– Да-а-а… В своих дневниках мой предок упоминал, что и само по себе погребение было необычным. Нет, в Саккаре, конечно, полно гробниц более поздних периодов – там хоронили даже во времена римских императоров. Но её усыпальницу спрятали где-то среди захоронений эпохи Древнего Царства. Именно «спрятали», как писал мой прапрапрадед, – как тайник. Увы, обнаружить повторно уже не удалось… – Взгляд Стоуна сделался задумчивым. – Или он не очень хотел… Ну а мы довольствуемся тем, что осталось.
– У вашей царевны действительно интересная история. И я, как погляжу, она с вами уже не одно поколение. А где сейчас эти дневники?
Но лорд отрешённо смотрел в бокал и, казалось, видел в янтарном напитке давно минувшее. Это длилось недолго, каких-то несколько мгновений, но как раз в те мгновения Карнаган успел пропустить вопрос журналиста.
«Надо будет спросить у Борьки, что там с дневниками…» – отметил про себя Якоб.
– Простите, а что же случилось с самой мумией? С телом. Тоже работа мародёров?
Карнаган словно очнулся, осушил бокал и чуть поморщился.
– Видите ли… Не хотелось бы говорить дурно о собственных предках… Но научный интерес того времени современному человеку может казаться варварским. Уцелело два тела из гробницы – самой царевны и мужчины, которого принесли ей в жертву.
– Ого!
– Возможно, не ей, а её божеству, – пожал плечами англичанин. – В общем, оба этих тела для выставки совершенно не подходят, разве что для анатомической. Чрезвычайно плохо сохранились, и к тому же, как бы это объяснить… дошли до нас по частям. Впрочем, чего удивляться? От великой царицы Нефертари[24], которую её супруг Рамсес просто обожал, уцелели только ноги ниже колена. Её прекрасный лик взирает на нас лишь со стен гробницы и Абу-Симбельских храмов.
– Да, если уцелело лицо – это гораздо полезнее для истории, ну и в целом приятнее, – улыбнулся Якоб. – Очень интересно, про жертву…
– Согласен, удивительное явление, необычная для египтян практика. Если хотите моё мнение…
– Конечно же, сэр.
– Я склонен думать, это был один из мастеров того времени. Наш мистер Неудавшийся Грабитель мог быть убит подельниками, утащившими, что смогли. А может, они оставили его там, чтобы задобрить Ка[25] хозяйки гробницы, а двери запечатали, дабы не вызывать подозрений.
– Целый детектив можно написать.
– О нас уже пытались писать, – рассмеялся Стоун. – Об охотниках с чёрного рынка.
– Неужели правда?
– Конечно. Поверьте, мистер Войник, убивают и за меньшее, – усмехнулся англичанин. – А коллекция эта в своё время заинтересовала не только нас. Да и прапрапрадед мой был человеком смелым до безрассудства, перешёл дорогу кому не следует… Впрочем, это не помешало ему прожить жизнь долгую и насыщенную. После пожара в поместье она стала особенно насыщенной.
Якоб вспомнил предупреждения Борьки о чёрных копателях, о том, что с останками было не всё ладно. Но Карнаган не был расположен рассказывать больше, чем уже сказал. И как Якоб ни пытался аккуратно задать вопросы о поместье, о том, как оно было связано с коллекцией, англичанин ограничивался общими ответами.
– Знаете, мистер Якоб, есть дома, которые непригодны для жизни. Такое чувство, что сама земля, на которой они стоят, проклята, даже если там никогда не видели привидений, – задумчиво изрёк лорд. – Но если вы решитесь посетить Англию и, как это у вас называется, «посчикатать нерви», я с радостью вручу ключи и покажу. Но на ночь в нём не останусь, даже не просите, – Стоун засмеялся – как показалось Яше, несколько натянуто.
– Буду чрезвычайно рад, если удастся, – улыбнулся Якоб.
К его удивлению, Карнаган поднял указательный палец, достал смартфон и действительно внёс данные Войника. Удивительно, на какие чудеса оказались способны общие знакомства, мелодия арфы и три порции виски под хорошую беседу.
Якоб хотел было заранее поблагодарить лорда за такое радушие. Но стоило поднять взгляд, как он увидел на месте лица Карнагана бледную маску с черными провалами глаз. В левом горел красным золотом знак Уаджет, «Око Хора». Борька рассказывал, что это был мощный древнеегипетский символ защиты, помимо того что тесно связан с фараонами и их благоденствием… но сейчас знак казался Яше зловещим.
Резкая боль пронзила висок. Якоб невольно потёр переносицу, закрыл глаза. Несколько мгновений, и боль начала стихать, а вместе с ней исчезло и наваждение. Англичанин был румян, доволен, хоть и немного обеспокоен внезапным приступом собеседника.
– Прошу прощения, – пробормотал Яша, но слова отдались в голове горящими иглами.
Должно быть, выглядел он в тот момент не очень, потому что Карнаган встревожился.
– Дорогой друг, может, вам стакан воды или глоток свежего воздуха? Или ещё порцию виски?
«Свежий» явно было не про воздух в самом густонаселённом городе страны, но Якоб с благодарностью принял предложение.
Они едва успели встать из-за стола, как в зале вдруг началась необъяснимая паника. Что-то тёмное металось от одного стола к другому под крики и звон бьющейся посуды. В общей какофонии Якоб различил что-то вроде: «Уберите псину!» и «Здесь же приличное заведение!»
В голове снова зазвенело так, словно противная обезьянка ударила в литавры, и, к сожалению это не был благородный бабуин Тота.
А дальше всё было как в замедленном кино. Кто-то оттолкнул его прямо в стол. В сторону полетели дорогие тарелки с золотой сеточкой Херенда[26], брызнул осколками битый хрусталь.
Чёрные силуэты охранников устремились к лорду с другой стороны… медленно, слишком медленно… как во сне…
Якоб тряхнул головой, приходя в себя, и успел увидеть растерянного Карнагана. Перед ним словно из ниоткуда вырос старик в мышастом свитере и видавшем виды плаще. Цепкие узловатые руки с длинными почерневшими ногтями сомкнулись на шее лорда – тот и охнуть не успел. Лицо незнакомца исказила жуткая гримаса гнева… В тот миг Яшу настигла совершенно безумная мысль: а ведь так мог выглядеть сам Артур Стоун, лорд Карнаган, потеряй он всё и окажись вдруг на улице. Искажённое отражение… в данный момент напавшее на оригинал…
Как по мановению волшебной палочки время вернулось к обычному ритму, резко ускорившись. Подоспели охранники и кто-то из посетителей. Завязалась потасовка. Якоб, как через камеру с приближением, увидел уже свои руки, которыми пытался одновременно и освободить лорда, и оттащить раскрасневшегося от возмущения и алкоголя смутьяна. Запах перегара мог бы изгнать всех фамильных бесов поместья. Призраков «Метрополя» точно разогнал.
Бродяга выкрикивал проклятия, мешая слова русские с английскими и ещё какими-то на неизвестном Якобу языке. Когда он резко обернулся к Войнику, тот увидел глаза, горящие настоящим безумием. Седые кустистые брови и торчащая во все стороны борода, наподобие щетки шнауцеров, придавали образу вид на грани трагедии и комедии.
Охранники уже оттаскивали от лорда и Яшу, и нищего. Бродяга с удивительной силой вырвался, сбивая Карнагана с ног. Оба налетели на соседний стол и повалились на пол, увлекая за собой Войника, охранников, пытавшихся помочь посетителей, а заодно и белоснежную скатерть вместе с тарелками, чашками, соусницами, бокалами и прочими приборами скоропостижно закончившегося бранча.
В общей возне Якоб старался увернуться от хаотично пролетающих кулаков, но в итоге пропустил один удар. Когда же наконец подоспел персонал и всех участников драки удалось растащить, то каждый выглядел изрядно помятым. Кто-то лишился пуговиц на пиджаке, кто-то приобрёл синяки и ссадины. Но самое досадное – бродяга словно испарился, как и не было его. Запоздало Якоб понял, что уже видел этого бомжа – тогда, в Пушке. Вот только вряд ли теперь это была постановка – разве что влиятельные друзья Стоуна решили подшутить?.. Судя по лицу лорда – едва ли. И как он вообще попал сюда, минуя охрану на входе и телохранителей?..
Девушка-администратор без умолку тараторила извинения, обращаясь то на русском, то на английском к пострадавшим гостям.
– Моё! Кольцо! – не своим голосом вдруг закричал Карнаган.
От его баса притихли все: возмущённые посетители, официанты, администратор. Даже фонтан на миг замер, не говоря уже об арфе.
– Этот «паскьюда» украл моё кольцо! – львом ревел лорд, перемежая родную речь самыми сильными словами великого и могучего.
– Может, оно под стол закатилось? – робко предположила администратор и оскалилась, имитируя улыбку.
Тут же часть работников кинулись искать пропажу. Якоб взглянул на лорда, растерянно баюкавшего руку. Золотая печатка с мизинца действительно исчезла.
– Мне очень жаль… – начал было Войник, но лорд, скривившись, как от упоминания битвы при Гастингсе, жестом остановил его.
– В этом нет вашей вины. Проклятие – вещь упрямая… и я зря дразнил змей.
Что он имел в виду – Якоб так и не понял. В рекордные сроки приехала полиция. Лорд, внешне как будто постаревший лет на двадцать, промакивал лоб шёлковым платком и давал показания. Остальных отпустили довольно быстро. Как услышал Войник, бомжа видел не только он, но, к сожалению, на камеры тот не попал.
Якоб вручил охраннику лорда свою визитку, ещё раз принёс соболезнования и, забрав пальто в гардеробе, вышел на улицу. Уже успело стемнеть. Бранч не на шутку затянулся.
И вот там, среди мелькающих машин, фонарей и безликих прохожих, в одной из витрин Якоб увидел своё отражение. К горлу подступил хохот – вестник запоздалой истерики.
– Опять отличился, Войник! – спародировал Якоб Сан Саныча перед своим отражением. – И отличие это налицо.
На лице журналиста сиял фингал. Это как минимум на неделю, зато редакция и лорд сэкономили на оплате метропольского бранча.
Якоб развернулся и пошёл дальше.
Самым интересным персонажем в этой истории стал вонючий грязный бомж с его проклятиями и мистическими исчезновениями в традициях Гарри Гудини[27].
– Копперфильд помоишный! – продолжал смеяться на ходу Якоб, вызывая недоумение на лицах прохожих.
Проветривая мысли, он гулял по центру, забыв, что хотел пораньше вернуться домой и сесть за статью. Пустая скамья выплыла к нему где-то в районе Пушкинской – на неё Войник и уселся. Карнаган просил не записывать, но в какой-то момент Якоб всё же не удержался, нажал тайком на кнопку записи в смартфоне. Оставалось надеяться только, что в этой кутерьме его не раздавили. Нажав воспроизведение, он поднёс динамик к уху.
Первым, что он услышал на фоне далёких голосов и треньканья арфы, было:
– Анх-Джесер…
Это слово раскалённым лезвием впилось ему в разум, и смартфон выпал из рук. Когда Якоб нагнулся за ним, то из темноты под скамейкой на него уставились два горящих зелёным огнём кошачьих глаза.
– Чёрт… Лидка…
Глаза мигнули и погасли. Когда Яша прокрутил запись, странное слово он больше не услышал, как ни старался разобрать. А запись получилась чертовски неразборчивой и прерывалась как раз на моменте потасовки.
Глава 5. Игра в ящик
Домой Яша вернулся в такое время, что даже на часы смотреть не рискнул, а за статью садиться – тем более. Впечатлений на сегодня и без того хватило, ну а Сан Санычу он завтра своё «алиби» предъявит. Наглядное. Вот тебе и перчинка, и почти готовая сенсация.
Хорошо хоть из соседей никого не встретил, хотя с утра охи-вздохи бабы Глаши были обеспечены.
Выпутавшись из кашемирового пальто, Якоб скинул деловой костюм, потом вспомнил, что придётся отглаживать, и решил повесить поаккуратнее. Что-то выпало из кармана пиджака, тихонько звякнуло, ударившись об пол. Пожав плечами, Яша нагнулся посмотреть… и осел там же, у шкафа в коридоре.
Перстень Артура Стоуна, лорда Карнагана, поблёскивал в тусклом свете плафона, в котором перегорела одна из лампочек. Тот самый перстень – с вязью иероглифов и собакой с раздвоенным хвостом. На старом паркете обычной московской квартиры он смотрелся чертовски неуместно.
Якоб обречённо выругался и с надеждой протёр глаза. К сожалению, кольцо никуда не делось. Когда он протянул руку и аккуратно подцепил находку пальцем – та тоже не исчезла, а тяжело упала в ладонь, холодя кожу. Несмотря на массивность печати, диаметр был небольшим – кольцо и правда налезло бы только на мизинец. Запоздало Яша подумал, что только что оставил на реликвии Карнагана свои отпечатки, да чего уж там. Он и так влип. Как к нему попал перстень англичанина? А главное – как вернуть фамильную ценность и при этом не попасть в совсем уж поганое положение?
Но с другой стороны – отличный шанс рассмотреть древность повнимательнее, а может, даже сделать пару снимков для статьи. Поглаживая иероглифический узор, приятный под подушечкой пальца, Яша рассматривал собаку с раздвоенным хвостом. Ша[28] – так вроде назывался этот зверь. Остальные знаки он не понимал. Впрочем, если кольцо было не оригиналом, а стилизацией, иероглифы могли быть нанесены просто для красоты. Очень хотелось верить… но в глубине души Якоб знал, что это не так. Если попадёт – то по полной, за кражу не реплики, а ценной исторической реликвии.
Из кухни показалась Лидка, сочувственно мурлыкнула и проскользнула в темноту спальни. Со вздохом Яша поднялся и поплёлся следом. Выпускать кольцо из рук почему-то не хотелось – оно потеплело и льнуло к ладоням, как живое.
– А всё-таки как ты сюда попало? И какие тайны скрываешь? – спросил он, разглядывая перстень под светом, крутя и так, и эдак.
Артефакт однозначно подкинули, другой вопрос – кто именно. Ну не сам же Стоун? А вот загадочный бомж мог бы. Яша слышал о ситуациях, когда по-настоящему искусные карманники могли не только бумажник вынуть, но и украшения снять так, что владелец не заметит. А сколько сериалов он пересмотрел про таких мастеров! Вопрос только в мотивах. Ну ладно бы стащил и сам унёс – а подкладывать зачем?
Голова шла кругом.
– Утро вечера мудренее, – успокоил себя Якоб, замаскировав нежелание разбираться с проблемами прямо сейчас сказочной мудростью.
Не придумав ничего лучше, он сунул кольцо под подушку и пошёл в душ. Потом он заглянул в кухню, вытащил из морозилки лёд и, обмотав полотенцем, приложил к заплывшему глазу.
– Поздновато для примочек, красавчик, – скептически заявил он своему перекошенному отражению в окне. – Надо было сразу в аптеку, а тебе вечно всё влом. Уже бы пиявочки убиенные трудились и синяк-off-али. Эх.
Когда он вернулся в комнату, на подушке свернулась тёмным клубком Лидка.
– Настоящий священный зверь, – умилился Яша. – Страж похищенных сокровищ. Давай, брысь. Тебе всё равно спать не надо, а мне вот пора.
Несмотря на насыщенный событиями день, отключился он на удивление быстро.
Яша проснулся среди ночи. Вокруг было темно, только с улицы лился серебристый свет. Якоб поморщился от бесцеремонного вторжения луны в его обиталище. Он точно помнил, что задёргивал штору перед сном. Или нет? Этот свет его, кажется, и разбудил. Надо встать и вернуть блаженную тьму.
Вот только тело затекло – он буквально не чувствовал рук и ног. Впору было паниковать, но Яша не успел, потому что взгляд выхватил под окном два больших незнакомых ящика. Свет падал как раз на них. Сперва маркировка показалась незнакомой, а потом буквы расплылись, выстроились в новой формации, и он различил штампы египетской Службы Древностей и Каирского музея. Почему именно это вспомнилось так ярко – Якоб не знал. Разум вообще выкидывал порой странные фокусы, особенно ночью.