При беглом взгляде ему показалось, что из глубины зеркала на него смотрит он, но чуть моложе. На голове у того, смотрящего на него были длинные волосы, как в студенческие годы, на лице не было морщин, скулы тоньше, плечи шире, осанка. А на ногах были смешные красные кеды. Когда выходил из дома, он это точно помнил, что надел черные полувоенные берцы. Поэтому откуда взялись кеды, было не понятно. Иван опустил голову, чтобы удостоверится и понял, что да, действительно у него на ногах берцы. Откуда тогда взялись кеды? Снова посмотрел в зеркало и удивился еще больше.
На щеке у того в зеркале был шрам.
Иван вздрогнул и поднял руку. Потрогал щеку. В зеркале руку никто не поднял.
Тут впору было бы окончательно испугаться, но дверь в комнату, по левой стороне, открылась и оттуда в сени ворвался яркий свет вместе с разноголосым детским смехом. Стайка ребят: чернявенький пухлый увалень, русая девчушка-девушка с косичками, заплетенными на манер кошачьих ушек, и подросток в очках выскочил из зала, и, не обращая внимания на Ивана, просочились мимо него на улицу, крича уже оттуда.
– До свидания, дядя Степа, до завтра. Спасибо, что разрешили полетать.
– Давайте, давайте, ребята, по домам. Родителям привет, – услышал Иван голос мужчины и очень удивился. Он был похож на голос диктора Левитана. Такой же тягучий и раскатистый. Уверенный.
Иван проводил ребят взглядом, а когда, опомнившись, снова посмотрел на зеркало, то вдруг понял, что на самом деле это большая картина. Причем на ней изображен мужчина в древних одеждах с доспехами и красных сандалиях. Мало того на других стенах также висели картины. Но их он рассмотреть уже не успел, потому что тягучий голос позвал его.
– Входите! Кто там пришел?
Иван шагнул через порог в светлый зал.
***
Стеллажи книг вдоль стен уходили вдаль и вверх. И от этого комната казалось бесконечно большой. С улицы помещение явно выглядело меньше. В центре комнаты стояли в два ряда как в классе столы с компьютерами. Экраны были повернуты к нему, и перед каждым экраном, помимо клавиатуры и мышки стоял авиасимуляторный джойстик. Из-за этого и узкий коридор между стеллажами очень напоминал взлетная полоса.
– Здравствуйте, – крикнул Иван в зал и услышал как его голос загулял по помещению, – я ищу Потапыча. Не знаю как его зовут, к сожалению.
– Степан. Степан Потапыч, – откуда-то из глубины позвучал ответ. – Это я. А вы я так понимаю Иван Сазиков, фотограф. Подождите, я сейчас!
– Да, а откуда вы?
Иван закрутил головой, пытаясь понять откуда доносится голос, но так и не понял откуда, зато его взгляд упал на ближайший включенный компьютер и с удивлением обнаружил на его экране свой кейс, который был снят с высоты птичьего полета. Причем это была не фотография, а видеозапись.
Ошибиться было невозможно. Кейс болтался на плече мужеподобной бабы с удочками в руках, в зеленом защитном плаще от ОЗК, общевойскового защитного комплекта, и в зеленых болотных сапогах.
Рыбачка, раздвигая удочкой заросли камыша и осоки шла куда-то по болотистой местности.
– Ох, и ничего себе русалка, – воскликнул, не удержавшись, Иван и снова обратился в пустоту. Он так и не понял местонахождение Потапыча, – а как это у Вас получается? Она там, а мы здесь.
И уже раздраженно крикнул.
– Ну, где вы, наконец? Покажитесь. Там мое оборудование украли. А оно стоит бешеных денег. Надо звонить в полицию.
При слове «полиция» он услышал за спиной собачий рык и, вздрогнув, обернулся. Из темноты сеней на него глянули два ярко красных глаза огромного черного пса породы ньюфаундленд.
«Мууур». Между ног проскочила белая стройная кошечка и, вскочив на подоконник первого окна, грациозно улеглась там, сложив лапки.
– Иду, иду! Извините, книги по местам расставляю, а то завтра снова народ придет. Не успею!
Из-за стеллажей вышел невысокий мужчина, одетый как классический библиотекарь: жилетка с оттянутыми карманами, джинсы, на ногах домашние тапочки. Гладко выбритый подбородок и очки завершали его образ. Вот только сильные жилистые руки, которые выглядывали из-под рукавов клетчатой байковой рубаки, в которых он держал сразу три книги, говорили, что мужчина не всегда был работником умственного труда. Ну или как минимум является завсегдатаем атлетического клуба.
Он посмотрел на кошку.
– Ну, я же сказал Вам идти домой. Чего вы человека пугаете?
И, как будто получив ответ, добавил.
– Ну, какие там городские сказки вы можете услышать от человека, который пока еще не понял куда попал.
Он посмотрел на Ивана.
– Ведь, правда? Вы сейчас в растерянности, нервничаете и готовы сорваться на крик. Понимаю, поэтому предлагаю сейчас покинуть это благословенное место, перейти на другую сторону улицу в мой дом и попариться в баньке. Моя старуха уже все истопила. Парок сегодня легкий. Всю усталость, как рукой снимет. А потом поужинаем пирогами и расстегаями. Пальчики оближешь. Старуха самовар заварила. А вот за банькой и ужином, за чашечкой чая все вам растолкую. Как Вам такой план?
Иван действительно готов был разораться на ни в чем не повинного человека, но его уверенный тон сбил этот настрой. Да, еще эта собака за спиной. Кто ее знает, как она поведет с незнакомым человеком. Поэтому он подавил себе выброс злой энергии и попытался объяснить.
– Там моя аппаратура. Ее украли.
Потапыч скосился на экран и улыбнулся.
– Ну, украли сильно сказано. Алка просто убрала хорошую вещь подальше, чтобы взять было поближе. Да, Шура?
Последняя фраза была явно не к Ивану, потому что в ответ он услышал звонкое: «Гав!»
– Вот, видите! Шура найдет вашу чудо-технику, и к утру она в целости и сохранности будут уже в ваших руках. А денька через три, если захотите, то и домой отправитесь.
– Что? Какие три дня? Мне уже сегодня надо домой попасть. У меня там машина на трассе, жена…
Это вряд ли, – вздохнул Потапыч. – После дождя дорогу развезло. Ни пройти, не проехать.
– Да, ладно!
А вы как думали. Это Рязань. Здесь все не как у людей. У нас даже грибы с глазами. Слышали?
– Так что же делать? Вызовите МЧС, наконец. У Вас есть здесь власть-то какая-то?
– Какая-то есть власть, конечно, есть, – загадочно ответил Потапыч. – Но в остальном, извини. Деревня. Здесь связь никудышная. Можем только голубей посылать, а так только на свои силы рассчитывать. Но ты не волнуйся, если вот сильно приспичит, утром сходим на гору, там связь есть. Сам если захочешь, то МЧС вызовешь.
Иван почувствовал себя как под рентгеном. Это было неприятное ощущение. Он понял, что жене также позвонить не сможет.
– Ну, так как? Идешь в гости?
Стало понятно, что все равно других вариантов у него нет. Иван пожал плечами.
– Пошли, не на улице же мне ночевать. Надеюсь, там у Вас есть, где планшет зарядить?
– Конечно. Вот это правильное решение. Ох, моя старуха, гостю обрадуется. Пошли.
Когда они проходили через сени. Иван заметил, что правое крыло здания было закрыто на замок, но сквозь щели под дверью мелькнул свет, как будто… Он не смог сразу подобрать слова, что ему почудилось. А вот, как будто пронесся поезд. Он показал на него Потапычу.
– Что это?
Но тот только махнул рукой. Мол, не обращай внимание.
На улице небо уже было расцвечено первыми звездами. И ни одной тучки над головой. Белая кошка и черный пес вышли на воздух вместе с Иваном и Потапычем. Кошечка побежала в одну сторону деревни, и над ней Иван увидел тень большой птицы. В лунном свете она казалось серебряной с золотым-рыжим отливом.
Черный же пес засеменил в сторону леса.
Глава 2
Дубовый веник выписывал в воздухе замысловатые кренделя и опускался на разомлевшее тело Ивана. И он буквально чувствовал, что усталость уходит куда-то в сторону. Растворяется в легком паре, настоянном на меду. Все заботы и тяжелые мысли отошли в сторону, и Иван буквально ощутил, что молодеет внутри. «Да, как давно, я не парился в баньке? Он попытался вспомнить. Последний раз с друзьями на картошке. Нет, до этого конечно, были сауны. Но там все больше с клиентами и спонсорами. Ну, с женой пару раз сходил. Но ей от жары дурно становится»
Он лежал и покряхтывал, а перед глазами проносилась жизнь.
Как кадры в Инстаграм. Удар веником – кадр, еще удар – еще кадрик, и так пока перед глазами снова не появился этот загадочный наличник с необычными узорами то ли русскими, то ли арабскими, а может мексиканскими.
– Может поддать?
– Хватит, пожалуй.
– Ну, смотри.
Веник остановился, пар начала опускаться. Стало легче дышать. Они вышли с Потапычем в предбанник и уселись за стол, на котором уже стояли кое-какие разносолы.
В дверь постучали.
– О, старуха моя! Заходи.
– Сам ты старуха!
В дверь вошла моложавая женщина с весьма аппетитными формами, которую старухой можно было исключительно ради шутки. Она была одета в спортивный костюм, на ногах кроссовки. Волосы были убраны в толстую косу, которая в свою очередь была стянута в большой золотистый кокон. Поставив на стол большое блюдо с пирогами, цыкнула на мужа.
– Что ты меня перед гостями позоришь?
– Знакомься. Моя Степанида. А я значит Степан, как ты понял.
– Здравствуй, гость наш долгожданный.
– Очень приятно, Иван.
Он почувствовал, как Степанида очень быстро пробежала по его лицу глазами, как будто считывала информацию.
– Вот еще пирожков попробуйте. С пылу с жару. И не сидите долго. Завтра рано вставать.
Иван уже не удивлялся, что здесь все решают за него, но он подумал, что пока все равно ничего сделать нельзя, поэтому раз нет угроз для жизни, лучше принимать все происходящее вокруг как должное. Тем более, что фотоаппарат обещали вернуть. И пес Шурка вроде как за ним пошел. Бред!
Потапыч улыбнулся жене.
– Вот спасибо. Вкуснотень-то какая. Мои любимые? С яблочками.
– С молодильными. Сверху положила.
– Как мои летали, видела?
– Сегодня лучше, но все равно пускать их рано.
– Согласен.
– Ну, ладно. Пойду к соседке на вечерку, а вам я в светлице постелила.
– Ну, привет там всем передавай.
Иван терпеливо ждал, так как уже начал понимать, о чем идет речь. «Мои» – это ребята из библиотеки, которые потом стали собакой, кошкой и филином. Летали они на авиасимуляторах в комнате по сетке, то есть в виртуальном пространстве. Но вот как их могла видеть Степанида? Наиболее разумный ответ, что тоже по сетке, но поверить, что женщина ее возраста увлекалась компьютерными играми, было сложно.
Он с шумом выдохнул воздух из груди и скривил рот, поджав губы. Не понятно. Мир вокруг становится все запутаннее и запутаннее, и никак не получалось свести концы с концами. Его раздумья прервал Потапыч.
– Вот еще один пирожок съешь и можешь начинать задавать свои вопросы. Протокол выполнен.
– Какой еще протокол?
Сначала пирожок, потом вопросы.
Иван выбрал с краю пирог и укусив почувствовал, как что-то липкое потекло по щеке. Слизнул и ощутил вкус вишни.
– Ну, вот. Добра молодца напоили – накормили, да в баньке попарили.
– А, этот протокол, – понял Иван, – но потом-то старуха съела добро молодца?
Припомнил Иван сюжет русской сказки.
– Ну, – Потапыч покрутил рукой в воздухе, изображая корону. – Если добро молодец не дурак, то в сказке все по-другому. Ты пей, пей чаек. Это иван-чай, сам собирал в прошлом году.
– Еще вопросы будут? Если не знаешь с чего начать, то начни с главного.
Иван еще немного пожевал и не проглотив пищу, промычал:
– Кто Вы?
Потапыч улыбнулся в сторону и довольно кивнул головой.
Мы волхвы. Древний род каликов перекатных.
– Кого? – поперхнулся Иван, и переспросил. – Не понял, кто?
***
Как уснул, Иван не помнил. Как его положили в постель и укрыли одеялом заботливые руки тоже. Впрочем, как проснулся, тоже не помнил. Может и не засыпал, а забылся, переваривая и прокручивая в голове слова, которые никак не срастались с тем, что слышал, знал раньше. И верил и не верил. Хотел поверить и понимал, что лучше этого не делать.
«Волхвы. Ну, да так называлась деревня, куда он приехал. Логично, что все, кто живут в ней тоже Волхвы или Волховы по фамилии, по паспорту. В своих поездках по стране он такое часто встречал. Но по роду деятельности? Как? Как такое могло быть… Потомки тех людей, которые пророчили вятшему Олегу смерть от черепа его коня, видели как появился на свет Исус Христос и поднимали восстание против Рюрика в Новгороде. Они оказывается, никуда не делись. А перемещаясь по свету, собирали знания и силу, пока не осели в Рязани…»
Он повернулся на другой бок и попытался отключиться…
«Никаких компьютерных сетей в деревне нет, и никогда не было. И не будет, что характерно! Компьютеры же подключены напрямую вроде как к небу. Типа ноосферы, по Вернадскому. Тут Иван не совсем понял как, но вчера в небе Потапыч, он же Перун, бог войны и грозы тренировал своих бойцов-защитников, а по совместительству сына и племянников.»
Еще один оборот вокруг своей оси. Простыня сбилась и намокла.
«Его заметила Васька, та, которая по ночам, когда тело девочки спало, выходила погулять по деревне в виде белой кошки. Она одна в деревне имеет смартфон и использует его как обычные люди, правда ей для этого приходится каждый день ходить на Кудыкину гору, туда, где этот интернет ловит. Именно она послала ему фотографию наличника с окна библиотеки…»
Снова провернулся и откинулся на спину.
«Зачем, правда, я понадобился волхвам, не понял. Намекали, на какие-то знаки, но. … Надо будет завтра спросить. Или уже сегодня…» Сквозь ресницы было видно, что в комнате еще темно, но при этом звуки за окном говорили, что утро вот-вот наступит. Закричал на краю деревни петух, ему ответили с другого края. Значит, рассвет, солнце зацепилось за краюшку земли и стало выглядывать из-за бугра. Раздался звон колокольчика. Коровы пошли на луг. Их гнал пастух. Иван отчетливо слышал щелчки кнута. Вот если бы рядом была какая-нибудь городская улица, и проходила станция метро. Вот он бы их даже не услышал… Стоп, метро… Я же здесь видел что-то похожее на метро…»
Наконец, он провалился в утренний глубокий сон и проснулся только тогда, когда кто-то начал трясти его за плечо.
***
– Дядя Ваня, вставайте. Нам пора, – услышал он над собой девичий голос и открыл левый глаз. Впрочем, почти ничего не увидел, кроме края пышной подушки.
– Куда пора? Зачем пора? – судорожно выговорил он, пытаясь разлепить правый глаз. И только тогда увидел, что его тянет за руку с кровати та самая девочка Василиса, которая кошка. И действительно было в ее движениях что-то еле уловимое кошачье. Ласковое, но с коготками. – Сколько времени?
– Дядя Степа велел мне сводить Вас на гору, а уже почти восемь утра.
– Всего восемь? – он попытался разлепить ресницы пальцами. – Почему так рано.
– Какое там рано. Поздно, нам еще позавтракать надо. А да горы, знаете сколько идти. Топать и топать. Если повезет, пройдем через дуб, конечно, но рассчитывать на это не стоит. Вставайте, а я пока пойду на кухню чайник поставлю. Нам тетя Степанида сырники со сметанкой сделала.
Иван увидел, как Василиса закрыла за собой дверь, оставив его одного. Он нехотя принял вертикальное положение и понял, что лежит раздетый в одних трусах. Его одежда была аккуратно сложена рядом на тумбочке, возле которой, как ни в чем не бывало, стоял его кейс. Иван пнул его ногой. Кейс тяжелый. Значит, аппаратура на месте. На всякий случай открыл крышку и заглянул внутрь. Фотоаппарат, объективы, зарядка. Ничего не пропало.
Он повернул голову и увидел, что его планшет заряжается от розетки. И уровень зарядки практически равен 100 процентов. Он был готов поклясться, что не помнит, как надевал трусы, как ставил планшет на зарядку. Но, надо было одеваться.
Мысли работали быстро. Раз аппаратура на месте, то меня здесь уже ничего держит. Выхожу с длинным объективом, благо нужный мне наличник рядом, на другой стороне улицы. Делаю пару кадров. Говорю всем: «До свидания!» и домой. Пятнадцать минут через поле. В машину. Развернусь где-нибудь на дороге. К обеду буду в Москве.