Ну а Мати, что за мстительная натура, не может остановиться и продолжает нервировать Нико, обращаясь только к Михаилу – берите это, берите то, и ни в чём себя не стесняйте и не ограничивайте. А тому это приятно слышать, и он не стесняет себя ни в чём и не ограничивает. Накладывая и того, и этого. А как только он свои тарелки чуть ли не переполнил, то вытянул ноги под столом, – и скорей всего, сняв там не только обувь, но и носки, чтобы полностью себя не стеснять на зло Нико, посчитавшего, что ему его удастся перехитрить (пусть задохнётся гад от злости, решил Михаил не мыть ноги), – и многозначительно посмотрел на полнёхонькие бутылки вина. А их, между прочим, он, Нико, собирался выпить наедине с Мати, а никак не с Михаилом. А посмей, да-да, именно так, посмей, а не позволь себе Нико заметить Михаилу: «Я себе такого никогда в гостях не позволяю делать», так Михаил в момент отбрешется, заявив, что его носки и так все в дырках, так что особой разницы нет, в них он или без них.
Но Михаила как-то всё это не волнует, и он с дальним намёком обращается к Мати. – А кто-то говорил, что бокалы уже наполнены.
– Вы очень внимательны ко мне. – В сопровождении зубовного скрежета Нико проговорила Мати.
– Только настолько, насколько разрешают и позволяют правила приличия. – Вот так откланялся Михаил, что не помешало Нико понять, на что это он тут смеет намекать. – Мол, если бы ваш супруг-лопух, в этот момент отошёл в уборную и всего этого не слышал, то я бы непременно себе не позволил соблюдать все эти ненужные правила для понравившихся друг другу людей. Мы ведь с вами натуры свободолюбивые и самодостаточные, так что для нас все эти правила фикция и никак иначе. И это я не с потолка взял, а потому что к вам, как вы выразились сказать, очень внимателен. – Что-то подобное подразумевалось под этими словами Михаила, который, только дай ему волю, выйдя в уборную, на этом бы не остановился и принялся бы демонстрировать перед Мати свою внимательность к ней, замечая в ней всё то, что ей бы было приятно быть замеченнным. А это наипервейший путь к сердцу замечательных молодых хозяек, за которыми перестали всё это замечать, считая это как само собой разумеющееся.
А между тем разговор за столом движется в своём дальнейшем направлении и не задерживается на эти разумения Нико, как бы он недовольно выглядел.
– Раз вы так последовательны, то вы не откажите мне и скажите правду насчёт хотя бы ваших предваряющих нашу встречу слов насчёт меня. Какая я вам представилась? – а вот этот вопрос Мати был не так-то прост, и эту её не простоту уловили все участники разговора за столом. И теперь опять, как и тогда на крыльце, многое зависело от Михаила, кто косвенным путём мог выставить Нико в любом свете. Правда, в итоге всё-таки решение принимать Мати, но почему-то Нико не сильно хочется, чтобы сегодня она как-то им была огорчена. Хотя причин для этого и нету.
– Мы о вас говорили и это безусловный факт. – Заговорил Михаил. – И этого я не буду и не могу очевидно отрицать. А иначе и не могло быть, когда идёшь к кому-то в гости и там тебя ждёт новое знакомство. А вот какое, то это каждому из нас в итоге делать вывод. Где Нико, опять же повторюсь, не мог поступить иначе, как только наполнить большей содержательностью свою вторую половинку, то есть вас, коя в данном случае выступала, как представляющее его лицо. И вам не трудно догадаться, в каких восхитительных эпитетах он вас описывал. – Михаил сделал паузу, чтобы дать всем выдохнуть от таких его чувствительных откровений, где так и хочется ногой дотянуться до интересующей тебя ноги и таким образом подмигнуться. Но там сейчас вытянулись ноги Михаила и всем заинтересованным в этом локальном действии лицам приходиться упираться взглядами в Михаила, боясь показать виду, что согласен к сдаче своих, есть им только одно оправдание, глупейших поступков.
Хотя стоп. И ногой Нико ощутилось, что кто-то, а он догадывается кто, всё-таки решился и, преодолев в себе нерешительность и, откинув всю эту ненужную шелуху ложной гордости, пошёл ему навстречу, протянув ногу под столом – мол, давай Ниша, эти все наши недоразумения и дутости оставим в прошлом и, как только уложим спать нашего гостя, то будем мириться всю ночь. А Нико не только не против, а он двумя ногами за, и готов заявить об этом немедленно, продемонстрировав ответную ножную реакцию. И только он собрался продвинуться ногами ответно дальше, как им вдруг через ощущения понимается, что ему в ногу толкается кошка, а точнее, кошка Маруся.
И Нико, обманутого в своих надеждах, такая злость берёт, – я ей готов был всё простить и пойти на всю ночь навстречу, а она так со мной, – что он со словами: «Брысь», отгоняет ногой кошку. Что не проходит мимо Мати, вытянувшей одну бровь вверх, как рыболовный крючок. Но при этом она полностью бровью не ведёт, сопровождая это своё действие жёстким замечанием в сторону Нико: А кошка-то вам чем не угодила?
После чего Мати, принципиально зорко посмотрев на Нико, специально тихо в ответ Михаилу проговорила: «Хотелось бы послушать, а то я немного забывчата», теперь глядя на Михаила.
– Заведу себе собаку. – Процедил в зубы Нико.
Михаил же, воодушевлённый происходящим за столом, самодовольно откидывается на спинку стула, и с этого самодовольного положения начинает резать слух Нико своими выдумками. И только то, что Михаил так словесно облагородил Нико перед Мати, не позволило Нико вмешаться в эти его россказни и заметить всем, что он об этом в первый раз слышит. К тому же поступи он так, то у Михаила всегда есть в запасе свой контраргумент – он уже со своей стороны может ему заметить, а точнее спросить с Нико, а что ж его так не возмущало, когда он в первый раз слышал, как он ему тут пел дифирамбы. Тогда как на самом деле ваш двуличный Нико, – а вот истинная мотивация для смены им имён, – в самых отрицательных красках, вас, милая Мати, описывал. И всё лишь для того, чтобы за счёт вас повысить свою самоидентификацию. Вот с таким ничтожным человеком живёте вы, Мати.
А Мати возьмёт и брякнет, что она об этом итак знает, но ничего с собой поделать не может, так как этот ничтожный Нико, полный нуль и пустой человек, полностью от неё зависящий и зависимый, без её благотворительности и сожаления на его счёт окончательно падёт и растворится в небытие. Но это опять в Нико слово взяла его желчь, которая никогда не была объективной и всё извратит.
А Михаил между тем, не перебитый Нико на полуслове, начинает тут разглагольствовать. – Так как я вас знал всего лишь со слов вашего супруга, то единственное, что я мог предположить в вас, то это вашу реакцию на приход к вам в гости незваного вами гостя. Вот я и предположил, что вы всё-таки будете не так довольно выглядеть, как бы этого хотелось. И настоящие причины этого лежат даже не в этом частном случае, а такова ваша природная сущность, налагающая на вас печать не полного довольства своим настоящим положением и супругом, как элементом, определяющим и отвечающим за это ваше положение. В общем, вы должны быть недовольны своим супругом.
– И на этот раз в чём он провинился? – с иронией задалась вопросом Мати, видимо желая таким образом опровергнуть в ничтожность эту гипотезу Михаила. Но это у неё вышло так неоднозначно, что теория Михаила, а скорее просто столовая выдумка, способствующая аппетиту, неожиданно получила в её лице для себя подтверждение.
– Чем? – переспросил Михаил, многозначительно посмотрев на Нико. – Я, конечно, не для этого заводил этот разговор, – я всего лишь хотел указать на физический закон, регулирующий счастье, где для его полноценности мы должны дополнять друг друга, – но если в этом возникла потребность, то …
– А сейчас мы это и узнаем. – Мати не даёт закончить Михаилу, перебивая его и, переведя всё своё внимание на Нико. – Так у нас есть в этом потребность? – прямо впившись взглядом в Нико, задалась вопросом Мати. А Нико придавленный её взглядом и пошевелиться не может даже в мыслях. Так что о каких ответах тут может идти речь. Ну а Мати продолжает наседать на него, задавая всё более и более провокационные вопросы. – Так значит, ты решил взять то, что по природному праву принадлежит мне. – Заявляет Мати, а Нико и не поймёт о чём это она. – Так ты теперь решил быть во всём недовольным и требовательным ко мне. Так? – вопрошает Мати. И само собой не получает ответа от сбитого с толка Нико. И поэтому она усиливает на него давление. – А ну, хватит скрывать, – требовательно заявляет Мати, – говори, чем ты недоволен? – И Нико начинает бегать глазами по сторонам, пропустив мимо себя проявившуюся на лице Мати улыбку. И пока Нико мечется по столу в поисках ответа на вопрос Мати, она берёт со стола бутылку и начинает наполнять бокалы.
Ну а Нико побегал, побегал рассеянным взглядом по столу, да и наткнулся на потрясшую его мысль. – А какого чёрта, на столе приготовлено столько столовых приборов?! – нервно вопросил себя Нико. – Она что, знала, что я приду не один, или же здесь что-то другое? – А вот это что-то другое, за занавесом загадки которого скрывается всякое, напрягает Нико, ни о чём таком не договаривавшегося с Мати, которая прекрасно знает, что это его день и он его хочет делить только с теми, с кем пожелает. А она значит, поддалась уговорам тех, кто всегда её настраивает против него (а они на этот раз подобрали к ней ключик, сделав отсылку к её характерному упорству) и всё сделала вопреки ему.
– И кто бы это мог быть? – для начала мысленно поинтересовался у Мати Нико.
– Это я на всякий случай, и как вижу, не пустой, – со всей своей простодушностью говорит Мати. А Нико не убеждается её заверениями, да и не хочет, когда он так рассержен на неё.
– А со своей стороны, никого не позвала? – с определённым намёком на некоторые, установленные им лица, спрашивает Нико.
– Я бы и позвала, да ты себя будешь чувствовать неловко и не в своей тарелке, если бы мои родственные гости сели за один стол вместе с тобой. – Вот прямо так заявляет Мати, нисколько не считаясь с чувствами Нико. И, конечно, он стерпеть слышать такое в свой адрес не может, и язвительно ей замечает. – Это маловероятно. – А Мати, само собой, по-своему интерпретирует его ответ и соглашается с ним, но только не так, как это должно быть.
– И то верно, – говорит Мати, – они с тобой за один стол, сказали, никогда не сядут. Так что мои гости пришли чуть раньше тебя, и уж не знаю, что там праздновали, твою удачу или поражение, раз ты со мной не спешишь делиться новостями, и всё самое вкусное поели, оставив тебе довольствоваться доедками. – А уж здесь Мати хватила лишнего, вогнав Нико в бледность лица, заставив его присматриваться к блюдам, где обязательно что-то такое отыщется, что в память о себе и напоминание ему, Нико, оставили те самые гости Мати, чьих ног, по их же заявлениям, здесь никогда не будет. Ну а что это может быть такое, то хотя этого Нико не знает, но он уверен в том, что только увидит эту знаковую вещь, то тут же догадается. И только он так подумал, ковыряясь вилкой в салате, как ему вдруг бросается в глаза рукав пижамного костюма Михаила, и вот чёрт, он его увидел по-новому.
– Так ведь это не мой костюм! – Нико в один взгляд на костюм, в который был одет Михаил, потрясло этим страшным откровением. – Но тогда чей он? – сглотнув комок и не зная чего, Нико, ухватившись руками за стол, бросил косой взгляд на Мати, беззаботно улыбающуюся и наливающую вино в бокалы. Затем он посмотрел на Михаила, слишком много себе позволяющим взглядом смотрящего на Мати, что вычеркивает его из подозреваемых лиц, и в итоге остановился на ведущей на второй этаж лестнице, маячившей в проёме двери, ведущей из гостиной в прихожую. – Того, кто сейчас там находится на втором этаже. – Нико аж холодком обдало от такого страшного для себя вывода. А вот представить себе, чего ждёт тот человек на втором этаже, чей пижамный костюм по его недосмотру и по своей оплошности Мати предоставила в распоряжение Михаила, то он этого и не представляет. Хотя и не без своих жуткого состава преступления догадок.
– Сейчас Мати напоит нас, – продолжая сглатывать всё набегающие и набегающие слюни, рассудил Нико, – а как только мы вырубимся, то тут-то он и спустится. Чтобы…– А дальше у Нико в голове начинает всё мутиться от невозможности представить всего коварства Мати и этого человека, кто на ещё неостывших их телах начнёт глумиться над ними, одной рукой накладывая себе в тарелку побольше съестного, а другой рукой держа бокал с вином и, надсмехаясь над ними.
– Что я говорил. – Ржёт этот мутный человек в мутных глазах Нико, свалившегося на пол, но ещё полностью не потерявшего сознание (чего видимо и хотел этот мутный человек, ставя перед Мати эту дозированную задачу: чуть больше половины бокала наливай и ни грамма больше), и смотрящего снизу вверх на стоящего над ним этого мутного человека. – Слабак твой Нико. И даже этот боров, – мутный человек ногой поддал под дышло Михаилу, из-за чего он застонал, – ему не поможет. – Здесь этот мутный человек смаканул из бокала и продолжил глумиться над их обездвиженными, но не потерявших чувствительность телами.
– Эта сволочь Нико, – вытирая свои ботинки об штанины Нико в задней их части, и возможно фигурально сплёвывая на него то, что у него в зубах застряло, терзает слух Нико этот мутный и как понял Нико, очень опасный тип, – явно начал о чём-то догадываться, раз заручился помощью этого борова, придя домой. Но он явно не рассчитывал на то, насколько ты расчётлива, подла и коварна на его счёт. А на мой, совсем наоборот. Так ведь, моя дорогуша. – Этот мутный негодяй без ножа режет слух Нико своими откровенными издевательствами над его верой в Мати.
А Мати и слова против не говорит этому мутному человеку, и как Нико, хоть и мутным сознанием понимает, то она полностью с ним согласна: «Она его, Нико, в расчёт берёт лишь в том случае, если это благостно сказывается на её счёте». А вот этого Нико мало понимает, так как он с этой согласной и расчётливой стороны Мати не знает. И если она бывает и соглашается, и считает, то никогда не напрямую и всегда с оговорками. А тут вон какая полная взаимовыручка и согласие.
– Да кто же ты тогда такой, раз Мати готова с тобой соглашаться и считаться? – нервно задаётся вопросом Нико и начинает всматриваться в ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, где затаился этот опасный для него человек. И ему не удаётся добраться до этого некоего человека, пугающей натуры, и как кажется Нико, то он с ним знаком заочно и не только с помощью таких усмотрений. А всё потому, что на его пути встала Мати, вдруг заявившая: «Чего так всматриваешься. Не бойся, мы тебя не забыли. Давай, бери свой бокал». И Нико ничего не может поделать, как только на автомате взять, смотрящий на него полный бокал.
И вот Нико, с трудом удерживая бокал в своей руке, через фокус его стенок смотрит на Мати и видит её не замечание себя, с обращением к Михаилу. – Так кто же вы такой на самом деле? – задаётся вопросом Мати. А Нико, как ему самому выясняется, тоже интересно это узнать, и он своё внимание переводит на Михаила, при этом не забывая держать под контролем лестницу.
– Я-то? – удивлённо переспрашивает Михаил, явно набивая себе цену. – Надо подумать. – Добавляет Михаил и делает для виду задумчивое выражение лица, тогда как Нико отлично знает, что он знает, кто он таков и кем ему лучше перед ними представиться, чтобы его не заподозрили в именном подлоге. При этом Нико с некоторого момента времени ни в ком не был уверен, тем более в Михаиле, с кого на него смотрела пижама неизвестного собственника. И если первоначально Нико, как человек всё-таки неплохой и не без своей доверчивости к людям, записал Михаила в свои товарищи, кого сбил с ног ударной дозой снотворного мутный тип, то сейчас у него появились все основания думать (на это указывает эта пижама с чужого плеча, которая на удивление оказалась в пору Михаилу), что и Михаил не невинная жертва чьей-то злонамеренности, а он один сообщников, кто поставил перед собой цель его напоить и тем самым усыпить бдительность.
– А как только я очнусь от временного выпадения из реальности, то обнаружу себя в кругу тех самых людей родственной для Мати наружности, которые сами же говорили, что они на один гектар рядом со мной ассенизировать почву не сядут. М-да. – Задумался Нико. А пока он так на себя отвлекался, Михаил набил себе цену тем, что сказал такую прям чепуху в глазах Нико, которая почему-то нравится женскому полу и ими за такую чепуху не считается.
– Я, – явно врёт в ответ Михаил, – теперь и не представляю. Отбило напрочь память, как только вас увидел. – А Мати вместо того чтобы его подловить на многих нестыковках, однозначно верит Михаилу и даже его подбадривает улыбкой. Что невыносимо противно видеть Нико, и он, не желая больше видеть это творящееся на его глазах безобразие, поднимается из-за стола, поднимает бокал и, деля свой грозный взгляд между Мати и Михаилом, язвительно озвучивает свой тост. – Тогда выпьем за знакомство. И мы тогда быть может узнаем, кто мы есть на самом деле.