– На рогнах все заживает, как на собаке, – беззаботно отмахнулась Селина. – В прошлый раз я ведь ничего не почувствовала.
На этот раз Илья легко скользнул внутрь, и так же легко и податливо тело Селины двигалось под ним, разжигая пламя в средоточии его бедер. В конце она вскрикнула, и медлительная судорога прошла по ее телу…
Ощутив его в себе, она закрыла глаза и перешла на зрение рогн. Впервые с такой яркостью увидела чакры – энергетические центры другого, мужского тела, и потоки энергии между ними. Чакры пульсировали нежно-белым светом с золотистым оттенком (а полости у них чистые!). Пульсация нарастала, и в той, что расположена внизу живота, появилось розовое свечение. В такт пульсации легкий трепет стал пробегать по ее телу. Розовое перешло в красное – могучая стихия копилась в этой чаше. И вдруг выплеснулась языком пламени – оно затопило ее изнутри и заставило содрогаться каждую клеточку тела. Наверное, она закричала…
С трудом вернула себе контроль. Так, семь чакр, пульсация убывает. Стихают потоки энергии по меридианам. Неповторимая энергетическая структура тела ее мужчины стабилизируется… ГОТОВО!
Она высвободилась и легла на спину. Голова кружилась: впервые испытала всю мощь соединения тел – одновременно на физическом и энергетическом планах. Недаром рогн предостерегают, что для них половой контакт может закончиться смертельным возгоранием центров. Но что нас не убивает, то делает сильнее. Наставница верила в нее, иначе не отдала бы замуж. И не остановила, когда протянула руку в Цветок. Но почему и Илье это сошло безнаказанно?..
Нет, пока не будет думать об этом. Резонанс установлен, и на уровне, который она считала возможным только для рогн – это главное!
Селина вытянулась на постели как мертвая, грудь еле вздымалась и опускалась. Илья с тревогой наклонился над ней:
– Что с тобой?
Селина открыла глаза и слабо улыбнулась. – Ничего. Я просто перешла на зрение рогн, мне ведь нужно прочувствовать тебя на энергетическом уровне. Нам говорили, что лучше секса пока ничего не придумали. Но ощущения были… ошеломляющие.
– И что ты видела? – пробурчал Илья.
– Энергетическую структуру твоего организма: чакры, меридианы, потоки энергии. Не волнуйся, твоих мыслей я не читала, и все было очень красиво. Тебе надо посмотреть учебный фильм для рогн, я скачаю из нашей закрытой сети. Но реальность… она потрясает. И физическое удовольствие на этот раз получила, так что стоило выйти замуж.
Она прыснула, а Илья откинулся на подушку. – Ну, похоже ты пришла в себя. Я было испугался.
Селина зевнула и уже сонно пробормотала: – Это приятно, когда за тебя беспокоятся. Но давай спать, эти ощущения с непривычки выматывают.
Утро провалялись в постели, а после завтрака поехали в полицейское управление. Селина поучила пользоваться трансидом.
– Активируешь касанием пальца и говоришь: «мувекс». Если нужна я – «Селина». Не хочешь, чтобы разговор слышали другие – «экранирование». Можешь создать значки, если тебе это удобнее. У тебя серьезный аппарат, сквозной квантовой связи. Внутренние трансиды такими не бывают.
– Ты разбираешься в электронике? – удивился Илья.
– Ага, – беспечно отозвалась Селина. – Всех рогн учат, как безопасно пользоваться ею, и как блокировать.
Похоже, облик управлений полиции за сто лет не изменился: чугунная решетка вдоль фасада, колонны при входе и массивная дверь. Дежурный поднес к конторке карточку Ильи, потом Селины, и поднял глаза:
– Вас не приглашали
– Жена имеет право сопровождать мужа повсюду, – сухо парировала Селина. – «Акт о правах женщин», пункт пятый.
Дежурный чуть скривился: – Ладно, идите. Робот вас проводит.
Откуда-то вынырнул уже знакомый полицейский робот и покатил вперед. Илья покачал головой:
– Ты и право знаешь?
– Обязательный курс, – вздохнула Селина. – Только уже не в школе, а в институте рогн. Помогает кое-кого ставить на место.
В отделе регистрации робот остановился у кабинета с табличкой «Старший инспектор». Дверь не растворилась в воздухе, а просто открылась – в полиции блюли традиции. Инспектор в синей форме привстал из-за стола:
– Господин и госпожа Варламовы, здравствуйте. Извините, что отвлекаю от медового месяца, – он едва заметно усмехнулся. – Садитесь.
Стулья с высокими спинками, шкафы вдоль стен – всё будто застыло с XXI века. Илья отодвинул стул для Селины:
– Зачем вызывали? Ко мне какие-то претензии?
А любопытно, причастна ли здешняя полиция к инциденту в Усть-Нере?
Инспектор с явной досадой посмотрел на Селину:
– Илья Толуманович, могли бы мы поговорить наедине?
Селина глянула искоса, но Илья не стал размышлять. – Нет, – сказал он. – Я пока чужой в вашем мире и нуждаюсь в помощи. Кстати, у вас прогресс, в мое время жену бы со мной не впустили.
На лице инспектора появилось такое же выражение, как у дежурного.
– Да, – вздохнул он. – Илья Толуманович, проблема вот в чем. При регистрации брака данные поступают в нашу информационную сеть, и она сразу выдала сигнал тревоги. Правонарушений за вами не числится, про вас вообще ничего нет (Селина опять глянула на Илью, но не сказала ни слова). Однако дата рождения… она попадает в «красную зону». В это время, или чуть позже, родились те, кто стали участниками первых звездных экспедиций. И карточка у вас такая же, как у них. В субсветовом полете время течет медленно, и кто-то мог уже вернуться, не особенно постарев. Понимаете, мы не знаем, кто вернется – те же люди, что улетели, или… вдруг их подменили? Мы так и не знаем, что нас ждет в дальнем космосе.
– Я не знал об этих экспедициях, – покачал головой Илья. – А связи с ними нет?
– Нет, потеряна. И это тоже повод для беспокойства. Вот почему вы нас заинтересовали, Илья Толуманович. Не поясните, где вы пропадали сто лет? Иначе мы будем просить о специальном расследовании.
– Нет нужды, – буркнула Селина. – Такие вопросы уполномочен решать консилиум рогн. В сомнительном случае окончательный вердикт выносит старшая рогна. «Пакт о рогнах», статья 21.
– Вы хорошо подкованы, – поморщился инспектор. – Но зачем прибегать к юридическим процедурам? Просто удовлетворите наше законное любопытство, Илья Толуманович.
– Пожалуйста, – сказал Илья. Давно придумал, что говорить, и игнорировал предупреждающий взгляд Селины. – В мое время ходили слухи об особом мире рогн, где время течет медленнее, чем на Земле. Рогна может провести там годы, а на Земле пройдет лишь несколько месяцев. Так вот, существует и поток времени с противоположными свойствами. Для меня протекло меньше недели, а на Земле пролетело сто лет. Уж так меня угораздило.
Хрен они смогут это проверить.
Селина посмотрела на него с изумлением, и он быстро добавил:
– Извини, если что выболтал. Я знаю, вы держите свой мир в тайне.
Инспектор прокашлялся:
– И кто вас туда… угораздил?
– Одна рогна, – вздохнул Илья. – Возможно, хотела сделать мне одолжение, но не рассчитала со временем. Впрочем, вы можете навести обо мне справки. Я проживал в Колымской автономии как Илья Пинегин.
Инспектор хмыкнул: – Вот как? А мы искали Илью Варламова. Понятно, почему не нашли.
Он пробежал пальцами по панели: – Да, вот и вы. Фотография несомненно ваша, компьютер подтверждает тождество. Несколько приводов в полицию, проблемы с лицензией на добычу золота, в общем ничего особенного… Потом пропали без вести. Не расскажете об этом подробнее?
– Ну нет, – Илья глянул на Селину. – Рогны с меня голову снимут, и жена первая. Впрочем, вы должны быть удовлетворены, инспектор. На звезды я тогда не мог улететь. Рогны… это тоже не совсем человеческий разум, но люди научились с ними жить. Я вот даже женился на рогне.
Селина хмыкнула, а инспектор покачал головой:
– Ладно, спасибо. Кое-что проверим, но особо к вам не придерешься. И жена у вас юридически подкована. Вы свободны.
На улице Селина позвонила насчет аренды, квартиру можно было посмотреть прямо сейчас. Взяли мувекс и поехали. Илья сказал:
– Спасибо, Селина. Ты произвела впечатление.
– Откуда ты это взял, про особый мир рогн? – недовольно спросила она. – Там ничего подобного нет.
– Значит, я ничего не выдал, – улыбнулся Илья. – Надо же было что-то им скормить.
– Опять забавно. Но вообще-то инспектор соврал, что на тебя ничего нет. Он знает больше, чем рассказал. Однако признаться в этом не мог, во Всемирной федерации запрещено собирать информацию о человеке без его разрешения. Только если выписан судебный ордер.
– А как ты узнаешь, что человек врет?
– Неприятная желтизна в неких областях ауры. Но его мысли я прочитать не смогла. Для этого требуется специальное обучение и долгая практика, а тренироваться на муже мне запретили.
– Тогда ты должна была видеть, как я соврал? Тоже неприятная желтизна?
– Скажем так, золотистая окраска с ядовитым оттенком. – Селина слегка фыркнула. – Вот почему с рогной трудно жить, она тебя насквозь видит. Ну, почти…
Жилая гряда в Филях оказалась похожа на миниатюрный горный хребет: этажи висели над зелеными лужайками террас, белые ленточки искусственных водопадов падали с яруса на ярус. Встретила девушка-агент в чем-то лиловом и переливающемся.
– Я Сола, – представилась она. – Идемте. Квартира с мебелью, а в цокольном этаже, если понадобится, есть бокс для ховера.
Селина осталась довольна видом из окна, как раз на ее любимые сады, и лужайкой на террасе. Даже кровать, хотя и меньше, чем в отеле Огненного цветка, не вызвала замечаний.
– Если надоест шум водопада, включайте звуковую завесу, – сказала Сола. – На первом этаже есть ресторан.
Договорилась об оплате, внесли в память замка данные карточек, и расстались. Осталось только съездить в отель за вещами. Селина прошлась по номеру и вздохнула:
– Приятно было пожить здесь. Это надо же, из монастырской кельи – в роскошную обстановку. Из старой девы – в замужнюю женщину.
– Какая ты старая дева? – удивился Илья.
– Уже нет, – согласилась Селина. – Давай пообедаем и съездим, где я работаю. Потом вернемся домой.
Место работы Селины оказалось в Триумфальных садах, которые зелеными волнами уходили к виденному вчера храму. Вдоль центрального проспекта стояли купы деревьев, боковые аллеи вели к группам скульптур и часовням.
– Над всем этим трудились добрую сотню лет, – сказала Селина. – В Садах представлена история России, в ее взлетах и трагедиях. Но все время что-то меняют или достраивают. Это большая честь, быть допущенной к работе здесь. Я сначала занималась цветочными композициями, а сейчас доверили ландшафтное оформление одной скульптуры. Посмотри.
Они оставили мувекс ждать, и пошли по аллее. В конце обогнули полуразрушенную кирпичную стену, за ней оказалось высеченное из гранита изваяние мужчины. Он сидел спиной к стене, опираясь локтем о кирпичи: высокий лоб, зачесанные на стороны волосы, вдохновенное лицо. Перед памятником – лужайка, усыпанная яркими цветами, по ней тропка ведет к небольшому ручью. Глаза мужчины устремлены на величественный храм Солнца мира, видимый сквозь листву берез.
– Это памятник Даниилу Андрееву, – сказала Селина, – я тебе о нем говорила. Поэт и визионер. Разрушенная стена символизирует тюрьму, где он сидел долгие годы, еще в двадцатом веке. Там он сумел написать книгу «Роза мира», которую сейчас проходят в школах… Хотя может, уже не проходят. Там о Всемирной церкви, о других мирах. Памятник – работа известного скульптора, и замысел прост: человек, пусть и духовно, вырвался на свободу и видит красочный мир с храмом, о котором мечтал. Но, похоже, что-то не так с окружением: памятник получает лишь средние оценки. Мне поручили посмотреть, что можно сделать? Я захватила это, – она достала из сумочки какую-то рамку, раздвинула, и в ней возникло объемное цветное изображение. – Видишь, я меняла цветочные композиции, перемещала или вообще удаляла тропку… всё не то. Слишком резкий контраст между трагизмом скульптуры и ярким ландшафтом. У тебя явно нет художественного образования, зато есть свежий взгляд. Что бы ты предложил?
– Гм… – Илья растерялся, но не ударять же лицом в грязь перед молодой женой? Огляделся: действительно, все солнечно и ярко кругом. И по контрасту в памяти всплыли руины сталинских лагерей на Колыме…
– Ты знаешь, – сказал он, – в мое время еще встречались остатки старых лагерей, но кладбища не сохранились. Однако их легко узнать, там среди камней густо растет иван-чай или кипрей. Целые лиловые поля. Мне кажется, не нужно обилия ярких цветов. Кипрей нежный цветок, но в нем сквозит некая печаль… Во всяком случае, для меня, – неловко добавил он.
Селина удивленно смотрела на него и вдруг хлопнула ладонью по лбу.
– Вот! – почти крикнула она. – И как я не додумалась? Красиво, но щемящее грустно. И ручья не надо, сухое каменное русло. Вдобавок, это будет здорово перекликаться с разрушенной стеной. Цветы перенесу ближе к памятнику… сюда и сюда.
Она стиснула рамку, а управляла, наверное, мысленно. Изображение изменилось. Поверх лилового разлива кипрея и сухой каменной россыпи давно умерший поэт смотрел на храм Солнца мира.
– Пусть будет так, – прошептала Селина. – Конечно, я представлю на художественный совет, но должны утвердить. Разве что нюансы подправят. Ты гений, Илья!
– Ну, – пробормотал он. – Просто пришло воспоминание.
Вечером обживали новую квартиру, освоили и кровать.
– Тоже удобная, – сообщила довольная Селина. – В обители были жесткие матрасы.
А Илья с увлечением осваивал ее гибкое тело. До кульминации дошел даже слишком быстро, однако Селина удовлетворенно простонала.
– Довольно приятно, – чуть запыхавшись, сказала она. – Только не забывай, что ты тяжеловат для меня.
– Извини, – покаянно сказал Илья. – Когда обнимаю тебя, про все забываю… Слушай, а ты не забеременеешь? Мне кажется, пока рано.
Селина вздохнула: – Рогн учат контролировать процессы в своем теле. Да, ребенка заводить рано. Может, еще вообще разбежимся.
– Не собираюсь. – Илья довольно потянулся.
Селина слегка фыркнула: – Не зарекайся. Ты всего три дня, как женат.
– Не хочешь съездить в свадебное путешествие? – вспомнил Илья.
– Пока нет. Буду трудиться над реализацией твоей идеи.
А еще Илья стал осваивать свалившееся на него наследство. Подробнее изучил папку «Рощин и сыновья»: у него были акции концернов, фирм, банков, и бог весть, чего еще. Больше всего было долей в ассоциациях, но там его голос не имел особого значения, почти все решали коллективы сотрудников. Почему отец столько ему оставил? Стеснялся, что не уделил сыну внимания? Но хватило бы и десятой доли всего. Был, правда, второй главный собственник, некий Джозеф Варла, однако жил в Канаде, и Илья решил познакомиться с ним позже. Надо хоть войти в курс дел.
Многие фирмы располагались в Подмосковье, и без ховера было не обойтись. Илья съездил в транспортное управление, скормил ИИ список своих владений, а тот уточнил наличие места для стоянки и внес в карточку разрешительный код. Права были не нужны, ховеры управлялись только автоматически. Принцип движения оказался замысловат – мощная электромагнитная подушка позволяла скользить в магнитном поле Земли, не влияя при этом ни на пассажиров, ни на окружающую среду.
Среди прочего Илье принадлежало десять процентов акций Центра космических исследований, так что решил слетать в подмосковный Королев. Встретили почтительно, а один из ведущих специалистов познакомил с работами. В их числе оказалось создание космических буксиров для терраформирования Венеры. Три платформы с термоядерными двигателями должны были изменить орбиту одного из ледяных астероидов, чтобы тот упал на безводную раскаленную планету. Потом в насыщенную водой и остывшую атмосферу предполагалось забросить бактерии, чтобы за сотню лет превратили ядовитую атмосферу в пригодную для человека. Расходы предстояли грандиозные, и пока работа шла ни шатко, ни валко.