Я взял свой таблет, и завалился читать слизанную в интернете фантастику «Сифоноры». Книга была объёмной. Конечно, сифонофоры там были совсем не те, что в фильме, который обнаружила моя дочь. Там сифонофоры выращивали как летательные аппараты. Ну и ладно.
Придя на следующий день на работу, я продолжил чтение и читал весь день. А кто мне запретит? Никого моя работа не волнует.
Игорёк не проявлялся. У меня был его домашний телефон, и я мог узнать телефон его родителей. Но зачем? Пусть идёт, как идёт.
Вечером я накачал себе новой фантастики и твёрдо решил, что эта неделя будет неделей увольнительной при части. На работу ходить буду, а работать….
Что-то у меня новых идей стало мало. Обычно, после того как я отвлекался, смотрел новые фильмы, читал фантастику, даже просматривал фрагменты политических шоу. Мозги выходили из зацикливания и новые идеи не заставляли себя долго ждать. В конце концов, моя работа это не огород копать? Хемингуэй застрелился, потому что исписался. Так он думал. А половил бы месяц другой рыбу, съездил бы в тайгу. Зачем стреляться? Или медведь задерёт или новый роман появится. Умереть всегда успеешь.
Так, 13 апреля, я уже совершенно успокоенный, уходил в Институт.
– Па! Когда будешь возвращаться, купи сахар. Кончается.
– Хорошо. – прокричал я, закрывая дверь квартиры. Катя была за компьютером.
Весна всё-таки отступила. Ночью шёл снег и приморозило. Я шёл, опасаясь поскользнуться.
«Не хватало ещё чего-нибудь сломать» – подумал я с опаской о своих конечностях. Но дошёл до института я вполне благополучно.
В 15:20, когда дверь неожиданно открылась, я читал, сидя за лабораторным столом.
Передо мной стояли два мужика, напоминающие сильно повзрослевших десантников, которые держали между собой, как кусок мяса, Игорька. Игорёк был весь покрыт струпьями и нарывами. За спинами мужиков была дама, чуть старше бальзаковского возраста.
Мужики, без всяких вопросов положили Игорька на медицинское кресло, и один вежливо обратился ко мне:
– Ты жить хочешь?
– А есть альтернативные предложения.
– Есть. В Индии жён сжигают с мужьями. А мы, если мой сын умрёт, отправим его в крематорий вместе с его руководителем.
– А за что мне такие привилегии?
– Ну он же у тебя, какую-то гадость попробовал?
Я поглядел на Игорька. Рот его был приоткрыт, но он был в сознании.
Я подошёл к столу, взял колбу с растворенным спиртом и чаем и спросил Игорька:
– Эту что ли?
Игорёк ещё приоткрыл рот и оттуда донеслось:
– Ы-ы-а-а.
Тем не менее, в этом «Ы-ы-а-а» можно было вполне различить «Да».
Я вынул пробку, которой была закрыта колба, и отхлебнул.
– Хотите попробовать? – Я протянул колбу мужику.
Мужик взял колбу и понюхал.
– А почему вы его идиотом назвали?
– А вы себе представьте, сидите вы в ресторане поставив на стол бокал виски. Вдруг к вашему столу подходит некто бомж, засовывает в ваш бокал палец и облизывает его. Что вы ему скажете?
Мужик ещё раз понюхал колбу.
– А что это?
– Разведенный спирт с чаем.
– Так почему же с Игорем это произошло?
– Наверно он не только в мою колбу пальцы засовывал.
– Э-э-е. – простонал Игорёк.
– В любом случае, Вы бактериолог. Лечите. Иначе приговор остаётся в силе.
– А Вы к врачам обращаться не пробовали?
– Пробовал. Деньги взять согласны. Но дать гарантию, что через неделю он будет жив, отказались. Они меня знают. Они не захотели почётного погребения вместе с моим сыном. Так что, хотите Вы или нет…, справедливо это или нет, но эта почётная участь будет предоставлена Вам. Вы бактериолог.
За спиной этого бывшего десантника, маячила дама. В глазах у дамы были слёзы.
Я понял, что этот, бывший десантник, не шутит. Ну что ж, помирать так с музыкой.
– Вы говорили, что врачам деньги предлагали?
– Не вопрос. Пять тысяч долларов. Вас устроит?
– То есть, цена жизни Вашего сына пять тысяч долларов? И за это я должен возиться с его бактериозом и рисковать жизнью? Ведь я и сам заразиться могу. И вам советую руки помыть, тщательно. Вон раковина.
Десантник зыркнул на меня и пошёл вместе со своим товарищем мыть руки.
Когда они руки вымыли он спросил:
– Сколько?
– Сто тысяч сейчас и столько же если процедуры увенчаются успехом.
В лаборатории повисло молчание. За спиной десантника всхлипнула дама.
– Ладно. Но учтите, я ну шучу.
– Да понял я.– я продиктовал ему номер своей карты. – мне бы ещё и страховку на себя оформить, ну да ладно. – Десантник поколдовал со своим айфоном, и я получил сообщение на свой смартфон на гигантскую сумму рублей.
– Мы пойдём? – спросил он.
– Погодите. Мне нужен полный анамнез.
Я достал журнал и стал задавать вопросы.
Место, время рождения? Чем болел? Место рождения родителей? Какие болезни были у родственников? Где сейчас занимается Игорь? Какие у него привычки? Кулинарные пристрастия? Был ли последнее время с кем-то секс? С кем и какие ласки присутствовали?
– А это зачем? – Спросил десантник, поскольку на мои вопросы отвечала дама.
– Мне нужно знать всё, о нём и о вас. И желательно о тех, с кем в последнее время он общался. Были ли вы или они за границей или в других регионах. Не все бактерии проявляю себя сразу.
– Ладно. – Сказал десантник и дама продолжила отвечать на вопросы.
К тому, что я собирался делать с Игорьком, это отношения не имело. Но я изображал из себя врача, надеясь найти в Информации возможность выжить, если с бактериями Игорька я не справлюсь. Через два часа, они должны были принести сыну чистую одежду, две бутылки спирта и несколько упаковок ваты.
Потом они ушли. Дама хотела остаться, но в этом вопросе я был непреклонен.
После их ухода, заставил Игорька выпить снотворное, раздел его наголо, перевёл полученные миллионы на карту Кати и послал ей СМС, что это не ошибка, но что дома я сегодня не ночую.
Когда Игорёк уснул я, одел перчатки, маску, и окружив все слизистые и лимфоузлы салфетками, смочил салфетки препаратом.
Когда пришёл десантник, увидев меня в маске, очках, перчатках, и своего голого сына, он так и остался в дверях.
– Куда это положить? – Спросил он.
– Туда. – я указал ему на стул, стоящий недалеко от двери, и добавил: – Вам лучше сходить в сауну и прокипятить эту одежду или сжечь.
Десантник кивнул и вышел.
Моя идея была простой. Сначала я вычищаю организм Игорька от всех бактерий, а потом делюсь с ним половиной своих. Конечно, я почувствую себя хуже, но двести тысяч долларов, того стоили. Этого на оздоровление должно хватить.
Я воткнул Игорьку в рот и анус, по электроду и включил анализатор. Когда его организм будет очищен стрелка анализатора коснётся деления «0».
В полдвенадцатого стрелка коснулась нуля.
Убрав в кулёк салфетки, которые были на теле Игорька, я немного развёл спирт и тщательно протёр им его тело. В глаза и уши закапал синтомицином.
Игорёк дышал, но было видно, что с ним не всё в порядке. Температура медленно поднималась.
Я поставил нити из прибора Вадима Игорьку в рот уши и анус, и прокапав все эти точки препаратом.
Выставил прибор на 50%
И сам разделся и лёг на кушетку, которую подтащил к креслу. Вставил электроды от прибора с нитями в свой рот, нос, анус и уши, расслабился.
По моим расчетам процесс должен был продолжаться часа два- два с половиной.
Кто я?
Я очнулся от солнечного луча, попавшего, через окно и отражение в зеркале прямо мне в глаз.
Я ничего не понял. Я не помнил, как задремал. Но я лежал в медицинском кресле, а на кушетке тоже кто-то лежал. Лежал толстый старик, а не Игорёк.
Я выплюнул нить изо рта, вынул остальные и встал. Кресло было неудобным, но встал я легко.
Встав, я оказался перед зеркалом.
В зеркальном отражении, передо мной стоял голый человек чем-то напоминавший Игорька.
Я подошёл к кушетке. Передо мной лежал я. Лежал голый и мёртвый я.
Моя голова закружилась, и я едва не упал.
Я посмотрел на прибор. Вместо 50% прибор показывал «0».
Я ещё не осознавал, что произошло, но заметил, что компьютер выключен.
Такое бывало, когда вырубался свет. Но свет был.
Наверное, это секундное отключение, потому что прибор не перестал работать, а просто обнулил программу.
Я уселся на стул, где лежали чистые вещи Игорька, и задумался.
Меня мутило. Но я был учёным, а не обывателем и мне уже было ясно, что моё сознание перешло в тело Игорька, а моё тело умерло. Оно было уже холодным.
Меня подташнивало, и кружилась голова. Но я заставил себя встать. Сначала я надел одежду на своё мёртвое тело, потом сам оделся в новую одежду Игорька.
То, что я сразу не узнал Игорька в своём отражении, стало понятно. У меня в теле Игорька было другое выражение лица.
Я ещё раз внимательно, стараясь всё запомнить, прочёл анамнез. Потом ещё раз.
Я надел маску и перчатки. Проверил старую одежду Игорька и вытащил из карманов всё что было.
Там был кошелёк с тысячей долларов, связка ключей и права в пластиковой плёнке. Я всё обработал спиртом и отправил под бактерицидную лампу.
Сложил прежнюю одежду Игорька в пластиковый кулёк и плотно завязал.
Я позвонил по мобильному телефону десантника, и когда он взял трубку сказал:
– Приезжай, пожалуйста. Тут ЧП.
– Понял.
Сказав это, я уселся на стул. Тошнота постепенно уходила.
Через десять минут десантник вошёл в лабораторию.
Он посмотрел на меня. Потом на моё бывшее тело.
– Что случилось?
– Я до конца не знаю. Когда я очнулся, он уже умирал и попросил вторую часть денег перевести его дочери. Я обещал. Что он со мной сделал, я не знаю. Но мне не так как вчера, хотя кружится голова и мутит.
Десантник глянул на часы.
– Скажи, что ты пришёл на работу, а он уже мертвый.
– Хорошо.
Десантник вызвал скорую и когда та приехала, я сказал то, что сказал десантник.
Врач посмотрел в глаза моего бывшего тела, глянул на язык, измерил его температуру и что-то записал в блокнот.
– От чего он умер? – спросил десантник.
– Трудно сказать. Скорее всего, просто от старости. Израсходовал свой лимит.
Когда мы вышли на улицу, мне стало легче.
– Ты действительно хочешь, чтобы я перевёл его дочери сто тысяч баксов?
– Да. Это старик умер из-за меня. А меня спас.
– Три дня назад, ты бы этого не сказал.
– За эти три дня кое-что произошло. Правда?
Потом подумав, сказал.
– У меня какие-то проблемы с памятью. Я еле вспомнил твой номер телефона. Начал набирать и пальцы вспомнили.
– Нужно к врачу?
– Нет. Просто хочу спать. Хочу есть. Не хочу сегодня ни о чём больше думать. Но хочу присутствовать на его похоронах.
– Поедешь на своей машине? Её привезут.
– Лучше с тобой. Мне пока нехорошо. Очень нехорошо.
Автомобилем десантника оказался Nissan GT-R, тёмно-серый металлик.
Мы сели в него и поехали куда-то загород.
Игорёк с десантником жили в двухэтажном доме
Когда мы вошли, я увидел двух женщин в передниках, но совсем с другим выражением лица, чем та дама, которая была вчера с десантником. Я догадался, что эти женщины прислуга.
– Пусть мне поменяют постель, а старую сожгут.
– Это правильно.
Десантник распорядился и одна из женщин пошла на второй этаж.
На второй этаж вела широкая лестница посередине дома. Я пошёл за женщиной и так узнал, где спальня Игорька, а теперь, пока моё сознание в его теле, и моя.
Я смотрел, как она перестилает бельё, и собирает старое в мешок.
– Игорь Владимирович! – Это снизу пришла вторая прислуга. – Завтрак готов. Вы будете завтракать в столовой, или у себя.
– В столовой. – сказал я и пошёл за ней.
Когда я пришёл в столовую, она хотела подать на стол.
– Погоди. – Сказал я. Сначала приму ванну. Пошли, дашь мне чистое полотенце.
Ванна была на том же этаже что и моя спальня. На самом краю этажа. Ванна была очень своеобразной. По моим меркам это был небольшой бассейн. Примерно три на полтора. Она была утоплена в пол, над которым её края возвышались сантиметров на тридцать. Окно в комнате, где была ванна, занимало всю стену. Окно выходило в сад.
Прислуга принесла мне махровый белый халат, и огромное белой полотенце. Когда я по ступеням спустился в ванну, и стал разбираться с включением воды, я понял, что это джакузи.
Когда струи воды били в моё, теперь молодое тело, я подумал, что не так уж плохо побыть Игорьком. Вот только когда вернётся его сознание? А если не вернётся? Что это? Переселение душ с бактериальным фоном?
Ладно. Об этом я подумаю потом. Я вылез из джакузи, ополоснулся под душем. Когда я вытерся и надел халат, бассейн был пуст.
Я пошёл в столовую.
На завтрак были креветки в каком-то соусе похожем на майонез, запечённая четвертинками картошка и салат мелкой, нарезанной кружочками редиски со сметаной.
«А жизнь налаживается» – сказал я себе.
Когда я окончил завтрак, в столовую вошла мать Игорька.
– Сынок! Как ты?
– Ещё не в себе, – сказал я честно – но уже не умираю. Пусть кто-нибудь покатает меня на моём авто. А потом, я отсыпаюсь.
– Хорошо. – сказала дама и внимательно посмотрела мне в глаза. – Что-то болит?
– Я ещё не привык к тому, что живой. Еле вспомнил телефон. Домашний телефон вспомнил, но с трудом. – я продиктовал номер. – провалы в памяти, плюс постоянный мандраж. Всё время боюсь умереть.
– Вызвать психоаналитика? – спросила женщина, по-прежнему глядя в глаза. Её что-то в моих глазах беспокоило.
– Не нужно. Хочу расслабиться и выспаться. Утро вечера мудренее.
Зашёл десантник.
– Алёне позвонить?
Об Алёне в анамнезе ничего не было. Девушка? Сестра? Семейный врач?
– Не надо. Сон и водные процедуры.
– На тренажёры тебе нужно. Пошли, побегаем наперегонки. А то совсем захиреешь.
– Пошли, сказал я безучастно.
Но как идти бегать, когда я в банном халате? Бегать это где? Бегать это в чём?
– Иди, оденься, а я подожду в парке.
Уже хорошо. Наверно одежда в спальне. Но как выйти в парк?
– Ладно. – сказал я и пошёл наверх.
Наверху мне повезло. Там была женщина из прислуги.
– Спортивный костюм. – Сказал ей я и зашёл к себе в комнату. В комнате был шкаф, но там висела пара джинс, футболка, темно-синий костюм, белая рубашка и набор галстуков. Шкаф был маленький и туда вряд ли, что-то ещё поместилось бы.
Я выглянул в коридор. Прислуга выходила из комнаты, которая была рядом с джакузи. В руках у неё было обычное трико.
Я переоделся и вышел. Прислуги уже не было. Я заглянул в комнату, откуда она вышла. Та стояло три стенных шкафа. В них была одежда явно не женская и не на десантника.
Я прикинул. Во всех трёх шкафах был мой размер.
Уже легче. Я уже много выяснил. Не лажануться бы.
Я предположил, что выход в сад находиться рядом с лестницей, посредине дома, и не ошибся.
Десантник уже ждал меня. Рядом с домом, располагалась небольшая спортивная площадка, с турником. Десантник на нём подтягивался.
– Догоняй. – сказал он мне и небыстро побежал внутрь сада.
Я побежал следом.
Мы бежали и бежали, сменяя аллеи. Я стал совсем выдыхаться. Десантник это заметил, и мы повернули к дому.
– Ничего. Сказал он мне. – бывает и хуже. Сауна? Давай.
С левого края дома была лестница в подвал, и мы туда спустились.
Спустились мы в тренажёрный зал. Высота зала была метра четыре, а размеры, приблизительно шесть на восемь метров. Тут были пять силовых тренажёров, три беговых дорожки, турник, брусья, кольца и штанга. Но рядом с тем местом куда мы спустились, была ещё одна винтовая лестница, вверх и вниз. Но мы пошли вправо и прошли через дверь в метровый по ширине коридор. Справа был вход в сауну.
В сауне были деревянные лежаки. Десантник что-то включил, и всё вокруг быстро стало нагреваться. Мы разделись, бросив одежду в какой-то ящик.