В траве мелькали лилипуты разных возрастов в рваных одеждах, мужчины, женщины, дети… Всё это было не миражом, не галлюцинацией. Их преследовала грубая материальная реальность.
Видели времена Максим и Тамара и горящий камин и в нём несгораемую книгу «Борьба», которую приказано было сжечь, не читая. Да и встречался им на пути террариум с двумя большими коричневыми ящерицами.
Чужая память преследовала Максима и Тамару, и странные реальные существа, а не материализованные миражи, в плотных оболочках не оставляли их в покое даже тогда, когда они ускоряли своё движение. Вирус чужой памяти был неизлечим.
– Меня это угнетает и раздражает, – устало сказала Тамара. – Зачем мы последовали советам Алексея и Полины?
– Но ведь нам надо что-то предпринимать, чтобы вспомнить, кто мы и почему находимся здесь, – возразил ей Максим. – Если нет памяти, то ничего, вообще, нет.
– Не так давно, ты говорил, что особо не стремишься восстановить свою память.
– Да, говорил. Но теперь мне кажется, что мы не только имеем право, но и обязаны что-нибудь вспомнить.
– Я сомневаюсь в том, что кто-то из существ многое помнит и знает о себе. Предполагаю, что у них в сознании всплывают какие-то фрагменты тех событий, которые, скорей всего, с ними, вообще, не происходили.
– Я спорить с тобой не буду. Я не знаю, Тамара. Но мне хочется во многом разобраться.
– Во всём разобраться? Слишком велико твое желание и неисполнимо, Максим.
На них из кустов почти в упор бесцветными глазами смотрели Владимир Семёнович и Поликарп Терентьевич. Почему же им так необходимо пытаться рассмотреть невидимое? Но ведь чиновник и паукообразный монстр остались там, в камне, и в чьей-то ущербной памяти. Кто же тогда эти существа? Кто они? Клоны? Копии? Или, опять же, чья-нибудь грубо материализованная иллюзия?
На сей раз, чтобы не видеть того, чего просто не может быть, они взлетели вверх, метров на пять-семь, над травой.
– Наверное, нас кто-нибудь уже ищет? – предположила она. – Возможно, мы заблудились, попали в ирреальный мир.
– А ты мне скажи, какой мир можно назвать настоящей явью и действительностью, – сказал он. – Ты не знаешь, и мне это не ведомо. Нас не ищет ни одно живое существо потому, что никто и никогда не терял.
Тамара на его слова не знала, что и возразить. Возможно, Максим прав, но, скорей всего, говорит о тех событиях, которые никогда не произойдут. Она сейчас не предполагала, а была уверена в том, что любой мир наполнит условностями и необязательными правилами, которые зачастую смешны, нелепы и даже опасны. Их придумывают те, кто опирается на сиюминутность происходящего.
Эти алчные и злые господа и дамы усиленно делают вид, что верят в Бога. Но Всевышний вдалеке от них, ибо он-то знает, что Жизнь не имеет конца и начала. Тщетно украшать свою рясу или повседневную одежду и грешное тело драгоценными камнями и золотом, если ты даже не пытаешься понять даже самой малой сути происходящего.
Пусть Тамара и Максим потеряли значительную часть свои памяти, но они обрели пусть слабое, но представление о том, о чём не могли знать и ведать. Несомненно, что такого рода озарения приходят к живым и условно мёртвым существам только извне. Кто пожелает, тот услышит мудрые голоса Мироздания. Но главное заключается не только в том, чтобы им поверить, но и попытаться понять, о чём идёт речь.
Они решили опуститься на высокий бугор, с которого даже между стволами гигантских деревьев можно что-то рассмотреть.
– Мы движемся очень быстро, – посетовала Тамара, – но конца нашего пути не видно.
– Не самого пути, – поправил её слова Максим, – а лишь его малого отрезка. Но и этого, вполне, достаточно для того, чтобы осознать пусть ничтожную, но часть своей сути.
– Этого нам не дано. Мне кажется, что никто не ведает, кто он и откуда. Но хоть что-то узнать о свое прошлой жизни нам не помешает.
– Даже комары пролетают сквозь наши зыбкие тела. Ни не приносят никакого вреда ни себе, не нам.
У них возникла идея подняться над деревьями. Но под синим солнечным небом попали под яркий свет, в котором чувствовали себя не уютно. Они увидели только лишь, на многие десятки километров, заросшие тайгой горы и долины. От деревьев исходила мощная, но приятная музыка. Разве с такой высоты можно увидеть те места, где заканчиваются не только узкие, мелкие тропы, но и большие дороги.
Отсюда, с большой высоты, им казалось, что в окружающем их мире нет ничего живого, точнее, ни души. Но надо двигаться вперёд. Зачем, совершенно не понятно. Но и интуитивно они чувствовали, что это необходимо. Им было многое дано. Есть полная возможность разглядеть лица даже тех, кто не должен находиться рядом с ними, увидеть даже безмолвные тени. Но они – тоже ведь живые существа, у них своя юдоль или, проще сказать, судьба.
Но камни притягивали их, манили своим, возможно, особым внутренним содержание.
Допустимо, что среди осколков чужой памяти они найдут что-то своё, особенное, важное.
Спустившись вниз, они обратили на синий гладкий валун в виде яйца. Переглянувшись, они проникли вовнутрь камня.
В мановение ока они оказались странного дисковидного летательного аппарата. За пультом управления с множеством кнопок и рычагов сидел пилот в серебристом костюме. Можно было принять его за человека, если бы на его лице ни красовалось три больших фиолетовых глаза. Имелся у космонавта и рот, но носа не наблюдалось. Вместо него – два небольших круглых отверстия. Удлинённый череп, в виде огурца. Цвет лица светло-зелёный. Ко всему прочему, он имел четыре длинный руки.
В полном одиночестве управляя небольшим манёвренным и быстроходным космическим кораблём гуманоид мысленно оценивал обстановку или, как бы, разговаривал сам с собой. Удивительно, но Максим и Тамара слышали мысли пилота и понимали его язык.
Гуманоид был в восторге от того, что оказался на этой странной и цветущей планете. Но сетовал он, прежде всего, на то, что ощущал значительные провалы в памяти. Конечно, он не забыл, кто он и откуда, но кое-что из минувшего прошлого покрылось чёрной и мрачной пеленой.
Инопланетянин, всё же, прекрасно помнил, что за минувшие сутки ему лично удалось с помощью мощного парализующего светового бластера взять в плен более тридцати примитивно мыслящих существ: мужчин, женщин, детей.
На головном космическом звездолёте начальство похвалило его за усердие и старание. Всёх местных мыслящих жителей этой планеты пришельцы, практически подвергая жестоким пыткам, резали, как говорится, живьём. Эти пришельцы, прежде чем, поселиться, обосноваться на этой чудесной планете, должны были знать всё о местных её обитателях. Для чего? Только для того, чтобы заняться эффективным и массовым их уничтожением.
Всё просто. Ведь подобные зверства уже происходили на одной из планет во Вселенной под названием «Земля». Чтобы устроить свой личный быт, люди жестоко уничтожали людей. К примеру, подобные зверства происходили в Северной Америке, когда незваные гости этой части света со спокойной совестью убивали индейцев. А потом в свою продуманно организованную, разбойничью страну начали привозить из Африки чернокожих рабов. Абсолютный геноцид, и сейчас потомки тех разбойников и вновь прибывшие искатели большого пирожка с капустой во главе со свои коррупционным правительством и олигархами, во имя «демократии», не щадят мирных жителей многих стран земного мира.
Ничего хорошего не ждёт эту дикую страну, да и её жителей, которые считают такое положение дел, вполне, нормальным явлением. Подавляющему числу жителей этой «демократичной» страны никак нельзя «умирать», то есть переходить в иные миры по той причине, что ничего хорошего их там не ждёт. Да ведь на Великой географической карте Мироздания давным-давно уже нет страны с таким названием. Совсем скоро этот факт не станет просто новостью для землян, а попросту материализуется, станет необходимой и справедливой реальностью.
Инопланетянин, пилот летающей «тарелки» помнил, что помимо головного звездолёта в распоряжении их отряда находится ещё четырнадцать дисковидных катеров. Только вот сейчас он не помнил всех пилотов на этих транспортах и начал забывать лица, и даже имена многих членов экипажа.
Его удивляла пустота этого мира, не большая его заселённость. Вероятно, на его родной планете, плотность населения была очень высокой. В основном, по этой причине, они и летали по многим мирам Вселенной. Им необходимо было найти подходящее место для того, чтобы добрую половину жителей его планеты можно было переселить. Обитель должна быть относительно комфортной или, хот бы, относительно удобной или приемлемой для обитания. А всё лишнее, здесь и в других местах, подлежит физическому уничтожению.
Этот невнятный отрывок из чужой памяти показался Максиму и Тамаре абсолютно не интересным и бесполезным. Они поспешно вылетели наружу из синего яйцевидного камня. Зачем им знать о том, что думает неизвестный космический навигатор о какой-то там планете. Ясно, что синий валун могло принести сюда обычная комета или он является обычной частью метеорита.
– Мы, конечно, не понимаем, что происходит вокруг, – предположила Тамара, – но мне кажется, что в существующих и самых разных проблемах имеется и наша с тобой вина, Максим? Возрази мне, если я не права.
– Мне нечего возразить. Но кто виноват в том, что мы с тобой, Тамара, почти ничего не помним о себе? – сказал он. – Или виноваты только мы?
– Виноваты все. Но я точно не знаю, вина ли это. Ведь бывает же так, что падение вниз является взлётом. Я предполагаю.
– Что можем предполагать мы, почти лишённые памяти? Даже наш головной мозг бесплотен. В нём не может родиться ничего существенного.
– Ни в одной черепной коробке нет никакого сознания, – послышался поблизости голос. – Все мысли рождает не мозг, который находится в голове, а то, что находится снаружи. Наши мысли в пространстве, и ему нет предела.
С ними вёл беседу космический пилот, которого они недавно видели на борту дисковидной летающий «тарелки», тот самый четверорукий гуманоид, который не так давно находился в синем яйцевидном валуне. Точнее, там находился не он, а память его или кого-то другого.
Конец ознакомительного фрагмента.