Сергей Соловьев
Золотая цепь Гомерова
Всякое совпадение с реальными людьми случайно, и не входило в замысел автора.
Кто несчастен,
К счастливому всегда жесток, ему
За прошлые свои он слезы платит…
Еврипид, «Ифигения в Тавриде»
Пролог
Николай сидел за письменным столом на верхнем этаже башни, построенной в отдалении от Нью- Йорка. Здесь так прекрасно работалось, никто не зудел и не мешал, было тихо и спокойно. Волны океана разбивались о гранитные надолбы волноломов, вокруг всё было объято тьмой, а у него горел свет, казалось, освещавший этот холм. На стене его покоев висели часы, да не одни, а двадцать четыре, показывавшие все часовые пояса этого большого мира.
В волнении он записывал в блокнот только то пришедшие ему мысли. Он не стал шифровать свои идеи, этот блокнот служил черновиком, зеркалом его беспокойного мозга. Там писалось всё, что он только мог представить, с тем, чтобы потом мог обработать эти данные и ничего не забыть. Он исследовал микроволны, и большинство изобретений были связаны именно с ними. Рядом лежала на столе и "Золотая цепь Гомерова", великая алхимическая книга.
– Может, ты и был прав, и синтез золота вполне возможен. Только нужен другой подход, – сказал сам себе великий учёный, – может быть здесь поможет микроволновое изучение.
И опять принялся записывать свои мысли убористым почерком. Он подошёл к кофейнику, подогревавшемуся на спиртовке. Долго смотрел на него, шевелил пальцами в воздухе, доказывая самому себе ещё неосознанную мысль.
– А что если мой агрегат? – и глянул на недавно сделанное устройство, блестевшее сталью на его столе.
Николай смотрел на таблицу химических элементов русского учёного Менделеева, и беззвучно шептал, положив указательный палец на название, имевшего корнем фамилию великого Ньютона- ньютоний. Это было основой его идей, его уверенности и исследований. Ньютоний и был тем самым вездесущим эфиром, той золотой цепью, связывающей всё сущее в этом громадном мире.
Раздался оглушительный звонок в этой гнетущей тишине, звонил телефон, снова и снова.
– Никколо у аппарата… Да, сэр, понадобится вся энергия, вырабатываемая подстанцией… Нет, опыт много времени не займёт, как можно?…Я же вас никогда не подводил…Ну мне нужно именно столько и не меньше!
Николай положил трубку телефона, и стал смотреть на чёрную ночь за окном… Время тянулось очень тяжело, а ни читать, ни писать учёный больше не мог. Надо было подождать ещё до 23-00, когда он мог получить нужную электроэнергию. Он поднялся с кресла, и подошёл к столу.
– Сейчас сварю кофе…
Был день 29 июня 1908года
Худенький мальчик
Мальчик, болезненно худой, с любовью переворачивал своими длинными тонкими пальцами страницы старинной книги, «Мифы Древней Греции» Куна. Он обожал этот шелест бумаги, прекрасные иллюстрации, скопированные с античных ваз с изображениями богов и героев- невероятно красивых и храбрых, просто потрясающих. Некоторые вещи цепляли его больше других- к примеру, колдунья Медея и её магические составы, дающие силу и здоровье больным людям. Денис оторвался от чтения, и глянул на окно комнаты, в котором отражалась его лицо, но ему казалось, что сама колдунья из Колхиды смотрит на него своими большими чёрными глазами, скрежещет, проводя по стеклу своими громадными ногтями.
Он мечтал, что так же, как эта женщина, он сварит необыкновенный состав, и вылечит свою маму от всех её бесконечных хворей. Сам он тоже не был уж слишком здоров, что было причиной нескончаемых насмешек злых сверстников. Самой большой радостью Дениса было чтение, и химические опыты, которые проводил тайком от родительницы.
Он посмотрел на часы, надо было сходить в магазин, да начистить картошки к приходу матери. Мальчик быстро собрался, зашёл в магазин рядом с домом, купил картошки, а дома поставил тушиться ножки Буша, и начищенный картофель, их обычную еду. Мама зарабатывала немного, не в Газпроме или Мосэнерго трудилась, как говорили в этих конторах- «Они не резиновые, на всех местов не хватит».
Вот, кажется, и кастрюля с картошкой закипела. Мальчик подсолил, снял пену, помешивая содержимое ложкой. Раздался долгожданный звонок в дверь, Денис открыл, и вошла его мама, Анна Ивановна. Женщина улыбнулась, поцеловала сына в щёку.
– В сумке пирожные. Неси на кухню.
– Здорово. Картошка готова, курица тоже, – предупредил сын свою маму.
– Спасибо. Садись, сейчас руки помою и переоденусь.
Они ели за столом свой немудрящий ужин, скрашиваемый горчицей и кетчупом. Пирожные, принесённые мамой, и вправду были великолепные. Денис доедал свою долю, мама улыбалась, видя радостного сына.
– Ну как, много пятёрок принёс?
– Одну.
– А двоек?
– Нет, только тройку по математике.
– Старайся. Мне помочь тебе?
– Да нет, все сделано. Уроки несложные.
– Пойду немного полежу, – сказала Анна Ивановна.
В школе и правда всё было забавно, да так, что директор собирался вызвать мать Дениса в школу.
***
Отношения Дениса с одноклассниками не складывались, был он слабым, быстро уставал на физре, особенно лыжах- задыхался. Драться тоже не любил. Тут в школе пошло очередное поветрие- оплевывать жёваной бумагой друг друга из трубочек. Ряд предметов, особенно музыка, страдали от этого, но, понятно что физика и математика были выше этих потасовок, так что учителя держали в узде хулиганов. Денис уворачивался от плевков, да так удачно, что жёваная бумага Филёва попала в лоб силача класса Адосина Михи. Миха выразительно помахал внушительным кулаком Филёву и Ширяеву, намекая на скорую расправу. Те только пожали плечами , выражая своё полное непонимание случившимся. Но Кирилл Филёв повторил те же жесты в отношении Дениса, гадко при этом улыбаясь.
Следующим был урок физкультуры, и у Кудреватова екало в животе, он представлял, что ещё затеет неугомонный и злобный, как хорёк, Филёв. Прозвенел звонок, перемена закончилась быстро, и прозвенел звонок на физру. Денис оделся быстро, и один из первых влетел в гимнастический зал. Сначала была пробежка по кругу, затем подтягивания, потом- прыжки в высоту ножницами. Другие прыгали в высоту на метр двадцать, даже метр тридцать. Он и на тройку прыгнуть не смог. Он видел, как над ним посмеиваются, и девочки тоже. Обидно? Да уже наплевать. Всё было очень привычно.
Мальчишки, галдя, ввалились в раздевалку, переодеваться на биологию. Филёв, ещё разгуливал по раздевалке, в одних трусах, и картинно напрягал бицепс, то на левой руке, то на правой. В углу стоял сломанный стул. Кирилл, не особо думая, не в первый раз, вцепился в трусы Дениса, намереваясь стащить с него, и вытолкнуть в коридор, что бы посмеяться над слабаком. Спортивные шорты из искусственного шёлка были крепкие, и лишь поэтому не поддались такому напору. Компания Филёва смеялась, Ширяев подавал, как ему казалось, разумные советы. Кудреватов отдернул руки Филёва и крикнул:
– Хватит, не смешно!
– Ничего не хватит… А смешно станет потом! – заявил Кирилл, и попытался сдернуть одежду с Кудреватова.
Словно тьма накатила на глаза Дениса, и он, схватив ломанный стул, ударил по голове обидчика, да так, что доломал стул и лишь крепкая ножка осталась в руке. Он бил снова и снова, а затем, схватил за ногу лежащего, и сбросил его с лестницы, так, что тело перевернувшись, осталось валятся на площадке лестничного пролёта внизу. И тут тоже никто не собирался ни помогать, ни мешать, только пронзительно визжали девочки. У Дениса был сбит в кровь большой палец, и испачканы кровью Филёва красивые новые шорты.
Наконец прибежал физкультурник и трудовик, обозревая поле боя. Они подхватили Кирилла, и понесли его в кабинет врача. Завуч и директор школы спешили к месту событий, но старались не перейти с быстрого шага на бег, дабы не повергать в пыль свой авторитет. Пронзительно тикали часы на стене, словно отмеряя оставшееся время, настолько тихо было здесь. Но лица учителей были белее белого, а руки тряслись.
– Кудреватов. В кабинет директора. Быстро.
– Хорошо, – согласился мальчишка.
Денис даже не добавил всегдашнее- «Чего?», примерно понимал последствия. Мальчик собрал свой портфель быстро, хотя и словил сильный тремор. Сменка не сразу попала внутрь портфеля, а лишь с четвёртого раза. Также , с трудом, он одел штаны и рубашку.
– Ладно. Надо идти, – сказал он сам себе. И он поплёлся, и сел на табурет, ожидая вызова в кабинет.
Портфель лежал на его коленях, как у примерного ученика, и он рефлекторно поправлял манжеты рукавов и воротник, пуговицы на курточке.
– Кудреватов, заходи, – позвала секретарь.
Он вошёл в кабинет, где сидели за столом завуч и директор, перед ними лежали листы бумаги и ручки.
– Ну, Денис, скажи, зачем зверски избил Филёва Кирилла?
Мальчик переводил глаза с одной женщины на другую, и стал понимать, что виноватым хотят сделать его. Всем наплевать. что над ним злобно издевались, никто и вмешиваться не собирался, но жутко избитый школьник, и его богатые родители – нечто другое. Ладно…
– Он хотел меня изнасиловать, – жёстко заявил Кудреватов , подняв опущенные глаза, – и это я требую внести в протокол мои показания по делу.
Глаза директрисы и завуча стали похожи на чайные блюдца, только золотой каймы не хватало.
– Нет, Денис, возможно, имела место неуместная шутка… – начала завуч.
– Ну да, он хотел стащить с меня трусы и ухватить за член. Возможно, это казалось ему смешным. Инспектора из детской комнаты милиции это тоже рассмешит, я полагаю. Законники дело решат, ла и себя не забудут. И не стоит на меня собак вешать. Я, так понимаю, родители Филёва хотят потребовать, что бы мы заплатили а своего мерзкого сына? Пускай тогда полицию вызывают. Если они мне не заплатят, я заявлю на их сына за попытку изнасилования, и вам, господин директор, тоже будет не айс.
– Это не очень хорошо, Денис…
– Точно, нехорошо стягивать трусы с других…– тихо заметил мальчик.
Открылась дверь, и вошла хорошо одетая дама, мать Кирилла.
– Привет, Денис. Кирилла сейчас тошнит, у него разбит нос, вывихнута рука, выбито колено. Я должна позвонить твоей матери.
– Звоните, – согласился мальчик, – и не забудьте, что тогда ваш сын встретиться с инспектором по делам несовершеннолетних, а уж что он там нарешает… Вы же наверное, всё слышали… Я бы предложил решить дело по соглашению сторон.
– Ты умён не по годам…
– Куда деваться…Бедный человек, из бедной семьи…
Денис сидел и дремал в кресле, ожидая законника. Кресло было знатное- мягкое и глубокое, необыкновенно удобное. Наконец, дело решилось. Приехал поверенный, с толстой кожаной папкой, и большим чувством собственной важности на упитанном лице.у Ведьма была права- страж закона был очень основателен на вид, а не просто болезненно толст. Он сопел и вздыхал, охал и ахал. выслушивая случившиеся, и всё бросал хитрые взгляды поросячьих глазок на мальчика.
Наконец, принялся составлять документы, высунув язык наружу от усердия к работе. Вот две бумаги и были готовы. Денис, с линейкой в руке, как видел в кино, прочёл всё до буковки, не пропустил ни запятой, и остался доволен. Рядом сидела мать Филёва, Клавдия Матвеевна, тоже читала бумаги.
– Ну что же? Все согласны?
– Да, – Клавдия Матвеевна кивнула головой.
– Пожалуй, – согласилась завуч.
– Хорошо, – согласился и Денис.
Мать Филёва придвинула к мальчику конверт, он поднял брови, посмотрев на деньги.
– Так будет лучше, это твоё, – добавила Клавдия Матвеевна, – но всё останется в тайне.
***
Над побережьем Атлантики царила ночь. Место, выбранное капитаном Шульце было отличным- безлюдное, без слепящих огней прожекторов, так и шныряющих своими лучами по океанским волнам. Даже маленький рыболовецкий катер, охранявший этот кусочек суши от злобных агентов Гитлера, спрятался в бухточке, где старые моряки согревали себя глотками кентуккийского виски. Генрих всё смотрел на берег через окуляры своего потрепанного «Цейса», осматривая место высадки.
Рядом стояла и команда лучших моряков. Это были пятеро дюжих парней, наряженные в отличные американские шмотки, купленные на Кубе за фальшивые доллары. Лица небритые, но не заросшие, подстриженные и даже отмытые последней водой с их подлодки. Ничего не должно было повлиять на успех операции, а о провале докладывать лично Дёницу он не хотел.
Капитан махнул рукой, и пятёрка солдат села в надувную лодку, а матросы подлодки помогли спустить судёнышко на поверхность воды. Они оттолкнулись от стального борта повелителя глубин, и стали грести к берегу. Плеск весел перестал доносится до капитана, и он спрятался в рубке, что бы закурить.
Команда диверсантов добралась быстро до берега, и двое из них остались охранять плавсредство, трое же двинулись к прибрежному особняку, цели набега. Это был небольшой дом, в два этажа, за каменным забором, По агентурным данным, собак в доме не было, а хозяин уехал на неделю в Вашингтон.
Один забросил на забор лестницу, сплетенную из колец. Это было крепчайшее и лёгкое орудие для преодоления несложных препятствий. Первый мигом поднялся, почти на одних руках, и сбросил такую же лестницу внутрь усадьбы. Быстро полез и другой. Третий залёг в кустах, охраняя товарищей.
Два диверсанта , пригнувшись, прибежали к входной двери, и мигом вскрыли дверь, пробежали через зеркальную комнату, и забегали на второй этаж. Старший сверился с планом, указав помошнику на нелепую картину, висевшую на стене.
Диверсант снял картину, под ней был сейф с наборным замком. Хорошая штука, но не защита против спецов. Наушники стетоскопа были на голове немца, и он принялся набирать код, слушая откат пружин замка. Наконец, дело было сделано. Старший схватил пакет из сейфа, а помошник вытащил из своего ранца и положил схожий пакет, тут же закрыл дверь сейфа и поправил картину, висевшую над сейфом. Назад возвращались бегом, номер третий отточенными движениями собрал лестницы и на бегу запихал их в мешок.
На берегу обменявшись словами пароля и отзыва, маленький отряд опять был вместе. Старший достал фонарик и отбил морзянку лучом фонаря:
– ВОЗВРАЩАЕМСЯ.
Генрих Шульце лично встречал бойцов на палубе, молча отдал прибывшим честь, и лишь тут позволил себе слабую улыбку.
***
Проблем больше не возникало, Денис сидел один на уроках и был весьма доволен жизнью. Он спокойно раскладывал свои книги и тетради на парте, и наслаждался процессом учёбы. Его никто не трогал, и он ни к кому не лез. Библиотека, школа, помощь по дому матери- так и продолжались его дни. Увлечение химией отнимало всё свободное время. Вычитал как сделать взрывчатку- и сделал. Чтение давало свои плоды. Ближе к лесу, очень осторожно, он выкапывал лунки, опуская туда взрывные устройства, поджигал фитиль- и – убегал. Оглушительный взрыв распугивал стаи бродячих собак, так что и от него была немалая польза.
Однажды дело чуть не закончилось очень плохо…Денис раздобыл красный фосфор, и попробовал создать зажигательное устройство. Дело было поздним вечером, парнишка одел старую телогрейку и шапку, это был наимудрейший в его жизни выбор. Но фитиль как-то оказался коротковат в этот раз.