– Ну, все, – я отряхнул руки и закрыл крышку багажника.
– Давно бы так, – прошептал отец, огибая корпус и занимая переднее пассажирское кресло.
Мачеха уже сидела в салоне и с кем-то трещала по телефону. Когда я завел мотор и прислушался к ее голосу, то понял, с кем именно она говорила.
– С Олесей? – я повернулся к отцу, и тот быстро кивнул.
– Да, они уже на месте. Нас ждут.
Я пожал плечами и положил руки на руль. Мы бы давно были на месте, если бы кое-кто… Я качнул головой, возвращая внимание к дороге. Добраться до дома Савельевых отняло бы у нас в обычный день не более часа, но сегодня был предпраздничный день, и поэтому мы все же умудрились попасть в пару небольших пробок, и по пути я то и дело слушал Аллу, то спорящую с мужем, то ее разговоры по телефону. Обсуждения планов, поздравления, причем разные каждый раз – и откуда в ней столько фантазии, да еще в стихах? Отец лишь пожимал плечами и всматривался в дорогу. Он практически не ездил за рулем, чувствуя себя старым для долгих поездок по оживленным трассам. Им – двум людям, вышедшим на пенсию, хватало прокатиться до ближайших магазинов в поселке, где у родителей был дом, а меня они практически заставили сопровождать в гости к Савельевым. Оказаться в огромной шумной семье было не самой удачной затеей, но встречать праздник в окружении родственников лучше, чем мчаться к очередным друзьям уже бывшей девушки. Что же, хотя бы не в одиночку в пустой квартире.
– Жень, – Алла обратилась ко мне, наконец-то оторвав телефон от уха. – Мы через сколько приедем? Нужно Иришку предупредить, чтобы встречали.
Я посмотрел в зеркало заднего вида и заметил улыбку Аллы. Какая-то она сегодня удивительно смирная со мной и добрая.
– Еще десять минут, – ответил я, возвращая внимание к дороге.
Алла вернулась к телефонным переговорам, отец вновь пожал плечами.
– Она всегда так, – чуть слышно добавил он, ничего нового для меня не раскрыв.
Я плавно вел автомобиль, и вскоре мы оказались на дороге в поселке, где жили Ирина и Петр Савельевы. Выстроив заранее маршрут на навигаторе, мы быстро отыскали нужную улицу и высокий коттедж, принадлежавшей семье.
– Хорошо они тут устроились, – проговорил я, паркуясь на свободном участке. Вдоль дома стояли автомобиля. Видимо, приехали дети семейства. А самый крайний принадлежал дочери Аллы – Олесе и ее мужу.
– Расстроились лет семь назад, – подтвердил отец, выбираясь из автомобиля. – Как дети стали жениться да замуж выходить, так и семья разрасталась. Места им мало стало.
Я кивнул, старясь не рассматривать высокий коттедж. Родительский дом тоже был немаленьким, но наша семья была вдвое меньше. Я и Олеся жили в своих домах, а у родителей собирались лишь по праздникам. Поэтому у них не возникало необходимости пристраивать новое крыло или обустраивать мансардный этаж.
Разгрузив багажник, мы двинулись к дому, обвешанные пакетами и волоча коробки. Впереди шествовала мачеха, управляя нами как личной прислугой. Я усмехался, а отец ворчал, то и дело поправляя падающий из рук пакет.
Оказавшись во дворе, нас уже дожидались Ирина и Петр. Они помогли с грузом, умудряясь обнимать и расцеловать долгожданных по заверениям женщины гостей. Я поморщился от подобных приветствий, но терпеливо пожимал руки и похлопывал по плечу. Сейчас бы горячего чая, а не вот это все. Наверное, я становился ворчливым стариком, и это в мои тридцать шесть!
– Проходите скорее, – проговорила Ирина, вталкивая нас в дом. Там собрались остальные и приветствия повторились, с утроенной силой. К концу этого испытания я уже осматривался по сторонам, в надежде отыскать тихий уголок.
– Как ты изменился, – Ирина улыбнулась и обняла меня вновь. – Ты же помнишь моих детей?
Я кивнул, рассматривая старших сыновей женщины. Пересекался с ними несколько раз, но наше знакомство скорее было формальным. Я знал, что у Ирины и Петра есть еще дети – Марина, невысокая женщина тридцати с небольшим лет, облаченная в плотное светло-серое платье и с пестрыми сережками в мочках ушей, которая нежно обняла меня, приветствуя.
– Ах да, – Ирина улыбнулась, поправляя манжеты рубашки. – Сейчас еще одну позову. Она сегодня не в духе, – хохотнула женщина, указывая куда-то в сторону.
Я проследил за ее рукой, пытаясь сообразить, о ком шла речь. Если мне не изменяла память, у Ирины был еще один ребенок. Женя. Мой тезка, которого я никогда не видел. Но когда ее рука остановилась и я заметил стройную фигурку с изумительными изгибами бедер, немного обалдел.
– Моя дочь. Младшая. Евгения, – произнесла она, намереваясь подозвать к нам девушку, которой судя по всему, было плевать на гостей.
Она словно коршун следила за резвящимися детьми, которые крались к огромной ели, установленной в центре широкого холла. Ее руки легли на бедра, она покачала головой, и копна шелковых волос рассыпалась по плечам. Какие же они длинные! Словно темное море, укрывшее острые плечи и бусинки позвонков. А кожа какая! Белая, перламутровая.
Я шумно выдохнул и позволил себе сделать шаг в сторону той самой Жени, которую считал мальчишкой. Хотелось заглянуть в ее глаза, узнать, а так ли она красива спереди, как завораживала со спины.
– Женя! – Ирина подняла голос на ноту выше и девушка наконец-то ее услышала. Чуть вздрогнули плечи, колыхнулись струящиеся волны платья и она обернулась.
Я увидел ее. И во второй раз в своей жизни растерялся.
Это же надо было так попасть!
Глава 3.
Первыми из гостей приехали Олеся и ее семья, состоящая из молчаливого мужа, двух головорезов, которые быстро нашли общий язык с другими отпрысками нашей как казалось бесконечной семьи. И пока Марина и Олеся весело трещали, обсуждая насущные проблемы молодых мамочек, а мужчины вернулись к бдению за очагом (и что они такого магического находили в костре, столпившись вокруг него?), я получила новую роль – нянька для банды. Моя основная задача – следить елкой, потому что мелкие решили добраться до сверкающих игрушек, те что постарше выразили свое «фи» относительного нарядного убранства зеленой героини вечера, а я нервно теребила сползающее с плеча платье и косилась по сторонам, в надежде что кто-нибудь появится и спасет меня от этого сумасшедшего дома.
В такой позе надзирательницы меня и застали новые гости. Алла Павловна и ее супруг первыми вошли в дом и сразу попали в крепкие объятия практически всех членов моей семьи. Холл наполнился гомоном, смехом и поздравлениями. Кажется, где-то хлопнула пробка шампанского…
И я очень наделялась, что это было шампанское, а не мелкие навернули что-то на кухне…
Покосившись в сторону, я не сразу заметила, что кто-то меня зовет. Вроде голос матери, которая с недовольным ворчанием осматривала платье около десяти минут назад, когда я наконец-то появилась в кухне, где она заканчивала с приготовлениями. Ей понравился подарок, мне нет. Из-за пережитых нервных месяцев после моего очередного провала, я немного похудела, при этом каким-то чудом сохранив округлые бедра.
«Зачетная задница», – так чаще всего отзывались о моей фигуре, и это дико нервировало. Но теперь я стала чуть меньше и стройнее, поэтому ухватилась за эту мысль и внушала себе: все, что не делается, – все к лучшему.
– Женя, – мое имя вновь повторили. Я, быстро поправив платье, медленно повернула голову и встретилась с глазами, принадлежащими высокому мужчине. Мама маячила где-то на периферии моего зрения. – Дочь, подойди к нам. Я вас познакомлю, – тарахтела мать, делая шаг в мою строну, а я сдвинуться не могла. Словно в пол вросла и перестала дышать.
Я узнала его!
Не может быть…
– Ну же, чего застыла? – мама схватила меня за руку и потянула к себе, приближая мое ватное тело к тому, кого я так долго пыталась выбросить из головы. – Познакомьтесь. Евгений, это моя невоспитанная дочь Женя, – на лице матери растянулась извиняющаяся улыбка. – Жень, Евгений – сын Дмитрия.
Я сглотнула и уставилась на протянутую руку.
Он протянул мне руку для приветствия?! После того, что произошло тогда?! Да как он смел!
– Добрый вечер, – процедила я, глотая тугой ком из слез. Черт, сколько же я этих слез пролила из-за него! Не счесть!
– Добрый, – ответил мужчина, и от его голоса, немного хриплого и низкого, тело завибрировало в приветственной дрожи. Предательство! – Рад знакомству, Евгения, – с нажимом на мое имя произнес мужчина, а я сжалась – да, он узнал меня. И не просто узнал, а осуждал за то, что я солгала ему. Наглец!
– И я рада нашему знакомству, – язва во мне ликовала. К черту слезы! Я оторвусь сегодня по полной! Отомщу за поруганную честь! Нет, с честью перебор. Просто отомщу за мое разбитое сердечко!
– Эх, столько лет все знакомы, а вы так и ни разу не виделись, – мама всплеснула руками, словно не замечая накаляющегося между нами воздуха. Или она расценила напряжение как нечто иное? Я покосилась на родительницу и нахмурилась – на ее лице расцветала довольная улыбка. Она что-то задумала.
– Да, странно, – протянул мужчина, опуская руку. Я так и не пожала его крепкую ладонь, тепло которой до сих пор хранилось на моей коже. И почему я так остро реагировала на него? Мы были знакомы всего семь дней. Недостаточно для того чтобы… Или достаточно?
Покачав головой, я скопировала улыбку матери, напуская на себя беззаботную веселость. Пусть не думает, что задел меня. Я девочка взрослая и гордая, и никаким мачо с пляжа не позволю ранить свое сердечко еще раз!
– Милые тапочки, – усмехнулась, косясь на его ноги.
Мужчина уставился вниз и нахмурился. Я хохотнула, замечая его растерянность. Маме все-таки удалось нацепить это безобразие хоть на чьи-то ноги.
– Да, чудные олени, – произнес он сквозь зубы.
– Вам очень идет, Евгений, – одарила мужчину улыбкой. – А теперь если вы не против, я пойду дальше следить за мелкими. Иначе твоя елка не доживет до полуночи, – бросила последнюю фразу матери и, резко развернувшись, поторопилась схватить Анечку, младшую дочь Марины, за ножки и вытащить из-под елки, куда она забралась в поисках новогодних подарков.
***
Если она меня не узнала, то я спятил. Потому что я был уверен, младшая дочь Ирины была той самой… Ох, я даже думать о ней теперь не мог в таком ключе. Пусть мы и не были родственниками, но то, что наши семьи были очень близки, кое-что меняло.
Я почесал затылок, наплевав на странные тапочки с оленьими рогами и выпученными глазами, и побрел следом за остальными в огромную гостиную, где уже веселилась малышня (та часть, которая не пыталась снести елку), общались их родители, а мои родственники вручали первые подарки.
– Евгений, не обращайте внимания на мою дочь, – Ирина подхватила меня под руку и вела за собой.
Я то и дело одергивал себя, чтобы не повернуться и не отыскать взглядом ту, которая умудрилась запасть в душу. И это несмотря на то, что наша встреча продлилась не дольше недели. Спонтанный роман, немного интриги и яркие безумные ночи, которые как-то неожиданно закончились… Но она назвалась другим именем! Это игра? Я сжал челюсти, чтобы сдержать вырывающийся рык. Хотелось вернуться обратно, схватить ее за милые длинные ножки и вытащить из дома, чтобы устроить трепку девчонке. Как же она меня бесила! И это спустя пять минут после нашей новой встречи. А я обещал себе забыть про нее. Не вспоминать «Асю». И почему Ася?
– Она сегодня весь день ворчит, – продолжала говорить Ирина, сжимая мой локоть. – Характер у нее такой. Вредный.
Я усмехнулся. Почему-то запомнил ее совершенно другой. Улыбчивая девочка с длинными ногами и округлыми формами в ярком бикини, потягивающая прохладный коктейль. Ее лицо слепил золотой солнечный диск, и она морщила изящный маленький носик, надвигая на глаза очки.
Как-то некстати на меня накатили воспоминая.
«Нужно собраться. Это был простой курортный роман, который ни к чему, как правило, не приводит!» – я увлекся самовнушением, занимая место на широком диване, рассматривая веселящуюся толпу и пытаясь отвечать тем же. Праздничного настроения как не бывало.
Отвлек меня шум, доносившийся из холла. В комнату, топая маленькими ножками, влетели остальные ребята, волоча за собой пеструю мишуру и хохоча в голос.
– Не догонишь, вредина! – смеялись ребята, улепетывая от разъяренной Жени.
Она мчалась вслед за мальчишками, нервно поправляя сползающее платье, и тут я обратил внимание – она похудела. И где ее аппетитная фигурка, которая привлекла мое внимание? Где плавные изгибы, круглые бедра? Она словно осунулась и ходила по дому с мрачным выражением. А сейчас и вовсе ругалась, размахивая руками.
– А ну вернули все на место! – кричала Женя, сдувая разметавшиеся по лицу пряди. – Немедленно!
– Мам! – в голос заорали мальчишки и стали прятаться за спинами своих матерей. Те как орлицы расправили крылья, защищая мелких хулиганов.
Я потешался над развернувшейся баталией, понимая, что на сторону Жени никто не встанет. Это же так мило, когда твои дети веселятся. Вот только я был из той категории мужчин, которые не стремились обзаводиться семьей (прошлый опыт отбил всякое желание вставать на проверенные грабли). Поэтому, заметив растерянное лицо Жени, я улыбнулся и медленно поднялся с дивана, попутно поправляя пиджак.
– Я думаю, – мой бас заставил всех замолчать и обратить на меня внимание. Даже показывающие языки мальчишки закрыли рты и ошарашено уставились на меня, смешно выпучив глаза. – Не стоит портить новогодние украшения. Евгения старалась, наряжала елку. Я же прав?
Она нехотя кивнула, отворачиваясь. Ей явно было неприятно то, что я вмешался. А она выглядела глупо, пытаясь совладать с малышней, которые не видели в ней ни грамма авторитета. Словно Женя была такой же девчонкой, как и они, с которой не стоило считаться.
– Да, Женечка помогала нам с украшениями, – подтвердила елейным голосом Ирина, пытаясь сгладить возникший спор.
– Я все делала одна, – прошептала Женя, и я услышал ее недовольное ворчание.
– Ну вот, – я развел руками, – верните Евгении мишуру и больше так не делайте.
Парнишки разом кивнули и сгребли разбросанные украшения, передавая их Евгении, которая удивленно открыла рот, посматривая то на притихших ребят, то недобро косясь в мою сторону.
– Раз все пришли к единственному верному решению, – продолжил я, мысленно улыбаясь, – то если никто не против, я помогу Евгении вернуть украшения обратно на елку.
Ребята вновь кивнули и попрятались за спины матерей. А те не возражали, улыбаясь и посмеиваясь. На лице Ирины и Аллы растянулись до неприличия довольные улыбки. И лишь Женя метала в меня молнии.
– Не нужно, – пробормотала она, когда я поравнялся с застывшей на месте девушкой. В ее руках пестрила мишура и даже гирлянда, но она по-прежнему стояла на месте и не шевелилась.
– Нужно, – уголки губ поползли вверх.
Я бодро зашагал в холл, прислушиваясь к тихим шагам за спиной. Женя все-таки пошла следом за мной, что-то бормоча себе под нос. Наверное, проклинала меня и этот день, но я не намеревался сдаваться. Чтобы ночь прошла без проблем для нас и всех гостей, нам нужно было поговорить наедине. Расставить все точки и забыть ту интрижку как сон. Чем я и планировал заняться, останавливаясь около елки. Женя замерла за спиной, тихо вздыхая.
– Можешь уйти, – произнесла она, сваливая груду стащенных украшений на пол. – Я сама приведу все в порядок.
– Эй, Ася, не нервничай, – я обернулся и рассмеялся, отмечая, каким изумительно красивым стало ее недовольное личико. – Почему Ася?
Она открыла рот и поперхнулась воздухом. Закашлялась, и ее щеки зарумянились. Резко отвернулась, чтобы не смотреть мне в глаза. Смутилась?
– Так почему?
– Первое что пришло на ум, – она пожала плечами, с которых методично сползали широкие бретели платья. – Это же курорт.
– Отпуск, – подтвердил ее слова, припоминая, как назвал свое имя первым.