Ночью Надежде не спалось, чёрной волной нахлынули воспоминания о родах, боль и страдания, пережитые ею в ту ночь, вновь придавили, столько лет отгоняла от себя мысли и пережитые страхи, считала – с ними справилась, однако встреча с девочкой в парке лишила покоя.
– Вены плохие и совсем пропали, колите в кисти! И быстро, – выдавливаем! – слышится чей-то строгий голос. Сквозь пелену в глазах Надя видела, как несколько человек её обступили и с двух сторон начали давить на живот, акушерка говорила, чтобы Надя тужилась, но сил у неё сделать это не хватало. Боль такая сильная, что терпеть нет сил, губы искусаны в кровь, а кричать нельзя, строгий голос матери будто слышится рядом. Вдруг резкий удар по лицу, Надя открывает глаза – над ней злое лицо врача, стоявшей слева от неё и кричавшей: «Сволочь, весь халат кровью вымазала!», оказалось, Надя потеряла сознание, разжала губы, кровь размазалась по рукаву врача. Через какое-то время Надя почувствовала облегчение и услышала слабый писк малыша. Акушерка сказала: «Девочка, какая красивая».
Дальше Надя плохо помнила что было, провалившись в тишину. Очнулась от крика, та же врач истошно кричала и трясла её, Надя услышала, что надо снова тужиться, но почему это надо делать не понимала, ведь сказали – родилась девочка. Опять уколы, опять давили с двух сторон на живот, раздался треск рвущегося тела и… глухая тишина. Надя потеряла сознание. Когда она с трудом открыла глаза, прямо перед ней на стене родильной комнаты висели часы и показывали время 1 час 30 минут. С ней проделывали какие-то манипуляции, но она ничего не чувствовала, видела, что персонал между собой говорит тихо и подают друг другу инструменты. Раздался ласковый голос: «Все, деточка, закончилось. Я сейчас тебя заштопаю, и всё зарастёт, как будто и ничего не бывало. Ещё не одного родишь». Надя слабо улыбнулась и спросила где дочка. Отдыхает, – был ответ, – утром принесут кормить. Сознание Нади вновь начала уплывать и в это время поднялась несусветная суета. Ее быстро перекладывают на каталку, освобождая родильное кресло, выкатывают в коридор. Перед ней стоит врач, халат которой она вымазала кровью со своих губ.
– Добилась своего, мёртвого родила ребёнка, мучайся теперь всю жизнь!!! – разделяя каждую букву, зло говорит, и ехидно поджав губы, отходит, Надя тихо заплакала, не понимала, почему такая злая врач, почему умер ребёнок, если сказали, что девочка родилась живой.
Кормить дочь ей принесли только через трое суток. При родах девочка получила гематому головы, у неё была асфиксия, её выхаживали и одновременно выхаживали Надю, она много потеряла крови и была слаба так, что встать с кровати сама не могла. Никто ничего не говорил о том, что умер ребёнок при родах. Надя подумала, что той сумасшедшей ночью ей действительно приснился кошмар.
Сейчас же, беспокойно ворочаясь в постели, старалась делать это тихо, Надя убедила себя – она родила двоих детей, но одного ребёнка им не отдали и от горя, бессилия и непонимания прошедшего много лет назад события, разрыдалась. Максим проснулся, участливо спросил, что её беспокоит, почему так горько плачет. Сначала она отнекивалась, а потом, всхлипывая, рассказала о встрече в парке, муж очень удивился, сказал, что такого быть не может, ей просто показалось. И тогда Надежда рассказала ему, что было в роддоме при родах. Пауза затянулась. Максим не мог ни принять, ни поверить тому, что слышит от жены, он хорошо помнил о том, какой слабой была она после родов, врачи поставили диагноз послеродовая депрессия и всё отнесли на тяжёлые роды.
– Максим, я никогда не говорила тебе, какие тяжёлые были роды, и то, что были роды ещё одного ребёнка, так как считала, что мне тогда это всё померещилось в родовой горячке или приснилось после родов. Но теперь увидев в парке девочку, уверена – я действительно родила двойню и вторую девочку нам не отдали.
– Надя, не придумывай себе, тебе показалось, что девочки похожи. У тебя действительно была послеродовая депрессия, в том состоянии тебе могло привидеться всё, что угодно.
– Ты меня не понимаешь, – сердито ответила жена и отвернулась к стене, тяжело вздохнув.
Она каждый день ходила в парк в надежде встретить женщину с девочкой похожей на Марианну и с именем Анна, хотела узнать, кто они и лучше разглядеть девочку. Но ни разу их не встретила за полгода, иногда она целыми днями проводила в парке, благо было летнее время и тёплая осень. Погода менялась, зачастили дожди, и в парке стало очень мало гуляющих людей, Марианна тоже перестала бегать в парк. От мужа Надежда скрывала цель своих походов в парк, говорила – хочет больше побыть на свежем воздухе. Максим заметил, что с Надеждой что-то творится, когда она стала совсем замкнутой, но на вопросы его отвечала, что просто ей видимо не климат в этом городе.
Однажды ночью Максим проснулся от тихого всхлипывания жены, всерьез озаботился её состоянием и ласково попросил рассказать, что её так огорчило. Надя, продолжая всхлипывать, просила его отпустить её съездить в Николаевск, где родилась их доченька и побывать в роддоме, узнать, был ли второй ребенок. Максим испугался за психическое состояние своей жены, помня, как тяжело она выходила из после родовой депрессии, сказал, что они съездят туда вместе чуть позже, у него сейчас важные дела на службе.
Они съездили в Николаевск. В роддоме подтвердили, что у Надежды не было ни мёртво рождённой девочки, ни второго живого ребёнка. В журнале записей родов указан один ребёнок – девочка. После неё рожали две женщины, родилось два ребёнка – мальчик и девочка. Надежда вышла из роддома на «ватных» ногах, не веря ни на грош тому, что ей сказали. Она точно знала, был второй ребёнок – и ребёнок этот девочка! Но как ей это доказать?!.. Остаётся одно – искать, искать её вторую дочь. Сначала надо найти акушерку, которая принимала у неё роды. Сделать это не удалось, придя по адресу, который ей всё-таки дала сердобольная санитарка, они узнали, что акушерка та умерла года три назад. Ниточка оборвалась, а рана в сердце Надежды стала незаживающей.
Марианна – годы учёбы
Учёбу в школе Марианна начала со второго класса, потому что к поступлению в первый класс она знала алфавит и хорошо читала, считала и выполняла простые арифметические действия, этому её научила мама учительница; Надежда хотела, чтобы дочь была на домашнем обучении, но Максим категорически не согласился с женой, – нельзя ребёнка лишать умения жить в социуме, достаточно того, что девочка не посещала детский сад. Он также беспокоился, что при том объёме знаний, что дала Надя дочери, Марианне будет неинтересно в первом классе, и предложил обратиться к директору школы о зачислении дочери сразу во второй класс. Школьная комиссия после собеседования с Марианной вынесла решение о зачислении её во второй класс Павлины Ивановны Синицыной. Добрая и ласковая учительница тепло приняла Марианну, она обратила внимание на хорошую память девочки и поручала ей учить значительные по объёму стихи или тексты и рассказывать их ребятам, увлекая и других учеников к чтению книг. В третьем классе Марианна наизусть знала сказку Пушкина «Руслан и Людмила». Павлина Ивановна в течение недели выделяла на уроке чтения пятнадцать минут и Марианна с выражением рассказывала сказку, ребята слушали с удивлением, – как можно столько много помнить? Учительница предложила кому-нибудь из них повторить опыт Марианны, желающих не нашлось, а Марианна продолжала запоминать большие тексты, но уже не хвалилась своим умением ни перед кем. Она была начитана, доброжелательна с одноклассниками, ничем не показывая превосходства над ними, активно занималась общественной работой. Когда была пионеркой, её выбрали в Совет дружины школы, став комсомолкой – в комитет комсомола, у неё хорошие задатки лидера, ей пророчили выдающееся будущее по партийной линии. Школьные годы пролетели быстро. Училась Марианна на «отлично», окончила школу с золотой медалью и поступила в юридический институт в Томске. Внешне она была привлекательна – роста выше среднего, стройная, с тонкой талией, подружки подшучивали – совсем как у Людмилы Гурченко, популярной актрисы кино, – каштановые густые волосы, заплетены в косу, глаза бездонные серо-зелёного цвета. Цвет глаз менялся от настроения: у весёлой Марианны они были серые и искрились блестками, у сердитой или очень сильно удивлённой становились зелёными с изумрудным оттенком. Но главным украшением Марианны была улыбка, улыбалась Марианна – улыбался мир вокруг, если кто громко говорил, – замолкал. В детстве она не понимала таких перемен, повзрослев, Марианна улыбку использовала при достижении своих целей, например, заключить выгодный контракт, или мирно решить конфликтную ситуацию. Но это в будущем, а сейчас закончив обучение в школе, она стояла счастливая на пороге новой взрослой жизни и улыбалась ей своей замечательной улыбкой и вместе с ней радовались восходу солнца еще несколько её одноклассников, с которыми они встречали рассвет на набережной.
Годы обучения в институте были насыщены событиями разными, но Марианна ни на что не отвлекалась, а целеустремленно училась и преуспела в учёбе так, что по окончании вуза ей предложили пойти в аспирантуру, одновременно начать педагогическую деятельность. Безупречная логика сочеталась с нестандартным мышлением при анализе ситуаций и приёме решений, имела хорошую интуицию, что способствовало успешному карьерному росту.
Годы учебы в вузе изменили Марианну: ходила она с прямой спиной, высоко поднятой головой, взгляд сверху вниз с некоторой долей превосходства на окружающих. Она помогала однокурсникам в учёбе консультациями и давала свои конспекты для подготовки к экзаменам, но всё чаще проскальзывал менторский тон в общении. Она не сразу заметила, что от неё стали отдаляться люди. Во время учёбы Марианна ни с кем из парней не встречалась и романтических отношений не имела, этому поспособствовала одна ситуация. На первом курсе обучения к Марианне буквально прилип молодой человек, студент старшего курса то ли третьего, то ли четвертого, Марианна так толком и не узнала. Парень был красавец. Девчонки сокурсницы подшучивали – Ален Делон, да и только! А Марианне он не нравился, может быть как раз своей рафинированной красотой. Мужчина в её представлении должен быть, в первую очередь, мужественным и, во вторую – обаятельным, а красивым…, может быть, а может не быть. Звали этого парня Миша Рувинский. Марианну он буквально преследовал, встречал после окончания лекций и провожал до общежития, где она жила или в библиотеку, приглашал в кино или прогуляться в парк, она от всех приглашений отказывалась. Но как-то сказала, что сходила бы на концерт органной музыки. Миша расстарался и, купив билеты, вечером примчался к Марианне счастливый и ожидающий бурного восторга на его такую расторопность. Марианна благосклонно приняла информацию о покупке билета, просто сказав спасибо. Ей было смешно видеть растерянное лицо Миши. Она улыбнулась, сглаживая ситуацию, и сказала:
– Ожидал, буду прыгать до небес от восторга? Спасибо, я рада, что смогу послушать орган.
Так завязались отношения, уж не романтические точно, но и дружбой их назвать было сложно. Миша приходил, Марианна с ним немного говорила и ссылалась на очередные рефераты, семинары, к которым требуется особая подготовка, встречу заканчивала. Он пытался ей дарить цветы, конфеты, но она отвергала все эти приёмы начинающих романтические отношения. Как-то Миша пропал, несколько дней не попадался на глаза, а главное не ходил за ней как бездомный пёс, это больше всего радовало. Однажды поздним вечером Миша появился, попросил Марианну выйти для очень важного разговора. Выйдя в коридор, она удивилась виду, в котором тот предстал перед ней: небрежно расстегнуто пальто, шапка мнётся в руках, растрёпаны всегда аккуратно причёсанные длинные волосы; он стоял на ногах, но сильно качался – Миша был пьян! Увидев Марианну, заявил – это она виновата, что он в таком состоянии, отвергая его, она делает его несчастным, и он пьёт уже несколько дней и не остановится, если не получит подарок на день рождения, а день рождения у него завтра.
– И какой же подарок ты ждёшь от меня? – недоумённо спросила, брезгливо посматривая на Мишу.
– Подарок собой, – не задумываясь, выпалил он, стоял, покачиваясь и криво улыбался.
Марианна внимательно смотрела на Мишу несколько мгновений, а потом, подойдя к нему, взяла за рукав пальто и подтолкнула к выходу на лестницу, тихо и зло проговорила:
– Иди добровольно, иначе спущу тебя с лестницы, и ты навсегда забудешь сюда дорогу. А я принадлежать буду только мужу!
Миша заартачился, начал вырываться и кричать, что она гордячка, ничего из себя не представляющая, подумаешь, рожица смазливая, да она ещё пожалеет, что отказала ему. Из комнат стали выглядывать студенты, посмотреть что происходит. Одни хихикали – закономерный финиш глупого поступка, другие веселились – Марианна, кидай его вниз и пусть он катится колбаской по Малой Спасской.
В это время в коридоре появились представители студенческого совета с вечерним обходом общежития и благополучно завершили неудачное выступление горе-влюблённого, отправив его восвояси. После этого Миша к Марианне не подходил, а точнее обходил её стороной, едва только увидав.
При её красоте мужчины на неё обращали внимание всегда, но если кто и решится завести разговор с ней о встрече, она таким взглядом на претендента посмотрит, что он от неё как мяч отлетает. Гордячка – такое ей в итоге дали имя.
Марианна и Иван
По окончании вуза, Марианна принимает решение сначала поработать практически, а потом может быть и пойти в науку. Ей предлагали разные должности в прокуратуре, уголовном розыске, она выбрала гражданское право и пришла работать юрисконсультом на крупный оборонный завод, вернувшись в Новосибирск.
На этом же заводе военпредом работал молодой майор Иван Тимофеев, который увидев Марианну, потерял голову, не просто оказывал знаки внимания, а был крайне настойчив, порой назойлив, так считала Марианна, предлагал встречаться. Был он коренаст, выше среднего роста, светловолос, почти блондин, у него были разного цвета глаза: один карий, другой серый. Это не нравилось Марианне, разноцветные глаза напрягали, и взгляд его было сложно понять. Она отказалась от встреч с ним, но однажды они разговорились с Иваном и тот поведал ей историю своей жизни: он вдовец, у него дочь Соня шестнадцати лет и сын Женя пяти лет, жена умерла при родах малыша. Марианна растрогалась, ей было жаль и девочку Соню, ставшую братику мамой и мальчика, не знавшего истинной материнской любви, обездоленные оба ребёнка, подумалось ей тогда, и она высказала свою мысль Ивану. Он возмутился этим заявлением и ответил:
– Я хороший отец своим детям. Незаметно наступит время, и Соня устроит свою личную жизнь, а мне тоже хочется душевного тепла и женской заботы, тебя, Марианна, полюбил, как увидел и хочу жить с тобой одной семьёй. Обещаю – ты будешь счастлива и не знать в семейной жизни никаких проблем.
Жалость к детям или уважение к Ивану за его отношение к детям, или оба эти чувства, изменили её отношение к нему, и она согласилась встретиться с детьми, предлог был хороший – наступило лето и можно всем выехать на пикник в выходной день, есть чудесное место на Оби, они там часто бывают и детям нравится. Пообщавшись с Женей несколько раз, поняла – оставить его не может, да и мальчик всей душой потянулся к ней, однажды сказал, что хочет, чтобы Марианна Максимовна была его мамой, у Марианны перехватило горло, она не могла сначала ни слова вымолвить, только гладила мальчика по голове и пыталась справиться с подступившими слезами. Соня в целом благосклонно отнеслась к выбору отца, однако не удержалась от замечания, заявив, что уж очень красивая Марианна Максимовна и хмыкнула при этом. Иван сделал вид, что замечание дочери не слышал. Свадьбы не было, зарегистрировали в ЗАГСе брак, и Марианна переехала в дом к Ивану.
Максим и Надежда огорчились решением дочери – мало того, что Иван старше её на девять лет, так ещё и отец двоих детей; но дочери своих тревог не высказывали, зная – если она решила, с пути не свернёт; смирились и приняли её выбор. Иван по отношению к родителям жены проявлял внимание и заботу, когда требовалась помощь, стремился помочь всеми средствами, не жалея ни времени, ни сил. Через год у пары родилась дочь, назвали Ариной. Девочка – вылитая копия Иван: светловолосая, светлоглазая, с такой же широкой улыбкой как он. Но, если у Марианны улыбка заставляла человека, общающегося с ней любоваться ею и сдаваться на её милость, и пусть она делает, что хочет, то улыбка Арины была похожа на натянутую, масочную и Марианна огорчалась, видя это, а отец души не чаял в девочке.
Семейная жизнь была тихой и спокойной. В Иване удивительным образом уживались две не совместимые черты характера: жесткость, высочайшая требовательность и бескомпромиссность на работе и полная бесконфликтность дома. Ни один разговор по выяснению каких-то вопросов дома не проводился, Иван, улыбаясь, уходил от темы и отдавал право Марианне принимать все решения. Своей важной обязанностью считал обеспечение семьи материальными благами, и они действительно ни в чём не нуждались: в доме всегда были мясо, рыба, другие продукты. В выходные дни ездили детьми в небольшие путешествия по красивым местам области, благо был личный автомобиль. Марианне нравилось собирать лесную землянику или клубнику, прежде чем сорвать ягоду с веточки, она любовалась ею и красотой природы вокруг, иногда делала венок из полевых цветов для себя и дочери. Женя и Арина любили рыбачить с удочками, забавно было видеть как они втроём – отец и дети – стоят на берегу, держатся за удочку и немигающими глазами глядят на воду. Соня на семейные пикники не ездила, она жила своей жизнью, как-то на приглашение поехать всей семьёй ответила, у малышей есть мама, а она хочет побыть дома одна, вот так и выросла девочка, сказал тогда Иван. После рыбалки разжигали костёр, варили уху из свежей рыбы, детвора с аппетитом ела варево и, перебивая друг друга рассказывали Марианне, кто из них больше наловил рыбы. Зимой – катание на лыжах в Заельцовском бору или лыжной базе в одном из пансионатов завода, а после пробежки с удовольствием съедался бутерброд с полу копчёной колбасой и горячим сладким чаем. Семья дружная, дети хорошие, не ссорятся супруги между собой, друзья говорят: повезло Ивану и Марианне – они идеальная пара, но на душе всё чаще становилось грустно. Муж, придя с работы, с книгой или газетой садился в кресло, просил дать ему отдохнуть, он устал; молча ужинал и уходил в спальню, но исполнение супружеского долга должно быть непременно, а вот это Марианну стало напрягать, ушла романтика, осталась скука.