Инга подумала, что Валдис Бракшните становится уж слишком настойчив. Если он позвонит еще раз, надо будет сказать ему, чтобы оставил ее в покое. Она не передумает, мужчина только зря теряет время.
Инга заглянула в органайзер. Вечер был занят – ее пригласили на закрытый просмотр российского фильма «Рассвет над Сибирью» в кинотеатр «Пушкинский». Фильм показывался в рамках фестиваля «Новое российское кино». Инга раздумывала, принять или не принять приглашение. Она не очень любила современное кино, но потом подумала: может, эта лента изменит ее мнение?
Фильм Инге не понравился. Он был шумным и бестолковым. Минимум слов, максимум действий. Персонажи только и делали, что махали руками и ногами.
В фойе кинотеатра Инга увидела много знакомых лиц – звезд театра и кино, шоу-бизнеса.
Внезапно она заметила журналиста, который однажды крепко зацепил ее. Тот самый тип, который мучил ее два часа, а потом обозвал «высокомерной» и «снисходительной».
Увидев Ингу, он подлетел к ней. В его руках поблескивал миниатюрный диктофон.
– Здравствуйте! Вы меня, конечно, не помните… Я – Мирон Кульбитов.
– Почему же, помню, – с ироничным смешком откликнулась Инга.
– Прекрасно. Сейчас я веду программу «Звезда за чашкой кофе». Программа утренняя, рассчитанная на самую широкую аудиторию. Мы знакомим зрителей с наиболее известными персонами отечественной культуры и шоу-бизнеса.
– Очень приятно.
– Я хотел бы услышать от вас два слова по поводу премьеры фильма, который обещает быть хитом номер один в нашем кинематографе.
Кульбитов махнул кому-то рукой, и возле него вырос оператор с камерой на плече.
– Игорь, включай!
– Я еще не давала согласия.
На лице журналиста отразилась сложная смесь раздражения с недоумением:
– Инга! Я хотел бы услышать от вас два слова о…
– Я же сказала «нет».
– Это не займет много времени.
Инга ощутила злость.
– Дело не во времени, а в вас. Вы брали у меня интервью и потом без всяких оснований оскорбили меня. Если бы вы не уволились… Или, может, вас уволили? – поправилась Инга. Увидев, как исказилось лицо журналиста, она поняла, что попала в точку. – Так вот, я тогда требовала письменного извинения через газету. В общем, вы легко отделались. Потом вы еще раз оскорбили меня, в телепрограмме. И сейчас опять подходите ко мне! Вопрос закрыт, – негромко сказала Инга, краешком глаза заметив, что к их разговору прислушиваются окружающие.
Она окинула журналиста взглядом сверху вниз. Он был гораздо ниже ее. Обрюзгший молодой человек с прической, полной перхоти, его темно-серый пиджак был обсыпан на плечах белыми точками.
– Вы отказываетесь?
– Я, кажется, ясно сказала. Вам повторить?
Оператор все крутился около них.
– Игорь, отбой! – скомандовал Кульбитов ему. А затем процедил сквозь зубы: – Вы зря это делаете.
Его лицо исказила злобная гримаса. Но он быстро справился с собой и заговорил насмешливым тоном:
– Мы, журналисты, четвертая власть. В наших руках мощное оружие. Мы можем слепить звезду или погубить ее.
– Послушайте… Я танцую уже давно. Начала еще до того, как вы стали работать в четвертой власти. – Инга произносила слова с легким оттенком насмешливости. – Свою репутацию я создала сама. И вы не можете меня погубить. Или растоптать. Я сама выбираю, с кем мне сотрудничать, а кому отказать. Это решаю только я.
Журналист противно ухмыльнулся. Инга поняла, что сейчас он скажет гадость. Ударит, что называется, ниже пояса.
Так и случилось.
– Хорошо говорить об имени… если оно не твое. Ваш папенька всю жизнь прикрывает вас. И вы вылезаете за его счет. Без отца вы – никто.
И Кульбитов быстро отошел.
Инга пыталась сделать вдох. В груди мучительно заныло. Это было ее самое больное место. Она безгранично любила, просто обожала отца, но была не согласна с мнением, что без него она не состоялась бы как балерина. Ей было безумно обидно слышать такие слова. Как будто в лицо плескали ядовитую разъедающую жидкость. Иногда громкая фамилия давила на нее и не давала дышать.
Инга знала, что ее постоянно сравнивают с отцом. Считают, что она его бледная тень. Но ведь все не так! Отец был гением. А гении, как известно, рождаются редко. Но у нее свой путь в искусстве и в жизни. Свой! И она не собирается никого повторять. Даже собственного отца. Ей это не нужно. Может быть, попытка стать драматической актрисой и есть желание выйти за привычные рамки, понять, кто же она и на что способна…
Инга оглянулась. Вокруг нее сновала шумная толпа.
Ей захотелось уйти домой и побыть в тишине. Одной.
Она проскользнула к выходу и, пройдя мимо охранника, вышла на улицу.
Нашла машину. Села в нее. Включила зажигание. Стычка с журналистом вывела ее из себя. Она подумала, что ей никак не удается выработать в себе хладнокровие и выдержку, которые помогли бы ей сохранять спокойствие в любой ситуации. Это было очень трудно.
В детстве за обидчивость и ранимость ее дразнили «роза-мимоза». Отец часто говорил ей, трепля по волосам, когда она прибегала к нему в слезах:
– Инга, нельзя быть такой обидчивой. Сгоришь. Не обращай ни на что внимания. Будь крепче. Береги нервы.
– А ты? – спрашивала его Инга. – Всегда следуешь этому правилу?
Отец разводил руками и смущенно улыбался.
– К сожалению, нет, малыш. Потому-то мне и трудно. Знаю, что должен беречь себя ради танца. Но… срываюсь. А это неправильно.
Отвлекшись от воспоминаний, Инга резко тряхнула головой.
– Да пошел он, журналист, куда подальше! – произнесла она громко, вслух. – Буду я из-за какого-то козла портить себе настроение. Ублюдок!
Как ни странно, Инге стало легче. Нужно учиться давать отпор, а не переживать из-за каждого мерзавца.
Инга тронула машину с места и отъехала от кинотеатра.
Дома, чтобы окончательно успокоиться, она решила сесть за компьютер и разобрать электронную почту. Пообщаться с поклонниками.
Даже странно подумать, что когда-то она боялась техники. И считала, что никогда не сможет работать за компьютером. Мол, он не для нее.
Но потом по совету Андрея и вместе с ним купила ноутбук. Брат сказал, что ей обязательно, просто необходимо иметь свой сайт для общения с фанатами и любителями балета.
– Так нужно, Инга. Иметь свой сайт – современно. Нельзя жить вчерашним днем.
– Я не смогу овладеть этой китайской грамотой.
– Чепуха! – отмахнулся Андрей. – Сможешь. Я пришлю тебе толкового парнишку, который даст тебе пару уроков. Мне он тоже помогал. Оплата – по договоренности.
– Я согласна.
– Тогда – нет проблем. Ну что, идем покупать ноутбук?
– Идем.
Купленный ноутбук еще пару недель стоял у Инги в доме как предмет мебели. У нее были другие дела. А может, она просто откладывала нудное дело в долгий ящик. На «потом». Но Андрей позвонил и напомнил о сайте. Когда Инга сказала, что ей сейчас некогда, сказал жестким тоном:
– Всем некогда. Надо брать себя за шкирку и делать. Иначе – никогда не освоишь компьютер. Я уже дал твой телефон Диме. В любой момент он может позвонить. Будь готова.
Дима позвонил вечером. Инга назначила ему встречу на завтра. «Парнишка» оказался двухметровым тощим мужиком с огромными усами.
Дима долго и подробно объяснял основные функции ноутбука. Инга все старательно записывала, по нескольку раз переспрашивая. И он терпеливо повторял по второму и третьему кругу.
В технику Инга вникала медленно, но через три недели освоилась.
Сайт ей сделал тоже Дима. За тысячу долларов. Поставил Интернет и электронную почту.
Андрей посоветовал сестре дать свой электронный адрес в Интернете.
– Будут приходить письма. И ты станешь отвечать на них. По принципу обратной связи.
Инге было все равно, но раз Андрей считал, что это нужно…
Общение с поклонниками было малоинтересным. В основном все спрашивали об отце. О ее личной жизни. И о ситуации в Большом. Никаких интересных вопросов о творчестве или искусстве.
Инга общалась по инерции. Надо так надо. Не бросать же переписку.
Так было и сегодня.
Она вошла в почту. Письмо, еще одно…
Четыре письма.
Две адресатки были ей знакомы. Одна из них – некая Маша Л., появившаяся недавно и постоянно терзавшая ее вопросами на личную тему. Вторая – Пика, любившая ерничать насчет бардака в Большом театре. Третье письмо было от неизвестного Вадима Сета, который просил ее выслать фото в бикини. Инга удалила письмо.
А вот четвертое… Четвертое послание ее заинтересовало.
Привет, Инга!
Я хочу с тобой переписываться. Мне очень нравится балет. Все считают, что он уже устарел и его пора сдать на свалку истории. Но я так не думаю. Мне кажется, что балет еще не исчерпал свои возможности. В дальнейшем он будет все более и более востребован. Мои знакомые говорят, что это отстой. Но я не согласна.
Балетом можно выразить то, что не выразишь в драматическом спектакле. Или в пении. Можно станцевать так, что все будет понятно и без слов. Так танцевал твой отец. Мне рассказывали об этом. Пришли, пожалуйста, его фотографию. И свою тоже.
А ты, Инга, как считаешь? Есть ли у балета будущее? Или его полностью заменят эстрада и кино? Как он будет развиваться дальше? Что ты думаешь по этому поводу?
Клепихо остался в студии один. Он сидел и просматривал снимки Инги Мартинсоне. Они были удачными, и своей работой фотограф остался доволен.
Зазвонил телефон. Клепихо нажал на кнопку.
– Да! Кто это?
Ему представились и изложили просьбу: продать снимки Мартинсоне. За приличную сумму. Клепихо не раздумывал. Он был человеком денег. Если была возможность заработать – отказываться глупо. Если кто-то хочет купить фотки балерины – пожалуйста! Ему-то какое дело? Что хотят, то пусть с ними и делают. Он знал мужиков-извращенцев, которые онанировали, глядя на снимки. Это их личное дело! Он продаст снимки, и все.
– Сколько они стоят?
Клепихо задумался.
– Две тысячи баксов.
– Хорошо.
– Вы мне деньги – я вам снимки. Когда придете?
– Завтра.
– Во сколько?
– В семь.
– Жду.
Клепихо дал отбой. Он решил сделать перерыв и выпить холодного пивка. Завтра он получит деньги за снимки балерунки. А потом сделает подарок своему мальчику – хорошие часы.
Через два дня Клепихо позвонил Инге:
– Фотографии готовы. Можете приезжать за ними.
– Когда?
– Когда вам удобно. Сами заедете или кого-нибудь пришлете?
– Я хочу посмотреть их сама.
– Добро.
В студии Клепихо был не один. Там сейчас находилась молодая актриса, сыгравшая главную роль в нашумевшем боевике по роману известного детективного автора, Дениса Акулова. Фильм назывался «Турецкий экспресс».
Актриса была в полупрозрачном розовом наряде.
Клепихо вышел к Инге.
– Извиняюсь, времени – в обрез. – И он провел рукой по шее. – Вот фотографии. Давайте я провожу вас в кабинет, посмотрите там. Через пятнадцать минут перерыв, тогда я смогу с вами поговорить.
Инга устроилась в крохотной комнатке, где стояли стол с ноутбуком, пара стульев и маленький шкаф.
Клепихо исчез. Инга осталась одна. Фотографии были яркими, эффектными. Инга повертела карточки в руках. Буклет должен получиться отличным: броским, запоминающимся. Инга прищурилась, чтобы лучше разглядеть снимки.
Через несколько минут дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова фотографа.
– Ну как? – кивнул он на снимки.
– Отлично.
– Конечно! – надменно произнес Клепихо. – Ведь я – настоящий профи.
Инга про себя подумала: и еще самовлюбленный козел. А вслух коротко сказала:
– Спасибо.
– Если что, обращайтесь ко мне. Можете рекомендовать знакомым.
– Буду иметь в виду.
– Если порекомендуете – вам в следующий раз будет пятипроцентная скидка.
У Клепихо все было поставлено на товарно-денежную основу.
– До свидания.
– Всего доброго.
Дома Инга полезла в почту. Там было письмо от Жиzel. Незаметно Инга увлеклась этой перепиской. В отличие от других тупых адресатов, Жиzel интересовалась балетом, его историей, жизнью и творчеством ее отца, Ингиными успехами.
Балерина раскрыла почту.
Привет, Инга!
Как проходят твои репетиции драматического спектакля про Марию-Антуанетту? Понравилось ли тебе быть драматической актрисой?
Что ты чувствовала при этом? Ты примеряла на себя чужую маску? Это легко? Всегда ли мы те, кем кажемся? Тебе никогда не приходил в голову вопрос: а кто мы на самом деле?
На другое утро Ингу ждал сюрприз. Не успела она выйти из дома на улицу, как ее окликнула консьержка:
– Вам презент.
Женщина выговорила слово «презент» почти как «президент».
– Какой? – не поняла Инга.
– Сейчас, – засуетилась дежурная. Нагнувшись, достала из-под стола плоский сверток размером полтора метра на два.
– Что это?
– Не знаю.
– Кто принес?
– Какой-то мальчик.
Инга вяла сверток и пошла обратно домой. В квартире развернула его.
Это оказался ее портрет. Она в образе нимфы из балета «Весенний ручей». Красивый портрет.
Внизу была приписка: «Инге от Валдиса Бракшните».
Глава четвертая
Портрет ей понравился. И она подумала, что ей следует поблагодарить за него господина Бракшните. Будет невежливо с ее стороны, если она никак не отреагирует на такой знак внимания.
Вернувшись домой, она набрала номер. Домработница только что ушла, и балерина осталась одна. Наступал вечер. Окно было полуоткрыто, и свежий ветер гулял по комнате.
– Здравствуйте, Инга! – услышала она на том конце провода.
– Добрый день.
Возникла легкая пауза.
– Я хотела бы поблагодарить вас.
– За что?
– За портрет.
– А… – Инга услышала легкий смешок. – Я рад, что вам понравилось.
– Портрет и в самом деле чудесный. Спасибо.
– Инга…
Она вся напряглась, ожидая вопроса о рекламе. Неужели он не понимает, что ей не хочется ссориться или быть резкой с ним в такую минуту, когда она позвонила, чтобы просто сказать «спасибо»?
– Вы не откажетесь со мной поужинать?
У нее отлегло от сердца.
– Не откажусь. – В голосе Инги прозвучало легкое кокетство.
– Замечательно! – Ее собеседник заметно обрадовался. – Я вас поведу в одно удивительное место. Вам понравится. Я в Москве недавно, но мне его порекомендовали друзья. Я сходил, и мне понравилось. Вы сможете подъехать к метро «Тургеневская» к восьми часам?
Инга посмотрела на часы. Успеет, собираться ей недолго.
– Смогу.
– Тогда я жду вас. Я буду стоять около черного «Форда».
– До встречи.
– До свидания.
Инга стала собираться. Ей вдруг захотелось одеться понаряднее. Не в таком стиле, как обычно. В быту она предпочитала спортивный стиль: джинсы, водолазки, свитера, туфли на низком или среднем каблуке. Свой наряд она обычно оживляла сумочкой яркого цвета. А платья надевала только на торжественные мероприятия. Когда того требовал этикет.
Балерина открыла гардероб. И остановилась на черных брюках, расширенных книзу, и кружевном жакете цвета слоновой кости. Это было нарядно и вместе с тем не вычурно. К месту.
Бежево-золотистая маленькая сумочка и изящные полусапожки на маленькой шпильке довершили образ.
Инга не стала сильно краситься. Тушь на ресницы и прозрачный блеск на губы.
Смотря сейчас на себя в зеркало, она неожиданно подумала, что идет на свидание с почти незнакомым человеком, не вызывающим у нее особой симпатии. Мужчина был приятен, но не более того. И согласие на ужин с ним с ее стороны – просто знак благодарности за прекрасный портрет, который он преподнес ей.
Инга улыбнулась упорству Валдиса Бракшните. Он надеялся склонить ее к участию в своем проекте и готов был прибегнуть к самым неожиданным способам. Вроде этого портрета. Какой смешной!