– Хотелось бы в это верить. – Произнес я с сомнением.
Глеб часто бросал на нас зло-обреченный взгляд. Явно, подозревал в сговоре. Мне становилось тяжело от мысли, что ожидаемое нас испытание придется проходить рядом с ним. Такого напарника не пожелаешь никому.
– Надеюсь, одно из испытаний будет на скорость поедания пончиков. – Произнес я вслух.
Эрла от души рассмеялась над моей шуткой, чем еще больше напугала Глеба.
– Готова поверить, что твоя внешность кроется лишь в комбинации генов и никак не связана с прошлыми прегрешениями. Ты очень светлый, Вий. Рядом с тобой легко.
– Спасибо. – Я прямо расцвел от комплимента и растянул рот в одной из заранее смоделированных перед зеркалом улыбок. – Я вообще, не верю ни в какую реинкарнацию. Проще знать, что ты таким уродился по случайной комбинации генов, чем верить в то, что это возмездие за твои прошлые дела, о которых ты понятия не имеешь.
– А я верю. Я была в одном мире, где учение о переселении душ является основой морального кодекса, и уголовного тоже. Под страхом родиться в следующей жизни в теле жертвы, которую ты сам и убил. Справедливо? По-моему да. Они считают, к примеру, что человек, всю жизнь надрывающийся на работе, в следующей родиться ломовым животным. Праздные люди родятся бабочками-однодневками.
– А если ты прожил достойную жизнь, какие варианты?
– Тогда ты можешь подняться над человеческим телом и стать одной из духовных сущностей. У них там тоже разные уровни, пока не доберешься до самой главной.
– А потом что?
– А став главной, создашь для себя свой мир и растворишься в нем.
– Ё-моё, чудеса. И как они там живут? Построили справедливое общество?
– Ну, идеальных обществ не бывает. Важно, что там есть люди, которые живут с полным осознанием стремления к лучшему. Вот они и двигаются по дороге совершенства.
– И ты тоже ступила на этот путь?
Эрла ответила не сразу.
– Я не знаю. Возможно, и не ступила.
– Значит, не веришь этим почитателям реинкарнации?
– Верю, но себя еще не переломила. Слишком много во мне от той Эрлы-журналистки, живущей в мире по своим законам.
– Я никак не могу понять, в чем твой профит с нас? Если ты не радеешь за самосовершенствование через помощь другим, то что тобой движет? – Я посмотрел ей в глаза и увидел в них, кроме небесного перламутра, потаенную тьму. – Ты кому-то мстишь?
Я даже не спросил, я это понял по выражению глаз. В них застыла обида, тщательно маскирующаяся за красотой. Эрла отвернулась от меня. Снова посмотрела на часы.
– Может быть, пока не поздно, ты одумаешься? Неужели не жалко издеваться над людьми, которые не сделали тебе ничего плохого?
– Вий, моя карма – это мои проблемы, а ты, станешь другим человеком, во многих смыслах лучше, чем был. Осталось пять минут.
Настроение перед стартом в неизвестность сильно подпортилось. Ощущение избранности уступило место неприятному чувству, будто меня провели. Выходит, манипулятор Глеб был не совсем неправ.
Я повел взглядом в сторону и наткнулся на невысокого очкарика, молчаливо стоящего на ступенях. Когда он появился здесь, я не заметил. Выглядел он так, будто находился в ступоре.
– Привет! – Эрла тоже заметила его. – Ты появился в последний момент. Сомневался?
– Здравствуйте. – Поздоровался он с сильно грассирующим «р» и замолк, не ответив на вопрос.
– Проходи. – Эрла попыталась быть дружелюбной. – Это Вий, – она махнула в мою сторону, – это – Глеб. – Показала на толстяка. – Они тоже пришли сюда, чтобы пройти испытание. Выходит, вас будет трое. Представься?
Паренек представляться не спешил. Судя по выпученным за линзами очков глазам, он все еще находился в шоке. Эрла посмотрела на часы.
– Времени ждать больше нет. Познакомитесь по ходу испытания. Встаньте рядом друг с другом. – Попросила она нас.
Я подошел к новенькому взял его за руку и подвел к Глебу, потерявшему над собой самообладание в последний момент. Он был бледен, в глазах застыл испуг.
– Да уж, команда победителей. – Разочарованно произнесла Эрла. – Жду вас по окончании первого круга. Удачи!
Она взмахнула в сторону нас руками, и неведомая сила вырвала нашу троицу из уютного садика с каменным водопадом.
«Круг первый»
Это было что-то нереальное, невозможное по законам мира, в котором мы жили. Бесконечное темно-синее пространство, наполненное редкими, летающими просто так огромными глыбами, вокруг которых бледно светились пузыри воздушной оболочки. Мы сами находились на одном из таких камней. Если бы не движение относительно других глыб, можно было бы подумать, что мы просто висим в космосе.
Первые минуты наше трио сидело неподвижно, пытаясь осознать, куда нас занесло.
– Борис. – Вдруг произнес очкарик.
Его возглас в полной тишине прозвучал, как выстрел.
– Кто? – Спросил с перепугу Глеб.
А мне стало ясно, что он просто тормоз, до которого только сейчас дошел вопрос, который ему задала Эрла.
– Очень приятно. Давай уже, размораживайся, нам надо догадаться, что делать с этим испытанием, если мы хотим вернуться домой живыми.
Я поднялся и направился к краю булыжника, правда, еще не имея понятия о том, что мы находимся на таком же камне, которые летали вдалеке.
– Послушай, Вий, а девица нам ничего не сказала, будут нас кормить по ходу испытания или нет?
Я даже не обернулся на вопрос толстяка, потому что он вывел им меня из себя. Подошел к краю и понял, что нас занесло на один из камней, или астероидов с атмосферой, плавающих вокруг нас. Пространство между ними было безвоздушным, это было понятно, но не ясно, откуда брался слабый свет, и была ли у этого мира опора в виде планеты. С того места, откуда я рассматривал мир, ответ на эти вопросы не открывался.
В чем была суть этого испытания? Что можно было сотворить с этим камнем за один день? На первый взгляд, окружающий неторопливый мир существовал в таком виде целую вечность и мог просуществовать еще столько же. Глеб подошел ко мне со спины и не дойдя пары шагов до края выглянул, вытянув шею вперед, обнаружив, что она у него все-таки есть.
– Не боишься упасть? – Спросил он у меня.
– Куда? – Удивился я.
– Туда. – Он кивнул в пустоту.
Я решил напугать его еще сильнее. Сделал шаг вперед и наступил за край. Перешел на другую сторону глыбы и спокойно стоял на ней, удерживаемый силой тяжести. Мне была видна одна голова Глеба, на которой восковой маской застыло выражение ужаса.
– Мы находимся на маленьком астероиде с экстремально высокой силой тяжести для объекта такого размера. Она направлена к его центру, о чем можно судить по воздушному пузырю атмосферы, равномерно обволакивающему камень. Переходи на эту сторону, не бойся.
– Нет. – Глеб замотал щеками из стороны в сторону. – Кажется, меня Борис зовет.
Его голова исчезла за каменным выступом.
– М-да, по форме этот булыжник очень похож на мою голову.
Я обошел его по экватору менее, чем за пятнадцать минут и вышел с противоположной стороны. Глеб и Борис сидели ко мне спиной и ждали, когда я появлюсь с той стороны, с которой исчез.
– Он с Эрлой заодно. – Произнес Глеб. – Страшный, как смерть, но походу у этой красавицы такой фетиш, любит уродов.
– Ты не прав. – Произнес я, неслышно подойдя к ним.
Глеб подпрыгнул. Сила тяжести на булыжнике все же была меньше земной. А Борис не спеша повернул голову в мою сторону.
– Я знаю ее столько же, сколько и ты. Просто ты рохля, слабак, паникер и манипулятор. Какое из этих качеств может произвести на девушку впечатление?
– Ой, а можно подумать, ты один тут Дартаньян. Считал бы себя нормальным, не приперся бы к ней за лучшей жизнью.
– А я и не утверждаю, что я нормальный. И вообще, наши недостатки, с которыми мы сюда приперлись, это личное дело каждого из нас. Я не знаю, что задумала эта Эрла, кто она на самом деле, святая или садистка, которая наблюдает за нашими мучениями, но хочу верить, что не обманет. Пока мы этого не выяснили, нам надо научиться быть вместе, не сплетничать за спиной, не разводить интриги. Кто знает, в чем наше испытание. Может в том, чтобы научиться играть командой.
После проникновенной речи, которая складно слетела с моего языка, я замолчал. Глеб отвернулся, как ребенок, которого отчитали. Борис смотрел на меня рыбьим отсутствующим взглядом. Для полноты картины не хватало только слюней, капающих изо рта. Это была не команда, а две гири, висящие на моих руках. Я представил, как раскручиваю каждого из них и запускаю в открытый космос. Никакого сожаления по поводу участи моих напарников эта мысль у меня не вызывала.
Я отошел в сторону. Меня раздирало возмущение, и находиться рядом с товарищами, которых язык не повернется назвать таковыми, я не мог.
– Летит. – Услышал я слабый голос Бориса.
– Поздравляю, вовремя заметил. – Тихо произнес я, преисполненный негодования к очкастому тормозу.
– Это! Смотри! – Раздался уже испуганный голос Глеба. – Как тебя там? Летит, смотри!
Я повернулся и посмотрел туда, куда они указывали. Удивительно, но одна из глыб, будто бы решила лететь по своему усмотрению и приближалась к нам. Вначале я думал, что она просто сменила траекторию, но спустя несколько минут наблюдения убедился в том, что камень совершает самостоятельные движения, будто им можно управлять.
Моя ватага начала шуметь и суетиться.
– Сейчас врежется. Врежется. – Глеб суетливо забегал из стороны в сторону. – Мы погибнем. Нас размажет. Вот и всё. Всё! Конец!
– Идите за мной. – Я позвал своих напарников командирским голосом.
Это подействовало. Мы подошли к краю глыбы, который можно было считать началом новой грани.
– Идемте на ту сторону. – Я хотел увести их на другую сторону, чтобы не попасть под прямой удар.
Конечно, это могло и не помочь. При соударении таких глыб, нас просто сбросило бы с них, как переспелые абрикосы. Глеб ухватил меня за руку и осторожно поставил ногу на другую сторону, вытянув носок. Я не удержался и толкнул его вперед. Раздался нечеловеческий крик ужаса. Толстяк упал на камни, ухватившись за них, будто мог свалиться.
Он орал с полминуты, пока не убедился, что с ним не происходит ничего страшного. Затем замолк и встал на ноги.
– Ого, а здесь так же, как на той стороне. – Удивился он. – Теперь вы находитесь за углом.
– Борис давай, вперед. – Приказал я своему замедленному напарнику.
Очкарик вяло передвигая конечностями, флегматично перебрался на другую сторону и встал рядом с Глебом.
– Уходите подальше от края. – Приказал я им.
– А ты? – Спросил Глеб.
– А я буду наблюдать, чего этому камню от нас надо.
– И я хочу наблюдать. – Неожиданно произнес Борис. – Мне интересно.
Его просьба вызвала у меня замешательство. С таким напарничком вовремя не сбежишь от опасности, но с другой стороны, он здесь за тем, чтобы избавиться от этого своего «слоупочества».
– Идем. – Я развернулся и пошел.
Возможно, Борис ждал, что я подам ему руку, но я не собирался становиться его мамкой. Когда обернулся, он самостоятельно перебрался на мою сторону. Глеба видно не было. Я уже понял, что этот человек вряд ли придет на помощь в момент опасности.
Маневрирующая глыба приближалась. Она летела точно на нас. Что я мог предпринять в этой ситуации, кроме бесполезного наблюдения? Не было даже никакой зацепки, позволяющей мне как-то повлиять на ситуацию. Борис, как мне казалось, вяло взирал на приближающийся космический объект. Возможно, он и придумал бы чего-нибудь, но гораздо позже.
Тем временем, глыба обрела очертания. Сквозь воздух, делавший ее поверхность чуть расплывчатой, виднелись все неровности объекта. Мне показалось, что камень начал терять скорость и будто бы подвернул широкой стороной, как судно, пытающееся пришвартоваться к пирсу. Велик был соблазн сбежать, но чем ближе оказывался камень, тем очевиднее становились его осмысленные действия.
– Надо же, управляемый камень. – Изумился я вслух.
– Или разумный. – Добавил Борис.
– Кто, камень? – Переспросил я, уверенный, что подобная чушь, несмотря на происходящее с нами совсем неординарное событие, вряд ли возможна.
– Да. – Ответил Борис. – Разумная жизнь на кремниевой основе.
– Вряд ли. Скорее всего, на нем установлен реактивный двигатель и управляется дистанционно. Нас хотят напугать.
– Наверно. – Согласился Борис.
На какое-то мгновение я решил, что мой напарник не тормоз, и не идиот, как я посчитал раньше, а самый настоящий умник, который просто соглашается со своим оппонентом, чтобы не начинать спор. Что я знал о кремниевой форме жизни? Ничего. Даже не слышал о такой, однако же позволил себе отвергнуть мнение человека, который что-то знал о ней. Развить самокопание мне не дел космический булыжник, взявший курс на сближение.
Огромная каменюка совсем сбавила скорость и медленно приближалась. Я понял, что удара не будет. Прежде, чем соприкоснуться каменным телом, соприкоснулись атмосферы. Воздух нашей глыбы смешался с воздухом гостьи. Выглядело это как воздушные пузыри, объединяющиеся в водной среде.
Неожиданно на верхушке припарковавшейся глыбы показался мужчина.
– О, черт! – Вырвалось у него непроизвольно, когда он увидел меня. – Воздухом поделитесь?
– Что? – Переспросил я его, ничего не поняв.
– Воздух на моей планете заканчивается, решил подсосаться к вашей. Новенькие?
– Да. А вы нет?
– Ну, как сказать, целый день уже торчу на этой глыбе.
– А вы тоже на испытании?
– Нет, блин, развлекаюсь.
– А что надо делать-то? – Спросил я, в надежде получить готовый ответ.
– Надо включить мозг, если есть, все остальное само приложится. Ладно, спасибо за свежий воздух, погнал дальше.
Он исчез, а через несколько секунд его камень мягко отделился от нашего и, быстро набирая скорость, удалился.
– Двигателя нет. – Произнес Борис ему вслед.
– Но и не камень с нами разговаривал. Однако, как он управлял им?
– Мозгом. – Предположил Борис.
– Как это?
– Я не знаю. – Признался он и виновато посмотрел на меня. – Телекинез.
Глеб, увидев, что опасность миновала, подошел к нам.
– Улетел? – Спросил он.
– Улетел.
– А что хотел?
– Воздуха. Сказал, что на его камне воздух заканчивается.
Тут до меня дошло, что нас обокрали. Что если воздух на этих камнях не восстанавливается и имеет ограниченный объем, который мы втроем сможем выдышать за несколько часов, а после того, как поделились с этим жуликом и того меньше.
– Блин, кажется, я начинаю понимать, что нам делать. Мы как-то должны понять, как управлять этим астероидом, иначе задохнемся через несколько часов. Борис, что ты говорил, про телекинез.
К сожалению, моя просьба выбила его из равновесия. Он ничего не ответил. Глупо смотрел на меня выпученными глазами, будто изнутри его что-то распирало, и молчал. Хотелось верить, что распирал его правильный ответ, который рано или поздно должен вырваться наружу. А запирал его психологический блок страха перед насмешками за правильную догадку. Все мы тут были со своими блоками.
– Мы можем умереть? – У Глеба затрясся подбородок.
– Можем, но тебя же предупреждали об этом?
– Я думал, это игра.
– Лучше думай, как управлять этим камнем.
– В смысле, управлять?
– Представь, что у тебя руки связаны за спиной, а булочка, которую ты хочешь съесть, может попасть тебе в рот только одним способом, телекинезом.
– Ерунда какая-то. Так я точно булку не съем, лучше придумать, как развязать руки.
– Хорошо, придумай, как развязать себе руки и начать управлять этой булочкой, тьфу ты, булыжником.
– Камень живой. – Неожиданно произнес Борис. – Им можно управлять силой мысли.
– Ты с ним разговариваешь? – Чуть ли не с усмешкой поинтересовался у него Глеб.
– Я его чувствую.
– Ну, скажи ему, чтобы отвез нас к такому же камню, только с чистым воздухом. – С насмешкой предложил Глеб.
Не знаю, почему я так поступил, никогда раньше такого себе не позволял, но я дал подзатыльник Глебу, вскользь по его мягкой черепушке. Он ошалел от неожиданности. Отпрыгнул в сторону и, ухватившись за больное место, уставился на меня с таким видом, будто я всадил ему нож в сердце по самую рукоятку.