– Дай угадаю. Ты звонила по «02» и не дозвонилась, – размеренно и сдержанно стал объяснять Паша. – Ну, вот смотри, как бывает. К примеру, нам мужик звонил, добивался, чтобы полицейские приехали к зданию правительства и расправили флаг, который завернулся от ветра. Негоже, видите ли, символу страны быть на флагшток намотанным. Даже слушать не хотел, что наша служба этим не занимается, и есть дела поважнее. Долбал нас весь день, а другие граждане потом заявляли, что они не могут дозвониться. Линия занята. Так они бы хоть подумали из-за кого? Обычно из-за таких вот «сознательных» зануд.
– Я дозвонилась, – ответила Юля, не ожидавшая такой пылкой тирады.
– И что? Не приехали?
– Приехали, – процедила сквозь зубы Юля.
– А вызывала зачем? Соседи громко музыку слушали?
Юля сверкнула глазами.
– Мою маму побили.
Паша будто уксуса глотнул. Сразу потерялись все слова.
– Ну-у-у, – только и смог промычать он, ища подходящий ответ.
– У нее были разбита губа и рассечена бровь. Кровью куртка испачкана.
– Неужели полиция не приняла заявление? – удивился Паша.
– Она отказалась писать заявление.
– Мама отказалась писать? Тогда полиция не могла ничего сделать… – Паша с сочувствием посмотрел на девушку.
– Вот и они так сказали! – с обидой выкрикнула Юля. – Но разве они не должны были разобраться? Выяснить?! Человек пострадал, а полиция только руками развела – не хочет писать заявление, значит, никого искать не будут. Ты понимаешь?! Это же несправедливо! А он… этот человек так и остался безнаказанным!
– Такие у нас законы, это не вина полиции, – попытался объяснить Паша. – Без заявления разбираться не будут.
– Да к черту такие законы! Если…
Юля метнулась к двери со словами: «Мне надо подышать».
Паша прошелся по комнате, чтобы успокоиться. Поправил висевшую на стене картину с изображением гор, присел на диван, поднял упавший на пол плед из ярких лоскутов ткани. И чего он так завелся? Пыхтел, возмущался, а у девчонки случилось несчастье. И ей никто не помог. Интересно, что произошло с ее матерью, и почему она отказалась писать заявление? Испугалась? Или покрывала кого-то? Скорее всего…
Юля все не возвращалась. Лечь спать как ни в чем не бывало Паша не мог. Даже если бы он оказался в кровати, то все равно сомкнуть глаза не получилось бы. За окном было темно и, вглядываясь в окно, Паша видел лишь свое встревоженное лицо в отражении. Он отбросил идею бежать следом за девушкой. Если он начнет ее преследовать, то сделает только хуже. Хочет подышать – пусть подышит. Возможно, Юля стоит за дверью и просто приходит в себя.
Решив скоротать время, Паша открыл сумку и достал фотоаппарат, чтобы посмотреть, что получилось из их общих стараний. Конечно, профессиональным фотографом он не был, но кнопку power нашел быстро и включил зеркалку. Дисплей ожил, но вместо позирующих Вяйнемейнена и Айно на экране была лишь чернота. Он попробовал выключить и включить заново. Но ничего не изменилось. Паша проверил карту памяти. Она была на месте, но абсолютно пустая.
Глава седьмая
Паша очнулся и, резко тряхнув головой, огляделся. Понял, что находится в гостевом домике на диване. Вероятно, задремал сидя, пока ждал Юлю. Такое с ним и раньше случалось после тяжелых дежурств. За окном уже рассвело. Но небо заволокли плотные тучи, солнечный свет почти не пробивался, и казалось, что новый день начался сразу с вечера. Паша посмотрел на часы. Восемь утра. Он с удовольствием потянулся, провел языком по зубам. Наверное, ванная комната должна быть справа от входа. В минималистичной уборной и правда оказалось все необходимое, как обещал Глеб. Паша посмотрел на свое отражение в зеркале, подмигнул небритому парню с заспанным лицом.
Может, стоит бородку отпустить? Не такую, как у Глеба, а типа шкиперской, чтобы без усов, но скулы подчеркнуть? Надо попробовать. Паша почему-то проснулся в приподнятом настроении. Возможно, свежий воздух так подействовал? Ну, подумаешь, не понравился девчонке. Все равно не зря съездил. Сейчас ему было даже жаль, что путешествие закончится скоро, после завтрака они должны сесть на катер и отправиться обратно. А уезжать совсем не хотелось.
Паша решил проверить, встала ли Юля. Интересно, когда она вернулась? Он осторожно, стараясь не шуметь, поднялся на второй этаж. Деликатно постучал в первую дверь, но ему никто не ответил. Тогда Паша медленно надавил на ручку, потянул ее на себя и заглянул в образовавшуюся щелочку. Посередине комнаты стояла огромная кровать, на которой покоилось штук десять пестрых подушек. Над изголовьем висел чей-то трофей – голова оленя с ветвистыми рогами. Ни на прикроватных тумбочках, ни на широком подоконнике, ни на полу не было ни одной вещи Юли. Вешалка на стене тоже пустовала. Пахло кондиционером для белья и полиролью. Комната выглядела так, будто в ней никого не было после горничных.
Паша вышел и постучался в следующую дверь. Снова тишина. Уже смелее, чем в первый раз, он зашел внутрь. Вторая комната была чуть меньше, но даже более уютная. В окне, обрамленном светло-зелеными занавесками, виднелся лес. Кровать у окна была наспех заправлена, на спинке висели джинсы, штанины которых были мокрыми до колен. Возможно, ночью Юля попала под дождь. На туалетном столике у зеркала лежала ее поясная сумка и тюбик бальзама для губ. «Ванильный поцелуй» – прочитал Паша и с сожалением подумал: «Похоже, Юлин поцелуй полагался кому-то неизвестному».
Наверное, она не стала будить его, когда пришла, и так же незаметно ускользнула утром.
Спустившись, Паша натянул кроссовки и вышел наружу. Студеный ветер заставил его сразу застегнуть толстовку и натянуть на голову капюшон. Вчерашняя изнуряющая жара осталась иллюзорным воспоминанием, абсолютно не вяжущимся с реальной действительностью. Он чуть не поскользнулся на деревянной лесенке, мокрой от утренней росы. Вдалеке ревело озеро. Волны поднимались опасными зубьями, врезались в берег и шипели.
Вдруг Паша увидел, что по узкой дорожке, ведущей от пляжа, к нему кто-то бежит. Пригляделся и понял, что это Юля. Судя по всему, она очень торопилась, быстро махала руками, будто преодолевала дистанцию на время. Споткнулась о корень дерева, упала, упершись ладонями во влажную землю. Волосы у нее растрепались, руки до локтей были облеплены опавшей хвоей, но она вскочила, не обращая внимания на это, и продолжила бег в сторону Паши, словно пыталась оторваться от кого-то, преследующего ее.
Добежав, Юля практически упала ему в руки. Ноги у нее подломились, как у шарнирной куклы. Она широко раскрыла глаза, полные ужаса, и повторяла:
– Там… Там…
– Что случилось? – спросил Паша. И без ее ответа он понимал, что произошло что-то страшное. За время работы в дежурной части он научился чуять беду на подсознательном уровне, как охотничий пес – затаившуюся в камышах утку. Паша ощущал ее в тревожных вибрациях голосов, в интонациях первых слов.
Юля открывала и закрывала рот, хватая воздух, и наконец выдохнула:
– Там Глеб… на камнях. Он не дышит.
Глава восьмая
Пока они торопливо шли в сторону пляжа, Паша наблюдал за Юлей. Девушка мелко дрожала всем телом, нетвердо ступая по заросшей лопухами тропинке. Она уставилась в одну точку и шевелила беззвучно губами, будто собиралась что-то сказать, но не могла издать ни звука.
Дорожка вела в сторону дома для «абсолютного уединения», который приглянулся Игорю. У подножия скалы, на которой стоял коттедж, заканчивался песчаный пляж. Начинался каменистый берег. В этом месте, прямо у воды, сгрудились люди. Паша разглядел издалека атлетическую фигуру Артура в белой футболке, напуганно озирающуюся Веронику, Игоря в темном худи и Лору с развевающимися на ветру волосами. Все стояли тут, кроме Глеба.
Чем ближе они подходили к столпившимся, тем отчетливее слышались всхлипывания и приглушенные голоса. Лора висела на Игоре, уткнувшись ему в грудь, и содрогалась всем телом. Вероника держалась поодаль блеклой тенью. Ее побледневшее от испуга лицо терялось на фоне серого неба. Артур прижал ладони ко рту и, не моргая, глядел на воду. Леонид сидел на корточках рядом с Глебом, который лежал, раскинув руки в стороны. Борода и волосы у него были мокрыми, к лицу прилипли хвоинки и мелкие камешки.
Его рубашка, насквозь промокшая, облепила безвольно распластавшееся тело. На секунду Паше показалось, что это сцена из иммерсивного спектакля, где зритель напрямую вступает в контакт с актерами. Вот сейчас Глеб поднимется на ноги, сотрет с лица грим, рассмеется во весь голос. Но мужчина не двигался. Трудно было осознать то, что этот неунывающий мужчина, еще вчера полный энергии, больше никогда не поднимется.
– Забрала его Эльви, забрала, – бормотал Леонид, убирая с бескровного лица Глеба светло-русую челку.
– Что случилось? – спросил Паша и заметил в своем голосе привычные профессиональные нотки. Как будто на работу вернулся.
Все молчали.
– Мы не знаем, – глухо ответил Артур. – Лора нашла отца утром, лежащим здесь. Видимо, он оступился на камнях и упал.
Паша подался вперед, чтобы рассмотреть место, где нашли Глеба, и почувствовал запах тины. Гладкие булыжники, обточенные со всех сторон волнами, покрывала тонкая зеленая пленка склизких водорослей. Подвернуть ногу или поскользнуться здесь было несложно. Внимательно рассмотрев камни, следов крови Паша не заметил. Не похоже было, чтобы Глеб разбил голову. Если только получил закрытую травму. Нередко люди падали с высоты своего роста и погибали, получив перелом основания черепа. Интересно, сколько Глеб тут пролежал? Паша вспомнил отвратительный рисунок из методички, которую он однажды листал от нечего делать. В ней рассказывалось о признаках естественной и насильственной смерти, а также об изменениях, которые происходят в теле трупа в течение первых суток. Судя по закоченевшим скрюченным пальцам, Глеб умер несколько часов назад. И что он мог делать тут посреди ночи?
– Может, ему с сердцем плохо стало? – предположил Артур.
– Это все Эльви, – продолжал зудеть Леонид как заведенный.
– Чего гадать, если среди нас нет врачей… – дрожащим голосом сказала Юля, у которой зуб на зуб не попадал.
– Так надо вызвать этих врачей! – неожиданно громко выкрикнул Артур и пнул валявшуюся под ногами пустую бутылку из-под Хеннесси.
– Надо ехать, связь на острове не работает, – развел руками Паша.
– Куда ехать? – Старик посмотрел на него, словно на полоумного. – На озеро посмотри. В такую погоду и нас Эльви к себе заберет.
В подтверждение его слов налетел шквалистый порыв ветра, и большая волна с силой ударилась об уступ.
– Чудесно! Связи нет! Еще и уехать отсюда нельзя! – взвился Артур. – Ты сейчас же заводишь свой катер и едешь за врачами, понял?! – Он схватил Леонида за свитер и несколько раз тряхнул.
– Нельзя! – умоляющим взглядом попытался остановить его старик.
– Успокойся, Артур, – проговорил Игорь. – Отпусти его. Чего ты бесишься?
– А что мне делать? Не все такие меланхоличные растения, как ты. Батя лежит мертвый. А тебе, как всегда, все по фиг!
– Не могу на него смотреть, – простонала Лора. – Давайте хотя бы унесем Глеба в дом.
– Нельзя его трогать, – остановил их Паша. – Надо оставить все как есть.
– Зачем? – удивился Артур.
– Для полиции, судмедэксперта. Человек погиб все-таки.
– Что ему теперь так и лежать тут!? Зачем эксперт? Его же не убили, – визгливо запротестовала Лора. Ее слова заставили всех примолкнуть. Никто не решался подтвердить или опровергнуть их.
Вероника стянула с плеч тонкий кардиган и аккуратно закрыла им лицо и плечи Глеба.
Паша прошелся вдоль кромки воды. Волны яростно гнали к берегу зеленоватую пену. Среди камней мелькнуло красное пятнышко. Паша подбежал ближе и увидел в расщелине между осколками гранитной плиты самодельную куколку в ярком платке. Он сунул находку себе в карман и продолжил исследовать пляж.
– Прощай, Глеб! Светлая тебе память… – Леонид шмыгнул носом и запричитал: – Забрала его Эльви.
– Да что ты, старый, несешь?! Заладил одно и то же! Можно хотя бы без этой древнемагической мути обойтись?! – взорвался Артур.
– Да если бы я сам не видел, не говорил бы, – обиделся дед. – Я вчера хотел лодки брезентом укрыть, ну… На всякий случай… Если дождь начнется… Стемнело уже, когда пошел к озеру. Да и выпившим я был. Смотрю: склонилась над чем-то Эльви прямо у берега. Видно, душу из него выпивала. – Дед схватился за косматую голову. – Эх, плохо помню. Перебрал я. Все, как во сне, кружилось. Но ее я видел!
– Пить надо меньше, – сплюнул под ноги Артур.
Глава девятая
Озеро продолжало бушевать. Юля и Паша вернулись в свой домик, чтобы забрать вещи и отнести их ближе к катеру. Остальные тоже пошли по своим корпусам готовиться к отъезду. Решили, что как только буря стихнет, то они сразу отправятся на материк.
Когда Юля застегнула чехол со вспышкой и уложила его в сумку, Паша отдал ей фотоаппарат и сказал:
– Слушай, может, это уже не так актуально, но есть вопрос. Я тут хотел на снимки вчерашние полюбоваться, а их нет.
Юля посмотрела на него пустыми глазами и ответила:
– Да? Жалко, столько наснимали. Наверное, что-то с фотоаппаратом.
Паша нахмурился. Ни удивления, ни досады в ее голосе он не услышал. Еще вчера Юля готова была его съесть, когда он не мог подать ей сразу нужный объектив. А сегодня даже ни капли не расстроилась из-за того, что работа пошла насмарку.
Конечно, далеко не каждый день твои клиенты умирают на следующий день после съемки. Это могло любого выбить из колеи. Но у Паши в голове все равно плохо укладывалась такая резкая перемена в поведении Юли.
– По-моему, с фотоаппаратом было все в порядке во время работы. Ты показывала Лоре, как она вышла на кадрах. Да и сама проверяла свет, заставляла меня загораживать прямое солнце. Фотоаппарат работал. Я помню.
– Может, дисплей навернулся, – отмахнулась Юля.
– Я попробовал сделать кадр: у меня получилось. И картинка на экране высветилась. Не знаю. Может, это бред, но такое ощущение, что кто-то специально стер все фотографии.
– Кому это надо? – хмыкнула Юля.
– Не знаю, – потупился Паша. – Мистика какая-то.
– Тоже веришь в эту эпичную легенду про хозяйку острова?
– Тут не хочешь, а поверишь. Дед Леня хороший рассказчик.
– Особенно, когда напьется.
– Сильно промокла вчера? – спросил Паша, наблюдая, как Юля сворачивает подсохшие джинсы и запихивает их в туго набитую сумку.
Она посмотрела на него непонимающим взглядом.
– Ну, под дождем. Я вчера уснул и даже не слышал, как он шел.
– А-а, – протянула Юля. – Нет. Все нормально.
– Тебя долго не было. Я ждал-ждал, а потом вырубился.
– Да я тут по окрестностям гуляла, хотела проветриться. Мне кажется, последний бокал вина был лишним.
– Ну, ты даешь! Бродить по незнакомому острову в темноте. Вон один уже погулял ночью, – Паша сделал паузу и внимательно посмотрел на Юлю. – Во сколько ты вернулась?
– Не помню. – Она нервно дернула бегунок молнии. – Ты так спрашиваешь, будто в чем-то меня подозреваешь! – Ее голос зазвенел, как порванная струна.
– Я просто спросил. – Паша не повелся на эмоции: уже привык к ее резким вспышкам.
– Больше похоже на допрос.
– Объяснения все равно придется давать каждому.
– Вот когда надо будет, тогда и отвечу. Обойдусь без репетиций. – Юля закинула сумку за спину и направилась к выходу.
Глава десятая
Есть не хотелось. Паше было не по себе, что уж говорить про тех, кому Глеб приходился родным человеком. Тем не менее, часа через полтора все подтянулись к главному корпусу и собрались в гостиной. Вероника подсуетилась на кухне, и вскоре на столе дымилось разогретое в микроволновке жареное мясо, на тарелке лежали яркие букеты из зеленого лука, розовых помидоров и нарезанного дольками сладкого перца. Почти как вчера, почти…
– Там еще горячие бутерброды есть. Кому-нибудь принести? – участливо предложила Вероника, хлопоча над тарелками.
Никто не ответил.
Артур отложил кусок хлеба:
– Садись уже сама, поешь. Хватит бегать. Возьмут, если захотят, не маленькие.