– Мия, подумай хорошо. Это не шутки. И немедленно избавься от этой вещицы, пока близкие тебе люди не пострадали.
– Но с чего ты взял, что это был кто-то из семьи Морте?
– Новенький солдат Морте был так напуган, что мы его поймали и признался, на кого он работает. Мия, я не хочу этого признавать…но кажется, в семье Кингов ты действительно будешь находиться в большей безопасности, чем здесь. На данный момент они сильнее, а в нашей семье разрастается внутренний конфликт, из-за которого вся броня трещит по швам…свадьба с Дэниелом Кингом – это выход из сложной ситуации. Повторю, моя дорогая девочка, если бы я только мог, я бы остановил это издевательство над свободой твоего выбора и воли… – меня передергивает от слов Сандро, что без конца наглаживает мое лицо своими грубыми ладонями. Не могу поверить в то, что именно этот человек ещё недавно был очень против моей свадьбы.
И не понимаю…почему Морте в меня стреляли, как посмел допустить это Киан? Ведь, очевидно, что именно подаренное им кольцо, подсветило мое местоположение для киллера из вражеского клана.
– Можешь не продолжать, Сандро. Я все понимаю. Я уже смирилась со своей участью, – мягко киваю я, убирая ладони Алессандро от своего лица. – Не нужно за мной идти, – слабым голосом прошу у брата, делая шаг вперед по длинному коридору.
Внезапно все встает на свои места, а ответ, какой вариант развития дальнейших событий приходит сам собой.
Как только я оказываюсь в своей спальне, я смываю кольцо Киана Морте с дорогостоящими брильянтами в унитаз, и пишу письмо Трою Кларку.
Без лишних эмоций, без запоздалой истерики.
Внутри меня разрастается огромная черная бездна, которая отнимает у меня все силы и эмоции…и честно, я даже не думаю о том, как отреагирует Киан, на изменение моего решения. Не хочу разбираться и знать, причастен ли он к очередному покушению на меня. Трудно отследить логику в каждом событии, закружившем меня в своем неумолимом водовороте…но я не буду следовать плану Киана, который он рассчитал для меня до мелочей.
Он никто для меня, просто Призрак. И сейчас, когда я не видела его уже несколько дней, и затуманенный страстью разум, наконец, проясняется…
Я понимаю, насколько неправильными и разрушительными были искры, что пробежались, между нами.
Глава 6
– Твой мир будет лучше, если я не вернусь.
– Это правда. Но без тебя это будет уже не мой мир…
Амелия
Господи, не могу поверить в то, что решилась на этот сумасбродный и смертельно опасный поступок. Я сижу на заднем сидении черного Range Rover и молюсь о том, чтобы мою пропажу не обнаружили слишком рано. Я должна…нет, я просто обязана сбежать достаточно далеко!
Вся моя жизнь превратилась в игру со смертью, и я, черт возьми, отчаянно мечтаю о Тихой Гавани, хотя бы о часе полнейшего спокойствия и ощущении себя в безопасности.
Совсем недавно я думала, что заточение в семье Морте, мое похищение – это ад, но я так ошиблась.
Последняя неделя, проведенная в «семье», которую я считала родной, под надзором дяди – вот где настоящее пекло. Черт возьми, как я могла быть такой слепой?
Моя жизнь все эти годы была долбаным «ларцом Пандоры». (*предмет из древнегреческого мифа о Пандоре, заключавший в себе бедствия, несчастья и надежду)
И сделав первые шаги на маскараде, когда вышла на сцену с Майклом, я открыла этот черный ящик, откуда скопом повалились истинные факты о моей жизни, о моих родителях, о моей кровной причастности к преступному и теневому миру.
Теперь я частично знаю правду, которую забыла или не хотела вспоминать. Не так-то просто возвращаться в день аварии и собирать все, что случилось после по крупицам. Это тяжело, но я должна это сделать, чтобы обрести долгожданную свободу и возможно, даже вернуть близких мне людей…
Звучит невероятно, и я до сих пор не верю в то, что узнала. Но надежда в душе слишком сильна и сладка, чтобы проигнорировать её.
Теперь я знаю, что мотивы моего удочерения Домеником Ди Карло были совсем не чистосердечными и альтруистичными. И теперь я вспомнила, что смерть родителей и авария, в которую мы действительно попали все вместе, нанесла мне страшную травму.
Это называется психогенная амнезия. Потеря памяти под влиянием психотравмирующих событий, когда какие-то факты могут стираться, воспоминания подменяются размытыми или иллюзорными, выдуманными. У моей потери связи между прошедшими и настоящими событиями, оказывается есть название. Впрочем, это довольно распространенное явление для нерасформированной психики, которой пришлось потерпеть серьезную травму.
В четырнадцать лет никто не готов стать сиротой. И возможно, я ей не стала.
В моих воспоминаниях всегда существовала лишь одна призрачная и размытая картинка: я просыпаюсь в крошечной палате с ломотой и болью во всех конечностях и каждой клеточке тела. Приходит несколько медсестер, спрашивают меня о самочувствии, и со скованными масками сожаления на лицах, сообщают о смерти мамы и папы. Пытаются расспросить у меня о наличии других родственников, но я утопаю в истерике, с которой справляется лишь львиная доза успокоительного.
Это были жуткие, туманные и темные дни после аварии. Они сказали, что я пролежала без сознания неделю и тела мамы и папы уже кремировали, и я не могу попрощаться с ними – лишь посетить могилы Мелодии и Джеймса Эванс.
Когда я впервые сидела на сырой траве, рядом с каменными плитами, на которых были выгравированы их имена, я не замечала окружающего мира из-за пелены слез, что плотным слоем закрыла меня от реальности.
Но на самом деле, я не чувствовала, что мои родители погибли.
Я не видела их мертвыми, в моей памяти они остались живыми и счастливыми. Казалось, что они просто куда-то уехали, исчезли, пропали без вести…улетели покорять открытый космос, например, лет на триста. Что угодно, только не погибли.
И мне предстоит узнать правду, что с ними случилось. И все тайны моего отца, за которыми объявлена «гонка на выживание» среди пяти семей, несравнимая по своей опасности даже с ареной «голодных игр».
А сейчас я бегу с собственной свадьбы. Не о таком торжестве я мечтала всю жизнь. Мой будущий муж, что в прессе именуется, как завидный холостяк, на самом деле является извращенцем с неприятными для меня наклонностями. Дэниел Кинг, мать его.
Я видела фото его жертв-любовниц, и уже этого мне было достаточно, чтобы понять, что я не готова к такому браку.
Даже Киан Морте на его фоне кажется подарком Бога, несмотря на то, что последний – жестокий убийца и за эту неделю я лично убедилась в этом. Об этом позже.
Слишком тяжело сейчас, слишком сдают нервы. Тело пробивает мелкая дрожь, корсет свадебного платья неприятно сдавливает грудь, непослушные пальцы то и дело скользят по кромке фаты в хаотичном танце.
Сердце разрывается в клочья, фантомы страха со страшной скоростью делятся в моей крови и заражают весь организм.
«Вы должны подумать о себе, Амелия Эванс. Я помогу сбежать вам. Это ваш шанс на нормальную жизнь», – успокаивающей мантрой в голосе звучит голос агента Троя Кларка. Он связался со мной несколько дней назад, и благодаря телефону Киана, что он оставил мне в своей джинсовой куртке, я получила доступ к безопасному каналу связи, неконтролируемый Домеником.
– Умоляю вас, можно ехать чуть-чуть быстрее, – стараясь сохранять вежливый тон, умоляю я, обращаясь к водителю, которого нанял для спасительной операции агент Кларк.
– Я не могу нарушать правила, мисс…
– Вот, держите. Они очень дорогие, – снимаю с себя серьги Van Cleef, что стоят около десяти тысяч долларов и протягиваю их водителю. Мужчина берет «чаевые» без лишних вопросов и начинает хотя бы пытаться лавировать между рядами. Мы продвигаемся вперед по Verrazzano-Narrows Bridge, в соответствии с планом моего побега, но отстаем от графика на несколько минут.
Делаю глубокий вдох и выдох, крепче сжимая в ладони подаренную мамой музыкальную шкатулку. Когда-то у меня был ключ к ней. Он открывал её, и мамина колыбельная, озаряла все пространство вокруг, наполняя меня её теплом и любовью.
Это все слова, которые я помню. Мама пела мне эту колыбельную, когда я была совсем крохой. Тогда я была слишком мала, чтобы удосужиться расспросить её о том, сама ли она сочинила эту песенку и о каком краешке свободы идет речь. Должно быть, это нечто абстрактное, неуловимое, прекрасное. Некая маленькая и волшебная страна, наверное, олицетворяющая детство.
С серьгами, подаренными Домеником, я рассталась очень легко, а вот подарки родителей для меня являются святыми реликвиями, которые я не продам, даже если жизнь заставит голодать. А учитывая то, что я бегу в неизвестность, то не исключаю и самых худших вариантов.
Руки начинают вибрировать так сильно, что я прячу шкатулку в небольшую сумку через плечо, чтобы не выронить её из качающейся из стороны в сторону машины. Сердце грохочет в груди, явно пытаясь проломить ребра. Мне хочется поскорее избавиться от свадебного платья с довольно тесным корсетом и длинным шлейфом, но в момент побега я не успела даже переодеться, как планировала.
В голове безликим калейдоскопом мелькают сотни лиц, которые я впервые видела на этом жутком торжестве.
Гости, которых я знать не знаю.
Жених, которого знать не хочу. Какой-то безжалостный цирк, а не жизнь нормальной девушки.
Я даже видела своего будущего жениха, Дэниела Кинга. Его репутация рассказывает о нём, за него слишком красноречиво, чтобы испытывать к нему что-либо, кроме неприязни.
На мгновение, я вспоминаю предложение Киана.
«– Тебе придется иметь со мной общие дела, Амелия Ди Карло. С этой секунды ты – моя. Или ты будешь принадлежать мне по закону. Или ты будешь принадлежать земле», – вкрадчивым низким баритоном пробирают до мурашек его слова.
Ты ошибся, Киан. Я намерена принадлежать самой себе.
После того, что я о нем узнала, я в очередной раз наложила табу на какие-либо чувства по отношению к этому страшному человеку. Он не многим лучше Дэниела Кинга и остальных мужчин, принадлежащих мафии.
Я вдруг начинаю чувствовать нечто странное и замечать, что водитель начинает слишком агрессивно и нервно вести авто, что должно доставить меня в безопасное место, откуда я покину страну через океан. Нутром овладевает нехорошее предчувствие, жуткая неизбежность закатывает моральное спокойствие в снежный ком. Кожа немеет, словно каждую пору на теле пронзила острая ледяная игла, парализующая скорость реакции и здравомыслие.
Я резко оборачиваюсь назад, и сердце пропускает удара три, не меньше.
Нервно сглатываю, замечая, что за нами гонится тонированная тачка, и в эту секунду я понимаю, что мой идеальный план с Троем Кларком вот-вот провалится.
– Нас преследуют, мисс, – озвучивает очевидную вещь водитель.
Я уже не сомневаюсь в том, что Доменик и Дэниел обнаружили мою пропажу. Глупо было рассчитывать на то, что мне удастся сбежать с собственной свадьбы. Неужели я, правда, в это поверила?
Слезы непрерывным водопадом катятся по щекам, пока я пытаюсь смириться с приговором, который мне будет вынесен, если они нас догонят.
А они догонят.
Хочется просто открыть дурацкую дверь авто и прыгнуть с моста – так будет хоть какой-то шанс на спасение от людей, которые хотят вернуть меня назад, наколоть на булавку и вновь дергать меня за ниточки.
Достаю телефон и дрожащими пальцами с трудом набираю сообщение Трою Кларку:
«Если я не приеду к назначенному времени, значит меня больше нет. Спасибо, что пытались помочь мне, мистер Кларк. Я не знаю вас лично, не знаю, почему доверилась вам. Наверное, потому что решила, что вы появились в моей жизни не просто так… Если вы когда-нибудь найдете моих маму и папу, передайте им, что я их очень любила…».
Сообщение отправлено.
Глава 7
Киан
Мне никогда не понять, почему я выбрал девушку, у которой напрочь отсутствует чувство самосохранения.
Иногда, мне кажется, что у Мии в голове – сахарная вата вместо мозгов и нейронных связей.
Без обид моя птичка, но это так. С логикой ты бл*дь совсем не дружишь.
Конечно наивность Амелии, периодическую глупость, импульсивность, инфантильность, реализацию необдуманных поступков – все это я списываю на возраст и её не способность разбираться в людях и обстоятельствах, которые окружают Мию. Но какие бы «скидки» я ей не давал, эти черты характера, свойственные несформировавшейся личности меня жутко раздражают.
Все-таки девять лет – приличная разница в возрасте, и пока я чувствую себя долбанным папочкой, и честно говоря, находиться в такой позиции крайне антисексуально.
Мне нужна настоящая женщина, а не глупый ребенок.
Покорная, признающая мою силу нимфа, при этом не беспрекословно потакающая всем моим прихотям.
А Мия это какой-то трудный подросток в период бунтарства.
Пока она ведет себя как недальновидная гусеница, завернутая в кокон своих страхов, ложных убеждений и полного недоверия ко мне.
Я несколько раз спас ей жизнь, а она продолжает глупить, делая абсолютно все в противовес моим планам, и видит перед собой только чудовище, которое хочет её уничтожить.
С одной стороны, это правильно, на бегство у неё определенно есть причины. Но с другой…что мы хотим видеть, то и получаем.
Какую сторону ты хочешь увидеть во мне Мия Ди Карло? Такую я и явлю тебе.
Но сначала догоню маленькую, непослушную крошку, что без конца напрашивается на хорошую порку.
Сейчас, когда я мчусь за машиной, не без помощи которой Амелия по-английски смоталась со своей идеальной, но фальшивой свадьбы, между делом пытаюсь разглядеть специально измазанные в грязи номера. Моя нога утопает в районе педали газа, я двигаюсь космически быстро, подстегиваемый образами того, как перекину Мию через свои колени, поддену большими пальцами ненужную полоску ткани, и резко спустив её ниже по бедрам, хорошенько отшлепаю глупую и наивную сучку.
Поясницу и пах простреливает болезненно-приятная боль, когда я слышу её воображаемый стон, отвечающий мне безусловным «да» на самые грязные действия с её аппетитным, созданным для совместного и низменного грехопадения, телом.
Черт. Она дала мне слово!
Дала обещание, написала проклятое «я согласна» и все эти дни следовала моему плану, играя в послушную и молчаливую куклу, и для чего все? Для того чтобы в самый последний момент она взяла его и разрушила, решив заняться самодеятельностью?
Согласно моему плану, Амелия должна была сбежать до начала венчания – во время исповедования патеру Грину (*священник в католицизме).
Было чертовски трудно продумать все до таких мелочей. Украсть Амелию так, чтобы её пропажу обнаружили далеко не сразу, выиграть для нас минимум полчаса времени.
А что сделала Мия? Слила мой скрупулёзный труд и кучу денег, которые я вложил в каждого купленного соучастника операции.