Прошло еще двадцать минут. Виктор на кровати не шевелился, но с равным успехом он мог с увлечением смотреть свой любимый стенд-ап. Ирина, сидевшая к нему спиной, осторожно, тихонько повернулась. Вдруг не спит, еще спросит, чего это она его разглядывает?!
Но обошлось – он спал. Веки плотно сомкнуты, грудь вздымается равномерно, из разжавшихся пальцев пульт мягко сполз на покрывало.
Ира осторожно поднялась и на цыпочках прошла на кухню. Перевела дух – чашка из-под чая была пуста. Насколько она знала, теперь он должен проспать кряду часов двенадцать, и не разбудишь его даже пушкой!
Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Сердце требовало немедленной бурной деятельности, но Ира знала за собой такой грешок – поторопится – обязательно что-нибудь напортачит.
Итак, у нее был план действий. Что там первое? Ну конечно, найти ключи, документы и мобильный телефон.
На поиски всего этого ушел почти час. До этого Ира уже обыскала все мыслимые места, залезла во все тайники, куда только хватило фантазии, но везде было пусто. Она старалась представить себя на месте Вика, догадаться, как бы действовал он, но только еще сильнее запутывалась. В итоге она пришла к выводу, что все, что она ищет, он носит с собой, однако, со всевозможными осторожностями прощупав карманы спящего мужа (хотя в своем воображении Ира его воспринимала уже однозначно – как бывшего мужа), и ничего не найдя, она в усталости побрела на кухню.
Взбодрив себя чашечкой непривычно крепкого кофе, она постаралась думать логически. Каждый вечер он приходит домой, раздевается и идет мыть руки. Потом переодевается. Ключи пропадают где-то на этом этапе.
Поскольку в ванной она уже все перерыла, Ира в который раз направилась в прихожую. Она была полна решимости если нужно, перетрясти каждую полочку, каждый пакетик, каждую шмотку. Еще раз тщательно прощупав верхнюю одежду и ничего не найдя, она спустилась вниз и принялась за обувь. И чуть не вскрикнула от радости, когда в своих весенних сапожках обнаружила все, что искала. Причем, в правом сапоге лежали ее причиндалы, а в левом муж хранил свои ключи, телефон и портмоне. На мгновение ей стало нехорошо – до какой он все же дошел степени идиотизма… И этот идиот – человек, за которого она выскочила замуж!
Перебирая подрагивающими пальцами связку ключей, мобильный телефон, карточку и паспорт, она казалась дурой сама себе – как можно было так долго топтаться рядом, буквально в нескольких сантиметрах и не догадаться!
Перекурив, Ирина принялась за осуществление второй части плана. Переоделась в джинсы, футболку и толстовку, обула кроссовки. Достала два самых больших чемодана и принялась методично их упаковывать.
Для каждого помещения у ее загодя был составлен список, хранимый между станицами дамского журнала. Что взять в ванной, что в комнате, что в прихожей. Она пару дней тщательно продумывала, что будет для нее предметом первой необходимости, а без чего можно обойтись, какие брать вещи, ориентируясь на переменчивую питерскую погоду, что из косметики ей нужно позарез.
В результате, все сборы заняли всего лишь двадцать минут. Ира сама себе не верила – ей казалось, что это будет длиться гораздо дольше, но, как ни странно, она уже стояла полностью собранная и готовая. Еще раз проверила себя, ничего ли не забыла. Просмотрела списки. Нет, все, что нужно собрано, она может идти.
Она уже взялась было за ручки чемоданов, но снова отпустила их. Еще раз тихонько пробралась в комнату, аккуратненько присела на постель и посмотрела в лицо спящего мужчины…
Как быстро и грустно все закончилось! Чуть-чуть больше года на все про все… А ведь был период, когда ей действительно казалось, что все будет хорошо, и что это на всю жизнь!
Вик, Вик, если бы ты только не был таким эгоцентристом! Если бы мог не только принимать, но и дарить любовь! Если бы твое желание быть вместе заключалось не в желании держать власть, а в желании делить на двоих мир, все могло быть по-другому…
В сердце шевельнулось сожаление. Ему будет плохо без нее. Агонизирующая нежность кольнула душу, Ира протянула руку и тихонько погладила его по лбу. Когда-то он значил для нее так много! Когда-то она сходила с ума от одного вида его слегка полуоткрытых губ… Может можно еще все вернуть?
Ире очень захотелось в это поверить. Она очень ясно представила себе, как сейчас быстренько раскидает по местам все вещи, вернет на место чемоданы. Снова спрячет ключи, а сама, вместо того, чтобы уходить в ночь с гордо поднятой головой, покорно залезет к нему под теплый бок, обнимет, пока он спит, прижмется покрепче, чтобы утром он сразу понял, что просыпается в ее объятиях. Это было бы так здорово…
Потом он проснулся бы, понял, что она сдалась и его, и без того завышенная, самооценка взлетела бы до небес. Нет, конечно, первые два-три дня они наслаждались бы идиллией, но на большее их бы не хватило. Он опять бы начал ее пилить, придираться и говорить, что она ничего не умеет, ни на что не годится, и без него ничего не значит. Она бы огрызалась и скандалила, требуя уважения… Все вернулось бы на круги своя, только еще больше бы болела растоптанная гордость.
Ира усмехнулась сама себе и встала с кровати. Иногда и гордость стоит полелеять. Они слишком разные, им не ужиться вместе. Сожаление о несбывшемся струйкой дыма испарилось над ее головой. Эта глава ее жизни закончилась. Пора идти дальше. И она пошла.
Чемоданы оказались тяжеленными, даже на лестницу она их выволакивала с кряхтением. Тщательно заперев за собой дверь, она подключила оба телефона, и свой, и Виктора. Портмоне она у него тоже свистнула, и от души порадовалась, когда обнаружила там не только свою банковскую карту, но и их совместную, куда они откладывали деньги на покупку квартиры. Сумма там была не бог весть какая, но все это было гораздо лучше, чем ничего. Вот только снять деньги нужно еще сегодня ночью, иначе с утра можно смело ожидать того, что он ее заблокирует.
Воспользовавшись его телефоном, она вызвала такси. Машину обещали через десять минут, которые Ира провела на лавочке у подъезда, и только после того, как шофер помог ей разместить чемоданы в багажнике, а машина выехала из двора, она набрала со своего телефона номер и сказала:
– Привет. Ты не возражаешь, если я сейчас к тебе приеду?
И вдруг поймала себя на том, что уезжает так буднично и спокойно, что ей даже не пришло в голову напоследок обернуться.
***
– Ты соображаешь, что я пережила вообще?! – шепотом набрасывалась на нее Светка, сидя по-турецки на кухонном диванчике и попивая мартини с водкой и со льдом.
– Соображаю, – так же тихонько покорно соглашалась Ира.
Чемоданы мирно стояли в прихожей, из них уже были извлечены принадлежности для умывания и сна, а на краю узенького диванчика лежала стопка белья, подушка и тонкое одеяло из верблюжьей шерсти.
Необходимость соблюдать тишину объяснялась просто – в комнате у Светланы спал парень. Про него Света, неосознанно трогая кончиком языка чуть припухшие губы, сказала: «Это фантастика! Я тебе потом все расскажу!».
Новый ухажер имел профессию дальнобойщика, простое русское имя Иван, и в данный момент отсыпался после рейса. Спал он на счастье Светки тихо, из комнаты не доносилось ни звука, но зато сама Светка просто извелась, не понимая, что будет правильным: разбудить Ивана и с его ростом метр восемьдесят семь отправить досыпать на кухонный диван длиной метр пятьдесят, а с подругой по-честному разделить единственное в доме нормальное спальное ложе, или же, раз уж подруга откалывает такие фортеля, уложить на кухне все-таки ее, а мужика после дальней и трудной дороги не трогать. Она уже стала подумывать о том, насколько будет правильным переночевать на кухне самой, предоставив дорогим гостям лучшие места… Но тут Ира твердо и решительно заявила, что на кухне спит она и это не обсуждается, а на вялый Светкин протест предложила угадать, что подумает спросонья парень, если вдруг поймет, что ложился спать с одной, а проснется с другой…
И вот теперь Светка от всей души делилась с подругой своими переживаниями по поводу ее пропажи.
– После того, как у тебя и на следующий день был телефон отключен, я уже ему позвонила.
– И что он тебе сказал? – с любопытством поинтересовалась Ира, пытаясь наколоть на зубочистку ломтик салями.
– Сказал, что ты очень сильно простудилась. Что у тебя температура, горло болит так, что говорить не можешь, лежишь в лежку, а телефон сама попросила отключить, чтобы тебя никто не дергал. Я помню, еще даже обиделась на тебя, ладно, думаю, говорить не можешь, сообщение бы чиркнула в пару строк и все.
– Да уж. Это чем же я так болела, что прямо целую неделю?
– Вот-вот! Я уже тоже всерьез запереживала, думаю, может тебе врача надо вызвать, раз плохо так долго? Звонила ему по три раза в день, – рассказывая, Светка не переставала теребить кончик своей великолепной косы, заплетая и расплетая на нем множество маленьких косичек, или просто гоняя волосы между пальцами.
– А он?
– А ничего. Спокойно так отвечал, что температура спала, что врач приезжал и говорить запретил, мол, осложнение на связки дало. И еще что у тебя от болезни кишечник расстроился, и ты целыми днями из сортира не вылезаешь.
– Вот свинюка!
– Ага. А мне-то что, у меня медицинского образования нету, откуда я знаю, бывает так или нет? Вроде логично все звучит… Только все равно, я уже собиралась ехать к тебе. Как раз сегодня думала, подожду до пятницы, если на связь не выйдешь – поеду.
– М-да. Интересный бы у нас с тобой разговор бы получился… перекрикиваясь через запертую дверь.
Они посидела, помолчали. Ира двумя зубочистками пыталась завернуть в трубочку ломтик колбасы, Света курила, мрачно глядя в темное окно.
– Интересно, долго бы он тебя так взаперти держал?
– Не знаю, – Ира сморщилась и пожала плечами. – Мое мнение такое, что он того… Не станет нормальный человек свою жену на ключ запирать, и ключ этот в сапог ныкать. Кстати! – Иру осенила мысль, да так резко, что она вскрикнула чуть ли не в голос, заставив Свету нервно вздрогнуть.
– Чего орешь? Что случилось?
– Ничего, извини. Вспомнила просто, что надо до банкомата добежать.
– Вот черт, и правда. Завтра он ее наверняка заблокирует, – Света встала, с тревогой глянула в окно, за которым едва начинался рассвет. – Погоди, гляну как там Ванька и оденусь.
– Еще чего! – возмутилась Ира. – Спать иди. До банкомата я и без тебя прекрасно доберусь, а тебе на работу завтра!
– Переживу, не в первой, – отмахнулась подруга. – А тебя одну, да еще за деньгами, в ночь глухую я уж точно не отпущу! Хватит, напереживалась уже! И как тебе могло только прийти в голову, что я смогу спокойно спать, зная, что ты поперлась ночью бабки снимать?!..
– Как хорошо, что сейчас существуют такие банкоматы! – радовалась Ирка полчаса спустя. – За один раз сняла всю сумму и не мучилась.
– Сколько сняла-то, если не секрет?
– Двести тысяч. Ровно половину. Чтобы у него потом не было возможности придраться, когда разводиться будем.
– Думаешь, он начнет делить имущество?
– А фиг его знает! Вообще я плохо себе представляю его завтрашнюю реакцию. Но точно будет не в восторге…
– Ты так спокойно обо всем говоришь… Как будто и не переживаешь даже. Конечно, его барские замашки мне никогда не нравились, но все же, он твой муж. Я думала, ты его любишь…
– Я тоже так думала, – вздохнула Ирина. Они уже дошли до дома, но вместо того, чтобы зайти в подъезд, прошли во двор, уселись на лавочку на детской площадке и закурили. – Я была уверена, что люблю его, что он любит меня, и что все у нас будет хорошо. И, если честно, я даже не могу понять, куда все делось. Как будто от этого чувства каждый день убывало по чуть-чуть, и так оно по капельке и закончилось. Без боли и без лишних страданий.
– М-да-а… – протянула Светка и надолго замолчала, уставившись себе под ноги.
Ира тоже сидела молча, наслаждаясь ощущением странного покоя. Ей негде жить, ее, скорее всего, уволили с работы, и она хочет развестись с мужем, но зато есть неплохая пачка денег и полная свобода впереди. И от этого сладко кружилась голова – можно делать все, что хочется, жить по своим законам и не испытывать за это чувство вины.
***
Просыпаться было странно. Сквозь сон Ирке казалось, что прямо под ухом у нее возится тихая, но нахальная мышь. В подернутом маревом сна сознании явственно проступала картина, где эта самая мышь пробралась к ней в комнату и принялась прыгать по шкафу, глухо хлопая дверцами и иногда чем-то шурша. Потом по характерному звуку Ира определила, что мышь зажгла газ и поставила чайник. Значит, мышь не в комнате, а на кухне. Неожиданно она разозлилась – что за дома строят, стены, как бумага, в одном конце квартиры слышно, что в другом творится так, словно все происходит прямо у тебя над ухом!
Чавкнула дверца холодильника, звякнула сковородка. Вдруг раздался треск с влажным причмокиванием, после чего мышь почти мгновенно и выразительно произнесла:
– Мля…! – хрипловатым баском.
Сонный морок развеялся. Мыши не матерятся. Именно это соображение заставило ее открыть глаза.
И тут же она наткнулась на настороженный и чуточку испуганный взгляд пронзительно голубых глаз на светлокожем лице под светлыми – соломенными – волосами. Он был высокого роста, но какой-то худенький, отчего казался почти мальчишкой и Ирина, глянув на него, ошиблась в своей оценке на пять лет, но это выяснилось уже потом.
– Доброе утро, Ирина, – поздоровался он смущенно, – простите, что разбудил.
– Доброе утро, Иван, – откликнулась она. – Не нужно извиняться, вы вели себя очень тихо. Просто я чутко сплю.
Повисла неловкая, приправленная стеснением, пауза. Ира еще плохо соображала спросонья, да и голова гудела от вчерашних посиделок. Спать-то они со Светкой разошлись в начале седьмого, когда начали слипаться глаза, а языки от принимаемого малыми дозами, но часто, мартини, все больше заплетались. Но не могли же они разойтись по кроватям, вдоволь не наговорившись. Это же просто не по-женски!
– Чаю хотите? – нашелся Иван.
– Да! – с жаром подтвердила Ира. Он принялся возиться с кружками, а Ира выскользнула из-под одеяла и прошлепала в ванную. Уж, коль скоро собирается пить чай в обществе парня своей подруги, то не стоит выглядеть перед ним похмельной лахудрой.
Взгляд в зеркало порадовал тем, что самые мрачные прогнозы не оправдались – не так уж и помято она выглядела. Погрозив своему отражению пальцем, она принялась приводить себя в порядок.
Когда она вернулась, на столе исходила паром большая кружка крепкого сладкого чая с лимоном. Пригубив, Ира посмотрела на Ивана с благодарностью. Он улыбнулся в ответ и вежливо предложил:
– Хотите, яичницу вам пожарю?
– Ой, нет, – сморщилась она. Мысль о еде отозвалась неприятным толчком в желудке, – я пока лучше просто чаю попью. И, если ты не возражаешь, давай на «ты».
– Давай, – легко согласился он, коля на сковородку четыре яйца. Ира усмехнулась про себя – по виду и не скажешь, что у него такой отменный аппетит.
– Как там Светка?
– Спит.
– Ясное дело. А сколько сейчас времени? – поинтересовалась она, с трудом подавив зевок. Ей отчего-то казалось, что еще очень рано.
– Без пятнадцати восемь.
– А-а! Так я всего час поспала. Ты извини меня, если что, свалилась к вам вчера, как снег на голову.
– Да ладно! – он махнул рукой. – С кем не бывает. Мне Света рассказала.
– Когда это она успела? – удивилась Ира.
– Когда вы разошлись, – у него в глазах зажглись юморные огоньки. – Она решила, что я могу с утра испугаться, если увижу, что на нашей кухне спит незнакомая девушка. Поэтому она меня растолкала, и подробно рассказала, кто ты такая и как сюда попала.
– Да уж, это в Светином репертуаре! – весело фыркнула Ира. – Ей если что в голову втемяшится, то она просто обязана это сразу осуществить!