Они вошли в огромное помещение, со скромным названием столовая. Столики стояли везде, вдоль стен по периметру были обустроены отдельные кабинки.
– Хотите, садитесь за мой стол, вот он – она указала на стол около окна – Максим сейчас кофе сделает.
Она прошла за барную стойку и стала там шуршать пакетиками, стучать ложечками об кружечки, но рот ее не закрывался ни на минуту.
Наташа с Павлом не стали садиться за стол, а прошли к барной стойке и взгромоздились на высокие стулья.
– Здесь решили сесть? Вот и правильно. Видишь Наташа, здесь я сделала все для людей и их желаний с потребностями. Хочет человек в баре выпить – вот пожалуйста, хочет пообедать – вот пожалуйста зал, хочет уединиться – вот пожалуйста кабинки.
Павел, подтверждающее, кивнул головой.
– Да уж – восхитилась Наташа – точно, что все для людей.
– Есть еще беседки, уличные столики и мангал. Вот Павел Андреевич любит на улице обедать, я его привычки уже выучила наизусть. Да?
– Да – подтвердил Павел
– Максим, – крикнула Таня себе за спину – где кофе?
Она выставила на барную стойку вазочки с конфетами и печеньями.
– Несу, несу – из поварской, то есть из кухни, как это назвала Таня, вышел Максим с подносом в руках, на нем стояли три чашки благоухающего кофе, он расставил их и ушел.
– Он хорошо готовит кофе – похвасталась Таня, когда он ушел- он мой помощник во всем. Хороший парень, молодец во всем. Наташа, я так рада, что, наконец, выбралась ко мне. Я тебе завтра, когда ты выспишься, все здесь покажу-расскажу.
Она отхлебнула кофе, но ни Павел, ни Наташа не успели даже слово вставить в образовавшуюся паузу, как Таня продолжила.
– Представляешь, Павел Андреевич, лучшая подруга за десять лет впервые выбралась ко мне. Вот от кого не ожидала такого … эм.. такой незаинтересованности во мне, так это от нее.
– Почему незаинтересованности? – поперхнулась Наташа- я всегда тобой интересуюсь.
– Да ладно – отмахнулась Таня – я пошутила. А вообще, как это называется? Когда лучшая подруга в гости не едет?
– Я думаю, – сказал Павел – это называется «Нет времени».
– Как это нет времени? – не унималась Таня – вот я же находила время к ней в гости ездить.
– Когда?
– Зимой.
– Так ты не сравнивай свою сезонность работы и Наташину. Ты ведь зимой не работаешь, отдыхаешь. А она круглый год на дяденьку работает. А ты сама себе хозяйка.
– Все это отговорки, отмазки другими словами. Такое ощущение, что хотела меня вычеркнуть из сердца вон.
– Не хотела – не согласилась с ней Наташа – но вы можете совсем не обращать на меня внимания и продолжать свою дискуссию.
– И вообще-то у меня зимой тоже работы полно, я, между прочим каждую зиму в номерах косметический ремонт делаю
– Сама?
– А это, между прочим, тоже моего присутствия требует. Попробуй этих «одаренных» строителей и маляров без присмотра оставь – они такое понаделают, что потом самой лично переделывать придется.
– По поводу строителей согласен.
– Так что не скажите. Зимой я не меньше занята.
– Ну хорошо – согласился Павел – уговорила. Занята, сильно занята. Ты только не заводись.
– Я не завожусь.
– И не обижайся.
– Не буду. Вы просто зимой меня не видели. Хожу серее тучи.
– Почему?
Наташа грустно взглянула на подругу – она знала ответ на этот вопрос – подруга болеет вот и ходит сама не своя, но Таня про болезнь ничего не сказала.
– Потому, что я лето люблю. Это раз. Во вторых очень люблю эту суету, которую отдыхающие приносят. Зимой их нет, вот мне и скучно, а от скуки я серая становлюсь. Еще и эти работнички – строители. Пока носом не тыкнешь в работу, ничего толково сделать не могут. Разве можно так работать? Я даже в этом году решилась и наняла бригаду во главе с дизайнером – она махнула рукой – дизайнер, девчонка молодая, вроде с металлическим стержнем внутри, именно такая, чтоб мужиками управлять. И что вы думаете?
– Что? – вместе спросили Павел с Наташей.
Таня смочила горло глотком кофе.
– А вот что – не справилась девчонка с поставленной целью в сроки. Подвели ее мужики. Бригада сложилась, что говорится – обнять и плакать. Один в запое, другой в загуле, у третьего жена рожает, у последнего просто жена и все тут. Девчонка уже не сдерживается, матом не ругается, а разговаривает, а мужик, с которым она ругается вообще, мне казалось либо по-русски не понимает, либо глухой. Вот я ту бригаду уволила, выгнала их куда подальше, дизайнера оставила – она же не виновата, что лентяи ей достались. Она нашла других рабочих и продолжила свои дизайнерские проекты осуществлять. А сроки уже ушли. Вот и получилось, что вначале мая, когда у нас курортный сезон начинается, а у меня в одном здании ремонт кипит. Это хорошо, что броней хватило по другим номера расселять.
– Да уж.
– Ну и какой это отдых, если ты на курорт приехал, а в соседнем здании стучат, шумят и дрелят. Я бы очень была недовольна.
– Согласен, не весело.
– Мои отдыхающие культурно промолчали, но я-то понимаю, и не удивлюсь, если в следующем году они, перед тем как бронировать номер, десять раз спросят – закончился ли на Вилле ремонт. Вот такие вот дела. А вы говорите – зимой отдыхаю. Я в этом году до самого лета в трудах, заботах и нервном напряжении.
– Танюша, я же уже все понял и каюсь в своем необдуманном заявлении, а ты меня прям отчихвостила, аж не удобно и стыдно.
– Ну, Павел Андреевич, я не выговариваю, ни в коем случае, я просто вам рассказываю, как у меня зимний сезон прошел.
– Надеюсь, закончила уже?
– Высказываться закончила?
– Ремонт закончила?
– А, ремонт? Закончила.
– Мешать нам строители твои не будут?
– Ты все смеешься? Конечно, не будут, июль месяц на дворе. Я же вам рассказываю – в мае они все закончили. Я с ними расплатилась, распрощалась и перекрестилась. Больше не найму их никогда. – Таня перевела дыхание и спросила – как вам кофе?
– Вкусный – честно ответила Наташа.
– Очень – подтвердил Павел.
– Еще сделать?
– Нет. Это будет перебор кофеина в моем организме – пошутила Наташа.
– И я не буду. Спасибо, Танюш, пойду я.
– Максим проводит.
– Я сам дойду. Дорогу знаю. Только ворота не закрывайте, Василий приедет.
Таня вытаращила глаза – она только сейчас поняла, что водителя Василия нет.
– А где Василий? Его нет? Он будет? – спохватилась она.
– Будет – будет – Павел нежно похлопал Таню по руке и подмигнул Наташе – он позже будет, задержался в дороге.
Он пожелал спокойной ночи двум подругам и ушел.
Таня хлопнула себя ладошкой в лоб.
– Вот я идиотка, как неудобно получилось. Совсем не заметила, что Василия нет, вернее я заметила, только подумала, что Павел Андреевич в этот раз без него приехал. Хотя номер и на водителя своего заказывал.
– Таня – позвала ее Наташа.
– Что?
– Ты почему Пашу по имени отчеству называешь? Мы же знаем друг друга уже сто лет, дружили раньше. Я что-то не понимаю?
– Ну правильно. Дружили сто лет назад. Только тогда что было? – она не стала дожидаться ответа и сама же на него ответила – сто лет назад мы были молодые, глупые студенты университета, жили в одном общежитии, на одном этаже. Ходили друг к другу в гости, учились, потом угощались дешевым портвейном и жареной картошкой, ходили на дискотеки. До полуночи, если на вахте добрая тетя Валя, а если тетя Шура, то до 11 и ни минутой дольше. А утром все вместе на пары, на учебу, а после пар если веселая пора, то жарим картошку, если сессия то вермишель быстрого приготовления, для пущей жирности заправленная майонезом и в читальный зал – зубрить.
– Да, было дело – весело вспомнила Наташа, хотя два часа назад, когда на трассе после аварии узнала Пашу, не хотела вспоминать эту веселые, беззаботные времена.
– Я и сейчас могу его Пашкой назвать – продолжала Таня – но когда он своей должности добился, взлетел на свои высоты, то я специально себя переучила говорить «Павел Андреевич», с уважением и шепотом.
– Мне тоже его так называть?
– Нет. Тебе не надо – Таня махнула рукой – я тебе говорю, что это я сама себя стала переучивать. Кофе будешь?
– Нет. Хватит мне сегодня кофе.
– Не хочешь как хочешь, а я буду. Мне все равно еще Василия ждать.
Пока Таня делала себе кофе, Наташа рассказала, какое приключение с ней произошло на Черноморской трассе, и где именно задерживается сейчас Василий. И все никак не могла перейти к главному разговору, она очень боялась, что Таня озвучит ей свой страшно ужасный диагноз, и Наташе нужно будет утешать, поддерживать и приободрять словами, а она это не умела в таких случаях. Тяжело приободрять человека, когда от услышанного у самой может быть упадок сил и возможностей. Это же не про «Антигрыз» в газету писать. Вот про мышей все-таки легче думать и писать, даже в минуты своей слабости и упадка настроения из-за того, что Миша ушел от нее.
Танюша как будто прочитала раздумья подруги (на то она и лучшая подруга, чтоб мысли читать)
– Ты чего загрустила? Из-за своего ненаглядного злодея Михутки? – Ей всегда доставляло удовольствие называть его по-разному, а иногда и обидно.
– Нет.
– Зря ты из-за него скуку горькую разводишь – не поверила Таня.
– Я не из-за него, Танюш. Честно – добавила она, увидев скептическое настроение подруги.
– Он как был идиот, так и остался им.
– Ну, Танюша…
– Зря ты с ним сошлась.
– В каком смысле?
– Зря ты с ним жила. Вот сколько парней вокруг тебя крутилось, а ты? Ну что ты в нем такого особенного нашла.
– Необязательно быть особенным, чтобы я его любила.
– Вот ты ведь, на самом деле, особенная, прекрасная, милая.
– Танюша, – пыталась Наташа прервать тираду подруги.
– А теперь что? Локти кусаешь?
Наташа пожала плечами:
– Причем тут локти?
– Вот и правильно. Ни при чем. Не чего тебе из-за него убиваться. Скажи спасибо, что деток от него не нарожала. И не вздумай сказать, что если бы родила, то он бы не ушел – она звонко шлепнула ладонью по барной стойке – я тебе сто процентов даю – такие кабели и с детками жен бросают.
Наташа глубоко и тяжело вздохнула, она вспомнила тот вечер, когда Михаил уходил от нее.
– Ну-у-у, подруга, – протянула Таня – не раскисай. И скажи ему спасибо при встрече, что оставил тебя, дал тебе свободу, отпустил – она пересела на стул рядом с Наташей и обняла ее – Ты пойми – сейчас все в твоих руках. Ты теперь свободная и решаешь за себя и свою судьбу, только ты и никакой Миха не сможет и не имеет право влезать в твою жизнь. Это я тебе на будущее говорю, на случай если ты еще питаешь надежду вернуть его к себе. Не нужен он тебе – злой карабас.
– Ничего я уже не питаю, никаких надежд, Танюш.
– А вот и зря ты так говоришь. Надежды нам в жизни обязательно нужны. Вот только избирательно к надеждам относиться нужно. По всяким мелким делам и делишкам – не нужны, точно. Они должны быть – Таня задумалась, подбирая слова, потом махнула рукой- самые необходимые, глобальные, если быть точной. Ты меня понимаешь, подруга. А Мишика здесь у меня в гостях даже не вспоминай. Ты сейчас на юге отдыхаешь, а Мишка пусть на севере зависает. Помнишь конфеты «Мишка на севере»?
– Да.
– Вот мы ее сейчас и съедим – она пододвинула к Наташе конфетницу, с горкой наполненную разными конфетами – ковыряйся, ищи. Будем себе жизнь подслащать.
Наташа перебирала конфеты, но «Мишки на севере» не нашла.
–Ты не так ищешь. Вот так надо – Таня рассыпала все конфеты на стойке и стала перебирать конфеты, шурша фантиками – Представляешь? Нету конфеты. Вот засада. Нет «Мишки». Это кстати к лучшему. Будем есть другие. Завтра скажу Максиму, чтоб купил.
Она протянула первую попавшуюся Наташе.
– Сдались тебе эти конфеты.
– Ну не хочешь, как хочешь. Ты главное не грусти и расслабляйся, наслаждайся отпуском, отдыхай. Завтра я тобой займусь по полной программе вип-курортника.
Таня протянула Наташе другую конфету – по ее мнению эта самая вкусная из всей кучи разбросанных по столу, но Наташа перехватила ее руку и положила на стол, прикрыв своей рукой.
– Танюша, подожди, давай отложим курортную программу. Ты мне лучше скажи – она сделала глубокий вдох, собралась с силами и спросила – что у тебя болит?
Таня округлила глаза, лицо ее вытянулось непроизвольно, она скосила взгляд, потом часто заморгала:
– Что?
– Танюша, что у тебя болит? – повторила Наташа- Какой диагноз поставили врачи?
– Какие врачи?
– Я не знаю какие. Ты ведь была у врачей?
– Нет.
– А у кого ты была?
– мгм – опешила Таня – я не знаю, я у многих была. Ты вообще, о чем говоришь? Я тебя не понимаю.
– Ты что не ходила к врачам?
– Нет.
– Ты ходила к… к… колдунам и бабкам?
Перед глазами сразу встала картина, как бедные измученные болезнью и горем люди сидят в очереди перед полуразвалившимся домом местной провидицы, колдуньи и целительницы в одном лице. В эту очередь, не спеша, неуверенно входит Танечка, ее подруга. Она всего лишь хочет узнать диагноз своей болезни, она всего лишь хочет вылечиться, она всего лишь хочет полноценно жить. Таня тихо спрашивает, помогает ли целительница, и ей отвечают: конечно, она всем помогает, она всех лечит, она даже с потусторонним миром общается.
И никто в очереди не знает и не хочет знать, что истинное лицо это настоящей аферистки и обманщицы, потому что вера осталась только ей.
Танечка не знала о картине, которую успела себе нарисовать подруга и ответила:
– Нет.
– А к кому ты ходила?
– Не знаю.
– Что ты не знаешь?
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Я тебя спрашиваю – какой диагноз тебе поставили? – по слогам спросила Наташа.
Таня развела руками:
–Ты меня спрашивала о врачах. И я тебе говорю, что не могу понять о чем ты говоришь.
– Так – устало протянула Наташа – давай сначала.
– Что, сначала?
– Ты решила скрыть от меня свой диагноз?
– Какой диагноз?
– Я не знаю, какой, но ведешь ты себя неадекватно.
– Я? Могу обвинить тебя аналогично.
– Ты. Заговариваешь мне зубы о курортных программах.
– Ничего я тебе не заговариваю.
– Вот и не надо мне никаких программ, я сюда ради тебя приехала.
– А я тебе серьезно об этой программе говорила.
– Ты бы лучше мне о болезни серьезно сказала.
– Так. Стоп. – Замахала руками Таня – какая болезнь? Какой диагноз?
– Твой – Наташа от нервного возбуждения стала терять настрой, как она сможет приободрить больную подругу в таком состоянии.
– Мой диагноз – здорова как ломовая лошадь, хоть сейчас в космос лететь.
– Таня, прекрати, такими вещами не шутят. Ты просто решила мне ничего не говорить, но паясничать тебе не к лицу. Взрослая уже женщина, должна же понимать, что вопрос серьезный и очень главный, а ты все шутишь.
– За женщину, ты мне, подруга еще ответишь, а вот на счет диагноза я тебе серьезно говорю – я здорова.
– Здорова – повторила Наташа, еще не понимая, толи радоваться, толи удивляться.
– Да. А с чего ты вообще взяла, что я больна и хожу по врачам?
– Ты мне сама сегодня написала в переписке.
– Я?
– Да, ты.
– Я? Ничего не понимаю. Я тебе написала, что хожу к врачам?
– Нет.
– У меня компьютер в комнате стоит. Сейчас сходим, посмотрим, что я тебе там написала.
– Не надо. Я и так помню. Ты написала, чтоб я взяла отпуск по состоянию здоровья
– Да.
– А я тебе ответила, что не больна.
– Да – опять согласилась Таня.
– И тогда ты написала, что ты сама больна и чтоб я срочно приехала, а то тебе нужна моя помощь.
Танина реакция удивила Наташу – она громко и весело захохотала, только успевала вставлять фразы и вытирать выступавшие слезы
– Боже мой, Наташечка, как ты меня напугала. Ха-ха, это же была шутка. А я совсем за нее забыла. Ха-ха, и не могу понять, что за диагноз, что за болезнь, ха-ха. Ничего не понимаю, какие бабки и колдуны.