– Я с вами, док, – Алекс улыбнулся, и пожал плечами, как бы сообщая присутствующим: а разве могло быть по-другому? – Как же здорово, когда у человека напрочь отсутствует личная жизнь, – добавил он, и томно посмотрел на Лизу, театрально закусив нижнюю губу. Девушка вспыхнула, засмеялась и быстро проговорила:
– Я тоже, в смысле, остаюсь… Марк кивнул и перевёл взгляд на Дину. Та вздохнула и развела руками:
– Куда ж я без тебя!? – негромко сказала она, – И потом, я хорошо знаю, иногда для того, чтобы выйти, необходимо сначала зайти. Марк удовлетворённо кивнул, надеясь, что его едва уловимый облегчённый вздох остался незамеченным, и произнёс:
– Что ж, отлично… Тогда за работу, а в ней, уверяю вас, недостатка не будет.
3.
Звонок телефона был назойливым и нестерпимым. Он разрывал тишину комнаты с такой настойчивой методичностью, что Эрик был почти уверен в том, что если он сию же минуту не снимет трубку, звонивший немедленно материализуется прямо перед ним.
– Добрый вечер, – холодным тоном с явственными металлическими нотками, поприветствовал его неизвестный, – Городской штаб противодействия распространению инфекции, – довольно размыто представился звонивший, – доводим до вашего сведения, что вам надлежит быть готовым к эвакуации. Завтра к восьми утра за вами заедут…
– Чего ради? – спросонья не мог разобраться Эрик, – Вы кто вообще? Нет, спасибо, я не поеду…
– Эрик Маркович, – сдержанно, с таким же холодным оттенком, ответил голос, – это вопрос решённый и согласованный…
– С кем это? – довольно невежливо перебил юноша.
– В первую очередь, с вашими родителями, – терпеливо ответил звонивший.
– Вот с ними, когда они придут, я и решу, ехать куда-то мне или нет, – буркнул Эрик. После этих слов, на том конце провода установилась очень выразительная тишина, от которой парню стало не по себе.
– Аллё? – отчего-то волнуясь больше, чем готов был признаться даже самому себе, проговорил Эрик, – Где мои родители? Что с ними?
– С ними всё в порядке, – таким же бесцветным голосом отозвался незнакомец, – они занимаются в рамках своей профессиональной деятельности работой, которая в свете сегодняшней ситуации, имеет очень большое значение. Только сейчас до Эрика стал доходить масштаб происходящего, и ему стало по-настоящему, страшно:
– Мои родители в…
– Эрик Маркович, – безапелляционным, ледяным тоном, оборвал его тот, – Вы же не настолько наивны, чтобы предполагать, что сейчас вам подробно и обстоятельно будет предоставлена вся интересующая вас информация? -задал он риторический вопрос, – У нас физически на это нет времени… Только завтра планируется эвакуировать несколько сотен человек. И каждый, вообразите, хочет получить ответы на все его вопросы. Причём желательно -детальные и развёрнутые. Вы, надеюсь, понимаете, что это просто невозможно? Поэтому, повторяю, будьте готовы к восьми утра, – голос звонившего мужчины стал безразличным, ещё более отстранённым и таким далёким, словно он вещал с другой галактики, – с собой иметь паспорт, тёплые вещи, смену белья и сухой паёк на сутки. До свидания, приятного вечера.
Эрик ещё несколько секунд разглядывал умолкший телефон, будто надеясь, что сейчас что-то произойдёт и исчезнет эта сосущая, тревожная дыра, в которую бесследно проваливались все его чувства, желания и способность логически мыслить.
– Что с родителями? – вспыхивала в голове красная сигнальная лампочка. Эрик ни на одну секунду не поверил звонившему, который говорил, что с ними всё в порядке. – Сколько уже их нет дома? – лампочка в его голове из красной превратилась в пурпурную, замигала чаще и даже стала вращаться, – Два – три дня? Что же он за человек такой, которому безразличны такие вещи? Эрик вспомнил, как обрадовался, вернувшись, что родителей нет дома… – А если что-то случилось? Или их где-то удерживают насильно? – лампочка превратилась в сигнальный фонарь, вращающийся с огромной скоростью под постепенно нарастающий вой сирены, – А он, единственный сын, даже не позвонил… Успокоился совершенно, когда мать что-то сказала про увеличенный объём работы и сложил довольно лапки.
Конец ознакомительного фрагмента.