– Альберт, я дома. Спасибо за вечер.
– Лика… это я должен вас благодарить. И я вас жду через неделю.
Как только она отсоединилась, он почти сразу перезвонил. Его предположение, что звонила она с чужого номера, подтвердилось.
– Да? – «парню» не удавалось скрывать в голосе манерность, возможно, он и не пытался.
– Так, приятель, – без соблюдения какой-либо вежливости произнёс Альберт, – скажи, кем ты ей приходишься, только без туфты про бойфренда.
Собеседник опешил, однако после паузы всё-таки ответил:
– Номинально или формально?
– И так, и так.
– Номинально можете убрать первую часть слова, а формально муж.
Теперь опешил Альберт. Но его аналитический ум тут же принялся раскладывать поступающую информацию по полочкам.
– Чтобы иметь возможность жить в семейном общежитии?
– Да… Я учусь на модельера, ей нужна была крыша над головой. Мы объединились в законную ячейку общества.
– Она не москвичка?
– Послушайте, не знаю, как к вам обращаться, но если вы правильно расчленили слово, то поняли, что осталось «френд», а это означает «друг». Без согласия Лики я не могу вам больше ничего рассказать.
На том конце раздались гудки.
Глава 5
Что же, как минимум ответ достойный, не мог не оценить Альберт. Однако жить целую неделю с загаданной ему загадкой и таким малым количеством исходных данных для её разгадывания было для него просто исключено. Он знал, что весь изведётся, а такое нервное состояние души отрицательно скажется на игре. Он предпочитал именно это слово. «Работа» – звучало слишком скучно.
Он снова нажал на вызов. Прослушал серию гудков. Однако не отступился и звонил до тех пор, пока Ликин «френд» снова не ответил.
– Ну к чему такая настойчивость?! – спросил «парень» почти нормальным голосом.
– Лика нас слышит?
– Она в ванной. Иначе бы я просто выключил телефон.
– Послушай, если ты её друг, то не можешь не желать ей счастья. Помоги мне разобраться в её ситуации.
– Обычная ситуация. Ей пришлось продать квартиру, чтобы оплатить лечение тяжело больных родителей в немецкой клинике, но они всё равно умерли полгода назад. Она же осталась на улице, мыкалась по подругам. Мы случайно познакомились, я предложил ей выход, вот и всё.
– Спасибо…
Альберт отсоединился. Вызвал такси. Пока ехал домой, напряжённо думал над тем, как осложнилась ситуация. К гордости чисто женской, которая и так будет мешать Лике отдаться своей приязни к нему, чтобы не переживать из-за «своего номера в очереди», оказывается, добавляется гордость другого рода. Гордость человека, ничего не имеющего за душой, но не желающего принимать помощь. Лика относится именно к такой категории. Чтобы понимать это, необязательно иметь аналитический склад ума. И все его шутки по поводу «выгодного» брака и «выгодного» развода теперь приобрели совсем другую окраску, за которую ему было стыдно. И ещё более стыдно, что притащил её в свой роскошный пентхаус демонстрировать антикварную многомиллионную «инвестицию». И стыдно, что надето на нём было на пару тысяч долларов, хотя он всего лишь ездил на кладбище почтить память друга… К счастью, Лика вряд ли разбиралась в фирменности и стоимости шмоток, иначе сочла бы его позёром, достойным лишь презрения.
За час дороги он успел прокрутить множество вариантов развития событий в зависимости от тех или иных его шагов в её направлении и ни в одном не остался до конца уверен. А потому решил не форсировать, подождать неделю и посмотреть, совершит ли она сама хотя бы шаг ему навстречу, придёт ли, как обещала… Он склонялся к положительному ответу. Наверняка она будет мучиться, жалеть о данном под его нажимом слове, но не нарушит договорённости. Чтобы время пролетело незаметнее, он полностью ушёл в игру. Пару раз проверял свою везучесть, совершая сделки наобум, ради развлечения, ориентируясь только на сиюминутные порывы. Однако деловая фортуна уже привыкла к тому, что он всегда в выигрыше, а потому не стала заморачиваться и опять приплюсовала нули к его счёту. Он, по традиции, перечислил всё выигранное таким «незамысловатым» способом в различные благотворительные фонды. Сам же снова занялся аналитикой. Мир готовился к чему-то глобальному. Пока было непонятно, к чему. Альберт воспринимал это почти как персональный вызов его извилинам и серому веществу.
Семь дней промелькнули. К двум часам четверга он чувствовал себя как на иголках. Спустился вниз и прогуливался перед подъездом, отмеряя в каждую сторону по тридцать пять шагов, не сразу сообразил, что цифра наверняка навеяна её возрастом. У них друг с другом хорошая разница, самое то. И женщина в тридцать пять тоже – самое то… Он опять развернулся и чуть не налетел на Лику, потому что уже занёс ногу для шага. Она пришла. И она была в юбке. Последняя мысль явилась без спросу и опалила его, практически сожгла, как подростка, впервые решившегося на свидание с «продолжением». Из-за этого ему потребовалась чуть ли не минута, чтобы прийти в себя, унять полыхание в груди и паху, хорошо, что Лика смотрела только в его глаза.
– Здравствуйте, – в её голосе была робость, видимо вызванная тем, что он целую минуту молчал, а это шестьдесят секунд. За это время она могла бы пройти половину обратного пути до метро. Эта вторая мысль окончательно привела его в чувство.
– Здравствуйте, Лика, – он продолжал её разглядывать. – Вы ещё красивее, чем я вас запомнил, хотя и так был вами очарован.
Вести её в квартиру прямо сейчас однозначно приравнивалось бы к приглашению в постель. Он не мог позволить себе такой риск, учитывая, каким испугом наполнились глаза Лики от его слов.
– Вы не против, если мы немного погуляем? Или вам не терпится сесть за рояль?
– Не против, – ответила Лика и, кажется, облегчённо выдохнула. Значит, пока он действует правильно.
Они медленно двинулись в сторону Горбатого моста по теневой стороне переулка.
– Расскажете мне про вашего друга?
Лика помедлила.
– Его зовут Кира, в смысле Кирилл («Вот только про смыслы мне не надо, – тут же мысленно возразил Альберт, – он именно Кира».) Учится на модельера, очень талантлив. Настоящий друг. Всегда готов прийти на помощь. Я его очень люблю и очень рада, что он есть в моей жизни.
Альберт искоса взглянул на неё. Рассказывая, она смотрела себе под ноги, ему сверху было видно, какие длинные у неё ресницы, только сейчас, при ярком свете, он разглядел ту их часть, которая была светлее и не так выделялась, если смотреть ей прямо в глаза.
– Это хорошо. Теперь мне за вас спокойнее.
– А вы правда волновались? – она подняла к нему лицо; заметив, что его взгляд остановился на её губах, тут же снова опустила голову.
– Правда. А чем вы занимались всю неделю? У вас в музыкальной школе каникулы или идут какие-нибудь экзамены?
– Каникулы. Я в отпуске. Помогаю Кире с новой коллекцией. Он, как все творческие люди, тонет в своих идеях, повсюду разбрасывает листки со своими эскизами, я собираю, систематизирую, ну и всякое такое прочее. Вам это вряд ли интересно.
– Мне интересно всё, что связано с вами. Лика… а ваша семья? – Альберт и боялся затрагивать эту тему, и хотел вывести Лику на разговор о её проблемах.
– У меня только бабушка и дедушка, они живут далеко, по нынешним временам – очень далеко, на Украине. Родители умерли полгода назад. Они всю жизнь так сильно любили друг друга, что, когда мама заболела, папа заболел сразу вслед за ней… И ушли они практически в один день.
Конец ознакомительного фрагмента.