Джек его вопрос проигнорировал. Тогда осмелевший «барбос», матерясь для храбрости, подлетел к нему и попытался повернуть к себе.
Эндфилд встретил его ударом в скулу. Джек просто врезал ему от души, без обманчивой мягкости смертельного проникающего удара.
Не успел майор с лязгом и грохотом повалиться на пол, как Эндфилд оказался на прицеле четырех излучателей.
– Спокойно, господа, – произнес он. – Больше я никого бить не собираюсь.
– Джек, – произнес Михаил Говоров, комэск-3, – у нас к тебе много вопросов.
– Пожалуйста, спрашивайте, – ответил Капитан.
– Сначала пусть скажет, где он эту кассету записал, – прохрипел сбитый с ног Задротов.
– Может, я и корабль сделал? В единственном экземпляре? Мне неловко было прерывать просмотр увлекательнейшего видео, но… Скоро этих «Вепрей» будет здесь очень много… На «Победе» осталось тринадцать полков. Теперь эти любители анального секса летят по наши души.
– Ты, Капитан, не отклоняйся, – подал голос Полупанов. – Ответь, откуда у тебя эти записи?
– Катраша, они, так же, как корабль и все на нем, – трофей, взятый на «Победе-6».
– И что, просто так отдали? – недоверчиво поинтересовался Полупанов.
– Три тысячи человек из летного состава поджарились при включении систем безопасности. Я установил излучатели на минимальную мощность и заблокировал двери. Получились жареные «поросята» в мундире. Пропеклись до хрустящей корочки. Автор этих записей, я полагаю, был среди них… – Капитан задумался. – Может, кто-то и спасся, но очень немногие.
– Наш полк выбрали в качестве козла отпущения, – продолжал Эндфилд. – Если вы решили поначалу, что это какая-то ошибка, недоразумение, то я думаю, что сейчас всем ясно, – это система. Черный Патруль должен был умереть. После расстрела целой планеты легко разогнать проштрафившиеся подразделения, а офицеров поделить на чистых и нечистых. «Барбосов», напоказ, устроить в Белый Патруль. А уж с мастерами, я думаю, что… – Капитан мотнул головой в сторону проекторов.
«Драконы» потрясенно молчали.
– Что ты там про группу перехвата сказал? – Говоров опомнился первый.
– Примерно две тысячи машин, таких, как этот корабль. Снабжены подавителями бортовых компьютеров, поэтому очень важно, чтобы электронные мозги наших крейсеров были немедленно перепрошиты.
– Мы их одолеем, ведь правда? – произнес Полупапик с тревогой в голосе, вглядываясь в лица командиров в поисках поддержки. – Джек, придумай что-нибудь…
– Мне пришлось уже столкнуться в бою на имитаторе с этой швалью. Несмотря на свой кретинизм, они подбили ведущего пары и изрядно попортили мне корпус. Тут не действует правило «50 к 1».
– А что ты делал у этих? – с большим подозрением поинтересовался комэск-3.
– Оказалось, что Академия напрямую соединена монорельсом с подземным тренировочным центром «Адских Вепрей». А некий господин Кислый, из приемной комиссии, поставлял абитуриентов на заклание «голубым свиньям». Со мной пришли еще трое «драконов». На следующий день они были убиты спецкомандой Девятого Управления. Что касается меня, то вежливый майор предложил поработать инструктором центра. Дал посмотреть записи тренировок, во всех деталях объяснил назначение подразделения…
– Выходит… – начал было Говоров.
– Короче, мне повезло.
– Я имею в виду, что ты свой счет открыл, – продолжил комэск-3.
– Да, – подтвердил Капитан. – Я их изучил немного, поэтому призываю к осторожности. Если мы не хотим до срока отправиться к Создателю, то должны отработать эффективную тактику противодействия.
– А с этими, которые летят к нам, что делать? – поинтересовался и.о. комэска-1, первый лейтенант Алексеев.
– Они движутся прямиком в расставленную ловушку. Цель, которую они видят, всего лишь имитация. «Кабаны» запустили тяжелые ракеты, а сами обходят обманку с трех сторон. У них будет примерно тридцать секунд, чтобы понять, что управление группой «Молотов» перехвачено, и их оружие летит им на головы.
«Драконы» переглянулись. Говоров наклонился к Татищеву и что-то шепнул ему на ухо. Тот направился к пульту связи. В этом не было надобности, поскольку трансляция по 15 каналу не была выключена, и то, что происходило в рубке, слышали все.
– Я «Быстрый клинок – 1», – на экране появился первый лейтенант Науменко, командир звена авангарда. – Обнаружена удаленная скоростная групповая малоразмерная цель. Идет под прикрытием маскировочного поля прямо на нас. Также наблюдаю крупное подразделение боевых кораблей, совершающее маневр обхода. Точка пересечения с нашим курсом лежит в 30–33 мегаметрах впереди.
– Науменко! Время подхода первой цели? – спросил Татищев.
– Относительно второй – минус 30–40 секунд. – Все ясно, – зло произнес Михайлов, – атака ракетами, а тех, кто уцелел, домолачивают подкравшиеся перехватчики.
– Парни, мы этот сценарий немного откорректируем, – безо всякой рисовки вставил Джек. – Нужно лишь не дать себя обнаружить. Готовьте компы к перезапуску.
Трудно описать, что творилось в головах «драконов». Непроизвольная ненависть к системе вдруг обрела право на жизнь. Расстрел укрепрайонов Обитаемого Пространства из страшного злодейства стал доблестью. Дальние сполохи гибнущих кораблей – залогом новых побед. А ренегат и преступник Эндфилд в один момент стал героем, вождем, который поведет к новым битвам и новым победам.
«Неужели нужно было поступить, как предлагала Ника?» – мучительно крутилось в голове у Эндфилда. Это ведь было бы так просто сделать на фоне огненных комков плазмы взрывающихся «Вепрей».
Идти к планете, добивать убийц «драконов»… Захватывать их корабли и мобильные ремонтные базы… Воевать вместо «берсерков» в роли врага.
И опять своей жизнью оплачивать незатейливый смысл существования быдла и оправдывать наличие лживого государства?
А заодно питать Управителей, выкармливая их силу и продлевая бессмертие. Нет, весь здравый смысл его восставал против этого. Глупо кормить врагов своих, нельзя давать управлять собой, не следует жертвовать собой во исполнение враждебной воли…
Тогда это казалось почти очевидным. Однако сейчас, среди потеков и наплывов цвета детской неожиданности, Капитан жалел, что не повел «драконов» громить Обитаемое Пространство, как хотела бессмертная ведьма.
Эндфилд попытался уверить себя, что сделал одолжение своим товарищам, не ведя их по пути смерти. Но в то же время Джек понимал – им и так не выжить. Под началом Катрана грозных бойцов легко перестреляют или хуже того – отловят и удавят на показательных казнях. Умереть ярко и яростно под развернутыми знаменами в этой ситуации было почти победой.
Вдруг Эндфилду пришло в голову, что дерьмоподобная пакость вокруг наверняка имеет сильный, неприятный запах. А вся нынешняя топология резонансной камеры имеет сходство с кишками диковинного зверя.
«Что ж, поздравляю, – сказал он. – Сам себя в жопу загнал».
Сейчас, после многих лет виртуальных расчетов и тотального анализа вариантов оказалось, что выиграть нельзя. А оттого все жертвы, на которые он обрек «драконов», напрасны. Кучка изгоев не выстоит против триллионных толп. Борьба не имела смысла, но ведь с его подачи «драконы» в нее ввязались. Дай бог, ему удастся уговорить их уйти очень далеко, чтобы начать все заново.
Капитан приказал себе не вспоминать о прошлом. Что было, не исправишь. Надо осуществлять задуманное, пока не поздно.
Эндфилд нарубил плавленой серы по самые борта грузовой тележки и вернулся в лагерь. К тому времени включенные на прогрев конфигураторы встали в рабочий режим.
Джек мельком взглянул на табло и стал заполнять камеры кусками привезенного неметалла. Это было лучше, чем использовать метановый снег, который почти ничего не весил и слишком быстро испарялся в теплом нутре конфигуратора. Зарядив аппараты, Капитан едва преодолел искушение снова попробовать сделать модели линейного привода. Но, вспомнив, что получалось раньше, дал команду изготавливать таблетки вспениваемого керамита. С полной загрузкой конфигураторам пришлось повозиться, и у Джека опять образовалось немного свободного времени для размышлений.
Он зашел в контейнер, где валялось его прошлогоднее творчество. Тогда он еще верил в возможность сделать что-то путное при помощи субатомного синтеза. Но не получалась не только пища.
Невозможно было создать металлополевые суперпозиты, устройства интерференции волн протон-антипротонного вакуума, линейные приводы, антигравитаторы, генераторы ВЧВ-энергии – все, что делало человека царем Вселенной, позволяло ему строить могучие машины для утверждения своей власти над пространством и материей.
А значит, попытки Джека создать устройство для скорой проходки штрека закономерно потерпели неудачу.
В местных условиях не получалось даже древней сотовой керамики – первого материала, который позволил перейти порог термостойкости в 4216 °C. Более того, вырожденные, ущербные металлы и сплавы, полученные в конфигураторе, лишь приблизительно соответствовали по свойствам оригиналам. Самые тугоплавкие из них имели температуру плавления в две с половиной тысячи градусов и неважную механическую прочность. А для работы даже простеньких устройств требовались характеристики по меньшей мере на порядок выше.
Самое обидное, что Джек понятия не имел, как приспособить эти материалы для своих нужд. А ведь когда-то из такого люди умели строить циклопические машины и даже межзвездные корабли.
Эндфилд знал, что в давние времена техника довольствовалась сталью и медными сплавами. Он вспомнил, что широко использовались фрикционные катки с опорой на поверхность, называемые колесом. Схожий принцип использовался в передаче момента вращения между зубчатыми шестеренками.
Все это ему представлялось в виде схематичных моделек из учебников по истории техники, где доисторическим механизмам обычно посвящалась маленькая глава с самыми общим сведениями. Эволюция машин ушла так далеко, что не имело смысла задерживаться на древнем примитиве. По смутным, недостоверным сведениям, большая часть таких устройств не могла работать без склизкой экзотики типа «бараньего жира» или таинственного «твердого масла». Сам Джек в этом сомневался, но проверить слухи было невозможно. Сведения о старинных механизмах удалили даже из секретных архивов.
Техника давно не использовала катки и гусеницы, подшипники качения, фрезы и буры. В вентиляторах и насосах вместо вращающейся крыльчатки ставили линейные приводы, двигая нереактивной тягой жидкости и газы. Когерентные энерголучи заменяли режущий инструмент.
Даже наземный транспорт, хоть и именовался по традиции колесным, скользил над поверхностью благодаря действию сил отталкивания, используя вместо катков комбинацию энграва и короткоходного нереактивного движителя.
Собственно говоря, не использовалась и электродвижущая сила, в старину называемая электричеством. Теперь ее место с тем же названием занимали высокочастотные векторные волны.
Они хоть и могли без конвертера питать процессы преобразования и интерференции прон-апрон дублетов, давая гравитацию и энергополя, но вот вертеть рамочный магнитный двигатель, в старину называемый электромотором, были не в состоянии.
Капитан долго разглядывал мертвых механических уродцев – результат своих попыток совместить высокие технологии и реальность доступных архаических материалов. Кое-что не работало изначально, что-то разлетелось сразу после запуска, особо неудачное рассыпалось, едва выйдя из конфигуратора.
Долго предаваться печали не пришлось. Сверхчувственное восприятие дало сигнал об окончании процесса, и Джек отправился заниматься «чрезвычайно интеллектуальным» делом по наполнению и обжигу будущих элементов теплоизоляции. Требовалось тупо бросить таблетку из конфигуратора в емкость с остатками еды и, сунув в струю горелки, ждать, когда пакет начнет распирать от вспенивающегося керамита.
Дело шло долго и нудно. При падении раскаленного брикета снег вспыхивал коптящим зеленоватым пламенем. Это напоминало какое-то мрачное магическое действо, и злой внутренний голос Эндфилда подсказывал ему, что он делает облицовку своей могилы. Почему-то Джек от этой простой работы устал так, как не уставал в забое.
Все задуманное получилось, и теперь было ясно – через пару дней можно выходить на связь. Хорошо или плохо, но его ссылка заканчивалась. Если прилетят враги, это даже лучше. С ними можно не церемониться. Пусть только они покажутся на прямой видимости.
Очень скоро их собственный корабль раскатает, размажет и выплюнет останки незадачливых горе-охотников, которые решили, что смогут тягаться с Капитаном Электронная Отмычка.
«Но что делать дальше? – подумал Джек. – Пока я тут, легко изображать из себя несправедливо обиженного сироту-инвалида и калеку. А дальше-то что?»
Джек прервал себя, произнеся вслух: «Делом займись». И тут же вспомнил, к своему неудовольствию, старинный анекдот о прапорщике, который пытался что-то достать с верхотуры со словами: «Хули думать, прыгать надо».
В следующие несколько дней Капитан развил бурную деятельность. Пустой контейнер перекочевал в разрушенный тоннель. Потребовались героические усилия оператора и согласованная работа сразу трех транспортных тележек, на одной из которых был установлен резак для расчистки пути от выплавленной из пласта серы.
Эндфилд теперь почти был рад крайне малому содержанию кислорода в атмосфере, иначе вся его выработка горела бы много недель подряд. И тогда ему пришлось бы искать другое место для тайного убежища.
Контейнер, оклеенный пакетами из-под пайков, выглядел как допотопный танк, обвешанный блоками активной брони. Однако неряшливая, самодельная теплоизоляция делала свое дело, позволяя надолго выключать все источники энергии. Кроме того, она в значительной степени экранировала приборы и генераторы. Теперь его не найдут, даже если будут искать долго и с пристрастием.
Подготовив все, Джек, не теряя времени, запустил гиперпередатчик. С вершины самой высокой горы планеты антенны контрольного комплекса послали в пространство сигнал. Капитан физически чувствовал, как вибрируют вложенные одна в другую луковицы резонаторов, заставляя колебаться виртуальные дублеты пространства.
«Еще немного, сейчас, – пронеслось в голове Эндфилда. – Миг, и всплеск поляризованного вакуума, двигаясь на двадцать два порядка быстрее скорости света, достигнет контуров приемников. Канал и позывные выставлены правильно. А значит, примерно через пятнадцать секунд ответит дежурный». Капитан даже представил себе, как это будет.
Но ничего не произошло. Секунды складывались в минуты, а ответный сигнал не поступал. Снова и снова трансиверы на заснеженном пике продолжали взбалтывать пустоту энерговолнами, но ответа не было. Никакого вообще.
Джек был озадачен и ошарашен. Он мог принимать передачи ясно и отчетливо, получше чем в иных местах внутри родной галактики. Но его не слышали. Или не хотели слышать.
Быть может, «Свободные Драконы» поменяли канал и шифрокод? Капитан недолго ломал голову над проблемой. Вызов продолжился на закрытой навигационной частоте. Ответа не последовало. А ведь ребята вряд ли были в состоянии поменять выставленные им настройки.
Полный дурных предчувствий, Эндфилд поднял мощность передатчика до верхнего предела, так что дрожь пространственных волн стала чувствоваться телом как маленькое землетрясение. В теории даже самые грубые тензодатчики приемных антенн могли принять сигнал такой интенсивности в недоступной для современных звездолетов дали других галактик.
Однако в центральные области Млечного Пути, которые по меркам большого космоса располагались буквально на расстоянии вытянутой руки, этот сигнал не доходил.
Капитан попробовал успокоить себя. Его бывшие коллеги не отвечают оттого, что их просто нет. Корабли уничтожены, пилоты убиты или пленены. Это, конечно, было ужасно, однако война с правительственными войсками предполагала и такой исход. «Нужно найти хоть кого-то», – решил он.
Джек долго экспериментировал с модуляцией и частотами, использовав даже каналы передачи сигнала о помощи. Он вынужден был закончить, когда генератор трансивера перегрелся и аварийно выключился.