Пётр закурил и тут же выплюнул сигарету. Сердце забилось тяжело и неровно. В глазах потемнело.
Надо вернуться в тепло. Дождаться группы.
Пётр уже закрывал двери, когда парень вздрогнул. Грудь его выгнулась, руки неестественно взметнулись, как у марионетки, и упали на колени. Пото́м снова. Пото́м снова. Будто кто-то пытался завести его остановившееся сердце.
Пётр замер. Из темноты доносился раздражённый голос Вика:
– Да чё я тебе говорю-то!.. Слышь, ты меня…
Парень затрясся. Ударился затылком о стенку фургона. Из глаз у него брызнула кровь – тёмная, густая.
– Вик! – заорал Пётр.
Парня били разряды тока. Мышцы у него на лице сводило судорогой, губы страшно дёргались, чуть не разрывая на щеках кожу. Кровь хлестала из закатившихся глаз.
– Опять… – прошептал Пётр.
Внезапно парень рванул вперёд, врезался головой в потолок, застыл на секунду и повалился на пол, на чёрный пластиковый мешок, сложившись, как тряпичная кукла.
– Чё тут? – прокряхтел Вик, объявившись из темноты. – Он чё, взбесился?
Вик заглянул в кузов и приоткрыл от удивления рот.
– Крови-то… – выдавил он из себя.
Пётр молчал. Вик вытащил из куртки браслет.
13
– Слу-ушай, – протянул Вик, отпил кофе из хлипкого стаканчика и уставился на Петра, – слушай, а это правда, что у тя пушка есть? Вот прям такая пушка!
Он собирался уже показать руками размеры пушки, но пластиковый стаканчик мешал жестикуляции.
Пётр хмыкнул.
– Тебе чего, Аллка рассказала?
– Ну-у, – Вик потёр затылок, – может быть.
– А какая разница, есть или нет?
– Чё, ответить не можешь?
– Допустим, есть.
Вик выглядел пьяным и больным, хотя Пётр не видел, чтобы после смерти парня он прикладывался к бутылке. Можно было подумать, что кофе действует на него похлеще китайского ви́ски.
Пётр отвернулся.
Из-за приоткрытой двери в диспетчерскую слышался обеспокоенный голос Аллы. Лампа на потолке потрескивала и мерцала. Болела голова.
– А зачем, – не унимался Вик, – те пушка?
– На память.
– На чё, блядь?
Вик шумно выдохнул, осушил залпом стаканчик и тут же скривился, прикрыв ладонью рот.
– Ты в порядке вообще? – спросил Пётр. – Выглядишь не очень.
– На себя посмотри! Бледный как, – Вик всё ещё тошнотворно кривился, – как ебучий мертвец!
– Ты принял что-то?
– Яду бы…
Вик повернулся к кофейному аппарату и стал водить по экрану пальцем. Напитки появлялись и исчезали – все в красивых фаянсовых чашках, с одинаковым, завивающимся в петельку, паром.
– Успокойся, – сказал Пётр, – кофе тебе не помогает. Постарайся себя в руки взять. Нам нормально надо выглядеть.
– Да я… – Вик оставил в покое аппарат. – Думаешь, блядь, одному те плохо бывает?
– Посиди. – Пётр показал на скамейку.
Вик – важно, вразвалку – подошёл к нему и ткнул его пальцем в грудь.
– А ты мне тут не указывай, блядь! Посидишь тут сам! Скоро мы вместе, блядь, – он усмехнулся, – посидим!
– Да пошёл ты!
– Чё! – Вик задиристо вскинул руки, но тут же успокоился и уставился себе под ноги.
– Садись! – рявкнул Пётр.
Вик плюхнулся рядом с ним и привалился к его плечу.
– Не, ты скажи, вот на хуя те пушка? Ты ей чё делаешь вообще? Тёток пугаешь?
– Витя, – Пётр легонько оттолкнул его, но Вик едва не грохнулся со скамейки, – лучше ты мне скажи, Витя, а где бутылка?
– Чё? Бутылка? – Вик хохотнул. – Выпить хошь, да? – Он вновь придвинулся к Петру. – Так это не вопрос, чё. Щас Аллку зарядим, она, блядь, как метнётся…
Вик взмахнул рукой.
– Ты её чего, добил втихаря? – спросил Пётр.
– Кого? Аллку? – Вик картинно вытаращил глаза. – Да ты чё, блядь, охуел што ль совсем, товарищ хороший? Аллка тётка намальная, она вот ща вискарика нам…
Хлопнула дверь – Алла закрылась. Слушать пьяные вопли Вика и правда становилось невыносимо.
– Не, ну почему ты мне не сказал, чё у тя пушка есть? – снова заныл Вик. – Аллке сказал, а я? Я чё, блядь, те не друг што ле?
Пётр вздохнул и закрыл глаза.
14
Краевский – за глаза его все называли Краем – устало посмотрел на Петра.
– Вы знаете… – начал Пётр.
Край – невысокий, тощий, с запавшими глазами – был похож на больного раком. В тёплом, нагревшемся от старых потолочных ламп воздухе висела пыль.
– И что вы тут устроили?
– Слушайте, – Пётр заёрзал на стуле, – я бы хотел принести извинения за своего напарника. Всё-таки ситуация…
– Да какая на хер ситуация?!
Край подошёл к окну, как будто мог видеть что-то сквозь опущенные жалюзи. Тесная комнатка, в которой он устроил себе временный кабинет, когда-то выполняла роль второй диспетчерской или регистрационной, но пото́м – видимо, из-за сокращения штата – превратилась в импровизированный склад. У стен громоздились грязные пластиковые коробки. На столе, один на другом, валялись списанные терминалы. Единственный стул, на котором сидел Пётр, поскрипывал и шатался.
– Я всё же хотел бы извиниться, – заговорил Пётр. – Вик… Дело в том, что так, наверное, сказался стресс. Могу вас уверить, что там, на месте…
– На месте? – Край обернулся. – А что на месте? В отчёте – пьяный бред! Стыдно читать!
– Ситуация и правда была нештатная. Мы постарались…
– Вижу, что постарались! Ладно, давайте ещё раз. Вик был за рулём? Он был пьян?
– Вик был за рулём, но на тот момент он был трезв, вёл себя адекватно. Именно он, кстати, этого парня и заметил. Было это примерно в два часа ночи…
– Примерно?
– В два часа, неподалёку от четвёртого кольца. Это всё указано в отчёте. По улице шёл молодой человек. Он ни на что не реагировал. Он нас как будто и не видел вовсе. Мы его остановили…
– Как?
– На самом деле я просто преградил ему дорогу, и он остановился. Я заметил, что у него шунт.
– Рентген мозга сделали?
– Нет, я увидел у него татуировку. – Пётр коснулся пальцем шеи. – Небольшой такой иероглиф. Его «рю» называют вроде. Кажется, означает идущего человека. Или входящего. Я не очень разбираюсь в этом. Но…
– Татуировка ни о чём не говорит!
– Да, согласен. Но Вик…
– Вик! Разумеется! – Край всплеснул руками. – Он же у нас главный специалист по шунтированию!
– Он сказал, что уже видел человека в таком состоянии раньше и…
Край зашёл Петру за спину и упёрся в спинку стула. Стул затрещал.
– Пётр, вы же разумный человек, у вас такой опыт работы. Я понимаю, случай нештатный. Но думаете, я приехал бы сюда, если бы речь шла о штатном случае?
– Но я…
– Ответьте, пожалуйста.
– Думаю, нет.
– Следовательно, – стул снова заскрипел, – этот ваш Виктор вряд ли мог наблюдать что-то подобное раньше.
– Я просто пересказываю, что произошло.
Край всё ещё стоял у Петра за спиной. Пётр повернулся, но Край тут же оставил в покое стул и отошёл к закрытому жалюзями окну. Казалось, он не хочет встречаться с ним взглядом.
– Так пересказывайте. – Край сцепил за спиной руки.
– Вик говорил, что с его бывшей супругой такое уже случалось. Я так понял, это бывает, если подключаешься к пиратской сети.
– Бывшей супругой? Это которая сошла с ума?
– В любом случае, – Пётр вытер вспотевшие ладони о куртку, – парень был невменяем. Мы решили его задержать, проводили в фургон…
– Каким образом? – Край блеснул глазами. – Он же был невменяем? Ни на что не реагировал?
– Вик просто, – Пётр изобразил, как обнимает кого-то за плечо, – проводил его до фургона. Парень как бы слушался.
– Скажите, – Край опять расхаживал между заваленным старой техникой столом и окном, – Вик на тот момент был уже сильно пьян?
– Вик не был пьян. Все его действия…
– Сможете это подтвердить? Официально? Скажем, – Край щёлкнул узловатыми пальцами, – на разборе внутреннего расследования?
– Да без проблем. Уверен, что наши действия в той ситуации…
– Также, полагаю, вы сможете подтвердить, что по отношению к задержанному не применялось физического насилия?
– Вы о чём? В этом же вообще никакого…
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос.
– Насилие не применялось. – Пётр закашлялся.
Сердце молотило. Хотелось ненадолго выбраться из этой насквозь жёлтой, пропахшей пылью комнаты и промыть холодной водой лицо. Но выходить было нельзя.
– Более того, – продолжал Пётр как можно более спокойным голосом, – в этом не было абсолютно никакой необходимости. Задержанный не…
– Хорошо, хорошо! – Край махнул рукой. – Продолжайте. Итак, вы посадили его в фургон?
– Да, – кивнул Пётр. – Ситуация была не очень понятной. Дело в том, что в инструкции нет…
– Чего в инструкции нет? – Край наклонил голову. – Вы произвели задержание неизвестного, так?
– Да, произвели задержание неизвестного.
– Ключевое слово, – Край неприятно улыбнулся, и тонкую кожу на его впалых щеках прорезали глубокие морщины, – ключевое слово, – с наслаждением повторил он, – неизвестный. Что обычно делают при задержании?
Край стоял посреди комнаты, глядя на Петра.
– Что же вы? Отвечайте. Ваши варианты. Как там – по инструкции?
– Пытаются установить личность.
– Правильно! Только не пытаются, а устанавливают. Идентификационный чип же у него был, правда?
– Ситуация немного отличалась. Задержанный вёл себя очень странно. У меня возникли сомнения…
– Задержанные всегда ведут себя очень странно! – Вымученная улыбка Края напоминала судорогу лицевых мышц. – В противном случае мы бы их не задерживали!
Пётр собирался возразить, но Край остановил его взмахом руки.
– Нет, нет! Я знаю, что вы собираетесь сказать. Задержанный был невменяем. Я бы в этой ситуации предположил, что он находится, – Край сощурил глаза, – под веществами. Вы решили, что у него проблема с шунтом. Ну да бог с ним! Решили и решили. Дальнейшие ваши действия?
– С парнем что-то творилось…
Ухмыляющееся лицо Края внезапно задрожало и расплылось. Пётр потёр глаза.
– В другой ситуации, – продолжал он через внезапно начавшуюся одышку, – мы бы, конечно, установили его личность. В другой ситуации… – Пётр представил на секунду залитое кровью лицо парня. – Но я решил вначале проверить пульс. А Вик…
– Да, – закивал Край, – я в курсе. Вы произвели задержание, а пото́м не могли определиться – жив ли задержанный. Вы вообще знаете, что ваш приятель нёс диспетчеру? Говорит, не можем понять, кого задержали. Может, это труп ходячий. Скажите… – Край снова зашёл Петру за спину. – Скажите, вы любите фильмы про зомби?
– Так мы никуда не продвинемся, – вздохнул Пётр.
– Что?
– Так мы никуда не продвинемся. Я пытаюсь вам объяснить ситуацию. Мы не были уверены, что задержанного можно транспортировать. Да и фургон наш для этого не оборудован. Вы их вообще видели, эти фургоны? Ни ремней, ничего. Труповозка. А пока Вик связывался с диспетчерской, у задержанного случился приступ, и он…
– Кстати, – за спиной у Петра послышались шаги Края, – запись разговора Вика с диспетчером сохранилась. И абсолютно очевидно, что трезвый человек так разговаривать не будет.
– Может, он и глотнул там чего, – сдался Пётр. – Я за ним не слежу. Я ему не нянька.
Край подошёл к окну, приподнял двумя пальцами одну из полосок жалюзей и разочарованно качнул головой, как будто ожидал увидеть что-то, кроме темноты и зависшего над городом смога.
– А вы сами тоже капли в рот не брали, ведь так?
Пётр молчал. Край усмехнулся.
– Конечно. Вы же опытный человек, вряд ли вы бы стали пить на дежурстве. Думаю, нет смысла проводить проверку?
– Проводите, если хотите, – буркнул Пётр.
Край несколько раз кивнул, вытащил сигарету, помял её тонкими крючковатыми пальцами и неторопливо, прищурив один глаз, закурил.
– На самом деле вы правы. – Он выпустил из ноздрей дым. – Так мы никуда не продвинемся. У меня нет задачи устанавливать степень вашего опьянения. Нам этого ещё не хватало.
– А чего мы могли сделать? У паренька начался приступ, пошла кровь из глаз и – всё. Он…
– И всё, да. Вот только через несколько часов, – Край показал сигаретой на окно, – эти уроды, как их там, Чен-Сьян Электроникс, будут рвать меня на части. А по вашему отчёту следует, что человека убил шунт. Если же ещё вспомнить тот замечательный случай с мёртвой девкой, которой ваш приятель Вик спалил мозг палкой…
Край не договорил. Его лицо в клубах тяжёлого дыма вновь стало расплываться, как изображение на экране.
– Вы хотите, чтобы я переписал отчёт? – спросил Пётр.
Край облизнул губы, покосился на сигарету, на которой уже нарос слой неровного серого пепла, дунул на неё, и пепел разлетелся над столом.
– У меня нет задачи выгораживать Чен-Сьян. К сожалению, задачи выгораживать вас у меня тоже нет. Поэтому я задам вам ещё один вопрос, простой вопрос. – Край уставился на Петра тяжёлым взглядом. – В ваших же интересах сказать мне правду. Вика здесь нет.
Край медленно затянулся, выдерживая паузу.
– Виктор использовал палку?
15
Алла сидела в коридоре, напротив кофейного автомата. Она обнимала ладонями пластиковый стаканчик с кофе, но пара уже не было, коричневатая пенка сошла, и кофе превратился в холодную чёрную жижу, похожую на отработанное масло. Алла, судя по всему, не сделала ни глотка.
– Ты всё? – спросил Пётр.
Алла улыбнулась и кивнула.
– Давно уж. Долго тебя там промариновали. – Она сделала глоток, поморщилась и поставила стаканчик на скамейку. – Проводишь до трубы?
Они молча вышли из отделения. Хлопнула за спиной тяжёлая дверь, Пётр вздрогнул.
На улице светало.
Солнце скрывала плотная пелена облаков, и казалось, что над домами происходит химическая реакция пара, света и снега. Рваные истошно-жёлтые полосы перетекали в густо-оранжевый, а затем и в багровый, который отражался в затемнённых окнах муниципальных домов.
Со стороны восхода налетел резкий колючий ветер, и Алла подняла меховой воротник искусственной шубки. Петра холод не беспокоил. После духоты в отделении, когда в лёгких оседала свинцовая пыль, дышать на улице было приятно до головокружения.
Алле явно не терпелось о чём-то спросить. Несколько раз она резко вздыхала, но так и не решилась начать разговор. Когда здание отделения скрылось за поворотом, Пётр сказал, глядя в сторону, ни к кому обращаясь:
– Безумный день!
И Алла схватила его за плечо.
– Что теперь будет-то? Виктора сняли со всех смен! Я думала, и тебя…
– Меня тоже снимут. А вот чего дальше – неясно.
– Виктор – полный кретин! Как так можно! Когда он успел-то? Нормальные вроде приехали.
– Я и сам не знаю, когда успел. Вообще впервые его таким видел. Он приложился несколько раз, конечно, но не так уж и много выпил.
– И что теперь?
Они остановились на светофоре – по привычке, ведь машин не было. Петру захотелось сказать что-то воодушевляющее. Но он не смог придумать что.
– Не знаю. – Он покачал головой. – Они по ходу хотят всё на Вика свалить.
– Как? – Алла отпустила его руку.
– Да как-как…
Пётр, не дожидаясь, пока загорится зелёный, зашагал на другую сторону улицы. Алла заспешила за ним.
– Паренёк был жив, – сказал Пётр. – Вик по пьяни решил его палкой приложить. Непредумышленное убийство. У них всё отлично сходится. И ещё та девчонка с шунтом, которой мы мозги спалили…
– Но ведь это, – Алла догнала Петра, часто вздыхая от волнения, – не правда?
Она замолчала, ожидая ответа.
– Конечно, неправда! Я сказал, что таких показаний давать не буду. Поэтому и меня наверняка отстранят.
– Так и что теперь делать?
– А что теперь делать? – нахмурился Пётр. – Чего тут вообще можно сделать?
16
Киоск с переливающейся трёхцветной вывеской работал. Пётр взял бутылку подешевле и, сунув её в карман куртки, зашагал по направлению к дому, придерживая локтем, чтобы та не выпала из кармана.