– Шлюха! – громко крикнул Гаер, возводя взор к небу. – Господь, видишь ли ты ее? Видишь ее позор, ее блуд? Отметь ее! Она – одна из дщерей вавилонских!
Лаура-Мэй не совсем поняла подробности, но общее направление речей Гаера для нее было вполне ясно.
– Я не шлюха! – завопила она в ответ, и смит-вессон прыгал в ее руке, готовый выстрелить. – Ты не можешь называть меня шлюхой!
– Пожалуйста, Лаура-Мэй… – сказал Эрл, отталкивая Гаера, чтобы поглядеть на женщину, – уйди отсюда. Он не в себе.
Она не обратила внимания на его требовательный тон.
– Если ты не уйдешь от него… – сказала она, указывая дулом пистолета на человека в черном.
– Да? – издевательски спросил Гаер. – И что же ты сделаешь, шлюха?
– Я выстрелю! Ей-богу! Я выстрелю!
По другую сторону здания конторы Вирджиния набрела в грязи на бутылку с таблетками, которую выбросил Гаер. Она наклонилась, чтобы поднять ее, и тут ей пришла в голову идея получше. Ей больше не нужны пилюли, верно ведь? Она говорила с мертвецом, одно лишь ее прикосновение сделало Бака Дарнинга видимым для нее. Что за способности! Ее видения были реальными и всегда были такими – более правдивыми, чем весь этот Апокалипсис, полученный из вторых рук, старый, изношенный, который штудировал ее достойный жалости муж. Что могут сделать пилюли – разве что замутить вновь обретенный талант. Пусть себе лежат.
Множество гостей накинули куртки и повыходили из номеров поглядеть, из-за чего поднялся весь этот шум.
– Что тут было? Несчастный случай? – окликнула Вирджинию какая-то женщина. Лишь только эти слова слетели с ее губ – прозвучал выстрел.
– Джон, – сказала Вирджиния.
Прежде чем эхо от выстрела стихло, она пошла на звук. Она уже представила себе, что там обнаружит, – своего мужа, неподвижно лежащего на земле, и торжествующего убийцу, который стоит над ним в грязи на коленях. Она ускорила шаг, на ум ей пришли молитвы. Она молилась не для того, чтобы тот сценарий, который она представила себе, оказался ложным, но скорее, за то, чтобы Бог простил ее, ведь она так хотела, чтобы он был истинным.
Однако сцена, которая развернулась перед ней по другую сторону здания, опровергла все ее ожидания. Проповедник был жив. Он стоял совершенно нетронутый. Рядом с ним, раскинувшись на грязной земле, лежал Эрл. Неподалеку стояла женщина, которая несколько часов назад заносила к ним в номер воду со льдом. В руке у нее был пистолет. Он все еще дымился. Как только Вирджиния поглядела на Лауру-Мэй, из тьмы выступила фигура и выхватила оружие из ее руки. Пистолет упал на землю. Вирджиния проследила за ним взглядом. Лаура-Мэй выглядела обескураженной, она не понимала, как умудрилась выронить пистолет. Однако Вирджиния знала. Она видела прозрачный силуэт призрака и угадала, кто это. Это наверняка была Сэди Дарнинг, благодаря которой этот мотель окрестили Бойней Любви.
Глаза Лауры-Мэй нашли Эрла, она издала вопль ужаса и побежала к нему.
– Не умирай, Эрл! Умоляю тебя, не умирай!
Эрл поглядел на нее из грязевой ванны, в которую его погрузили, и покачал головой.
– Ты промахнулась на целую милю, – сказал он.
Рядом Гаер упал на колени, руки сжаты, лицо поднято к дождю.
– О, Господь, я благодарю тебя за то, что ты сохранил это свое орудие, и в час нужды…
Вирджинии захотелось заткнуть этого идиота. Этого человека, который так глубоко уверил ее в том, что она не в себе, отчего она чуть не отдалась Баку Дарнингу. Ладно, с нее хватит. Она уже достаточно боялась. Она видела, как Сэди действовала, влияя на реальный мир, видела, как то же делал Бак. Теперь нужно, чтобы процесс пошел в обратном направлении. Она решительно подошла к тому месту, где лежал смит-вессон, и подняла его.
Как только она это сделала, то почувствовала совсем рядом присутствие Сэди Дарнинг. Голос, такой тихий, что она едва его слышала, сказал у ее уха:
– Разве это мудро?
Вирджиния не знала ответа на этот вопрос. И вообще, что есть мудрость? Разумеется, не застывшая риторика сухих проповедей. Может, мудрыми были Лаура-Мэй и Эрл, которые сидели в грязи, не обращая внимания на молитвы и проклятия Гаера и на взгляды постояльцев, сбежавшихся, чтобы посмотреть, кого убивают. Или, возможно, мудрость состояла в том, чтобы отыскать червоточину в своей жизни и уничтожить ее раз и навсегда. С оружием в руке она вновь направилась в номер семь, почувствовав, что рядом с ней обеспокоенно шагает Сэди Дарнинг.
– Не Бака?.. – прошептала Сэди. – Нет, конечно.
– Он напал на меня, – сказала Вирджиния.
– Ах ты, бедная овечка.
– Я не овечка, – ответила Вирджиния, – больше нет.
Поняв, что женщина абсолютно владеет собой, Сэди попятилась, опасаясь, что ее присутствие насторожит Бака.
Она наблюдала, как Вирджиния пересекла парковочную площадку, миновала тополь и шагнула в номер, где ждал ее мучитель. Огни все еще горели, после синего мрака снаружи они казались очень яркими. Но Дарнинга нигде не было. Комната номера восемь тоже оказалась пустой. Потом раздался знакомый голос.
– Ты вернулась, – сказал Бак.
Вирджиния резко обернулась, сжимая в руке пистолет, но пряча его от Бака. Он вышел из ванной и сейчас стоял между ней и дверью.
– Я так и знал, что ты вернешься. Все они так делают.
– Я хочу, чтобы ты показался, – сказала Вирджиния.
– Я гол как младенец, – сказал Бак. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? Снял с себя кожу? Может получиться довольно забавно.
– Покажись Джону, моему мужу. Пусть он увидит, что ошибался.
– Ах, бедняга Джон. Я не думаю, что ему хотелось бы меня увидеть, а?
– Он думает, что я не в себе.
– Сумасшествие бывает иногда очень полезно, – заметил Бак. – Они чуть не стащили Сэди с электрического стула, настаивая на том, что она за себя не отвечала. Но она была слишком честной, чтобы выгадывать себе жизнь. И просто продолжала втолковывать им: «Я хотела, чтобы он умер. Поэтому я застрелила его». Она никогда не отличалась особым здравомыслием. Но ты… теперь, я думаю, ты знаешь, что для тебя лучше.
Тень чуть изменила форму. Вирджиния не могла как следует различить, что там делал Бак, но, несомненно, это было что-то непристойное.
– Подойди и возьми, Вирджиния, – сказал он. – Хватай.
Она вынула из-за спины смит-вессон и направила на него.
– Не сейчас, – сказала она.
– Ты не сможешь причинить мне вреда этой штукой, – ответил он. – Ведь я уже мертв, помнишь?
– Ты же сделал мне больно. Почему же я не могу тоже причинить тебе вред?
Бак покачал своей эфирной головой и грубо засмеялся. Пока он развлекался, за окном, со стороны шоссе, раздался вой полицейских сирен.
– Да что ты вообще знаешь? – сказал Бак. – Такой шум подняли. Давай, пойдем поиграем немножко на трубе, золотко, пока нам не помешали.
– Я предупреждаю тебя, это пистолет Сэди…
– Да ты не сделаешь мне ничего, – прошептал Бак. – Я знаю женщин. Они говорят одно, а делают противоположное.
Он засмеялся и шагнул к ней.
– Не делай этого, – предупредила она.
Он сделал еще один шаг, и она нажала на курок. В ту же секунду, как она услышала звук выстрела и почувствовала, как пистолет дернулся у нее в руке, в дверном проеме появился Джон. Стоял ли он там все время или только что вернулся с дождя, окончив все молитвы и желая поучить Откровению свою заблудшую жену. Она так никогда и не узнает. Пуля скользнула сквозь Бака, расщепив его туманное тело, и с потрясающей точностью попала в проповедника. Он не видел ее полета. Пуля пробила ему горло и кровь выплеснулась на рубашку. Фигура Бака растворилась, точно пылевое облако, и он исчез.
Джон Гаер нахмурился и отшатнулся к дверному косяку в поисках опоры. Но удержаться не смог и упал на спину в дверной проем, точно опрокинутая статуя, лицо его омыл дождь. Однако кровь все продолжала течь. Она растекалась сверкающей лужей и все еще текла, когда Альвин Бейкер и его помощник появились на пороге с пистолетами наготове.
Теперь ее муж никогда не узнает, подумала Вирджиния, вот жалость-то. Он никогда не поймет, до чего же был глуп, и не оценит степень своего неведения. Во всяком случае, по эту сторону могилы. Он был в безопасности, будь он проклят, а она осталась с дымящимся пистолетом в руке, и Бог знает, какую цену ей придется заплатить за то, что она совершила.
– Положите пистолет и выходите, – голос, доносящийся со стоянки, был жестким и бескомпромиссным.
Вирджиния не ответила.
– Вы слышите меня, там, внутри? Это шериф Бейкер. Это место окружено, так что выходите, иначе вы погибнете.
Вирджиния присела на кровати и раздумывала над альтернативами. Они не покарают ее так, как покарали Сэди за то, что она сделала. Но ей долгое время придется просидеть в тюрьме, а она уже устала от ограничений. Если сейчас она и не была безумной, то длительное заключение легко перенесет ее через эту грань. Лучше покончить здесь, подумала она. Она подняла теплый смит-вессон, поднесла его к подбородку, плотно прижав дуло, чтобы выстрел наверняка снес ей половину черепа.
– Разве это мудро? – спросила Сэди, когда палец Вирджинии напрягся на курке.
– Они запрут меня, – ответила она. – Я не смогу этого вынести.
– Верно. Они на какое-то время поместят тебя за решетку. Но не надолго.
– Должно быть, ты шутишь. Я хладнокровно застрелила своего мужа.
– Ты же не хотела, – успокоила ее Сэди. – Ты же целилась в Бака.
– И в самом деле? – сказала Вирджиния. – Не знаю.
– Ты можешь разыгрывать безумие – это то, что я должна была сделать. Просто выбери наиболее вероятную версию и стой на ней.
Вирджиния покачала головой, она не слишком-то умела лгать.
– А когда ты освободишься, – продолжала Сэди, – то будешь знаменитой. Ради этого стоит жить, верно?
Об этом Вирджиния не думала. На ее лице засветился слабый призрак улыбки. Снаружи шериф Бейкер повторял свои приказы – чтобы она выбросила в дверь оружие и вышла с поднятыми руками.
– У вас есть десять секунд, леди, – заявил он. – Я сказал – десять.
– Я больше не смогу унижаться, – прошептала Вирджиния. – Просто не смогу.
Сэди пожала плечами:
– Жаль. Дождь стихает. Там, в небе, луна.
– Луна? В самом деле?
Бейкер начал отсчет.
– Ты сама должна решить, – сказала Сэди. – При малейшей возможности они тебя пристрелят. И с радостью.
Бейкер досчитал до восьми. Вирджиния встала.
– Стойте! – крикнула она в дверь.
Бейкер прекратил считать. Вирджиния бросила пистолет в грязь.
– Хорошо, – сказала Сэди. – Я так довольна.
– Я не смогу одна, – ответила Вирджиния.
– И нет нужды.
На парковочной площадке собралась внушительная аудитория: разумеется, Эрл и Лаура-Мэй, Мильтон Кэйд, Двайн со своей девушкой, шериф Бейкер, его помощник и кучка постояльцев мотеля. Они стояли, храня уважительное молчание, и смотрели на Вирджинию Гаер со смешанным выражением тревоги и благоговейного трепета.
– Поднимите руки вверх, чтобы я их видел, – крикнул Бейкер.
Вирджиния сделала, как он велел.
– Погляди, – сказала Сэди, показывая в небо.
Луна поднималась в зенит, огромная, белая.
– Почему ты застрелила его? – спросила девушка Двайна.
– Дьявол велел мне это сделать, – ответила Вирджиния, глядя на луну и изображая на лице как можно более безумную улыбку.
Изыди, Сатана
(пер. Марии Галиной)
Обстоятельства дали Грегориусу состояние, определить размеры которого было невозможно. Он владел кораблями и дворцами, жеребцами и городами. И в самом деле, он владел стольким, что для тех, в чьи обязанности входила оценка собственности Грегориуса – после того, как события, о которых здесь говорится, подошли к чудовищному концу, – было легче и быстрее, казалось, перечислить то, чем Грегориус не владел.
Да, он был очень богат, но далеко не счастлив. Он получил католическое воспитание в детстве – перед тем, как ошеломляюще разбогател, – и в молодости не раз в тяжелую минуту искал утешения в вере. Но потом пренебрег ею, и лишь в возрасте пятидесяти пяти лет, когда весь мир лежал у его ног, проснулся однажды ночью и обнаружил, что Господь оставил его.
Это был тяжелый удар, но он тут же предпринял шаги, которые помогли бы излечить эту утрату и исправить дело. Он поехал в Рим и говорил там с Папой, он молился день и ночь, он основал духовные семинарии и лепрозории. Однако Бог не являлся ему – даже кончика ногтя на его ноге не увидел Грегориус, так что казалось, Господь совсем его покинул.
Близкий к отчаянию, он вбил себе в голову, что может вернуться в лоно Творца лишь в одном случае – если подвергнет серьезной опасности свою душу. Эта идея была не совсем безумной. Предположим, думал он, я смогу организовать встречу с Сатаной, с Нечистым. Так что же, видя меня на краю гибели, разве не захочет Господь, разве он не будет обязан вмешаться и привести меня к Себе?
Замысел был хорош, но как реализовать его? Дьявол не является по вызову, даже к таким промышленным магнатам, как Грегориус, а предпринятые им исследования показали, что все традиционные методы вызова Князя Тьмы – надругательства над святынями, жертвоприношение младенцев – были не более эффективны, чем его благие дела в поисках Иеговы. Лишь после года напряженных изысканий он наконец разработал свой грандиозный план. Он построит Ад на Земле – современное Инферно, такое, что Искуситель поддастся искушению и придет туда – как кукушка приходит отложить яйцо в свитое кем-то другим гнездо.
Конец ознакомительного фрагмента.