"Если Центр поручает это мне, практически все время находящемуся в США, это означает, что других путей у него на данный момент нет. Это первое. Второе заключается в том, что Центр понимает, какому риску он подвергает меня, но вынужден на это идти, поскольку этот деятель крайне важен. И третье: мне нужен человек, которому я могу доверять, и который вступит в контакт с этим… – я почувствовал, что даже упоминание об этом деятеле, мне почему-то интуитивно неприятно, – этим… ну, пусть он будет, скажем, Диего… с этим Диего. А такого человека у меня нет, и Центр это знает. Знает, но поручает… Значит, мне надо найти и такого человека. Но это большой риск! Любая вербовка может закончиться или удачно или нет… А неудачи я допустить не имею право! И еще риск в том, что задание связано с Латинской Америкой… И, понимая это, Центр все-таки поручает мне. Да, для него я точно единственный вариант…"
VI
Я понимал, что в Латинской Америке, причем не только в той стране, которую я вынужден был покинуть, вполне могли быть те, кто знал и помнил меня по событиям более чем четверть вековой давности, и могли бы опознать меня. Это было бы концом легенды о том, что я не существую, с соответствующими нежелательными последствиями для Федора и всех, кто с ним связаны.
"Я, правда, не знаю, по-прежнему ли там Федор, но даже, если он и уже покинул эту страну, все равно появится нежелательная зацепка. Зацепившись, можно будет попытаться отследить все перемещения и связи, контакты. А это будет означать, что работать будет еще более сложно, еще более рискованно. Поэтому мне в латиноамериканских странах даже показываться нельзя. Любая случайная встреча может стать началом для контрразведывательной операции… Следовательно, я должен найти человека для контакта с Диего или здесь, в Штатах, или в какой-то из не латиноамериканских стран. И этот человек не должен быть выходцем из какой-то из них. Он может быть американцем, канадцем… а, может быть, и европейцем: например, англичанином, французом, немцем… Хотя, немцем, наверное, не стоит… Диего не может не знать, что в Латинской Америке укрывается много бывших фашистов. Еще решит, что именно от них к нему и направлен человек для установления контакта, а для оппозиционного деятеля, претендующего на роль лидера, это может быть компрометирующим фактором… Но с другой стороны, поддержка, естественно, не афишируемая, богатыми выходцами из фашистской Германии, а то, что они успели вывезти достаточно финансовых средств, это бесспорно, могла бы значительно укрепить позиции Диего… Вдруг, да и захочет он этого? Ну, что же, как один из возможных вариантов пока принимается, – усмехнулся я. – Один? А разве уже есть второй? Второй? Есть! А, может быть, тот, кто выйдет на контакт с Диего будет итальянцем? Итальянцем, но американизированным… Но тогда, Диего может подумать, что этот итальянец представляет интересы мафии… Может? Может. И что тогда? Самое разумное – это отказаться от контактов, но с другой стороны, почему бы и не продолжить? У мафии денег много, связи обширные, да и влияние на часть населения велико… Но, что захочет мафия от Диего взамен за поддержку? Да, мало ли что… Придумаю. Так, еще варианты есть? Похоже, пока нет. Теперь надо продумать, как обеспечить надежное прикрытие этим вариантам и откуда взять немца или итальянца, а может быть, кого-то другого… И как осторожно собрать возможную информацию об этом Диего".
Я знал, что США давно уже взяли под контроль все политические режимы в странах Латинской Америки, постоянно отслеживают все изменения, происходящие на политических аренах латиноамериканских стран, поэтому был уверен, что у американцев есть интересующая меня информация о Диего.
"Но не могу же я прямо спросить их об этом. Нужна причина для проявления с моей стороны такого интереса. И причина настолько веская, что американцам нельзя будет просто отказать мне. Они будут вынуждены пусть не всё, но все-таки сообщить мне. А это уже не плохо. Но с другой стороны, если Диего находится под их контролем, а так, скорее всего, и есть, то и я невольно попадаю под него. Хотя, они и раньше и сейчас за мной наблюдают… Действует правило контрразведки: никому не верь и всех контролируй, даже своих собственных партнеров… А я, как ни как, был и остаюсь, и сделаю все, чтобы еще долго оставаться, связным звеном между БНД и ЦРУ, – я задумался. – Остаюсь-то, остаюсь, но являюсь ли единственным? Вряд ли, сейчас не те времена, когда все начиналось… Да и не в правилах разведок постоянно полагаться только на один канал связи или информации… Наверняка, есть и другие, о которых я не знаю… Значит, надо быть самым необходимым из всех! Самым-самым!"
VII
"В общем, как бы я не поступил, я все равно становлюсь объектом внимания, но только теперь еще более пристального. А это значит, что любые мои действия и даже бездействие будут фиксироваться и изучаться… Но какое мое действие должно быть первым? С чего начать? Может быть… Может быть.... Может быть попробовать прозондировать наличие интереса у БНД к латиноамериканцам? Если он есть, то это будет повод для разговора в ЦРУ. А, как я объясню немцам мой интерес к этому? С чего бы это я после стольких лет вспомнил о Латинской Америке, из которой я уехал? – я посмотрел на лежащие на краю письменного стола папки. – А, если…"
– Пригласите ко мне Николсона, – нажав кнопку на селекторном переговорном устройстве, сказал он. – Срочно!
– Сию минуту, сэр, – ответила Элеонора. – Приглашаю.
"Да, это мысль! Если получится, то это станет нормальным объяснением… Действительно, почему бы не объединить? – Петр увидел, что дверь в кабинет приоткрылась. – Вот, сейчас это и пойму…"
– Можно войти, сэр? – в приоткрытой двери показалась голова Николсона.
– Входите.
– Доброе утро, сэр, – Николсон вошел и встал перед моим столом. – Мне сказали, что вы меня вызываете.
– Да, – я изучающе посмотрел на него. – Я вызывал вас. И знаете зачем?
– Нет, – мужчина покраснел. – Не знаю.
– Я хочу узнать у вас кое-что, – я увидел, как насторожился Николсон, – узнать… Да, вы присаживайтесь.
– Спасибо, сэр, я постою.
– Садитесь! – я указал рукой на кресло слева от приставного стола. – Думаю, что разговор может быть долгим…
– Спасибо, – Николсон сел, положил руки перед собой на поверхность стола, – я весь во внимании…
"А он напуган… – подумал я, выдерживая паузу. – Чем? Только ли тем, что я его вызвал? Или тем, что я сказал, что разговор может быть долгим? Или тем и другим? Или чем-то еще?"
– Вы давно работаете в моей компании, – начал я, – и практически все время на одной должности. Так?
– Да, сэр, – преданно глядя на меня, ответил Николсон, – спасибо вам сэр…
– За что?
– За то, что я работаю в вашей компании, сэр.
"Он боится потерять работу! – понял я. – И волнуется из-за того, что я могу объявить ему, что он уволен".
– Это вам спасибо, – улыбнулся я, – за преданность компании и безупречное отношение к порученной работе.
– Что вы? – чуть не задохнулся Николсон. – Что вы, сэр? Я не достоин такой оценки.
– Мне виднее.
– Конечно, конечно, – смутился мужчина, – вы – босс, вы всегда правы. Извините меня.
"Он не только трус, но и подхалим к тому же, – отметил я. – А, ведь, ему уже под пятьдесят. Ну-ка, ну-ка… ".
– Вы никогда не хотели поменять должность или место работы?
VIII
– Я? – лицо Николсона побагровело.
– Вы.
– Знаете… – лицо мужчины по-прежнему было багровым, – если я вам отвечу, что не хотел, вы мне не поверите…
– Возможно, – кивнул я.
– А если, отвечу, что хотел, то вы поинтересуетесь когда, сколько раз и почему…
– Возможно, – повторил я.
– Поэтому, если позволите, сэр, я не отвечу на этот вопрос.
"Трус и подхалим, но умный, – усмехнулся про себя я, – ну, что же… Бывает…"
– Позволяю.
– Спасибо, сэр, – лицо Николсона стало приобретать естественный цвет.
– Так, вот, – я сделал небольшую паузу, – по роду вашей деятельности вы многое должны знать о наших компаниях-контрагентах. Не так ли?
– Абсолютно точно, – с облегчением выдохнул мужчина, – вы, как всегда, правы, сэр.
"Подхалим! – возмутился я. – Какой подхалим!"
– Вот и расскажите мне, кто из наших контрагентов имеет свой бизнес или хотя бы часть его в странах Латинской Америки, а, стало быть, и контакты с латиноамериканскими компаниями…
– Но я специально не готовился… – смутился Николсон.
– И хорошо, я же не прошу у вас подробной информации, мне пока нужна информация общего плана, – я посмотрел в глаза мужчине. – Или вы хотите подготовиться?
– Нет! – воскликнул он. – Я готов сейчас.
– Вот и хорошо. Начинайте…
– Сколько у меня есть времени?
– Времени? Часа вам хватит?
– Конечно, конечно, – закивал головой Николсон. – Я уложусь.
– Верю. Я вас слушаю…
Николсон начал рассказ. Рассказывал он обстоятельно, иногда сообщая даже мелкие подробности.
"А он действительно много знает, – слушая его, подумал я, – память, похоже, у него хорошая. Но трус: испугался, когда я предложил ему подготовиться… Испугался, что произведет на меня плохое впечатление, и того, что второго такого случая разговора с боссом может не быть. Вот теперь и старается… стремится проявить себя… Хитрый… Хитрый трус."
– Я не знаю, на сколько это вам важно, сэр, – Николсон понизил голос и подался всем корпусом в мою сторону, – но перечисленные мною наши контрагенты кроме экономических, еще имеют и политические связи в странах Латинской Америки.
– Да? – как можно равнодушнее, спросил я, откидываясь на спинку своего кресла. – Откуда вам это известно?
– У меня есть приятели в некоторых из них, мы иногда встречаемся, разговариваем…
– И они вам так просто это рассказывают?
– Понимаете, – Николсон покраснел, – мы встречаемся в барах…
– Выпиваете…
– Да, и разговариваем …
– Вы сильно пьете? – поинтересовался я. – Только честно.
IX
– Ну, не так, чтоб очень… – замялся Николсон. – Но на работе это не сказывается!
"Вот он и проговорился, – опять усмехнулся я, – закладывает он за воротник знатно…"
– По утрам голова часто болит?
– Бывает… – потупился Николсон. – Иногда…
"Ага, так я тебе и поверил! Иногда… Не иногда, а систематически! Отсюда и давление скачет: то-то твое лицо твое красное, то багровое. Особенно, когда волнуешься, – я посмотрел на пальцы рук мужчины. – Пальцы еще не дрожат… Значит, алкоголиком еще не стал… пока не стал…"
– У вас есть, что еще мне рассказать о наших контрагентах?
– Да, но, если позволите, я бы мог подготовить вам подробный доклад по интересующему вас вопросу и предоставил бы его вам, – Николсон даже сжался в своем кресле, – если позволите…
– Два дня вам хватит?
– Да, вполне. Спасибо!
– И вам. Доклад передадите моему секретарю.
– Секретарю? – лицо мужчины вытянулось и побледнело. – Как секретарю?
– Да, секретарю, – я хотел, чтобы мой интерес к латиноамериканским странам, не был достоянием только меня и Николсона, тем более, если мое предположение было верным и Элеонора была из тех, кому было поручено наблюдать за мной.
– А я думал… – вырвалось у расстроившегося Николсона.
– Что?
– Что я передам его лично вам.
– Нет. Но я подумаю над тем, как можно будет в дальнейшем использовать вас.
– Спасибо! – обрадовался мужчина. – Значит, я могу рассчитывать…
– Можете, – прервал его я, – вы и в дальнейшем будете нужны компании.
– А можно спросить?
– Спрашивайте?
– Это приведет к повышению моего статуса?
– Вероятно… Узнаете позже.
– Спасибо, сэр! – Николсон поднялся из кресла. – Я могу идти?
– Идите.
Мужчина вышел из кабинета.
"Обрадовался, – подумал я. – Статус ему, видите ли, надо повысить… И повышу. Повышу… Не утерпит же, расскажет своим собутыльникам, про разговор со мной… И пусть расскажет, те разнесут по своим компаниям… Все будут знать о моем интересе к Латинской Америке, да еще, что вполне вероятно, будут выдвигать мне предложения… А мне это как раз и надо… Пусть все запомнят, что я изучаю возможности для открытия бизнеса в латиноамериканских странах! А там, где экономика, там рядом и политика. Вот и будет повод для консультаций в БНД! Разведка – один из инструментов политики, нацеленный не только на настоящее, но и на будущее. Так не пора ли и немцам активизироваться в Латинской Америке? Хотя бы, чтобы на месте изучить ситуацию и наличие перспектив… Вот тут-то я со своим интересом и пригожусь. А раз так, то я могу и в ЦРУ это повторить… Повторить, чтобы получить информацию о Диего и потом подобраться к нему".
X
"А, если в БНД скажут, что их не интересует Латинская Америка? Не скажут. Я же помню, как все было в начале пятидесятых. Не может же БНД отказаться от достигнутого. Отказаться вряд ли, а вот от того, чтобы я этим занимался, может. Почему? Да, мало ли почему… Могут не захотеть рисковать мною, понимая, что может последовать после моего нового появления, пусть даже после стольких лет отсутствия… Или, возможно, у БНД уже есть тот или те, кто работает в Латинской Америке… В этом случае я там тоже не нужен. А может быть посоветуются в ЦРУ и примут решение, что мне не стоит заниматься этим… – я понимал, что истинные причины я вряд ли узнаю. – Ну, что же, если в БНД откажутся, я в любом случае объявлю всем в своей компании, что будем пытаться выйти на латиноамериканский рынок. И пусть Николсон этим займется… И даже то, что он трус, может, в крайнем случае, пригодиться… Не будет упираться, расскажет все, что будет знать… А знать он будет только то, чем будет заниматься… Да, в отсутствие санкции БНД мне придется намного сложнее… Понятно, что прикрытием будут только мои бизнес-интересы… Мало, но лучшее, чем ничего… Но в этом случае как я получу интересующую информацию о Диего? И где я найду того, кто вступит в контакт с Диего?"
Я встал из-за письменного стола и подошел к окну. Я любил стоять у окна небоскреба и размышлять, рассматривая лежащий передо мною город.
"Огромный город, масса народа, и, наверняка, здесь есть кто-то, кто готов предложить мне свои услуги, если бы знал, что они мне нужны, – подумал я. – Но кто? Как он узнает, что они мне нужны? Не давать же объявление… Хотя… А почему бы и нет? Такая-то компания набирает персонал для работы в Латинской Америке.... Нет, указывать, что в Латинской Америке не стоит, – это привлечет внимание тех, чего внимания как раз бы не хотелось. Просто указать, что работа связана с разъездами… А, уже на собеседованиях, проговаривать с каждым… И что? Я же не могу встречаться с каждым, да, и как с первого раза понять, что это тот, кто мне нужен. Нет и гарантии, что пришедший на собеседование не подставной… Нет, это не вариант… Но тогда какой? Может быть, осторожно поговорить с кем-либо из партнеров? Их у меня много… и отношения со всеми ними нормальные… Конечно, с большинством из них встречаюсь не регулярно; так, время от времени, но зато мы часто перезваниваемся, особенно по праздникам, да и с днями рождения друг друга поздравляем… "
"Этот? Нет… И не этот… А, может быть, … Нет, вряд ли… Эти тоже не подойдут… И эти… Он тоже… А этот тем более… – я, не спеша, начал перебирать в уме всех тех, с кем поддерживал контакты все эти годы. – Нет, и этот не подходит… И этот… А, этот? Нет. Эти? Эти не могут быть полезны… Как и этот… А, если… Нет, не годится. Похоже, что из американских никого нет. Пока нет… А из европейских? Хотя, захотят ли европейцы лезть в далекую для них Латинскую Америку? Стоп! Я же знаю, кто может захотеть! Как же я о нем сразу не подумал? Это же профессор Ландфильд! Точно, мы еще с пятидесятых знаем друг друга. Я ему время от времени оказывал финансовую помощь в его изысканиях… Надо с ним поговорить!"