знаю. Никто в голову не идет. Может пришлые.
– И эти пришлые протоптали тропинку к сторожке?
– Тропинку могли и по другой причине протоптать. Может пользовался он этим колодцем.
– Как? Водой его заполнил и подпол Тамары Николаевны заодно? Тогда бы и сарай всплыл. Ее погреб от подземелья тонкая пластиковая дверь отделяет.
– Да леший его знает, когда сарай с колодцем соединили. Поначалу, может и была вода, а когда пересох воспользовались и проход прорыли.
– Специфический проход, надо сказать.
– Так и говорю, может пришлые. Полагали ночью на них внимания никто не обратит. А он видел кого.
– Ну, что пойдем мы, – Юлька поднялась. – Если что звоните.
– Конечно. Теперь это надолго затянется, пока приедут, пока весь дом и территорию осмотрят. Почти до утра провозятся. Да и когда приедут еще не известно.
– Совсем ваши коллеги не торопятся, – я тоже поднялась.
– Так труп не убежит, – философски заметил Иван Евгеньевич.
– Слишком участковый идеализирует жителей поселка – сердито заметила подружка по пути домой.
– Не удивительно, – пожала я плечами. – Он в каждом разговоре поминает, что они все знают друг друга с детства. Давно стали как одна семья. А родственником полагается любить и до последнего оправдывать.
– И тем не менее кто-то из них тут кровавые шабаши устраивает с жертвоприношением. Не верю я в пришлых. Здесь, правда каждый человек на виду. Не мог кто-то случайно забрести в деревню и решить вырыть подземелье из колодца в лесу к сараю чужого дома.
– Кстати, – вспомнила я.– Ты почему не сказала, что знаешь номер телефона одной из хозяек дома?
– Потому и не сказала. Если Ленка имеет к здешнему кошмару отношение, то не хочу, что бы у нее было время придумать как это оправдать до того, как я, глядя ей в глаза смогу лично интересующие меня вопросы позадавать.
– Полагаешь она не мола не знать?
– Ты только подумай, сколько земли они на верх должны были вытащить, пока такое большое помещение рыли?
– Я, кстати, слышала в Армении мужчина самостоятельно за несколько лет в погребе собственного дома вырыл храм подземный в несколько этажей.
– Так об этом, полагаю все соседи знали и землю, что он таскал видели. А здесь тишина. Никто ничего не подозревает.
– Мне вот покоя не дает тропинка. Неспроста она к дому лесника ведет.
– Надо поговорить с этой дамой его. Как ее?
– Рита. Нет, Зина.
– Зина. Точно.
– Сегодня пойдем?
Юлька посмотрела на часы и помотала головой.
– Завтра. Они здесь спать рано ложатся. Вдруг у нее корова и надо в четыре уже подниматься. Не такой у нас срочный разговор, чтобы людей с постели поднимать.
Придя, домой сразу занялись приготовлением ужина. Стол, который Юлька вытащила на улицу еще с утра, никто так и не удосужился убрать и мы, особо не заморачиваясь, принесли тарелки с едой и устроились на свежем воздухе.
– Сколько живу никак не могу привыкнуть, что в мире одновременно может быть так хорошо и так страшно, – подружка сидела на стуле, запрокинул голову и разглядывала звезды. Они в деревне были огромными. В городе из-за света фонарей, фар машин и бесчисленных рекламных вывесок таких не увидишь.
– Так всегда было. Сейчас по крайней мере за убийство сажают. В средние века это было обычным делом. То девушек жгли, как ведьм, то войной ходили друг на друга.
– Это да, но совершать ритуальное убийство подростка, чтобы получить острые ощущения, как только рука поднялась?
– Ты историю почитай. Для язычников это нормой было. Сами придумали себе богов, сами решили, что те должны быть злыми и что бы пугаться основательно приносили им в жертву то младенцев, то невинных девушек.
– Полагаешь они специально это делали, чтобы боятся?
– Почему нет? Сейчас можно отправится на фильм ужасов или книжку почитать, а древним людям, что делать? Потребности у них были те же. Ты вон детективы читаешь.
– Я хоть просто читаю, а ты влезаешь и меня тянешь. Вот стукнуло тебе, за дверь эту полезть.
– А кто решил найти супостата?
– Мне мать мальчика жалко. Я детей, конечно, не люблю. Но, ребенка потерять слишком страшно.
Вдруг за нашими спинами, что-то хлопнуло. Я бы не обратила на это внимание, но потом послышалось шуршание.
Мы с Юлькой переглянулись и как по команде бросились на звук. Совсем забыв, что мы слабые и безоружные девушки. За домом была непроглядная темень.
– Звук был отсюда?
Свет от окна сюда не доходил и лица подружки не было видно. Но, я и так поняла, что она имеет в виду сарай.
– Очень похоже. Кто оттуда вышел и что забыл в нашем сарае?
– Надо посмотреть. Надеюсь, там еще один труп не появился.
– Тьфу на тебя! – мое услужливое воображение тут же нарисовало эту картину. Ноги сразу ослабли. Пришлось схватиться о стену.
– Ты же ночью не собираешься туда лезть?
– Я бы и днем не хотела туда отправляться, но хочу знать, что рядом с нами никаких покойников нету.
– Да что же это делается то? – взвыла я. – Как теперь уснуть, когда там не пойми что?
– Ты, конечно, можешь спуститься и проверить этот момент не откладывая на завтра. Но, я тебя здесь подожду. Или завтра вместе отправимся.
– То есть тебя соседство с покойниками не смущает?
– Меня смущает ночная прогулка по подозрительным подземельям. К тому же как говорит наш друг участковый, покойник никуда не убежит.
– Пойдем ка спать, что-то, мне кажется, я надышалась свежим воздухом.
На следующее утро меня словно толкнули в пять утра. Открыв глаза, перевернулась на другой бок и попыталась вновь уснуть. Но, воспоминания о минувшем вечере нещадно нахлынули на мою бедную голову. Еще через полчаса стало понятно, что уснуть не получиться. Бросив воевать с подушкой, сварила себе кофе и оставив чашку на столе, подошла к сараю. Погреб был прикрыт, но не на задвижку. Распахнув крышку, долго всматривалась в темноту, но так и не решилась спуститься. Вернулась к кофе и удобно устроилась, откинувшись на спинку стула, грела руки о чашку и пыталась думать. Мыслей не было, глядя на тающий утренний туман, хотелось философствовать или просто раствориться, как эта дымка.
– Медитируешь?
Из дома, кутаясь в плед, вышла Юлька.
– Наверно, – я неопределенно мотнула головой.
– Это как?
– Пытаюсь понять, как нам теперь правильно будет поступить в этой ситуации.
– Это нормально. Мысли они такие. Когда нужны никогда нету.
– Участковому будем рассказывать?
– А смысл? Две городских курицы испугались ночью одни в доме. На это даже время тратить не будут.
– Пойдем посмотрим?
– Ну пойдем. Я, правда, тоже кофе хотела попить, но ты ведь не отстанешь.
– Ты с пледом полезешь? – вместо ответа спросила я.
Тяжко вздохнув, она ушла в дом.
Допив кофе, помыла чашку и увидев, что подружка переоделась в джинсы, взяла телефон и включив на нем фонарик, заранее вошла в сарай.
– Крышка открыта!
– Это я утром открыла. Но, задвижка была не заперта. Только ее скорее всего я сама не закрыла.
Рядом с подружкой я чувствовала себя увереннее и смело полезла вниз.
Коридор подземелья ничуть не изменился. Те же восхитительные факелы. Та же средневековая сумрачность.
– Как ты думаешь крысы тут есть?
Я почувствовала, как подружка ледяными пальцами вцепилась в мою руку.
– Не думаю. Им же надо кушать, а здесь нечего.
– В погребе куча еды. Я видела.
– Так это в погребе. А здесь что им делать?
– Ты слышала? – зашипела она мне в ухо.
Я замерла и одними губами спросила:
– Что?
– Там. Там звук был.
– Пойдем обратно?
Стоя посреди мрачного подвала почти в кромешной темноте, мне вдруг стало ясно, что покойники не самые плохие соседи. Они не делаю ремонт, не слушают громко музыку, никогда не затопят, забыв выключить кран.
– Ладно, пойдем дальше, – неожиданно заявила подружка и слегка пихнула меня вперед.
Чтобы услышать то, что можем не заметить в свете телефонного фонарика, я старалась не дышать, но под ноги постоянно попадали мелкие шумные камушки.
Дойдя до зала, мы медленно осветили его по периметру. Ни живых, ни мертвых там не наблюдалось.
– Осталось чуть-чуть, – обнадежила я то ли себя, то ли подружку.
Вокруг было тихо. Встав напротив входа в колодец, направила туда фонарик. Его света не хватало на такое расстояние, но с верха колодца было светло и безлюдно.
– Никого.
Дабы убедиться в отсутствии человекообразных мы дошли до конца.
– Точно никого.
Обратно мы вернулись на приличной скорости.
Юльку я благородно пропустила вперед. Уже забравшись на лестницу, мазнула взглядом по полу.
– Подожди!
– Что случилось?
Спрыгнув на земляной пол, подняла с пола круглую, голубую, пластмассовую сережку.
– Смотри!
Подружка тоже спрыгнула.
– И что? Ее потерять мог кто угодно и когда угодно. Здесь две женщины живут. И не ори так. У меня чуть инфаркт не случился.
– Неужели не видишь? На ней нет пыли! Совсем! Как это возможно, если бы она пролежала здесь неделю? И менты тоже все осмотрели, наверняка взяли бы на всякий случай, вдруг днк совпадет с одним из образцов крови.
– Тоже верно, – Юлька присмотрелась к находке внимательнее.
–Надо нам познакомиться с этой невестой лесника.
– Я тоже так думаю, но как ее искать, если знаем только имя? А если будем по всей деревне спрашивать, где живет невеста лесничего, то привлечем внимание даже ленивых, особенно в свете последних событий.
– Можно не акцентировать внимание на том, что она его невеста. Поинтересуемся, где живет тетя Зина. Имя редкое, вряд ли их тут двадцать штук.
–Это для нашего поколения оно редкое, а для поселковой тетки, самое то.
– Других идей, я так понимаю все равно нет?
– Ты бываешь потрясающе убедительна. Хорошо, пойдем приставать к соседям.
– Кто в соседнем доме живет?
Мы вышли за калитку.
– Лиза. Видела ее один раз. Тоже городская, приезжает сюда как на дачу.
– Далековато-то для покатушек на выходные.
– Дело привычки. – пожала я равнодушно плечами. – Москвичи каждый день до работы по два-три часа добираются и ничего, в наш город не эмигрируют.
– Это хорошо,– усмехнулась Юлька.– Хватит с нас узбеков.
Прямо нам на встречу по дороге, важно заложив руки за спину следовала бабуся.
– Здравствуйте!– решила я не упускать главный информационный источник любого поселения.– Не подскажите, где дом тети Зины?
–Это ж какой Зины-то? – пожамкав губами, она с любопытством нас рассматривала.
– Их много в поселке? – искренне расстроилась я.
– Так ведь подруга моя Зинка, директор школы тоже Зинка. С краю поселка тоже Зина живет. Какая ж нужна? А?
– Сестра моя, – сказала, что пошла к тете Зине. А мы и не спросили какой именно.
– Погоди, так если ей тетка, то либо директриса бывшая. Они теперича с мужем в администрации работают либо та, шо у озера живет.
– Про директрису она б сказала, – нашлась я, решив, что раз ищем невесту убитого, то мужа в наличии быть не должно.
– А вот тама,– махнула бабулька прямо по дороге.– Она ж с матерью раньше в соседнем поселке жила. А отец ее как напивался обеих на мороз выгонял. Ихний участковый сколько уж с ним не говорил за это. Все бестолку. Трезвый нормальный, по дому мог сделать, что надо, работать пытался. А выпьет все, никакой управы. Так у нас, когда Клавка-то помела, дом освободился. Наш участковый ихнему и предложил, чтобы значит переехали они с матерью, пока не поубивали друг друга с мужем. Да и дому пригляд нужен. Он без хозяев порушиться быстро. А к нама сюда, кто ехать захочет? Вот они и переехали. Матери-то нет уже, она меня годочков на десяток постарше была. А Зинка все живет. Правда так замуж и не вышла. Молодухой матери нервы потрепала женихами своими. Дочку от Мишки родила, но тот в город сразу поехал. Не захотел с младенцем возиться. С тех пор не приезжал сюда ни разу. Даже мать свою не навещает. Да и дочка Зинкина Машка в восемнадцать лет паспорт забрала и про мать забыла. Но, можт, одумается, навестит мать. А то у Зинки здоровье тоже уже не то. Тяжело по дому самой все делать.