– Одиннадцатые айфоны? – Я только вздохнула.
Нам, не банкирам, а скромным работникам рекламной индустрии, такие гаджеты не по карману!
– В общем, есть вероятность, что эти модники живы, поэтому давайте будем надеяться на лучшее и не позволим нашему горячему стать холодным! – подвел итог беседе папуля.
Он очень не любит, когда его кулинарные труды не получают должной оценки.
– Приятного всем аппетита!
– Гау!
И больше мы не разговаривали, потому что дружно налегли на вкусную еду.
В такой большой семье, как наша, недружно это делать нельзя. Кто не удержит заданный темп, тот лишится самых лакомых кусочков!
Ближе к вечеру мы с Денисом покинули фамильное гнездо на горе и пошли смотреть карнавал. Алка с Зямой собирались выдвинуться позже и в другую точку – к площади, где должно было закончиться праздничное шествие. Мы с моим милым не были стеснены дефицитом времени, поэтому могли пройтись подальше и устроиться в таком месте, где видимость будет хорошая, а толкаться локтями и топтаться по ногам не придется.
Предварительно изучив карту в навигаторе, мы постановили, что лучше всего будет устроиться на травянистом склоне в начале набережной.
Чтобы не зазеленить шорты, мы взяли с собой подстилку, а чтобы не скучать в ожидании начала шоу, запаслись прохладительными напитками. У меня был сидр, у Дениса – пиво. Жестяные банки мы предусмотрительно поместили в тот термопакет, который положительно зарекомендовал себя в истории с молоком.
Зяма наблюдал за нашими сборами с кислым лицом: ему никакого пива не полагалось, да и поваляться на травке не светило. Зато он мог вывести в люди новый летний костюмчик: оранжевые льняные брюки с гирляндами салатового цвета вдоль боковых швов и аметистовую с рыжиной разлетайку а-ля ацтеки и инки. Я предвидела, что простодушные зрители на яркого Зяму будут заглядываться, ожидая от него художественной самодеятельности в знойном латиноамериканском стиле – это было бы вполне в духе карнавала.
Праздничное шествие в городе проводилось впервые. Поводом стало долгожданное начало курорного сезона, несколько раз переносившегося из-за карантина. Не случайно победа над коронавирусом стала главной темой карнавала: я знала, что на первой движущейся платформе поедет мэр, вооруженный опрыскивателем.
Он будет брызгать водой на ростовую куклу вируса – здоровенный ярко-красный резиновый шар с пупырышками снаружи и поддувом изнутри. Благодаря уникальным конструктивным особенностям шарообразный «Ковид» сможет то увеличиваться в размерах, то сдуваться, издавая при этом потешный писк. А вирусоборец-мэр будет не слишком меток и при этом щедр, так что под импровизированный душ попадет и счастливая публика. Ароматизированной воды должно хватить – под помостом спрятана целая цистерна…
Откуда я это знала? Нет, информация не просочилась в СМИ. Просто платформу для местной мэрии придумало и построило рекламное агентство «МБС», в котором работаем мы с Трошкиной.
Собственно, наш шеф Бронич дал мне летний отпуск только потому, что я обещала осуществить авторский надзор за проектом в финальной стадии его реализации. Кроме городской мэрии еще два участника карнавала были нашими клиентами: ночной клуб «Клео» и зоомагазин «Лапка».
За «Лапку» я беспокоилась. По задумке, с платформы зоомагазина должны были взлетать дрессированные белые голуби и экзотические бабочки, но в целях экономии их планировалось использовать по минимуму. К эффектным белоснежным голубям в пропорции 1:4 добавили обычных сизых, специально отловленных на улицах, а за поведение этих дикарей никто поручиться не мог. Будет очень нехорошо, если они начнут гадить на панамки мирной публики… Что до бабочек, то их количество должны были зрительно увеличить обрывки цветной бумаги, которыми зарядили специальные пушки-хлопушки.
– О чем ты думаешь с таким напряженным лицом? – спросил Денис, призывно похлопав ладонью по подстилке, разложенной на мягкой травке.
– О тайминге, – честно ответила я. – По сценарию, бабочки идут сразу после хлопушек, но что, если это роковая ошибка? Вдруг бабочки испугаются выстрелов и не полетят? Может, надо было наоборот – сначала бабочки, потом хлопушки?
– Я мало что понимаю в психологии бабочек, – пожал плечами милый, – если только не говорить о ночных…
– Что-о-о?! Да я тебя сейчас…
После небольшой шутливой потасовки мы разлеглись на подстилке, глядя в небо – синее, глянцевое, похожее на перевернутую чашку. Можно смотреть бесконечно…
У Феодосии особые отношения со временем. Его присутствие здесь ощутимо, с ним так и тянет поговорить. Выйдешь на Золотой пляж, сядешь летом у самой воды, зимой подальше от нее – там, где сквозь слюдянисто сверкающий песок пробивается жесткая трава, по-свойски скажешь:
– Привет, Вечность! – И дальше уже только высоким штилем, чтобы со всем уважением и почтением.
Мириадам моллюсков, растертых тобой в золотистое крошево, в рыжие блестки, иллюзию жизни подарит прибой, унеся в изумрудные дали с собой и оставив в жаровне песчаного плёса…
– Давай дальше, – снисходительно шепчет Она.
И ты продолжишь – тут удивительно легко говорить стихами:
Крутолобые горы глядят свысока, лишь твою признавая хозяйскую волю, ведь что они, если не кучи песка? Превращение их занимает века, но веков у тебя – мириады и боле…
– Всё так, – согласится Она и снова задремлет, застынет каменным сфинксом.
Кстати, его вполне можно увидеть. Гора Сфинкс нависает над Агатовым пляжем в поселке Орджоникидзе, Орджо под Феодосией. Огромный буро-золотистый лев с человеческим лицом лежит у самого моря: передние лапы в воде, через спину узким ремешком перекинута тропка – непочтительные человечки слишком много себе позволяют, но не просыпаться же из-за этого, слишком мелок повод, просто ничтожен…
– Эй, ты не спи! – Денис растолкал меня и заставил сесть. – Смотри, уже начинается!
Я проморгалась, пригляделась. Действительно, пробка, образовавшаяся на дороге под нами усилиями неумелых организаторов перешла в другое агрегатное состояние: была совсем твердой, а стала не то чтобы жидкой, но все же текучей.
Обычные автомобили – любых мастей и со всех волостей – полностью слились в боковые улочки. Оставшиеся в магистральном потоке машины имели характерные черты специального транспорта.
Очень специального! В другое время таких четырехколесных коней мигом взяли бы под уздцы бдительные гибэдэдэшники, а их водителей под белы рученьки увлекли бы в сумасшедший дом дюжие санитары…
– Едет груша – нельзя скушать! – восхищенно пробормотал Кулебякин, любуясь самодвижущейся платформой в виде огромного желто-коричневого фрукта.
Самоходная груша, рекламирующая местное садоводческое хозяйство, ползла вслед за платформой мэрии. Хм, а раскошелились аграрии на козырное место, по сценарию-то за градоначальником, побеждающим коронавирус, должны были идти отельеры!
– Жаль, у нас бинокля нет, – посетовал мой милый, с интересом рассматривая супергрушу.
Сбоку в ней имелось круглое окошко, из которого далеко высунулась рисковая гражданочка в тугом трико телесного цвета. Гражданочка, выглядящая совершенно голой, конвульсивно подергивалась и, видимо, именно своими телодвижениями привлекла внимание моего простодушного полицейского друга.
– И что же ты там рассматриваешь? – сухо поинтересовалась я.
– Не могу прочитать, что сбоку написано, – соврал Денис.
Сто процентов соврал, он вообще-то зоркий, как орел.
– Там написано: «Ешьте наши червивые фрукты!» – с удовольствием подсказала я. – Эта баба в трико, если ты не понял, изображает червяка.
– Зачем?!
– Затем, что червяки едят только экологически чистую продукцию, ко всякой химии они и близко не подползают.
– То есть это реклама такая?
– Угу. Не нравится?
– Ой, да что я понимаю в рекламе и червяках…
– Еще меньше, чем в ночных бабочках, да?
Милый опасливо покосился на меня: стукну? Разобижусь? Надуюсь?
Наверное, не помешало бы устроить ему маленький воспитательный скандальчик, но было некогда: показалась платформа ночного клуба, которому писало концепцию участия в карнавальном шествии наше агентство. Ничего особенного, но красиво: в центре композиции – эффектно раздетая девушка на шесте, вокруг нее с полдюжины мускулистых мачо в блестящих трусах.
– Что-то улыбки у них напряженные, – отметил Кулебякин.
– Они там не для веселья, а для страховки, – объяснила я. – На тот случай, если платформа резко остановится и акробатка свалится со своего шеста, как обезьяна с ветки. Парни, между прочим, профессионалы из гандбольного клуба, надеюсь, они не только мяч ловить умеют. Должны поймать и красавицу, если что, специально же тренировались…
– Интересно, как именно они тренировались? – задумчиво и с ноткой мечтательности пробормотал мой милый.
Я сердито подумала, что это, оказывается, то еще испытание – смотреть карнавал с любимым мужчиной.
У них все хорошо, кроме избыточного количества полуобнаженных красоток! Ну почему они все в минималистичных одеяниях? Чуть ли не в фиговых листочках из парчи и шелка со стразами! У одного только коронавируса хороший костюм – совсем закрытый, можно сказать, пуританский. И раздувается так красиво…
«Совсем как ты!» – уел меня внутренний голос.
Я устыдилась и прекратила злобно пыжиться. Ну смотрит мой любимый на полуголых красоток с блестящими прелестями, что с того? Жениться он собирается на мне!
– Через семь дней, четырнадцать часов и тридцать минут, – привычно подсчитала я и перестала нервничать.
– Ого! о‐го-го! – громко восхитился Денис и даже привстал, разглядывая новых участников карнавала.
Вернее, участниц. Спохватившись и осознав риски, милый бросил на меня виноватый взгляд, спешно сел и сделал равнодушное лицо. Я великодушно махнула ему – смотри, мол, мне не жалко – и не стала включать ревнивицу. Сама загляделась!
По улице гусиным клином шли роскошные толстухи – колонна магазина одежды «для больших» «Гулливерсия». Формы у этих дам были такие, что пышнотелые натурщицы Рубенса рядом с ними смотрелись бы анорексичками. Организаторы одели гулливерш в декольтированные платья в пол и, закрепляя эффект, поставили красоток на ходули. В итоге все граждане обычного роста и нормального телосложения в радиусе пятидесяти метров от прелестниц выглядели лилипутами.
– Отличная идея, – отметила я, ощутив укол профессиональной зависти. – И как только они нашли столько артистичных толстух? Небось, предложили какой-то бонус за участие постоянным покупательницам…
– Ой, да зачем им бонусы, эти дамы только рады показать себя во всей красе, – неожиданно заспорил со мной Денис. – Где бы они еще так нарисовались? Без ходулей двести кило живого веса смотрятся так себе.
– То есть коллеги еще и бюджет сэкономили, – загрустила я.
– Ну, не расстраивайся, ваши птички и бабочки тоже ничего!
Зоомагазин «Лапка» не осрамился, я зря боялась – бабочки явились миру по сценарию, не испугались хлопушек. Бабочки испугались голубей, которые вылетели перед ними, быстро сориентировались и расценили появление мотыльков как приглашение к трапезе! Ну, на повторное использование бабочек никто и не расчитывал, они были одноразовые… Хотя жалко, конечно, мотыльков…
Ничего, первый блин всегда комом.
До прославленного бразильского карнавала это праздничное шествие, понятное дело, недотягивало. Организаторы тут были неопытные, участники непрофессиональные, костюмы и декорации слеплены из чего попало, зато и публика собралась неискушенная, а потому благодарная. И энтузиазма у всех было – хоть отбавляй!
После платформ официальных участников, честно заплативших в городскую казну установленный взнос, выдержавших все драконовские требования худсовета и включенных в общий сценарий, пошли-поехали колонны и транспортные средства разных «нелегалов».
Где-нибудь в столицах этих хитрованов быстро бы отсекли, не позволив рекламировать себя на свой манер (на халяву!), но в милом провинциальном городке власти отличались добродушием и терпимостью.
За аккуратными однотипными платформами потянулись самые странные колесницы, среди которых были мини-трактор с прицепом (в нем зажигательно плясали мальчики и девочки в купальных костюмах), винтажный кабриолет с парой громадных плюшевых мишек на заднем сиденье (на одном из медведиков красовалась белая фата) и пони с тележкой, где громоздились увитые виноградными лозами деревянные бочонки.
– Пацанва на тракторе – это экшен пенной дискотеки, – комментировала я для Кулебякина, приехавшего в Крым впервые и слабо знающего местные реалии. – Мишки на «Ролсе» – реклама известного салона свадебной фотографии, бочонки – понятно, с местной винодельни, на них логотип нарисован. А это еще кто? Какой-то колбасный завод?
Я замолчала, с недоумением рассматривая нечто вроде пары огромных розовых сарделек, сцепленных между собой.
– Колбаски? Кгм. – Денис как-то смущенно крякнул. – Ну, ты почти угадала… В каком-то смысле…
– Короче, ты знаешь, что это? – строго спросила я, сердясь и на милого (чего резину тянет?), и на себя (почему он понял, а я нет?).
– Там две машины, судя по конфигурации, «крузаки» или «газели», сверху точно не разберешь, на них декоративные чехлы, – начал милый как-то очень издалека.
– Короче, Склифасовский! – гаркнула я.
– Слоны это! – рявкнул в ответ Денис.
– Розовые? – не поверила я.
Пригляделась: и точно, на ткани имелись линии, складывающиеся в изображение хоботных!
– Один слон как бы ведет за собой другого, да? – Я присмотрелась. – Хм, очень миленько…
– Ведет? Ну, будем думать, что ведет…
Кулебякин определенно что-то недоговаривал! Я сузила глаза и пристально посмотрела на него сквозь получившиеся амбразуры.
– Все тебе надо объяснять, да?! – психанул Денис. – Ну хорошо: это вовсе не про колбасный завод или зоопарк. Это реклама ночного клуба «Розовый слон»!
– И что? – не поняла я.
– Это такой особенный клуб, вот что! Для мужчин нетрадиционной ориентации!
– Что?! – Я опять посмотрела на слонов в плотной склейке. – Фу! Какая гадость… Стоп, а ты откуда знаешь об этом мерзком клубе?
– От братца твоего.
– Не верю! Зяма не такой!
– Это мы с тобой знаем, что он не такой. – Денис вздохнул и принялся собирать в пакет наши пустые жестянки. За слониками, чем бы они там ни занимались, больше никто не пристроился, праздничное шествие заканчивалось. – А местные как увидели Зяму в розовых шортиках и разлетайке с блестками, то сразу же простодушно решили, что он из этих самых… Из слоников… И сунули ему визиточку этого клуба, а уж он ее мне показал… Ну что? Обгоним колонну, побежим на площадь и посмотрим все еще раз – или пойдем домой?
– Домой, – решила я.
По два раза подряд я даже мультики про телепузиков в детстве не смотрела.
Мы без спешки вернулись к себе на гору, на полпути сделав остановку, чтобы посмотреть салют. Наши все уже были дома и спали. Предки, которые теперь именовались пращурами, легко усвоили провинциальную манеру ложиться с курами, а Зяма и Алка быстро выработали у себя привычку укладываться спать в любой момент, свободный от активного родительства.
Мы с Денисом еще немножко посидели во дворе – пили чай и доедали холодный шашлык, а потом тоже отправились на боковую, но уснули не сразу. Слегка тупить на финише насыщенного событиями дня было вполне нормально, но мой жених погрузился в глубочайшую задумчивость. Мне стало интересно, что именно его так впечатлило? Может, он тоже беседует с Вечностью? Хм, это вряд ли…
– Я ж его – да… Или нет? Или все-таки да? – бормотал Денис, сонно таращась на спелую сочную луну в окошке.
Луна была равнодушна, а я – вовсе нет, поэтому осторожно заметила:
– Не знаю, о ком ты, но ваши сложные отношения как-то прошли мимо меня…
– Я вспоминаю, поставил ли в холодильник кетчуп, – объяснил Кулебякин и длинно зевнул.
– Такой шекспировский драматизм из-за кетчупа? – восхитилась я. – Куда до тебя Гамлету!