А сейчас, когда за жизнь и здоровье Жучки уже можно не переживать, бабуле хотелось получить ответы и на другие вопросы, но их то я и не давала. Не давала, потому что и сама ещё не знала, как мне быть дальше. Я слышала, что зазвонил домашний телефон. Звонила её боевая подруга Люська. Это было обычным делом. Они созванивались каждый вечер, могли так сериал вместе смотреть и обсуждать. Стоял телефон в коридоре на тумбочке. У домашнего телефона был длинный провод, и обычно, бабуля переносила аппарат в большую комнату, где и смотрела телевизор. Точнее уж, смотрели на пару с верной подругой Люськой. Каждая у себя дома. Сидя с трубкой у уха. Но сегодня телефон не только не был унесен из коридора в комнату, а подозреваю, что даже наоборот, перенесён к дверям моей комнаты. Для лучшей, так сказать, моей слышимости.
– Да, привет, Люсь.
Тишина.
– Нет, ни чего не делаю! А что?
Тишина.
– Женька-то? Да, дома, а что?
Долгая тишина.
Конечно, я слышала только бабулины реплики, но и по ним было понятно, о чём речь. Точнее, о ком. Обо мне. Верная подруга Люська жила в нашем же подъезде, но не на седьмом этаже, как мы, а на первом. Окна её квартиры выходили на обе стороны дома, так что можно сказать, что расположение квартиры председателя нашего дома было стратегически грамотным. Председатель Людмила Петровна имела возможность обозревать вверенную ей территорию со всех сторон. И со стороны входа в подъезд и за домом. И уж, конечно, она видела, и не один раз, что мы с Егором и его Мышкой выходили по утрам гулять очень часто одновременно. Но именно выходили и всё. Дальше у нас хоть и был один маршрут, но были разные скорости передвижения. А сегодня она имела удовольствие видеть другую картину. Что и явилось подтверждением в виде этого телефонного звонка.
– С кем, ты говоришь, она в машину села? Ага, ага.
Тишина.
– Через сколько, говоришь, он её обратно привёз?
Тишина.
– Ну, да, всё сходится!
Дальше шел рассказ про то, что Жучка приболела. Я услышала, что бабуля положила трубку телефона и поняла, что момент, как говорится, назрел. Пора идти и всё рассказывать, пока бабуля, с подачи своей верной Люськи, сама не напридумывала другой вариант развития событий.
– Бабуль, давай чайку попьем! – бодро провозгласила я, выходя из своей комнаты.
– Ну, давай, – хитро улыбаясь, ответили мне.
Посиделки на кухне для нас были обычным делом. А сегодня ещё и тема для разговора была самая что ни наесть животрепещущая. Пришлось мне рассказать бабуле вообще всю нашу историю с перепиской с Егором Викторовичем по кличке “Мачо”. Впрочем, о некоторых темах я умолчала. Зачем травмировать старушку новостью о том, что её внучка те два раза не у подруги ночевала. А вот о моём курортном романе она и так знала. Тем более, что она тогда сама же меня на курорт и отправила, купив путёвку в тот отель и вручив мне её со словами:
– Отдохни, заведи там курортный роман с интересным парнем. Да смотри так отдохни, чтоб было что потом на старости лет вспомнить. Как там говорится то? Есть что вспомнить, но нечего внукам рассказать, так?
– Вот поэтому Егор завтра и придёт Жучке укол делать, – закончила я свой рассказ.
– Неожиданно! Так Егор хозяин сети ветклиник, получается? – уточнила бабуля.
– Получается, что так!
– А мы-то с Люськой голову ломали, чем мужик на жизнь зарабатывает! Машина такая огромная, одевается модно и дорого, баб как перчатки меняет. И ведь все эти его, прости Господи, прошмандовки тоже не из дешёвых давалок.
– Бабуля! – расхохоталась я, – ну что ты такое говоришь то?
Но мою бабулю такой мелочью было не смутить, а потому она продолжила,
– Значит, говоришь, очень его твой студент медик заинтересовал, да?
– Угу! – кивнула я, отхлёбывая чай, – вот сдался он ему. Это ж уже три года прошло!
– Ну, мила моя! Мужики они все собственники! Три года для них – это почти что вчера. Вон дед твой покойный мне мою первую любовь всю жизнь вспоминал, хотя сам же меня и отбил у него! – рассмеялась бабуля и озадачила меня неожиданным вопросом:
– Жень, а ты, кстати, давно Егора с очередной мадам видела?
– Да давненько уже. По его меркам. Примерно месяц уже. Да, точно, месяц! А это ты к чему?
– А когда, говоришь, он понял, что ты – это ты?
– Уж не хочешь ли ты мне сейчас, бабуль, сказать, что сосед наш влюбился в меня так, что на других женщин смотреть не может, – озадаченно протянула я.
– Ну, применительно к данному конкретному соседу сказала бы я тебе, что именно он не может. Но пусть будет твой вариант! – рассмеялась бабуля.
***
Надо ли говорить, что тот рабочий день у меня пролетел незаметно. Я уже представляла, какой допрос учинит ему бабуля. Не удивлюсь даже, если у нас в гостях и Людмила Петровна окажется!
Весь день я была в предвкушении вечера. Я даже мысленно выстраивала диалог бабули и Егора и мысленно же потирала руки, представляя себе допрос, который устроит бабуля.
На обед в наше кафе стала приезжать Алёна, в тот день я особенно была рада её видеть. Они с Марикой друг друга отлично развлекали, почти не обращая на меня внимания. И тут я уловила их разговор.
– Марика, слушай, а как ты вообще-то на эти круизники попала? У них же там такой отбор в кордебалеты, покруче, чем в МГИМО, говорят.
– Так это если в Питере пытаться, а если в Таллинне, да на эстонском попробовать… – загадочно протянула она.
– Да ладно? Серьёзно? – хлопала глазами Алёна, – Жень, слышишь? Ты знала, что Марика эстонский знает?
– Да, знала. Я если честно до сих пор не понимаю, почему она это скрывала.
Услышав это, Алёна на меня посмотрела, как на партизана, а Марика рассмеялась.
– Вот за что я и уважаю Женю, так это за то, что она лишнего не болтает! В отличие от тебя, между прочим, Алёна! А скрывала я это по тому, что меня и так тупые анекдоты про эстонцев достали. Вот скажи я тогда в школе, что я эстонский знаю, а физику еле-еле на троечку тяну, да меня же потом этим моим знанием никому не нужного языка ещё и доставать бы начали. Скажете, нет?
Мы с Алёной, соглашаясь, кивнули, а Марика продолжила:
– Только вот что-то физика то мне не особо пригодилась. Я сейчас не про азы предмета! А зная язык, я и на работу устроилась, и с Вильямом познакомилась.
После этого Алёна подозрительно быстро закончила обед и укатила, а мы с Марикой ещё остались. У меня, конечно, вертелся вопрос об излишней болтовне Алёны, но его точно не Марике надо задавать. Каково же было моё удивление, когда Марика сама и начала этот разговор.
– Жень, ты с Алёной не откровенничай особо, а то она потом со всеми вашими общими знакомыми это обсуждает.
– Это ты о чем сейчас?
– Ну, если из последних новостей про тебя, так это то, что ты в интернете с мужиками общаешься, а с нормальными парнями не хочешь. Причем в интернете то ты в рабочее время сидишь, треплешься. А на работу забила. И что я как была лохушка, так ей и осталась, раз уж даже ты, наша тихоня, меня обманываешь. О, как!
Услышав это, я поняла, что краснею.
Марика, увидев мои пунцовые щеки, рассмеялась:
– Жень, да брось! Конечно, я знаю, что ты в интернете общаешься. Но я также знаю, что делаешь ты это не в ущерб работе. А уж кто из нас и где судьбу свою найдет, так это, как говорится, кому как повезет. Так что не тушуйся ты так! А лучше уж утри ты нос этой Алёне и найди там настоящего мужика, хорошо? Обещаешь? – рассмеялась Марика.
– Обещаю! – я усмехнулась, – нет, ну надо же, а? Подруга тоже мне, называется!
– А кого это ты у нас в жизни не захотела, выбрав общение в интернете? – Марика задала вопрос, хитро улыбаясь.
Пришлось мне ей рассказывать, о ком идёт речь.
– Нет, ну, зараза! – выслушав меня, подытожила она, – до чего ж завистливая особа эта Алёна. Вот я уверена просто, что она сама потом с ними же и встречалась. Даже не удивлюсь, если с обоими одновременно!
Глава 8
Поезд. Купе
– Вань, давай уже спать укладываться, а?
– Чур, я первый умываться!
– Хорошо, хорошо, – я выглянула в проход, – иди, вон, как раз освободили.
Сын, с полотенцем на плече и личной косметичкой, ушел в туалет. Ребёнок он и есть ребёнок! Очень ему понравилось вот так закидывать полотенце и идти в туалет. Смешной.
За два дня пути вагон уже почти сроднился, двери в купе многие не закрывали, но я всё равно стояла и смотрела, как сын идет по коридору, раскачиваясь и пытаясь попасть в такт хода поезда. Хромоты уже почти не было, о той страшной аварии напоминал только шрам в районе тазобедренного сустава.
В купе с Ваней мы ехали вдвоем. Купе было обычным, четырехместным, но муж выкупил его всё.
– Представляешь, с нами двое суток будет абсолютно чужой человек ехать? – Ага! Есть, спать, храпеть, пукать. Ну и прочие прелести в виде вареной курице в газете, вареных яиц и зеленого лука! – рассмеялась я тогда, – но Ванька так хотел на поезде ехать.
– Ладно! – согласился муж, – тогда выкупаем купе. Пусть уж лучше в нашем купе одно место будет свободным, будет, где пошалить, – эту фразу муж тогда прошептал уже тихо, чтобы сын не слышал.
Прошептал он это своим низким, с хрипотцой, голосом, который так заводил меня когда-то. А я вдруг тогда только поняла, что, уйдя с головой в проблемы здоровья сына, не помню, когда мы оставались с мужем наедине.
Проблем на тот момент, почти два месяца назад, тоже ещё хватало. Обсуждали мы поездку к морю на поезде дома. А как известно, билеты на поезд, да ещё на юг и летом – это надо очень постараться, чтобы купить! Ваню выписали домой на реабилитацию. Массажи, бассейны, занятия с тренером. Хорошо, что мы можем себе это позволить.
Конец ознакомительного фрагмента.