Наташа с утра сбегала к знакомой в поликлинику, продлила больничный.
– Что-то ты загулялась, мать. – прокомментировала Вера, глядя на деньги, которые Наташа положила на стол. – Я бесконечно не смогу продлять. У тебя ещё десять дней, а потом через комиссию только. Постарайся решить свои дела.
– Что-то я загулялась, да… – задумчиво протянула Наташа.
– Эй! Ты вообще тут?
– Что? А, да. Спасибо.
– Не за что. – хмыкнула приятельница, и убрала деньги незаметным движением. – Тебе спасибо.
Наташа побежала в аптеку со списком лекарств, взятым вчера у Колиного врача. Смену белья и бритвенные принадлежности для мужа она захватила из дома. Он приволок обратно все вещи, видимо действительно собрался сохранять семью. А она? Рассматривает ли она такой вариант? Наташе стало неуютно и холодно. Поёжившись, она нырнула в тепло аптеки.
Когда все рабочие вопросы были решены, Лена собрала все бумаги и намылилась уходить.
– Ну, погоди. Посиди. Поговори со мной.
– Коль, ты мне дал кучу заданий. Мне некогда тут рассиживаться.
– Я вчера перенёс приступ. А ты меня вот так бросаешь. И не стыдно тебе? – игриво сказал Николай, беря её за руку.
Лена сжала его руку на мгновение, и выдала речь, несвойственную ей в принципе. Ни по длине, ни по содержанию:
– Коль, что ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы мы по-прежнему спали? Я не против. Хочешь, чтобы я просто выполняла свои рабочие обязанности? И такой вариант меня устраивает. Хочешь пожить у меня какое-то время, чтобы поставить жену на место – добро пожаловать. Хочешь, чтобы я тут изображала Мать Терезу – хорошо, давай. Зачем ты меня загрузил тогда по работе? Как я всё успеть должна?
– Лен, мне нужна поддержка! У меня семья разваливается. А мужику семья необходима. Это тыл.
– О, Господи. – Лена присела на кровать. – Ладно. Буду Терезой. Жалуйся.
– Лен, а почему ты тогда пошла на аборт?
– Прости, но вот это тебя вообще не касается!
– Как не касается? Это же и мой ребёнок тоже! – возмутился Коля.
Лена расхохоталась. Заразительно и громко. Смеялась, и никак не могла остановиться. В палату заглянула медсестра и пригрозила вывести её, если хохот не прекратится. Коля сидел и ничего не понимал. Бедный.
– Объясни… – раздавлено пробормотал он.
– Коль, ну ты серьёзно, что ли? Твой ребёнок? Я молодая девушка, у меня своя личная жизнь. Что ты себе там навыдумывал?
– Зачем… ты тогда… – Коле показалось, что сейчас ему снова станет также плохо, как вчера. Всё поплыло перед глазами.
– Зачем – что? Сплю с тобой?
Он кивнул.
– Ну, мне нужно было как-то отношения с начальством налаживать.
– О, Господи-и-и-и. – застонал Коля и расплакался, как ребёнок.
Ему начало казаться, что у него вообще нет детей. Ни Кати, ни Тёмы. Все дети, которых он считал своими, тоже не его. А как иначе это понимать? Лена обняла его, и начала успокаивать. Ей стало неловко за свою откровенность. Просто ПМС, настроение ни к чёрту. И этому ещё спокойно не болеется, надо вызвать её было. Вот и сорвалась, наговорила, чего не надо было.
– Что тут происходит?! – раздался удивлённый голос от дверей.
На пороге стояла Наташа с пакетами и смотрела на них во все глаза.
– Открой мне дверь! Слышишь? А то я выбью её. – Наташа пыталась поговорить с дочерью.
– Угу. – язвительно среагировала Катя на «выбью»
– Открой немедленно, паршивка такая! Что ты о себе возомнила?
– Открою, и че дальше? – Катя откровенно издевалась.
– Извинишься, и поговорим.
– Угу.
Артём вышел из своей комнаты и уже какое-то время наблюдал, как мать пляшет возле двери сестры. Задолбали! Лучше бы пожрать дали.
– Мам, что поесть?
Наташа остановилась. Что она правда тут распрыгалась? Ну, хочет сидеть – пусть сидит.
– Останешься без матери – будешь знать! – сделала она последнюю отчаянную попытку.
Ничего. Даже «угу» не было.
– Пошли на кухню, сынок. Есть захочет – сама придёт.
– Не придёт. – вздохнул Тёма. – Она пиццу с утра заказала.
– И с тобой не поделилась? – ахнула Наташа.
Артём покачал головой.
– Я сам виноват. Спал ещё. Меня курьер разбудил. В двери звонил. Но так неохота было вставать.
– Ты давай, настраивайся, сынок. В школу скоро.
– В ту же? – равнодушно поинтересовался Артём.
– Конечно. – удивилась Наташа. – С чего вообще вопрос такой?
Мальчик открыл инстаграм и показал матери пост сестры. Катя сидела с грустным видом на подоконнике, а подпись гласила: «Вайб на минусе. Самый близкий чел неожиданно предал нас. Где я буду жить, где учиться?.. будущее скрыто туманом. Мир перевернулся с ног на голову. Нет сил даже стримить, хоть и обещала. Мне так плохо, что лучше бы рипнуться…»
– Что такое вайб? – ошарашенно спросила Наташа.
– Настроение, типа.
– А вот эти глаголы?
– Это…
– Погоди. Я не уверена, что хочу знать. И что делать?
Артём пожал плечами. Наташа решительным шагом вернулась к комнате дочери, пока та не рипнулась, не дай Бог, и сказала громко.
– Он первый начал! Открой, я всё объясню.
Катя открыла дверь минут через пять. Она смотрела на мать с ужасом.
– Вы что? Хотите, чтоб я сдохла?
– Я как раз не хочу. Поэтому стучусь к тебе полдня. Ладно. Я никого не обвиняю. Мы оба с отцом не правы. – Наташа зашла в комнату дочери и закрыла дверь. – Тёму не надо впутывать.
– Я и не впутываю.
– Впутываешь! И его, и всех своих друзей в интернете! Удали пост.
– Нет.
– Катя, удали. Я прощаю тебе твоё вчерашнее поведение. Не буду даже вспоминать. При условии, если этого никогда больше не повторится. Но сор из избы выносить не нужно! Ты будешь жить дома, как и жила. И ходить в свою школу. И, кстати, к ней готовиться надо! Напиши список, чего у тебя нет. Поедем и купим.
– Но отец говорит, что у тебя другой мужик. Что ты с ним встречаешься.
– А я могу сказать то же самое о твоём отце. – Наташа присела на кровать. – А может нам обоим что-то там показалось. Мы любим друг друга. Мало ли что могли нафантазировать от ревности?
– Любите друг друга? – Катя смотрела на мать, как на пришельца.
– Конечно, любим. И вас мы тоже любим. И сделаем всё, чтобы в вашей жизни не возникло никакого дискомфорта. Обещаю тебе.
– Мам, мне страшно. И не только за себя. А папа? Вдруг он умрёт?
– Да скачет твой папа уже по палате, как сайгак.
«С секретаршами обжимается» – подумала Наташа про себя.
Кирилл пришёл к маме. Разговор не клеился. У него горело всё высказать матери. Но он не хотел с ней ссориться. Поэтому они обсуждали всякую ерунду, пока мать не начала разговор первой:
– Ты разобрался в своей ситуации, надеюсь?
– Интересно. – вспыхнул Кирилл. – Что ты имеешь в виду? Избавился ли я от своей женщины и нашего ребёнка?
– Не факт. – усмехнулась мать.
– Что – не факт?
– Не факт, что ребёнок твой. Если она так ведёт себя. Если она ложится в койку к каждому первому встречному.
– Да что за чушь!
– Кир, смени тон. – мать задохнулась от возмущения.
– Мама, ты вынудила меня на гнусный поступок. И я повелся, как последний баран. Да, Наташка не подарок. Но мне с ней хорошо. – он помолчал. – Было. Пока ты не устроила мне концерт по телефону. Мне хорошо с ней! Я не хочу думать о будущем, кто и кому там потом изменит. Я хочу, чтобы мне было хорошо сейчас!
– Кирюша, у тебя горячка. – поморщилась мать. – Что ты несёшь?
– Мама, дай мне быть счастливым! – Кирилл упал на колени и схватил мать за руки. – Дай мне ошибиться, если это будет так. Но мне! Самому! Мама, дай мне жить! Я и тебя люблю. Тебя в первую очередь! Потерять тебя для меня немыслимо! Но и Наташка мне нужна! Неважно, как будет потом! Просто, дай мне быть счастливым сейчас, мамочка, умоляю!
– Господи, неужели ты правда так влюблён?! – изумилась Мария Александровна. – Я не узнаю тебя.
Кирилл молчал, уткнувшись лбом в колени матери. Его сердце рвалось между ней и любимой женщиной.
– Ладно. – вымолвила Мария Александровна. – Живите. Только обещай мне одну вещь. Обязательно обещай. Считай, это моё условие.
– Всё, что угодно, мамочка! – вскричал Кирилл.
– Пока я жива – обещай мне не связывать себя узами брака с этой женщиной.
– Что? – не понял Кирилл.
– Обещай не жениться на ней, сын. Хотя бы, пока я на этом свете.
Наталья водила детей по торговому центру, покупала им канцелярию, сумки, одежду, обувь. Думала о том, что деньги заканчиваются, а у мужа она давно не брала.
– Мам, мне конверсы нужны на физру. – проныла Катя.
– Дорого, Катюш. Давай что попроще, на физру-то.
– Вайны что ли? – недовольно спросила дочь.
Наташа промолчала. Хорошо хоть только один ребенок у неё с запросами, Тёме вообще всё равно в чём ходить. Конверсы на физкультуру! Ну и детки нынче. В её детстве что родители купят, тем и довольствовались. Какие-нибудь парусинки с рынка. Внимание Натальи привлекла палатка с распашонками и пинеточками. Она замерла и как зачарованная подошла к витрине. А ведь совсем скоро – что там какие-то восемь месяцев – у неё начнутся такие заботы, что конверсы ей покажутся совсем уж ерундой. Какое тут всё красивое! Наташа глянула на ценник. Ой, и какое недешёвое. Мелькнула грешная мысль, что может заклятая подруга была права по поводу аборта. Разве она всё это потянет сейчас? Физически, материально, морально… грешную мысль Наташа отогнала, и воровато оглянулась по сторонам. Слава Богу, дети залипали в свои телефоны, и не заметили её интереса к этому отделу.
– Пошли. – окликнула Наташа Катерину. – Купим тебе конверсы. Не хочу смотреть на твою кислую рожицу.
– Ур-ра! – завопила Катя, и понеслась в магазин.
С утра Кириллу неожиданно позвонила Кристина.
– Что-то случилось? – забеспокоился Кирилл.
– Что могло случиться? Просто звоню.
– Ты мне сто лет просто не звонила. – удивленно ответил он.
– Помнишь, когда ты мне озвучивал свою неделикатную медицинскую просьбу по поводу девушки Наташи, сказал, что будешь должен. Если я помогу. Ничего не путаю?
– Да нет, собственно, не путаешь. Придумала, как я могу отплатить?
– Придумала. А своди меня сегодня на ужин.
– С чего это?
– Да так… скучно.
– А муж? – уточнил Кирилл.
– Тебя вдруг стали волновать чужие мужья? – рассмеялась в трубку Кристина чарующим смехом.
Кирилл напрягся. Он не сомневался, что смех именно чарующий. Притом, намеренно, расчётливо чарующий. Что это на неё нашло? Они всегда просто дружили.
– Кристина, так что у нас муж? Отпускает тебя ужинать с другими мужчинами?
– Муж объелся слив. – креативно пошутила одноклассница. – Развелась я, ещё в прошлом году. Если бы ты интересовался изредка жизнью друзей детства, ты бы знал.
– Жесть. И как ты? Страдаешь?
– Отстрадала уже. Говорю же: скучно. Ну, что? Ведёшь меня в ресторан?
– Куда от тебя деваться. – буркнул Кирилл. – Заеду в восемь. Домой, или на работу?
– На работу заезжай. До вечера.
Может, и правда скучно? Решила развеяться, поболтать о том, о сём с другом. Если бы не этот её смех… хотя, они и правда общаются раз в год, по обещанью. Может она стала такой вот кокеткой, а Кирилл и не знал.
Наташа с детьми приехала домой и застала там мрачного мужа.
– Выписали?
– Выписали. А вы где были?
– К школе закупались. Кофе пьёшь?
– Ну да. – Коля судорожно вцепился в кружку, будто кто-то мог отобрать.
– Кофе после гипертонии самое то. Завещание написал?
– Написал. – зло ответил муж.
– На меня, или может, на секретаршу?
– Наташ, что ты меня тюкаешь? Я же объяснил: она меня просто успокаивала.
– Да я так и поняла… Коля, – Наташа понизила голос, – я не буду ходить вокруг да около. Я хочу развестись.
– А дети?
– Слушай, тебе отцом никто быть не мешает! – обозлилась Наталья. – Необязательно для этого друг друга мучить, вместе жить. Давай, думай, как мы всё это решим технически. С деньгами, с жильём, и прочим. Как-то цивилизованно, чтобы никто не пострадал.
– Наташ, – жалобно спросил Коля, – неужели для тебя жизнь со мной и правда мука?
После дружеского ужина Кристина предложила пройтись, и в первом же переулке чуть не изнасиловала Кирилла.
– Подожди… да подожди… что ж ты делаешь?! – вяло отбивался он от её поцелуев.
– Воронцов, не будь таким. Расслабься и успокойся. Это не ты сопротивляешься, это твоя совесть. Забудь о ней на полчаса.
– О совести? – прошептал он.
– О Наташе своей.
И он забыл.
Мария Александровна ходила из угла в угол, и сама ненавидела себя за эту нервозность. Всё должно было проясниться вчера вечером, но уже вовсю вступает в права новый день, а вестей всё нет. Она не выдержала и позвонила сама. Гудки шли, и никакого ответа. Тогда она решилась и набрала младшему сыну. И даже не успела ничего сказать. Кирилл пробормотал что-то вроде «Я занят и сплю», и отключился. Наконец, когда смесь кофе, чая и успокоительных капель в немолодом уже организме Марии Александровны превысила все допустимые нормы, зазвонил телефон.
– Детка, мы договорились, что ты позвонишь вчера! – почти закричала она, хватая телефон.
– Ну, простите. Я была немного занята.
– Означает ли это, что всё прошло ещё лучше, чем мы планировали? – воодушевлённо спросила мама Кирилла.
– Мне как-то неловко с Вами это обсуждать, но да. Кирилл ночевал у меня.
– Подожди. – нахмурилась Мария. – Почему у тебя? А у него дома что, эта женщина?
Мария Александровна не сказала слово «падшая», но оно всё равно прозвучало между строк. Очень ощутимо прозвучало.
– Насколько я понимаю, эта его Наталья в Москве сейчас. Но к себе он меня не приглашал. Видите ли, мне не хочется признавать, но это я проявила инициативу. Кирилл был против.
– Кристина, перестань! Был бы против – не пошёл бы к тебе. А сейчас он где?
– К себе поехал. Не домой, в кафе, кажется. На работу.
– Кристина, тебе же всегда нравился Кирилл!
– Нравился, Мария Александровна. Но он никогда не стремился к отношениям, поэтому я его не рассматривала в качестве мужчины. Мы дружили. Нет, я не жалею, что это случилось. И он мне по-прежнему нравится. Да вот боюсь, что это не взаимно.
– Деточка, не сдавай позиции! Если он в принципе готов жить с женщиной, это вполне можешь быть и ты. Уж ты-то точно более достойна этого, чем какая-то чужая тётка с выводком детей.
Конец ознакомительного фрагмента.