– Собирайся! – Зося бросилась к шкафу с одеждой. – У нас вообще нет времени. Ну же! Не стой столбом!
– С ума сошла? – запротестовала Жанна, даже не шелохнувшись. – Я только под утро заснула. Еще и этот мартини паленый… А сколько сейчас времени, кстати?
– Собирайся! – заорала на нее Зося. – Мы с тобой такую кашу заварили!..
– Какую еще кашу?
– Да с колдуном твоим! Будь он неладен… – Зося начала выхватывать из шкафа какие-то тряпки и швырять в Жанну. Та не реагировала никак, лишь ошалело пялилась на явно сошедшую с ума подругу. – Проклятие начало действовать!
Жанна мгновенно оживилась:
– Да ну! И что было?
Зося в двух словах рассказала про кофеварку, банку с икрой, испорченный завтрак.
– Ничего себе… – благоговейно прошептала Жанна. – Вот это силища! А ты еще не верила! Михал Михалыч и не такое может…
– Не сомневаюсь, – со злостью сказала Зося. – Еще бы он сумел отменить это все…
Жанна снова окаменела.
– Как это – отменить?
– Ну пускай сделает что-нибудь! Откроет этот свой грумар или как там его, пошепчет. Да откуда я знаю, что?!! Пускай что хочет делает!
Жанна в неподдельном ужасе попятилась от подруги. С нее как рукой сняло и сон, и похмелье.
– Что? – Зося даже оглянулась, чтобы убедиться, что за спиной никого нет и это именно ее так испугалась подруга.
– Нельзя… – чуть слышно прошептала Жанна. И без того огромные глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит, губы предательски дрожали, еще мгновение – и она зарыдает. Вот и правое веко начало дергаться, предвещая начало истерики.
– Не смей! – пригрозила ей пальцем Зося. – Только попробуй! Вместе вляпались, вместе и отмываться будем. Сейчас позвоню Катьке, она тебе устроит…
Но цепная реакция уже была запущена. Даже осознавая всю степень нависшей над ней угрозы, Жанна не могла совладать с собственными эмоциями. Да и вчерашняя душевная буря оставила свои черные неизгладимые следы. Это у Кати или Зоси в душе натянуты канаты, а у Жанны это всего лишь тоненькие ниточки, которые рвутся легко, а срастаются трудно.
Она зажала рот двумя руками, зажмурилась, сжалась в комок. Какое-то время ничего не происходило, затем Жанну начало трясти мелкой дрожью. Все это были признаки хорошо знакомой Зосе катастрофы. Когда же Жанна страшно побледнела и откуда-то из недр красивого, но помятого ночной пьянкой тела послышался с каждой секундой растущий утробный гул, она поняла, что миновать ее не удастся. Теперь не помогут ни угрозы, ни шантаж, ни даже насилие.
Через мгновение из-под сомкнутых век уже бежали ручьи слез, а из зажатого рукой рта доносился какой-то дикий клекот. Так было еще более жутко, уж лучше бы она рыдала не сдерживая себя, как накануне. Зося бросилась к подруге, усадила ее на разоренную кровать, обняла, шепча что-то успокаивающее.
Светопреставления, вроде вчерашнего, случались крайне редко. А вот мелких истерик, которые регулярно закатывала Жанна, никто давно не считал. Все привыкли к ним, как к неизбежной напасти, вроде дождя, неизменно портящего предстоящий уикенд. Катя в эти бурные и якобы неконтролируемые извержения эмоций не верила, подозревая со стороны Жанны некое лукавство – недаром же она актриса, пускай не топовая, но все же неплохая. Главным доводом в пользу этого служил и тот неопровержимый факт, что истерики случались всегда накануне каких-нибудь важных событий, в которых Жанна не хотела участвовать или участие в которых не приносило ожидаемого эффекта. Словно реакция избалованного ребенка, сначала не желавшего читать давно отрепетированное стихотворение на утреннике, а после его прочтения оставшегося недовольным силой аплодисментов зрителей.
Однако Зося верила своей непутевой подруге. Может в первые минуты это и была игра, однако потом Жанна настолько входила в роль, что выбивала себя из колеи на многие часы и даже дни. Один раз, после катастрофы с платьем и кинофестивалем, эта якобы псевдоистерика закончилась настоящей депрессией с долгим лечением и втягиваем в это болото двух лучших подруг. На пустом месте такого всплеска эмоций не бывает, во всяком случае Зосе так хотелось думать.
– Ну все, все, – успокаивала она Жанну. – Никуда мы не поедем, никого ни о чем просить не будем.
– Правда? – как-то слишком быстро откликнулась та, обычно что-то членораздельное из ее рта начинало проклевываться через пару часов после безудержного рыдания. Вчера, например, Жанна смогла говорить по-человечески лишь после окончания просмотра второй части трилогии про Бриджит Джонс и литра выпитого мартини. Зося сделала вид, что не обратила внимания на столь быстрое преображение.
– Правда, правда, – соврала она, уже не чувствуя угрызений совести за то, что намеревалась сделать в ближайшие пару часов.
Она подняла Жанну и отвела на кухню, где на привычном месте отыскала всегда початую бутылку водки «Ван Гог Манго», налила стопку и силой заставила выпить. Вчерашний мартини в крови Жанны, уже было расщепившийся на двуокись углерода и в отместку за столь короткую жизнь начавший мстить жестоким похмельем, мгновенно взыграл новыми красками. Бледное лицо Жанны порозовело, на губах заиграл румянец, в глазах засверкали искорки.
– Все! – Зося потащила ее обратно в спальню. – Теперь заваливайся обратно в кровать, досыпай.
– А ты…
– За меня не переживай. Вечерком заскочу или звякну, потом решим, что делать.
Впрочем, Зося уже давно решила, что она будет делать. С Жанной или без нее. К тому же, как она уже поняла, задуманное с Жанной в виде балласта будет очень проблематично осуществить. Лучше уж самой.
Глава 6
Колдун Дымоходов оказался готов к визиту Зоси. По крайней мере, у нее создалось впечатление, что он сидел в своем кабинете и с гаденькой довольной улыбочкой на круглой кошачьей физиономии ждал гостью – в той же позе, в той же одежде. Будто и не сутки минули, а пара минут.
– О! Никак моя вчерашняя скептически настроенная клиентка!
Это немного охладило Зосю, всю дорогу накручивавшую себя до состояния готовности к штурму закрытых дверей, выбивания признания о местонахождении колдуна из его помощниц в бухгалтерии и даже мордобою. Но колдун и не думал скрываться. Он просто сидел, улыбался и, похоже, ждал.
– Здравствуйте, Михаил Михайлович, – уже без былого задора выдавила из себя Зося, с ужасом осознавая, что боится этого человека. Однако отступать было некуда.
Без сил упав на то же кресло, где сидела вчера, Зося сбивчиво рассказала о произошедшем утром. Колдун не перебивал, многозначительно кивал, сочувственно вздыхал, однако с каждой секундой в его ухмылке и лукавом взгляде все отчетливее проступала издевка. Ему явно нравилось слышать о столь впечатляющих результатах своей деятельности, а может быть и о положении, в котором оказалась Зося.
– Ну что ж… – Он глубоко вздохнул и на долгую мучительную минуту уставился в окно, усугубляя молчанием и без того тяжкое состояние Зоси. – Даже не знаю… Помочь, говорите?
– Да, Михаил Михайлович! Умоляю!
– А помочь-то и нельзя, милая моя, – с горестным вздохом сказал колдун, хотя по нему было прекрасно видно, что он чуть ли не удовольствие получает от происходящего.
– Как – нельзя? – с упавшим сердцем прошептала Зося, чувствуя себя загнанной в угол. Впервые за сегодняшний день она не знала, что делать дальше. До этой секунды у нее был план, пускай спонтанный и даже глупый, но был. А теперь… Словно во всю прыть бежала по дороге, которая вдруг оборвалась бездонной пропастью. От бессилия на глаза навернулись слезы.
– Только не плачьте, милая моя! Не выношу этого! – В его глазах мелькнул довольно искренний страх. Однако вряд ли это было от сочувствия к Зосе и ее беде, скорее всего он действительно не любил подобных сцен. Или боялся их.
– Даже не представляю, как помочь вашей беде! – воскликнул колдун Дымоходов, крайне эмоционально всплескивая руками и тряся бородой. – Нет! Вы требуете просто невозможного! Этими силами нельзя управлять, как сказочным джином из лампы: хочу выпущу, хочу – обратно загоню.
И тут Зося вдруг поняла, что с ней торгуются. Как на рынке. Это немного успокоило ее и убавило дрожи в ногах, отбивавших какую-то дикую чечетку о ножку кресла.
– Неужели такому могущественному человеку это не под силу? – чуть слышно спросила она, смело глядя ему в глаза и едва улыбаясь. Пускай он и могущественный оккультист, однако прежде всего он был мужиком. А Зося не встречала еще ни одного мужика, на которого не производили бы впечатление вкрадчивый женский голос на грани шепота и теплая улыбка. И не такие айсберги таяли под жаром Зосиных чар. Растаял и этот. Правда, сначала колдун пытался понять, есть ли в ее словах ирония, и, не найдя таковой, двусмысленно пожал плечами.
– Понимаете, милая моя, эти силы слишком могущественны, чтобы их контролировать. Я даже подумать об этом боюсь!
Действительно торгуется – с удовлетворением подумала Зося. И вместе с этой обнадеживающей мыслью начала возвращаться былая уверенность, вытесняя мерзкий парализующий страх.
– Если бы мы хотя могли понять, что это, с чем или кем имеем дело, но… Нет. Решительно невозможно! Эти силы постоянно присутствуют в нашем мире, – продолжал Дымоходов, мастерски набивая цену, – незримо они окружают нас. И горе тому, кто привлечет их внимание. И беда тому, кто навлечет на себя их гнев! А я… Я всего лишь указал им на вашего несчастного Александра. Если же я вмешаюсь в их опасную игру, то уже сам сполна изопью из этой горькой чаши.
Наконец, Зося все поняла:
– Нет-нет, что вы! – воскликнула она, решив играть в предложенную игру. – Я всего лишь прошу облегчить влияние этих могущественных сил. Есть же способы?
Колдун посмотрел на Зосю с хитрым прищуром, а затем протяжным кивком подтвердил вероятность существования такой возможности.
– Умоляю вас! Я за ценой не постою!
– Ну, хорошо… – колдун забарабанил пальцами по столу, глядя в окно. – Хорошо бы сделать парочку амулетов, но на это уйдет много времени, да и требуется присутствие Александра…
Он вопросительно посмотрел на Зосю и та решительно затрясла пышной прической:
– Ни в коем случае! Он не должен знать!
– Хорошо, хорошо…
Обслюнявив указательный палец, Дымоходов медленно оторвал от какой-то товарной накладной корявый клочок и крупным размашистым почерком принялся что-то писать, зачем-то прикрывая левой рукой написанное.
– Вот… Купите все это. Там же, где и вчера. Сюда ничего нести не нужно. Мне передадут.
– Поняла!
Он резким движением отхватил еще один солидный кусок от и без того обезображенного листа, старательно разгладил тыльной стороной ладони и крупно написал всего пару слов.
– Вот, милая моя. А это лично для вас.
Зося растерянно приняла клочок бумаги, не понимая прочитала:
– Агни алатырь… Для меня?
– Для вас, для вас! Бесплатно.
Зося удивленно посмотрела на Дымоходова, ожидая подвоха, но колдун впервые смотрел на нее без тени лукавства. Он даже не улыбался, а просто смотрел Зосе прямо в глаза. И от этого ледяного взгляда хотелось закрыться руками и убежать, но Зося не могла даже пошевелиться.
– Смею предположить, милая моя, что вы вряд ли оставите попытки помочь вашему несчастному Александру. Это похвально. Но!.. – Он с кряхтением поднялся из-за стола и подошел к окну. – Но опасно. Вы ныряете в бурлящую пучину, не умея даже плавать. Так наденьте хотя бы спасательный жилет. Агни алатырь защитит, поможет скрытое увидеть, подскажет приближение беды.
Дымоходов через плечо глянул на Зосю и вдруг с каким-то детским озорством подмигнул, сводя на нет всю мистическую таинственность. Снова. Он словно играл, как хищник с жертвой, легко превращаясь из смешного бородатого мужика в наводящего ужас упыря и наслаждаясь произведенным эффектом.
Зося поспешила воспользоваться моментом, скомкано распрощалась и вскочила со стула. На ходу пообещав передать привет «милой Жаннет», она пулей выскочила в темный коридор колдовского логова и бросилась к лестнице. Лишь оказавшись на улице, она остановилась и позволила себе отдышаться.
Магазин интимных товаров оказался на прежнем месте, как и развязного вида продавщица с чупа-чупсом. И здесь Зосю не покидало чувство кошмарного дежавю – словно она вернулась во вчерашний день и раз за разом вынуждена была переживать все его ужасы. У продавщицы за прилавком даже поза не изменилась и леденец на палочке был во все том же девственном состоянии только что извлеченного из упаковки. Вот только разве что взгляд этой странной женщины был немного иным, в нем сквозило унизительное снисхождение. Зося чувствовала себя неопытной наркоманкой, которая пришла к дилеру за очередной дозой и вместе с наркотиком получающая еще и изрядную порцию унижения. И это за такие-то деньги!
На сей раз счет едва перевалил за десять тысяч, что даже немного огорчило Зосю, рассчитывавшую оставить здесь не меньше сотни. Она уже твердо решила предъявить Жанке все расходы сегодняшнего дня и потребовать выплаты. Пусть только попробует отказаться!
Расплатившись карточкой, Зося в последний момент вспомнила про другой «рецепт».
– Вот тут еще один… – с трудом выдавила из себя она, протягивая клочок бумаги.
Продавщица с недоверчивым видом взяла записку колдуна, прочла написанное, подняла на Зосю удивленные глаза, затем прочитала еще раз.
– Однако…
Неопределенно хмыкнув, она удалилась в подсобку, где долго гремела ключами и отпираемыми замками. Уже не на шутку перепуганная Зося по этим звукам пыталась представить происходящее там, но все прочие образы почему-то вытесняла мрачная картина заставленного огромными сундуками погреба. Пыль, паутина в углах, запах тления и ведьма с огарком свечи в кривом подсвечнике, роющаяся в содержимом древних ларей.
– Вот, берите свой агни алатырь… пожалуйста.
Продавщица возникла будто из-под земли, насмерть перепугав Зосю и заставив ее вскрикнуть. Но это и помогло рассеять жуткий морок. Хотя главную роль, скорее всего, сыграло случившееся с некогда надменной теткой преображение. Особенно поразило с огромным трудом выдавленное из себя слово «пожалуйста», произнесенное шепотом и с пропуском чуть ли не всех гласных. Зося не сразу и поняла сказанное, а поняв – поразилась еще больше.
Конец ознакомительного фрагмента.