О, какие слова мы знаем! И даже выговорить можем. Мне понравилось, что обо мне Милена говорила в третьем лице, будто я тут и не присутствовала. А с прислугой по-другому и нельзя! Сколько величия и пафоса! Где уж мне, сирой и убогой, понять грандиозность великого архитектурного замысла. Должна считать за счастье работать на госпожу Стрижак. Ну-ну!
Я коварно улыбнулась. Рокотов перехватил мой взгляд и подмигнул. Ох, не доведет его такое легкомыслие до добра. Открутит ему дорогая Милена голову. Или еще что поважнее.
– Не имеет смысла объяснять вам то, в чем вы очевидно, не разбираетесь, – раздраженно подвела итог Милена. – Я сама подберу архитектора.
– Это ваше право, – пожала я плечами. Для нее что конструктор, что дизайнер, что архитектор – все одно.
– И проинформирую ваше руководство в вашей профнепригодности.
– Все на ваше усмотрение, – меня происходящее забавляло и откровенно веселило. А ее заметно раздражала моя реакция. Видимо, мне следовало валяться у нее в ногах и умолять о снисхождении.
Рокотов с интересом продолжал наблюдать за нашим общением. Наконец его терпение иссякло:
– Милена, тебе не пора на работу? Отец наверняка заждался в офисе.
– Хочешь от меня избавиться? – сердито смерила взглядом девушка своего дорогого Алекса.
– Намекаю, что иногда можно и поработать, – мягко улыбнулся Рокотов.
– Моя работа тебя не касается! Я не потерплю, чтобы меня контролировали. Даже ты! – теперь Милена начала распаляться на глазах. – Не учи меня жить! Не смей! Я поеду работать, не переживай! Я – известный адвокат по разводам! Я сделала себе имя, сама. Ты слышал? Сама!
Ага, без помощи папы-Стрижака. Знаменитого в городе юриста. Какая молодец! Но то, что она специалист по разводам, это однозначно. Даже не сомневаюсь. В ближайшее время она будет разводить Рокотова. И очевидно, по-крупному. Уж что-что, а это ей просто жизненно необходимо.
– Вот и славно! – Рокотов осторожно взял Милену за локоть, развернул и аккуратно повел к выходу.
Она опешила и покорно пошла за ним. Я последовала за парочкой на приличном расстоянии, чтобы не мешать голубкам ворковать дальше.
– Ты не сможешь обустроить имение как надо. Ты же ничего в этом не смыслишь. У меня вкус, я вращаюсь в культурных кругах. Я знаю, как следует все сделать, милый, – продолжала сердито и громко настаивать Милена. – Я буду заниматься проектом сама. Ты просто не мешай. Разве это так сложно?
– Я просил тебя не лезть в мои дела, – сдержанно прорычал Рокотов. Похоже, терпение его было исчерпано полностью. – Это мое поместье и ничьи советы мне не нужны.
Милена зло вырвала руку, сердито застучала шпильками по настилу и почти волоком потащила за собой корги.
– Я лучше знаю, как все рационально организовать, – огрызалась она на ходу, выбивая дробь каблуками. – Я разбираюсь в искусстве. Тут нужен свежий взгляд, а ты, как баран, уперся в исторический облик. Теперь это не модно. Будешь выглядеть полным дураком.
– Это мое поместье, – с нажимом повторил Рокотов. – И твое мнение по данному вопросу мне неинтересно. Я просил тебя не приезжать сюда. Здесь тебе делать нечего.
Надо же, он может дать отпор такой дивной красавице? Даже может поставить зарвавшуюся девицу на место? Вот только надолго ли?
Глава 6
Я не спеша плелась позади влюбленной парочки, чтобы не выглядело, будто я подслушиваю. Милые бранятся – только тешатся, это точно про них.
Кода-то роскошный дворец теперь выглядел как после бомбежки. Я с интересом рассматривала руины. Восстановит его Рокотов в первоначальном виде или пойдет на поводу своей взбалмошной подружки и загубит все на корню?
Я склонялась к последнему. Такие девицы умеют добиваться своего. Покапризничает, подует губки – и вуаля! Мужик лежит у ее ног и готов на все, ради благосклонности принцессы. Жаль, жаль, идея восстановить поместье была прекрасна.
Сейчас Милена разобидится, продолжит истерику, Алекс немного посопротивляется, слегка проявит характер (все-таки мужик). Она, возможно, пустит слезу и добьется своего.
Перепалка между голубками продолжилась и, судя по всему, переходила на более высокий уровень.
– Ты! Ты! Ты ничего не смыслишь в дизайне! Ты без меня здесь все изуродуешь! И я тут жить не буду! Понял?! – продолжала кипятиться Милена, повышая голос почти до крика.
– Да я тебя об этом, собственно, и не прошу, – уже спокойно парировал Рокотов. – И веди себя достойно, мы тут не одни.
– Мне плевать! Плевать! Понял? Это не их собачье дело! – почему-то гневно зыркнула она через плечо в мою сторону.
Судя по тому, что рядом больше никого не было, меня приравняли к собаке. Но я-то тут причем? И незачем так орать. Однако кто бы мог подумать, что светская львица может вести себя как торговка на рынке?
Милена быстрыми шагами направилась к своему «Ягуару», ковыляя на высоких каблуках среди строительного мусора и продолжая что-то сердито бубнить себе под нос.
Она резко дернула корги за поводок, и пинком ноги, как футбольный мяч, отправил его в салон автомобиля. Песик взвизгнул и забился под сиденье. От такой жестокости я просто остолбенела. Вот это поведение!
– Ты что творишь? – теперь праведному возмущению Рокотова не было предела. – Собака не виновата в твоем плохом настроении!
Мне показалось, он даже побледнел от гнева. Девица ответила ему испепеляющим взглядом, и ее лицо исказилось от злобы. Вся показная воспитанность испарилась в мгновение ока:
– Тебе этот кобель дороже меня?! – уже совсем не светским тоном взвизгнула Милена. – Так подавись этой скотиной! Придурок!
Она снова дернула за поводок и отвесила очередной пинок собаке. Бедный корги кубарем полетел к ногам Рокотова. Милена вскочила в автомобиль, зло хлопнула дверцей. Взвизгнули шины по брусчатке, и цементная пыль обдала Алекса и собаку. Автомобиль умчался, подскакивая на неровностях недоделанной дороги.
– Истеричка, – прошипел Рокотов, осматривая собаку и гладя ее по спине. – Да, Риччи, не повезло тебе с хозяйкой.
А самому Рокотову, похоже, с девушкой повезло. Просто сказочно повезло! Неужели он так сильно ее любит, что терпит подобные выходки? Или она держит его на каком-то крючке? Хотя ясно, что это за крючок. У мужиков на первом месте только одно – секс. Остальное их мало волнует. Так что, какая такая любовь? Кому она вообще нужна? Я вздохнула.
У меня, собственно, то же самое. Думала, Глеб меня любит. Думала, я его люблю. Нет, похоже, ошиблась… Четыре года вместе, и выясняется, что общего у нас совсем немного. Жаль зря потраченного времени. Конечно, нам было хорошо вместе. Или только неплохо? Как же все сложно…
Надо смотреть правде в глаза – нет этой самой любви на свете. Для большинства, по крайней мере. Есть только взаимовыгода, секс и голый расчет. Мне стало грустно.
Я подошла к Алексу и присела рядом с ним на корточки.
– Кажется, ребра целы, – задумчиво проговорил Рокотов, продолжая осматривать собаку. – И что теперь с тобой делать?
Я впервые видела грустного корги. Уши у него повисли. Глаза смотрели печально. Погладила его. Он лизнул мне руку.
– Хороший песик, умный, – я потрепала его по холке.
Он приподнял уши и оживился.
– Хороший, хороший, – я продолжала его ласкать и корги просто на глазах повеселел.
– Любите собак?
– Наверное. Я и кошек люблю. Они интересные и у каждого свой характер.
– Согласен. У вас есть какая-нибудь живность?
– Нет. Слишком большая ответственность – я живу одна, присматривать за питомцем некому. Да и вообще времени свободного мало.
Корги ткнулся холодным и мокрым носом мне в руку. Я его снова погладила, он упал на спину и подставил мне свой живот. Алекс почесал его грудку и Риччи тихонько заскулил от удовольствия.
– И куда же тебя девать, дружок? Что думаете, куда его можно пристроить? К себе я его взять не могу, он у меня от тоски подохнет, – вздохнул Рокотов. – Я дома редко появляюсь, только переночевать. А Риччи нужно общение.
– Общение? Хотите сказать, с ним надо разговаривать? – усмехнулась я.
– Разговаривать, играть, ну, и все в таком духе. Любому живому существу нужно общение. Разве не так?
Прямо философ. Хотя, похоже, он прав.
– Наверное, так. Я плохо разбираюсь в психологии животных. Поместите его пока в гостиницу для собак, – посоветовала я.
– Я тоже подумал об этом. Но, вопрос, сколько это «пока» продлится? И там Риччи будет тоскливо. Уверен на сто процентов, никто с ним заниматься не станет. Здесь тоже оставлять нельзя. Конечно, Сергеич за ним бы присмотрел. И даже заговорил бы до полусмерти. Он мужик добрый. Но Пират Риччи от ревности в момент сожрет. Он здесь один хозяин и конкурентов не потерпит. Да и Риччи – домашний пес.
– Может, кто из ваших знакомых его приютит?
– Нет таких, похоже.
– Или прислуга за ним присмотрит? – наверняка, прислуги у Рокотова целый штат.
– Это не входит в их обязанности. И им это не надо, даже за дополнительную плату, в договоре такое не прописано.
Сложно быть миллиардером, все расписано, что у кого входит в обязанности, а что нет.
– Это же ненадолго, – задумчиво проговорила я.
– Почему ненадолго? О чем вы?
– Вы же его вернете Милене Борисовне, – как только она перебесится, хотелось добавить мне. Я вызывающе посмотрела на Алекса. Или я не права?
– Нет, не верну, – резко ответил Рокотов. – С чего вы это взяли?
– Ну, не знаю… – опешила я. И правда, с чего это я решила? Только потому, что она девушка Алекса и ей все можно?
– Милена его больше не увидит. Это живое существо, нельзя с ним так обращаться.
– Да уж, неоправданная жестокость! – с жаром согласилась я. Мне было жалко песика.
– Я подарил ей Риччи. Милена очень хотела корги. Даже подумать не мог, что она так с ним обходится. Поищу ему хорошего хозяина, но это займет время, – он задумался. – Отдам только в добрые руки.
– Вы ему быстро найдете новых хозяев. Он такой милый, добрый. И забавный, – я снова погладила песика по голове, потрепала за ухом. Или это надо делать кошкам? Так или иначе, Риччи это понравилось. Он снова упал набок, подставляя мне свой живот. Пришлось его чесать.
– А возьмите Риччи вы, – неожиданно попросил Рокотов. – Хотя бы на время, пока я не найду ему подходящих хозяев.
– Нет, нет, это невозможно! – запротестовала я. – У меня совсем нет свободного времени. Я дома только на ночь появлюсь, как и вы. Тоже, вся в работе.
– Но вы ему явно нравитесь. Как он на вас смотрит!
Риччи и правда смотрел на меня преданными и умоляющими глазами. Как отказать такому?
– Нет, нет, и нет! Мне некогда ним заниматься. Мне некогда гулять с ним. У меня никогда не было собаки, – попыталась я найти веские аргументы. – Ему тоже будет у меня тоскливо!
Риччи продолжал умильно смотреть на меня. Я обреченно погладила его.
– Я помогу по мере сил. Сейчас заедем в зоомагазин, и я куплю для Риччи все, что надо. Главное, ему нужна компания и общение. Согласны?
– Согласна, – ответила я вопреки здравому смыслу. – Но только на время.
– Отлично. Мы с Риччи вам бесконечно благодарны.
Глава 7
Солнце перевалило за полдень и стало очень тепло. Пора было возвращаться. Я сидела в автомобиле. У меня в ногах свернулся калачиком пушистый Риччи. Он мирно посапывал во сне.
– Послушаем музыку? – поинтересовался Рокотов. Мог бы и не спрашивать – это его машина и он мой клиент. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку.
– Да, но, если можно, не «Реквием», – попросила я.
– Бетховен?
– Ага, похоронный марш, – улыбнулась в ответ, поняв, к чему он клонит. – Готичненько. Но лучше не надо.
– Понял, – рассмеялся Рокотов. – Вивальди в современной обработке подойдет?
– Мэй?
– Гаррет.
– Люблю Дэвида, – кивнула я. Рокотов приятно удивил своей эрудицией. Или проверял мою?
Прекрасная музыка заполнила салон. Казалось, порывы ветра касались моих волос, ласкали лицо. Я почти физически ощущала капли дождя на коже. Потрясающая обработка классики. Прекрасно, чувственно, современно, остро. Я забыла обо всем на свете. Удивительная музыка, удивительное исполнение.
Мы миновали село, выехали на трассу и автомобиль остановился у придорожного ресторана.
– Давайте немного подкрепимся, – предложил Рокотов. – Не против? Я страшно проголодался.
– Я, по правде говоря, тоже. А мы не торопимся?
– Торопимся, но не на столько, чтобы умереть по дороге с голоду. Кстати, здесь очень неплохо готовят.
Интерьер помещения оставлял желать лучшего. Очевидно, последний ремонт делали лет пятнадцать назад. Стилизация под боярский терем выглядела, мягко говоря, пошловато.
Чучело медведя с балалайкой наводило тоску по давно ушедшим временам, когда цыгане развлекали старого графа Рокотова жаркими песнями и плясками. Пыльные тетерева сидели по потолочным балкам. Пузатый самовар с засушенной связкой баранок притулился на столике в углу.
Однако персонал любезный, еда простая, но приготовлена вкусно. Риччи налили воды и положили отварной курицы. Мы взяли греческий салат и запеченную осетрину. Кофе из пакета меня не смутил. Рокотов тоже отнесся к нему спокойно. Хотя кто сказал, что олигарх должен питаться манной небесной и пить божественную амброзию?
Алекс высыпал кофе в кипяток:
– Вспоминаю студенческие годы. В сессию мы пили его литрами.
– Признаюсь, думала, вы такой суррогат не употребляете.
– Повсеместное заблуждение, – усмехнулся Рокотов. – В вашем представлении я должен пить кофе, собранный на моих плантациях в Бразилии черными рабами?
– Ну, что-то типа того, – с ним было легко общаться. Я поймала себя на мысли, что нахожу Рокотова интересным и остроумным собеседником.
Когда мы уже заканчивали обед, мне позвонила подруга детства Настя. Завтра вечером мы собирались идти в театр. Я сразу поняла, что никуда она не пойдет.
– Привет, как дела? Чем занимаешься? Как Глеб? – обычная прелюдия к разговору обещала затянуться.
– Привет. Я немного занята. Не тяни, что у тебя? – я знала эту ее манеру. Раз позвонила накануне, значит, откажется идти со мной.
– Прости, завтра не получится. У Коли поменялись планы… Жаль, но не смогу составить тебе компанию. Ты же понимаешь? Ведь правда? – заискивающе лепетала Настя.
– Конечно, все нормально, – я смогла скрыть свое разочарование. – Созвонимся на днях. Пока!
Вот так всегда. Хотела отвлечься, сходить в театр. Завтра будет прекрасный концерт. Симфонический оркестр Венской филармонии играет музыку к фильмам Дзеффирелли. Билеты на подобные гастроли недешевы.
А нашей фирме благодарный директор театра выделил их за помощь в реконструкции склада декораций. Глеб отказался составить мне компанию, сославшись на занятость. А по правде сказать, ему такие вещи просто неинтересны. Я не настаивала. Меня никогда не смущало, что у нас разные вкусы – не это главное в крепких отношениях.
И я пригласила Настю. Она обожает «Ромео и Джульетту», как, впрочем, и я. Ей концерт наверняка бы понравился. Но Коля, однозначно, важнее. Будет лежать на диване, смотреть футбол и потягивать пиво. Во время перерыва между таймами станет любить Настю со всей возможной страстью, на какую способен. Вечером их ждет ужин при свечах, шампанское и курица гриль из ближайшего ларька. Романтично до жути.
Я поняла, что совершенно несправедливо злюсь на подругу. У нее с Колей все хорошо. Не то, что у меня с Глебом. Еще не хватало начать завидовать Насте! Это уж точно не в моем стиле. Просто надо разобраться в своих чувствах, тогда все станет на свои места. Только легко сказать, сложно сделать. Из задумчивости меня вывел Рокотов.
– Что-то не так? – осведомился он.
– Нет, мелочи, – отмахнулась я. – Хотела пойти завтра в театр с подругой. Она не может, а я одна не люблю ходить по таким мероприятиям.
Вообще-то я просто уверена, что на подобные концерты в одиночку ходят только старые девы и женщины, которые пытаются там найти себе мужчину хотя бы с зачатками интеллекта.