Девушка нервно сглотнула и повторила вопрос:
– Дорн Орсен, что не так с рефератом? Знаете, времени было мало, но я старалась…
– С рефератом-то все хорошо, – перебил ее Эрик, поднялся на ноги, подошел к окну и прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди.
А эльфийка с замиранием сердца отметила, что солнечный свет, упавший на светло-русые волосы практиканта, придал им золотистый оттенок.
– Аманда, о том, из какого рода вы происходите, знают, пожалуй, все. А также о ритуале, который полагается эльфам…
«Как это произошло?» – спрашивала себя девушка, а память услужливо подкинула образ Ботаника, державшего ее конспект.
Аманда потупилась. Нет! Все-таки зря у них нет божеств или демонов, которых полагалось бы благодарить или ругать плохими словами! Так, может, стоит придумать прямо сейчас?
– Но насколько я помню из того, что мне рассказывали о ваших традициях, у избранника необходимо спрашивать позволение? Разве не так?
Девушка кивнула, параллельно размышляя, какое растение назначить на роль козла отпущения? Крапиву? Да нет, она хорошая. Они все хорошие, но какое-то надо! Срочно! Ах ты ж су…мка пастушья обыкновенная!
– Аманда?
Эльфийка собралась с духом и посмотрела в карие глаза практиканта.
– Как вы могли провести ритуал, не спросив моего разрешения, Аманда? Я, конечно, понимаю, что вы испугались отказа…
Нервы девушки сдали.
– Да что вы о себе возомнили?! – вспылила эльфийка. – Это ошибка! Вы посмотрите на себя! Я не собиралась связывать с вами свою жизнь! Это должен был быть Морис! Морис! Вы же все слышали!
В кабинете на несколько минут воцарилась тишина. Лишь сердце Аманды стучало громче колокола да листья папоротника в горшке слегка покачивались, и в его шепоте девушка уловила просьбу подлить воды.
– Он хочет пить, – пробормотала она, ощущая неловкость, обиду, злость и жуткое желание сбежать.
– Я поливал его утром, – ответил Эрик, отрывая недовольный взгляд от эльфийки и кидая его на растение.
– Значит, мало.
– Вполне достаточно! Не заливать же его, чтобы корни гнили!
Но Аманда уже ходила по кабинету в поисках воды, лейки, бутылки… повторяя про себя: «Да не смотри ты на меня! Не смотри!» – но взгляд карих глаз неотрывно следовал за ней, прожигая насквозь.
Наконец девушка заметила стакан и, плеснув в него воды из графина, что стоял на преподавательском столе, направилась к цветку.
– Адептка Сквайл! Я сказал, что его не надо поливать! – Эрик попытался перехватить своевольную эльфийку. – Аманда!..
Неловкое движение, и брюки оказались залиты. Практикант зашипел.
– Я же просил!
– Я слышу цветы, дорн Орсен! И ему нужна вода! – сказала Аманда как можно тверже, чтобы парень не заметил ее смущения.
– А я сказал, что поливал его! К тому же я сегодня установил трубку… – Эрик хотел было продемонстрировать простейшее приспособление, позволявшее цветам качать воду из общего резервуара, но оказалась, что в него попал кусочек дренажа, и жидкость действительно не поступала в горшок.
Практикант побледнел, Аманда же почувствовала себя увереннее.
– Я же говорила, – воскликнула эльфийка и, не удержавшись, победно улыбнулась. Набрала новую порцию воды и вылила ее в цветок, листья которого прошелестели «Спасибо».
– Как можно это снять? – спросил Эрик, карие глаза которого потемнели и стали почти черными, как лепестки редкой ночной мальвы. – Потому что у меня нет ни малейшего желания иметь в женах взбалмошную капризную малолетку!
Аманда опешила от подобного определения. Она – кто? Как ее назвал этот… этот…
– А ты, то есть вы – Ботаник!
Эрик, ожидавший, видимо, чего-то большего, разочарованно скривился:
– Я даже спорить с этим фактом не буду. Метку как снять?
– Никак, – насупилась девушка.
– Ты спрашивала у родителей?
– Ну… я пыталась…
– Да или нет?
– Нет.
– Пойдем! – скомандовал Эрик, отрываясь от подоконника.
– Куда?
– Аманда, не разочаровывай меня окончательно! К твоим родителям! Будем сдаваться!
Аманда зажмурилась, представляя, что ее ждет в ближайшее время. Ее убьют, не родители, так Морис, не Морис, так Эрик. В общем, все бесполезно. Оставалось только смириться с судьбой, чертополох ее подери!
Глава 6
Когда Аманда и Эрик вошли в дом, первой их встретила Фимолина. Серая кошка спрыгнула с лестничных перил, где сидела в ожидании хозяйки, и кинулась под ноги, стоило девушке перешагнуть порог.
– Мяу! – сказала Фимолина, а затем попробовала обнюхать Эрика и потереться о его ноги, громко мурлыча, но вместо восторженных возгласов услышала от незнакомца:
– Иди давай, блохастая!
Кошка, не привыкшая к такому обращению, выгнулась дугой и недоуменно фыркнула.
– Брысь! – огрызнулся Эрик в ответ.
– Не надо обижать мою кошку, – вмешалась в «диалог» Аманда.
– Она первая начала!
– Нет! Ты просто с ней слишком груб!
Эрик прыснул. Фимолина же вновь запрыгнула на перилла, не сводя ярко-зеленых глаз с пришлого. В ее взгляде так и читалось: «Ах так?! Ну я тебе все припомню, грубиян неблагодарный!»
И девушка была согласна со своей любимицей, но огорчилась, что кошка даже не пытается шипеть на постороннего.
– Аманда? – послышался голос мамы, а затем леди Сквайл летящей походкой вышла в парадную. – У нас гости? А почему ты не предупредила?
Женщина казалась растерянной.
– Мама, это дорн Орсен. Дорн Орсен – мама.
– Здравствуйте, мама! – сказал Эрик, слегка кланяясь.
– А-а-а… Ле-леди Сквайл, – поспешила поправить его опешившая женщина.
– Да, так, пожалуй, лучше, – согласился парень. – Эрик.
– А меня можешь звать бабулей, – проговорила бабушка. – Ну-ка, повернись! Так это с тобой Аманда совершила ошибку? Не Морис, конечно, но в целом – ничего, симпатичный, да и понадежнее, как я погляжу, будешь.
– Мама! – возмутилась леди Сквайл и посмотрела на дочь и гостя.
Во взгляде мамы Аманда уловила молитву ее личным внутренним богам о том, чтобы дети ее успокоили и посмеялись над словами старушки.
Однако…
– Да, – согласился Эрик. – Ваша дочь поставила метку не на том, – и он продемонстрировал знак на плече.
Мама осела на скамеечку, стоявшую около лестницы и обычно предлагаемую гостям для удобства одевания, и схватилась за сердце. Появившийся в парадной папа поджал губы – видимо, думал, что сделает с любимой дочкой. Дедушка благоразумно остался в гостиной. Одна бабушка стояла в сторонке и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
Конец ознакомительного фрагмента.