А потом наклонил к ней свое лицо так, что она почувствовала его горячее дыхание на своих губах, и закончил:
– И первый стыдливый любви поцелуй!
На что Ева, ничуть не смутившись, глядя с вызовом ему прямо в глаза, сказала:
– Ты же обещал, что будет в оригинале.
А потом резко отвернулась от него и объявила:
– Сейчас будут вывозить праздничный торт, пойдемте пить чай.
Когда все были заняты поеданием торта, Лизи рассказала, ей показалось, что она видела Марка, где-то возле гаража, и предложила пройти посмотреть.
– Откуда ему здесь взяться, думаю, тебе показалось из-за темноты, ты спокойно пей чай, я сама посмотрю.
Ева попросила музыкантов сыграть буги-вуги, под эту музыку планировалось устроить соревнование в танцах между девушками и парнями, а сама направилась к гаражу. Там, никого не обнаружив, она присела у фонтана и вдруг услышала неподалеку чьи-то голоса, присмотревшись, она заметила у аккуратно подстриженных кустов можжевельника обнимающуюся парочку, а ярко-зеленый пиджак, надетый на парня, был очень похож на пиджак Димы Замковского. Ева решила, что он уже нашел себе другое развлечение, и раздосадованная пошла к гостям, но она ошиблась, это был не Дмитрий, потому что он шел ей навстречу с коктейлем в руках.
– Ева, а я тебя ищу, хочу поблагодарить за приглашение, классная получилась вечеринка, хотя у нас в Москве, конечно, все круче, но у тебя тоже ничего, – явно пытаясь задеть девушку, с язвительной улыбкой на самодовольном лице высказался юноша.
И тут ее осенило. «В Москве!» – она вспомнила, где слышала эту фамилию Замковский – самонадеянный ухажер Натали, точно, как она сразу не догадалась, яблоко от яблоньки – дерзкий, заносчивый Дмитрий пробуждал в ней противоречивые желания: унизить его и поцеловать его.
«Лучше бы он обнимался там с кем-то в зеленом пиджаке», – подумала Ева и, ужасно разозлившись то ли на него, то ли на себя, хотела ответить что-нибудь жесткое, как вдруг откуда ни возьмись появилась изумленная Лизи.
– Ева, пойдем скорее, их поймали, – выпалила она.
– Кого? – удивилась Ева, отходя в сторонку.
– Марка и Сашку, охранники задержали, это они фейерверки испортили, представляешь, даже и не отрицали, – запыхавшись, на ходу рассказывала Лизи. И, посмотрев с сожалением на Еву, вдруг добавила:
– Ну дела, и этот еще Димка, такой циничный, у них видите ли в Москве…
– Ты все слышала? – теряя терпение из-за всего случившегося, возбужденно спросила Ева. – Да если я захочу, он будет бегать за мной, как собачонка, – ускоряя шаг, выпалила Ева.
– И сколько тебе на это понадобится времени? – подливая масла в огонь, затараторила Лизи.
– Три недели, нет, я даже за две справлюсь, – не давая себе отчета в сказанном, повергая себя в коварную игру, ответила Ева.
– Значит, пари? – заявила Лизи.
– Пари! – решительно отозвалась Ева.
14. Галатея
Проснувшись утром после вечеринки, Ева была в смешанных чувствах, она потянулась в кровати, за открытым окном пели птицы, и был слышен нежный шепот деревьев и тихое жужжание соседской газонокосилки. Она нехотя встала с постели и босиком в пижаме вышла на балкон: на лужайке перед домом было тихо и чисто, и ничто уже не напоминало о вчерашнем празднике, кроме мысли о глупом пари. Вот бы эту неприятную ситуацию можно было бы также легко убрать, как шатры с газона, думала она, высовываясь дальше с балкона, чтобы посмотреть, не уехала ли Натали куда-нибудь с водителем, но, увидев машину на привычном месте, девушка решила отправиться в гости к Лане, чтобы как-то унять свои душевные терзания. Ева каждый год приглашала свою подругу на праздник осени, но Лана всегда отказывалась под разными предлогами, а в этом году, видимо, повзрослев, честно призналась, что не может прийти, потому что будет ревновать Еву к ее школьным подругам.
– Так как я с ними не встречалась, мне кажется, что ты дружишь и делишься своими тайнами только со мной, мы ведь знаем друг друга тысячу лет и даже в те минуты, когда ты до ужаса бесишь меня, я все равно тебя люблю и не собираюсь с кем-то делить. Так что лучше все мне расскажешь в воскресенье, покажешь фотки, и мы обсудим наряды гостей и почитаем записочки, которые ты получишь, в чем я нисколечко не сомневаюсь, целую гору, – так оправдывала свой отказ Лана, улыбаясь, глядя на свою подругу в преддверии праздника. Но это было только частью правды, Лана мечтала попасть на этот праздник и вообще быть частью мира Евы, но Вера Федоровна не одобряла ее присутствия на подобного рода мероприятиях, считая, что это общество может ее только развратить или, что еще хуже, навязать ей ложные ценности. А в этом году, после истории с кражей паспорта, в которой Вера Федоровна, несомненно, усмотрела Евино дурное влияние, о вечеринке «Начало года» точно можно было забыть.
Ева старалась не приходить к своей подруге одна, она делала обычно это вместе с самой Ланой или с другими ребятами, так как побаивалась ее парадной, потому что предвидеть, что тебя здесь ожидает, было невозможно. Вот и сегодня только она переступила порог подъезда, как сразу оказалась рядом с открытой дверью в темный подвал, из которого доносились нетрезвые мужские голоса, Ева быстро взбежала по лестнице на второй этаж. Лана жила в пятиэтажном доме без лифта, и, пробираясь по крутой замусоренной лестнице с облупившейся зеленой краской на стенах, девушка торопилась, чтобы как можно быстрее добраться до заветной двери, и не заметила, как оказалась лицом к лицу с двумя курившими на четвертом этаже парнями бомжеватого вида с задурманенным взором.
– Куда торопишься, красотка? – посмеиваясь, спросил стоящий ближе молодой мужчина и ухватил Еву за талию. Девушка, что было сил толкнула его в грудь и, вырвавшись, побежала наверх, услышав вдогонку грубый смех вперемешку с бранными словами. Не успела она преодолеть пару последних ступенек, как дверь нужной ей квартиры открылась, и на пороге появилась улыбающаяся Лана.
– Ой, я прямо почувствовала, что это ты, представляешь, это наши биополя стремятся к друг другу, – весело сказала Лана, жестом приглашая подругу войти.
– Ты же знаешь, это псевдонаучная теория, – запыхавшись, ответила Ева, проходя и обнимая подругу. – Чтобы к тебе попасть, нужно просто какой-то квест пройти, меня на четвертом так напугали два парня.
– Да они безобидные, просто шутят, – пытаясь не акцентировать внимание на ужасах своих будней, отмахнулась Лана.
– Ну не знаю, я к такому не привыкла, обратно одна не пойду, будешь меня провожать, – ставя на стол коробки с пирожными из Британской пекарни, аккуратно перевязанные тонкими красными атласными ленточками, сказала Ева, уже предвкушая свою обратную дорогу. Но не успела она попросить блюдо или тарелку, чтобы выложить сладости, как Лана уже забрала одну из коробок. Она открыла ее и прямо руками взяла фисташковый эклер, тут же откусила от него добрую половину и улеглась на разложенный диван.
– Ну что, как все вчера прошло? – спросила Лана, вытирая пальцами рот.
– Знаешь, обычно все гладко проходит, – с тяжелым вздохом опускаясь на стул, ответила Ева, – а тут мой одноклассник Марк со своим другом учудили такое, пробрались на территорию и испортили фейерверки, порезали и залили водой, и, что самое интересное, они даже не подумали скрыться, а, наоборот, специально дефилировали перед охраной, чтобы те их заметили.
– Понятно, хотели, чтобы все узнали об их подвигах, это все тщеславие, – сказала Лана, повертев в руках розовую макарони, усыпанную сублимированной малиной, и тут же отправила ее целиком в рот.
– Охранник хотел полицию вызывать и родителям сообщить, но тут вышла моя мама и заступилась, сказала, что все это был розыгрыш, и пригласила этих хулиганов попробовать наш праздничный торт, правда, они отказались, и тут откуда ни возьмись появился старший брат Марка на машине, думаю, он давно их поджидал.
– Да, это настоящее происшествие, ты сильно расстроилась, что фейерверка не было?
Ева еще раз тяжело вздохнула и грустно сказала:
– Нет, расстроилась совсем не из-за этого, в конце вечера я поспорила с Лизи, что за две недели смогу влюбить в себя Диму Замковского.
– Ой, большая беда, он, наверное, уже давно в тебя влюбился, ты же всем нравишься, – приободрила подругу Лана.
– Что ты, он новенький, мы плохо знаем друг друга, и почти не пересекаемся, потому что учимся в параллельных классах.
– Ева, ну я же тебя знаю, признавайся, план по обольщению Дмитрия Замковского уже готов? – торжественным голосом, смеясь, произнесла Лана и, усаживаясь поудобнее на диване, приготовилась слушать подругу.
– Ну есть кое-какие идеи. Бабуля, когда мне рассказывала про их с дедушкой историю любви, говорила, что очень часто, если люди занимаются вместе каким-нибудь творчеством или просто интересным делом, они сближаются и могут даже полюбить друг друга. Я долго думала, каким творчеством можно заняться с малознакомым человеком, я не знаю, танцует он или рисует, единственное, что мне известно, что вчера на вечеринке он отлично читал Байрона наизусть, значит, литературой интересуется. Вот я и придумала выпускать газету, а Диму попросить поучаствовать в качестве журналиста, и чтобы еще больше потешить его самолюбие, предложу ему редакторские обязанности, хотя бы на один выпуск, – посвятила в свой план подругу Ева, к реализации которого она приступила утром следующего же дня.
Выйдя на первой перемене из класса, у окна она увидела группу ребят из параллельного, играющих в «сокс», показывающих поочередно различные несложные трюки с маленьким разноцветным вязаным мячом, наполненным чем-то сыпучим, среди них она заметила и Диму, который кивнул ей, улыбаясь, и продолжил игру. Ева не стала сразу делать ему предложение по поводу газеты, потому что хотела прежде переговорить с Марком.
Его найти было не трудно, все знали, что они с Мышкиным все свободное время проводили в радиоцентре, откуда вещало школьное радио. Ева уверенно распахнула дверь и без всяких предисловий выпалила, глядя на Марка в упор:
– Марк, я пришла поговорить насчет новой газеты. Знаю, что вы выпускаете «Мужские новости», мне кажется, что это не совсем справедливо, я задумала создание еще одной школьной газеты, которая будет освещать новости всех старшеклассников, но мне понадобится твоя помощь.
Когда Марк увидел Еву, то резко повернулся, готовый защищаться, он был уверен, что она пришла разбираться в случившемся на вечеринке, в его голове уже начали проноситься колкие фразы, которыми он бы мог ей ответить, но она сломила его оборону мгновенно, вместо нападения попросив о помощи.
– И почему ты думаешь, что я буду тебе помогать? – собирая в кулак остатки воли, спросил Марк и, сложив на груди руки, посмотрел на нее непроницаемым взглядом.
– А потому что ты у меня в долгу за испорченный фейерверк, – произнесла Ева без всякого напряжения, и не успел Марк опомниться, как она уже сидела за столом и излагала концепцию своего проекта. Не прошло и десяти минут, как он уже пообещал поговорить со своим отцом, чтобы газету напечатали в его небольшой частной типографии, и, когда уже прозвенел звонок на урок, и Ева встала, чтобы вернуться в класс, Марк вдруг почувствовал, что ему непреодолимо хочется сделать для нее что-то еще. Он неожиданно для самого себя взял ее небольшой портфель из отличной черной глянцевой кожи и направился к выходу со словами:
– Нам с тобой по пути, ты забыла, мы учимся в одном классе.
В Евины планы это не входило, она не собиралась разгуливать по школе с этим вечно недовольным всеми школьными правилами чудаком со взъерошенными волосами и в мятых брюках, а уж зайти с ним в класс, да еще чтобы он нес ее портфель, это было верхом безумия.
– Извини, но мне нужно еще кое-куда забежать, – ответила Ева и, высвободив портфель из рук Марка, быстро пошла по коридору.
Марк стоял и улыбаясь смотрел ей в след, а Саша, наблюдавший за своим другом всю перемену, подошел к нему со словами:
– Что, еще один безумный план мести?
Но Марк ничего не ответил, он посмотрел на своего товарища каким-то незнакомым романтическим взглядом, хлопнул его по плечу, и они, схватив свои сумки, помчались в класс.
Шел урок истории, это был любимый предмет Евы, не только из-за того, что здесь можно было узнать, как жили все существующие и исчезнувшие цивилизации, но и потому что этот предмет вел всеми обожаемый Сан Саныч – умный, веселый и самый справедливый преподаватель школы. Он был плотного телосложения с добродушным румяным лицом, но при этом любил дисциплину и порядок. Сан Саныч начал работать в их школе недавно, он пришел на смену другому историку, который ушел в археологическую экспедицию, но так быстро завоевал всеобщую любовь и уважение, что, казалось, работал здесь уже много лет. Его уроки проходили всегда интересно, наполненные викторинами и занимательными фактами, но при беспрекословной дисциплине. Любимым его выражением было: «Запомните это и потом блеснете на вечеринке!» Но сегодня думать об истории Ева не могла, она то и дело поворачивалась к Анне и высказывала разные идеи по поводу газеты, они обсуждали, кого еще, кроме Замковского, привлечь к этой работе, шутили над странным предложением Марка проводить Еву в кабинет истории, и, в конце концов, после пары укоризненных взглядов в их адрес Сан Саныч не выдержал и предложил им обеим покинуть класс. Ева, не привыкшая к публичному порицанию, растерянно посмотрела на учителя и пообещала, что этого больше не повторится, если бы это был кто-то другой, Сан Саныч непременно выставил бы его за дверь, но было в Еве что-то такое, что так унизить ее при всех он не смог и, тяжело вздохнув, просто продолжил урок.
На большой перемене Ева отправилась на поиски Замковского. Она нашла его в школьном кафе, это было излюбленное место всех учеников, наверное, потому что отсылало к русским традициям и народному искусству. Называлось оно «Гжель», и все его убранство соответствовало названию. Благодаря насыщенным кобальтовым оттенкам, начиная с небесно-голубого и заканчивая темно-синим, да еще на чистом белом фоне, во всем помещении была создана атмосфера необычайной чистоты и воздушности. Стены, покрытые яркой майоликой, и удивительная гармония рисунков и орнаментов как будто приглашали присутствующих вовнутрь волшебной расписной шкатулки. Дмитрий, со своей модной прической в новеньких коричневых брогах, сидящий в позе скучающего нигилиста, резко контрастировал с интерьером. Он был один за столиком для четверых и, теребя в руках серебристый смартфон, пил апельсиновый сок.
– Что это ты один, еще ни с кем не подружился? – удивилась Ева.
– Что ты, толпа моих воздыхателей и поклонниц занята дописыванием эссе, а я уже все написал и сдал, еще успел и сочка выпить, – улыбаясь на одну сторону, ответил Дмитрий.
Какой зазнавшийся эгоист, подумала про него Ева, а вслух произнесла:
– У меня к тебе предложение, я так понимаю, ты литературу любишь, значит, и журналистика для тебя не проблема, а у нас очередной номер газеты должен выйти, и я хотела попросить тебя написать статью, о нашей вечеринке, – слегка слукавила Ева. – Сможешь это сделать до завтра, пока новость еще актуальна?
– Разве я могу отказать такой красивой девушке, – весело откликнулся он на предложение, допивая остатки сока.
– Вот и отлично, завтра на большой перемене мы все собираемся в Голубой гостиной, принесешь статью туда. Ну все, пока, до завтра.
– Подожди, подожди, а что мне за это будет, – взяв Еву за руку и не отпуская, пошутил Дмитрий.
– А что ты хочешь? – решила принять его игру Ева.
– Ну… хотя бы поцелуй в щечку, – приблизив свое лицо почти вплотную к Евиному, ответил Дима.
– Чтобы поцеловать меня, тебе нужно будет, по меньшей мере, пятитомник написать, и то я подумаю, достаточно этого или нет, а за одну маленькую статью я только могу удостоить тебя взглядом, – снисходительно посмотрев на него, ответила Ева и, грациозно повернувшись, красивой походкой пошла к выходу.