Одним словом, всё это достаточно плохо сказалось на светлом облике чеченских освободителей, пришедших из соседних краёв. Да и в прошлом столетии они постоянно воевали друг с другом.
Поэтому их не стали встречать букетами роз и прочих прекрасных цветов, а попросту вышвырнули обратно в «Ичкерию». Казалось, на этом всем можно бы и успокоиться, ан всё-таки нет.
Чеченцы немного подумали и перешли к террору по всей территории «великой» свободной России. Устроили взрывы жилых многоэтажных домов в Волгодонске, Буйнакске и даже в далёкой столице гяу́ров, в Москве.
Пока всё полыхало на юге страны, президент «огромной» Руси Борис Николаевич Ельцин спокойно изучал документы. Жил на «брежневской» государственной даче и не казал носа в Кремль.
Иногда, сильно покачиваясь от невероятной усталости, он появлялся перед видеокамерами различных телевизионных каналов. Корчил странные рожи и бормотал, что-то очень невнятное. Хорошо, что плясать у него уже сил не хватало. Да и оркестра поблизости не было, которым он мог подирижировать всем на потеху.
Своим внешним видом пропойцы он очень радовал политиков крупных иностранных держав. Как потом признался один госсекретарь США: – …Ельцин соглашался буквально на всё. Главное было его поймать между стаканами с водкой, чтобы он не напился до положения риз и мог подмахнуть все бумаги…
Однако, вскоре мощные взрывы начались и в столице. Когда же бомбы нашли даже в главном здании МВД, тогда всем российским властям стало уже не до смеха. Пришлось семёрке друзей-олигархов хоть что-нибудь да предпринять. Иначе самим можно легко залететь под сильную взрывную волну.
Для начала похмельный гарант конституции пришёл немного в себя. То есть, совершенно случайно забрёл в кабинет и, не видя, что делает, подмахнул очень строгий указ: – «О мерах по повышению…».
Тут уж все военкомы были вынуждены срочно встряхнуться и взять под козырёк. Хочешь, не хочешь, а приказ верховного главнокомандующего нужно исполнить, иначе лишишься невероятно тёплого места.
В связи с тем, что призывники всей Отчизны тогда «косили» от армии всеми возможными способами, то стали грести всех, кто попадётся под горячую руку. То есть тех, кто сдуру сам пришёл по повестке.
Вот именно так Глеб и попал под очередную компанию. Домой он вернулся уже, как военнообязанный. А немного спустя, поехал «белобилетник» на обычную срочную службу.
Мамочка парня кинулась жаловаться по различным инстанциям. К сожалению парня, пока все бумаги тихой скоростью двигались от одного стола до другого, Глеб тоже не задержался на месте. Он поочередно переходил из одной категории российских сограждан в совершенно иную.
Сначала он был просто гражданский молодой человек. Потом призывник, затем новобранец. Следом, боец, проходящий соответствующий курс обучения, и, наконец, полноценный солдат – участник контр террористической операции, проводимой на мятежном Кавказе.
Об этих метаморфозах Глеб мог бы очень многое всем рассказать, но особенно запал ему в душу один удивительный случай. Случилось это в «учебке» и произошло уже после того, как один из солдат повёл себя совершенно не подобающим образом.
Нужно сказать, что был он самым худым и болезненным из их мотострелкового взвода. Плюс к всему, он оказался на удивление умным. А как же иначе? Золотой медалист, победитель областных, краевых и всероссийских олимпиад по математике, физике и ещё каким-то мудрёным наукам. За что он сразу и получил весьма достойное прозвище – Мозгляк из Саратова.
Всё шло хорошо, но во время бросков настоящей, не учебной гранаты, он отказался брать в руки «чрезвычайно опасную штуку». Боец объяснил это тем, что боится, как бы она не взорвалась у него прямо в руках.
Наконец, сержант с невероятным усилием принудил его всё же выдернуть стальную чеку́. Хорошо размахнуться и бросить лимонку из окопа наружу. После чего, солдат так перетрусил, что сразу рухнул на землю, и закрыл голову сильно дрожащими пальцами. Так и лежал, пока его после взрыва, силком не подняли на ноги.
На беду всех солдат, рядом оказался кто-то из господ офицеров. Через какое-то время, он встретился со своим командиром и, громко смеясь, доложил ему о таком происшествии.
Полковник Менахэм Шмулович выслушал небольшую историю про неуклюжего молодого бойца. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем, очень сильно нахмурился. Короткий рассказ поразил его в самое сердце и с потрясающей силой тронул заскорузлую душу.
Вне себя от чудовищной ярости, пожилой полководец вскочил в ближайший автомобильчик «УАЗ». Приказал водителю трогать и отправился в штаб. Все остальные облегчённо вздохнули, но, как показала коварная жизнь, зря они так сильно обрадовались.
На следующее утро Шмулович собрал всех своих подчинённых и начал их жучить, словно малых детей: – Я из вас сделаю настоящих мужчин! – орал он во всё лужёное горло: – Я вас научу преодолевать сильный страх.
Полковник побушевал ещё какое-то время. Потом, он взялся за дело и стал воплощать все угрозы в реальную жизнь. Построил людей и бегом всех отправил на полковой полигон. Именно там солдатам пришлось воспитывать в себе мужество, отвагу и смелость.
Сначала бойцам приказали надеть тяжёлые армейские каски и занять позиции в узкой траншее, недавно отрытой в земле. Её глубина не превышала и метра. Несмотря на весьма скудный опыт в военных делах, Глеб сразу понял, что окоп не готов. Ну, а до «полного профиля» его нужно было ещё копать и копать. Однако, время на это солдатам почему-то не дали.
Полковник Шмулович гордо прошёлся по низкому рыхлому брустверу и приказал грубым начальственным голосом: – До особой команды, из траншеи никому не высовываться. Сейчас по вам будут стрелять боевыми патронами.
После таких ободряющих слов, все первогодки слегка побледнели. Затем, все упали ничком. Они распластались в траншее настолько усердно, чтобы, как можно меньше частей тела торчало наружу.
Ведь пуля же дура, её всё равно в кого попадать. Хоть в своего, хоть в чужого. Глеб тоже рухнул на холодную землю и постарался изо всех своих сил вжаться в неподатливый смёрзшийся грунт.
Едва злой командир отошёл от окопа, как по их убогой позиции ударило с десяток автоматов «Калашникова». Затем, тяжело застучал крупнокалиберный станковый пулемёт «ДШК», установленный на высокой треноге. Говорили, что у «чехов» их на удивление много. И откуда, мол, они у них только взялись?
Тяжёлые двенадцатимиллиметровые стальные цилиндрики яростно свистели и выли над головами несчастных ребят. Комья глины выбивало из низкого бруствера и частым горохом бросало на армейские каски солдат, дрожащих от нестерпимого ужаса.
Некоторые пули посылались чуть ниже, чем нужно. Они не добирались до мест назначения и рикошетировали от мёрзлой земли. С громким воем поднимались в утренний воздух и вновь продолжали свой путь.
Чуть сбросив начальную скорость. Они по пологой настильной дуге перелетали через низенький бруствер. Попадали в траншею и с душераздирающим визгом впивались в противоположную стенку окопа. Причём, попадали в неё, всего в полуметре от низа траншеи.
Так продолжалось минуты три или четыре. Хотя парню казалось, что длилось всё это не менее часа. Он лежал на дне мелкой канавы и с замиранием сердца надеялся, что же всё это благополучно закончится.
Когда стрельба, наконец-то, затихла, полковник построил свою небольшую команду. С презреньем взглянул на солдат, уже потерявшую бравую выправку. Скомандовал: – Смирно! Налево! Шагом марш! – и повёл мотострелковый взвод в другую часть полигона.
На новом месте солдатам устроили, так называемую, «обкатку танками». Слишком умный Мозгляк из Саратова и здесь отличился. На неуместный вопрос, заданный им командиру: – Откуда у чеченских мятежников танки?
Полковник Шмулович чуть поразмыслил. Пару раз повторил про себя глупый вопрос недоумка в погонах: – Откуда, откуда? – и дал весьма лаконичный ответ: – От верблюда! – а потом вдруг быстро добавил: – От верблюда, приехавшего из далёких аравийских пустынь! По кличке «Хаттаб»! – после чего, расхохотался над своей искромётной остротой.
Трясущихся от страха солдат, сначала построили перед грозной военной машиной. Приказали на неё посмотреть и прочитали короткую лекцию, о её тактико-технических характеристиках.
Затем, взвод, чуть ли не пинками под зад, загнали в новый окоп, который оказался чуть глубже, чем предыдущий. Наскоро всем бойцам объяснили, как себя нужно вести, и воспитание мужества немедля продолжилось.
Полученные от очередного сержанта, инструкции отличались большой лаконичностью. Сначала, каждый солдат должен был высунуться из небольшого окопа и удостовериться, что на него прёт гора громко лязгающего боевого железа.
Потом, расположиться таким хитрым образом, чтобы оказаться между широкими гусеницами. То есть, сесть на дно траншеи лицом к смертоносной машине. Обхватить коленки руками, сжаться в плотный комок, словно в чреве у матери, и замереть, как убитый.
Невозмутимый инструктор стоял метрах в трёх за спиною солдата, трясущегося, как осиновый лист, и наблюдал за точностью исполнения его указаний. Сержант безустанно следил, чтобы пятидесятитонная, боевая громада проехала над головой каждого несчастного воина.
Очередь двигалась на удивление быстро. Пришло время и Глебу занять место в неглубоком окопе. Стало так страшно, что все его внутренности похолодели, а руки и ноги начали очень противно и мелко дрожать. Такое с ним было только в старой часовне, где он в третью ночь отпевал любимую бабушку.
Ревя мощным мотором, и плюясь чёрным удушливым дымом, грозный танк неторопливо ехал вперёд. Однако, парню казалось, что машина мчится к нему как паровоз, летящий по рельсам на полном ходу.
Помня подробные наставленья сержанта, боец разместился по оси движения бронечудовища. Он опустился на дно узкой траншеи. Сжался в очень плотный комок и прикрыл руками армейскую каску. Он почему-то надеялся, что так ему удастся себя хоть чуть-чуть защитить.
Над передней стенкой окопа нависла скошенная часть железного днища, покрытого пятнами ржавчины. Широкие блестящие гусеницы громко залязгали, над самыми плечами солдата. Ничем неукреплённые стенки канавы начали вдруг проседать.
Парню живо представилось, что почва не выдержит веса огромного танка. Обрушиться вниз и он окажется погребённым под слоем плотного грунта. К счастью, гора из железа оказалась в полуметре над мгновенно вспотевшей макушкой. Немного погрохотала над головой и ушла куда-то за спину.
Сильно скорчившись и, чувствуя, что не в силах вздохнуть, боец остался сидеть на дне полу обвалившейся ямы. Наконец, рёв мощного дизеля стих. Боец поднял испуганный взгляд. Осторожно себя осмотрел и увидел, что его завалило до уровня шеи.
Работая трясущимися от страха руками, Глеб освободился от кучи комьев из смёрзшейся глины и, продолжая дрожать, вылез на поверхность земли. Рядом с тем местом, где он недавно сидел, уже устраивался другой бедолага из их мотострелкового взвода.
Пришло время следующему пункту программы Шмуловича по воспитанию смелости, отваги и мужества. Он включал в себя ещё более близкое знакомство с боевыми машинами. Всех солдат заставили по очереди лечь на стылую землю. Двинуться по-пластунски вперёд и проползти под стареньким, но всё ещё грозным, «Т-72».
В числе остальных друзей по несчастью, Глеб подошёл к танку со стороны толстой пушки и увидел, что из открытого люка торчит голова смеющегося механика-водителя. К счастью, бойца двигатель пока не работал.
Парень опустился на землю и, словно огромная ящерица, забрался под брюхо железного монстра. Тяжёлая каска немедленно опустилась на нос первогодка и закрыла всё то, что находилось вокруг. Сразу стало совершенно темно.
Днище военной машины нависало над головой. Большие катки гусениц закрывали обзор справа и слева. Длинный и низкий тоннель из железа сильно давил на психику парня и, почему-то казалось что, он никогда не закончится.
Наконец, впереди появилось пятно яркого света. Глеб пополз немного быстрей. Спустя пять секунд, он уже выбрался из-под тяжёлого танка. Упёрся руками в холодную землю и быстро поднялся, на слегка дрожащие, ноги.
Потом, командир приказал всем встать в линейку в пяти метрах сбоку, от бронечудовища. Махнул правой рукой, и водитель завёл мощный двигатель. Дизель громко взревел. Клубы чёрного дыма вылетели из широкой задней трубы и поднялись к осеннему небу.
Танк загрохотал всеми стальными частями. С лязгом тронулся с места и пополз вперёд, прямиком на инструктора. Сержант подождал, пока боевая машина не подойдёт на расстояние в два человеческих роста. Ничком лёг на землю. Вытянулся в струнку и закрыл руками блестящую каску.
Механический монстр прогромыхал прямо над лежащим мужчиной. Проехал ещё метров десять-двенадцать. Остановился и очень лихо развернулся на месте. Только комья земли полетели из-под гусениц. Сержант уже прочно стоял на ногах и, немного нагнувшись, отряхивал запылённую форму.
Следом пришла очередь правофлангового. Им в данное время являлся Коля Чичкин, отчаянный хулиган, прибывший в часть из города Томска. Нужно сказать, что хлопец был высотой в два с чем-то метра, да и держался он молодцом. Ничуть не тушуясь, смело вышел вперёд и встал перед широкими траками.
Как только машина тронулась с места, он лёг на землю и сделал всё точно так, как показал им инструктор. Грохочущая гора из железа прокатилась над новобранцем.
Солдат немедленно поднялся с земли. Слегка отряхнулся и бодрой походкой направился к своему месту в строю. Вид у него оказался одновременно гордый, и слегка ошарашенный. Так, один за другим, под танк быстро нырнули все бойцы мотострелкового взвода.
Наконец, пришёл черёд Глеба. Он сделал всё так же, как и инструктор, только вдобавок к этому, парень плотно зажмурил глаза. В голове постоянно крутилась одна и та же ужасная мысль:
– «Если у танка вдруг полетит фрикцион. Он вильнёт в какую-то сторону, то руки меня уже не спасут. Они вместе с моей глупой башкой превратятся в жуткое кровавое месиво. Так же, как и всё остальное».
Парень непроизвольно затаил дыхание и собрал все душевные силы. Он сосредоточился только на том, чтобы не вскинуться на ноги раньше, чем машина проедет над его мокрой от страха спиной. Иначе, она своею кормой снесёт ему череп.
Шум могучего дизеля мгновенно приблизился и вскоре грохочущий лязг гусениц и катков заполнил весь мир. Земля под ним начала мелко-мелко трястись. Каким-то неведомым чувством Глеб понял, что над головой нависла стальная плита днища танка.
Наконец, ужасающий грохот, рвущий барабанные перепонки и душу, стал потихоньку стихать. Парень поднял трепетавшие от ужаса веки. Слегка повернул голову влево и глянул наверх.
Над ним оказалось только серое осеннее небо, и туча из пыли, поднятая широкими траками. Боец встал с земли. Отряхнулся, как все, и на негнущихся, предательски дрожащих, ногах направился в строй.
После проведения «горячей обкатки», полковник Шмулович немного смягчился, но не настолько, чтобы закончить воспитание мужества. Он построил солдат в линию, и танк задним ходом отъехал от них метров на сто. Остановился и, грозно рыча, рванулся вперёд.
Так же, как и друзья по несчастью, Глеб стоял и гадал, каким будет следующий пункт их обширной программы? Может быть, «Т-72» резко затормозит перед строем? Или в последний момент, дадут команду броситься в разные стороны и пропустить ревущего монстра сквозь строй? Значит, нужно будет быстро решить, куда лучше бежать?
Пока он так размышлял, танк оказался в тридцати метрах от взвода. На полном ходу, слегка приподнял пушку к небу и произвел холостой выстрел над головами мотострелков.
Услышав чудовищный взрыв, Глеб провалился в беспросветную безмолвную тьму. Ужасающий грохот и мощная взрывная волна, вылетела из 125-ти миллиметрового дула. Пронеслась немного вперёд и, буквально, снесла солдат с ног. Весь взвод, как один человек, рухнул на землю спиною вперёд.
Потом очевидцы всех этих событий со смехом рассказали, что было там дальше. Как только осела мелкая пыль, поднятая в воздух газами порохового сгорания, началось представление.