– Ты знаешь, – промолвила Сайя, открывая глаза, – я вижу стрелу, кровь, падение. Кажется, все просто. Я бы сказала, что Брина прострелила твою ногу, что и вызвало падение и кровотечение…
Я закатила глаза, выставила вперед «раненую» ногу, демонстрируя тем самым неверность ее рассуждений.
Сайя взмахнула рукой, призывая молчать:
– Умей слушать – я не договорила. Я бы так сказала… Но не скажу. Стрела прилетела раньше, чем был выстрел.
Я приготовилась внимательно слушать продолжение, или хоть рассуждения по данному вопросу, однако, продолжением была тишина. Я очень терпеливый человек, но также знаю, что терпением от Сайи ничего не добьешься.
– И как это возможно? – нарушила я молчание.
– Расскажи-ка еще раз, что произошло.
И, конечно, я рассказала. Все подробности. Только не упомянула о том, что давно знакома с «дождиком». Зачем травмировать Сайю? Ей и так нелегко мысль дается, что я один раз «нити» видела, а если узнает, что я с ними всю жизнь знакома… в общем, лучше не знать ей этого.
– Это было видение, – подытожила она.
– Ну, ничего себе видение! А кровь? А падение? – возмутилась я. – Ладно падение – его можно на неожиданность списать, но кровь тогда откуда?
– Ты не только увидела будущее, но и прочувствовала его.
– Как? Я не хочу.
– Ты хоть представляешь, как это здорово? – в ажиотаже пролепетала Сайя.
– Ты хоть представляешь, как это больно! – передразнила я. – И вообще, ничего хорошего в этом не вижу.
– Ты очень быстро развиваешься, по всем направлениям. Даже слишком.
– Я не специально, – извинилась я, а затем опомнилась, – я не хочу.
– А тебя и не спрашивают, – буркнула Сайя.
Видно устала она мне уже объяснять как это здорово.
– А если я увижу, как меня пристрелят? Что уж, помирать мне придется? – испугалась я.
– Позже ты научишься абстрагироваться от столь чувственных видений. Ну, или хотя бы не настолько поддаваться их влиянию.
– А насколько позже? И как я этому смогу научиться? Есть методика какая?
Сайя почесала нос и не ответила. Хотя для меня это был своего рода ответ. «Методом проб и ошибок» – читалось в ее глазах. Жаль, конечно, но куда деваться. Прогрессировать скачками опасно. А по-другому в этих «нитях», видимо, не получится.
Посчитав, что здесь делать больше нечего, я свернула на полянку, ведущую обратно в дом. Сайя последовала за мной, несколько повеселела и что-то напевала. Да, в отличие от меня, мрачные мысли ее не преследовали. Так как во всех своих бедах я винила именно ее (это же она ворвалась ураганом в мою жизнь, начисто изменив ее, при этом поселила в комнату, от которой несколько минут до «нитей», и, наконец, чья ученица чуть не прострелила меня?), моментально захотелось испортить ей настроение, тем более ответ на вопрос меня действительно волновал:
– Скажи, а «нити» Моршарха… только по ним можно попасть в другой мир?
Сайя горестно вздохнула, с намеком на отчаянье посмотрела куда-то вперед, а мне моментально сделалось стыдно.
– Да, – еле слышно ответила она, снова, вздохнув.
«Ну, что ты привязалась к человеку. Ей итак грустно, а ты еще напоминаешь», – устыдилась я мысленно, – «Хотя, ничего – смирится. Я ж не виновата, что она их не видит».
В разгар спора с самой собой я чуть не пропустила, как начало преображаться лицо собеседницы. Задумчивый, грустный взгляд начал наполняться какой-то агрессивно серой пленкой. Обычно такая пелена покрывает глаза взбешенного человека. Щеки покраснели, толи от возмущения, толи от злости, а ладони сложились в кулаки.
В общем, преображение было ярко выраженным. От обиженного маленького ребенка не осталось и следа. Передо мной стояла разъяренная женщина. Нет. Хуже – разъяренная ведьма.
– Хотя, я знаю того, кто смог обойти эти условности, и перемещаться вне зависимости от близости «нитей», – сквозь зубы процедила она.
«Господи, что я вижу», – мысленно удивилась я, – «Едкая смесь. Злость, ненависть, зависть? Дай угадаю…»
– Гроз? – уже вслух решила я поинтересоваться, и продолжила, не дожидаясь ответа, – А кто он вообще?
– Охотник, – Сайя поморщилась.
– Нет, это я поняла, но не всегда же он им был.
– Не всегда, – она задумалась, – Я толком и не знаю. Помню, что очень запутанная история. Вроде бы он лишился родителей, стал беспризорником, затем вновь отобрал богатство у дядьки своего.
Я слушала ее и чувствовала, что для меня это очень важно. Невозможно было этого объяснить, но что-то, в разговорах о нем, было мне знакомо, хотя я его никогда в жизни не видела. И это «что-то» витало в воздухе, все никак не давая за себя зацепиться, оттого хотелось узнать о Грозе как можно больше.
– Он уже в подростковом возрасте проявлял агрессию, – продолжала Сайя, – убил своего дядю за наследство. А потом решил прихватить к рукам близлежащие районы, затем и города. Потом и до миров добрался.
Она махнула рукой.
– А почему никто не восстал против него? Почему маги не объединились во спасение?
– Вначале никто не знал, не верил, что какой-то мальчишка способен подчинить себе столь большие участки земли. – Сайя посмотрела вдаль. – А потом он нашел первого Пророка, ему повезло, она была сильной.
– Вэг?
– Ну, не настолько, – горько усмехнулась она, – просто способной. Достаточно способной, чтобы суметь помочь ему.
– Не понимаю. Почему они помогали?
Сайя косо посмотрела на меня.
– А у нее был выбор?
– А разве нет? Она же знала, что он придет, заберет ее.
– Ну, с чего ты взяла? Ты много чего знаешь? Да и если бы знала… ты разве способна противостоять магу? Нет. Одна, по крайней мере. Но у тебя хоть мы есть. А раньше не было ни нас, ни школы. Понимаешь? Ей никто помочь не мог.
– И что с ней стало?
– Она умерла.
Я стояла ошарашенная.
– Зарезана грабителем, – скривилась Сайя, отвечая на мой невысказанный вопрос, – Гроз, говорят, долго искал виновника, но так и не нашел.
– Хочешь сказать…
– Он хороший притворщик ко всему прочему! Вот что я хочу сказать.
Мы вышли по тропинке к бассейну. Уже вечерело, но солнце все также приятно одаривало теплом. Я посмотрела вверх, луч сильно резанул по глазам и я зажмурилась.
– Это помощница. Научи ее всему.
Голос был мягче, чем в прошлый раз, не такой твердый и уверенный, но все равно вполне узнаваем по своему гипнотическому действию. Таким голосом не просят, хотя в словах нет и толики угрозы, пререкаться не имело смысла, да и желания не возникало. Я резко открыла глаза и увидела перед собой довольно большое помещение, как бы разделенное на зоны.
Впереди меня была большая мощная дверь, по сторонам от нее, внутри помещения, были пальмы в дорогих старинных глиняных горшках. Их листва загораживала золотые низкие пуфики. Расположено все это было на пьедестале. Далее от двери, вниз, шли ступеньки из белого мрамора, упирающиеся в махровый ковер.
Справа от ступенек, на длинной светлой стенке висело широкое зеркало, в котором отражалось ложе с шелковыми простынками и кучей мягких золотых подушек. За ложем шли стеллажи из книг, освещенные массивным окном, вдоль всей стены у изголовья кровати.
Слева же от ступенек была высокая перегородка, в виде гармошки с причудливым рисунком по всей длине (толи какие-то узоры, толи непонятные надписи), за ней просматривалась ниша для воды. Видимо для ванных процедур. Сзади меня находилось закрытое шторами пространство. Отчего-то я решила, что там место для медитации (свечи, алтарь, благовония).
Осмотрев так тщательно комнату, я смогла упустить самое важное – это лицо мужчины, скрывающегося за дверью. Черт – снова упустила момент, и не смогла увидеть его лицо, сумев разглядеть лишь очертания широкой спины.
Однако, в комнате еще оставались две девушки в бордовых балахонах, к которым Гроз обращался (а это, безусловно, был Гроз). Выглядели они абсолютно по-разному, и дело было не в росте, цвете глаз, волос, формы носа и телосложении, хотя и тут они отличались. Одна была полноватой шатенкой, низкого роста с аппетитными формами и миловидным лицом, а другая высокая, худощавая женщина, повидавшую жизнь со всех ее сторон. Отчего-то, казалось, что видела она больше все-таки плохого. Волосы успели поседеть, хотя на вид ей было не так уж и много, взгляд жесткий и колючий, губы поджаты, из-за чего виднелись глубокие складки. Но наибольшая разница между этими девушками заключалась в выражении их лиц. Невысокая девушка была явно довольна жизнью, смотрела на все с интересом и оптимизмом, а еще у нее алчно поблескивали глаза. А вот другая, была явно недовольной, смотрела при этом надменно, не воспринимая веселого любопытства собеседницы. Она посмотрела на дверь, так же, как и я недавно, проводив взглядом фигуру уходящего мужчины.
– А он ничего, – проследив за ее взглядом, произнесла шатенка.
– Не по твою душу, – без нотки доброжелательности произнесла другая.
– А что занят уже? – с намеком присвистнула в ответ оптимистка.
– Я смотрю ты здесь добровольно?
– Уходишь от ответа, – ухмыльнулась ее собеседница, – оказался не по зубам?
В ответ, женщина лишь яростно сверкнула глазами, однако, ничего за этим не последовало. Хотя, хватило и этого, другая девушка заметно поскучнела и пыла в ней поубавилось.
– Хэлия, – позвала она испугано, – Как тут?
– Не заблуждайся, думая, что имеешь ценность. Ты всего лишь средство, технология.
– Все так плохо?
Хэлия грустно улыбнулась.
– Всегда найдется кто-то лучше.
Видя не понимающий взгляд собеседницы, она продолжила:
– А что будет с тобой? Я, например, многое знаю сейчас, и вот пришла ты – моя замена. Второй Оракул вроде и не нужен, тем более, ты способная. Не смотри так на меня, ты знаешь мое имя, вряд ли тебе его кто-то называл. Так вот я научу тебя всему, а дальше что?
– Ну, ты уйдешь.
Хэлия нервно засмеялась:
– Секретную информацию уничтожают, чтобы никто не смог ею воспользоваться.
Мне стало противно. Она говорит сейчас о своей скорой смерти, так спокойно и буднично. Видимо, смерилась уже. Возможно, увидела что-то. «Это не правда!» – мелькнуло в голове. «Однако ее убили» – напомнила я себе.
Я закрыла глаза. «Не хочу, ничего не хочу знать! Сайя, Сайя».
Открыв глаза, я снова зажмурилась от слепящего солнца. Огляделась, Сайя стояла неподалеку, смотрела на бассейн и о чем-то размышляла.
– Хэлия? Первую его провидицу звали Хэлия? – уточнила я.
В ответ Сайя лишь кивнула, чему я не удивилась. Могла бы, и привыкнуть доверять своим ведениям и ни о чем уже не переспрашивать.
«Она знала, что он ее убьет. Знала! Но не ушла. Может, не успела?»
– Значит он – охотник и убийца? Какой смысл? Зачем вообще ему эти Оракулы? – нахмурилась я.
– Кто знает. Может, прятался, – пожала плечами Сайя.
– Логика есть, – кивнула я головой, – но смысла убивать не вижу.
– А какой смысл ты ищешь в поступках ненормального? – поразилась она.
А мне отчего-то стало тошно. «Он не убивал! Не убивал! Я не верю!». Убежденность была странной, учитывая, что я и сама знала, что он убийца. И дело даже не в рассказах Сайи. Непонятно откуда взявшаяся уверенность, что Гроз – хладнокровный убийца. Но это ничего не меняло. Главное вслух этого не произносить, а то в ненормальных Сайя и меня запишет. «А чего в тебе нормального?» – злобного подумала я.
– Странно, что Оракулы вообще не вымерли. Учитывая, что сил сопротивляться у них нет.
– Это ты в принципе интересуешься, или за себя беспокоишься? – ухмыльнулась Сайя.
Ее ухмылка мне не понравилась и тон тоже, поэтому улыбаться в ответ я не сочла нужным. Снова захотелось ей испортить настроение.
– А почему бы и не побеспокоиться? Раз я видела, что он за мной придет.
– Ты думаешь это все-таки видение?
«Чего тут думать?» – мысленно буркнула я.
Она нахмурилась и сдвинула брови. Мне снова стало стыдно. «Что ж ты за человек-то такой?» – костерила я себя.
– Морщины будут, – заметила я, все еще злясь на себя. И задорно добавила:
– Ладно тебе, прорвемся.
Сайя почесала нос, посмотрела на меня и лицо ее разгладилось.
– В общем-то, не так уж вы и беззащитны.
– Это, в каком таком смысле? Имеешь ввиду очарование? Я построю ему глазки, и он падет ниц? – развеселилась я.
– Не знаю как насчет очарования, но мозг ты ему запудришь, будь здоров!
– О! Здесь ты у нас мастерица – я пока только учусь, – подмигнула я.
Девушка довольно хихикнула. Я тоже улыбнулась, неожиданно, ловя себя на мысли, что не хочу продолжать неприятную тему, не желаю видеть Сайю грустной. И когда она улыбается, мне тоже становится весело. Она искренний человек, говорит то, что думает (жаль не всегда думает, когда говорит), и от этого я к ней тянулась, желая быть похожей на нее.
– Я не умею объяснять, – задумалась Сайя.
«Вот это новость!», – мысленно съязвила я. А она продолжила:
– Помимо того что вы видите… ну, всякое, разное, – она замялась, – не так. Вы видите – а вас нет.
Я поводила ботинком по земле, рисуя круги. Какая я наивная – ведь ждала продолжения.
– Вообще никто не видит? – уточнила я после возникшей тишины, – Должна тебя огорчить – меня много кто видел. Я вообще заметная девушка и все такое…
– Да я не об этом. Понимаешь…
– Не особо, – перебила я, – давай сначала – Оракулы видят видения. Дальше до моего сознания пока не доходит.
Сайя кивнула.
– В своих видениях вы видите все, кроме других Оракулов. То есть, вы, и ты тоже, кстати, под куполом невидимости, вас невозможно найти, не зная где искать.
– Угу, – нахмурилась я, потому, что вспомнила про последние видение, – не пойдет. Я видела Хэлию.
– А ты у нас способная, – ляпнула Сайя.
Я почесала нос. «Дался он мне – вечно его чешу».
– Оно, конечно, может и так, только не вижу логики.
Сайя поскребла в затылке и ответила, ни разу не запнувшись:
– Сила не противодействует силе, если эта сила равна по количеству затраченной энергии и не отличается по природному началу. Исключение составляет сила, мощь которой превышает исходную или включает в себя совокупность других сил, полученных при рождении.
От неожиданности я икнула.
– Ты где таких слов нахваталась?
– Это закон, – обиженно протянула она, – его все маги знают.
– Понятно, – кивнула я, – я так понимаю, что должна буду это выучить?
– В идеале.
– Я далека от совершенства. – растянула я улыбку до ушей. – Чего хоть значит это?
– Чего ж непонятного? Смотри: возьмем двух магов Воды и представим, что они обладают одинаковым количеством скопленной энергии. В таком случае, они не смогут навредить друг другу. А вот с любым другим магом могут побороться.
– Сила не противодействует силе, – пробормотала я.
– Но такое может быть только в теории.
– Теперь я вообще запуталась. Что ты там про исключение говорила? Только давай доступно.
– Маг может победить соперника только в том случае, если у него больше магического потенциала или, если в нем имеется несколько видов магии от рождения.
– Дети Древних, – вспомнила я, и нахмурилась, – а если бы он сразу с двумя столкнулся или с очень сильным магом одной стихии?
– Скорее всего, победил бы. У Древних изначально больше сил.
– Ладно, а я тут с какого бока?
– А ты тут не причем. У вас по-другому. Это я так, для общего развития, – развела она руками.
– Ты по занятиям соскучилась что ли?
– Да не особо, а что?
– Хватит мне лекции читать, вот что! – рявкнула я. Потом глубоко вздохнула и, мысленно, досчитала до 5. – Так что там с Оракулами?
Сайя совершенно не обиделась, смотрела куда-то поверх меня, и видно было, что сосредоточенно думает. Видать, слова подбирает.
– Ваш этот купол невидимости – это чистая магия. Вы ее скапливаете в течение всей жизни, каждый день неосознанно, и, в итоге, он вас постоянно окружает. Он не исчезает никогда. У каждого Оракула свой слой этого купола. Чем сильнее Оракул, тем он, соответственно, толще, а видимость внутрь него – меньше, и наоборот. Хэлия была не такой уж и слабой, но ты, как видно, и ее обогнала в развитии.
Сайя улыбнулась, а я задумалась.
– Как же Гроз находил их?
– Ну, не всех он искал, – вздохнула она, – кто-то приходил сам, а остальных он знал, где можно найти. Вот и все.
«Вот и вляпалась!» – мысленно обрадовала я себя.
Если учитывать, что уже не первый раз меня называют не слабым Оракулом и если Гроз до сих пор нас ищет… «Нас! – мысленно скривилась я, – Ну, вот и уверовала, что являюсь Оракулом».
Мне не нравится перспектива быть найденной. Учитывая, что все Оракулы в итоге лишились жизней, в благодарность за свою службу.
– Эй, – позвала Сайя, – ты чего хмуришься?