– Что не спишь? – спросил шепотом. – Что-то случилось?
Притворяться спящей было бессмысленно.
– Спи, все нормально. Прости, что разбудила.
Сильные мужские руки обняли ее, притянули к себе. Харламов уткнулся носом жене в плечо.
– Без проблем.
Замерли, полежали в тишине. Но сон – штука коварная, бывает, чуть тронь его, и все, больше никак не возвращается. Иван Николаевич глубоко вздохнул. Анна легонько погладила его по руке. Иван чуть заметно хмыкнул.
– Ты чего? – прошептала Анна Сергеевна.
– Представляешь, мне сейчас Нюся снилась, только совсем маленькая, такая, когда ей года три было. Помню, у нее платье было розовое с белыми бабочками… Она толстенькая была, ножки, как столбики. Классная… Вот такая сейчас и приснилась.
Анна помолчала, раздумывая над словами Ивана. Надо же, сон-то в руку! Говорят, девочки снятся к диву. Знал бы ты, Ванечка, какое диво тебя ожидает! Зря, конечно, Нюся не решилась открыться отцу. Он любит ее, все поймет и примет как надо – в этом Анна Сергеевна была уверена. И еще она была уверена в том, что будущая мамочка приняла правильное решение и не передумает. Бог с ними, со всеми этими карьерами! Вот если бы они с Игорем в свое время выгадывали да приценивались, то не было бы ни Артемки ни Любаши. А это ведь просто жуть! Без них Анна себя даже не представляла!
– Как думаешь, Ань, к чему это? – зашептал Иван.
– Хороший сон, Ваня. К добрым новостям. Спи. – Так же шепотом ответила Анна.
Но ладонь мужа уже скользнула по ее груди. Харламов придвинулся еще ближе, мурлыкнул жене в ухо.
– Ва-а-ня… – только и прошептала она, а сильное тело Ивана уже обдало горячим теплом.
Даже холодной осенней ночью на отдельно взятой территории может быть очень жарко…
6
Анна Сергеевна, задумавшись, шла по больничному коридору. Впереди открылась дверь и из нее вышла Регина. Она разговаривала с кем-то по телефону. Заметив Харламову, она осеклась на полуслове, стрельнула глазами и тут же отвела их в сторону.
Занятая своими мыслями, Анна не обратила на это внимания. Они уже виделись сегодня на пятиминутке, поэтому сейчас просто разошлись в разные стороны. До Анны Сергеевны только донесся голос Регины: «А когда ты сможешь?» и легкий игривый смешок.
Анна Сергеевна вошла в свой кабинет, покосилась на ворох бумаг на столе. Качнула головой. Такое ощущение, что их с каждым днем становится все больше и больше. Скоро на белый халат надо будет надевать черные нарукавники, какие раньше носили счетоводы, на пациентов времени совсем не остается. Языкастый Крымов недавно с серьезным видом сообщил, что скоро начнет писать книгу – держать ручку в руках уже привычней, чем хирургические инструменты. И он, к сожалению, прав.
Анна Сергеевна подошла к шкафу, открыла дверцу. На полке сиротливо стояла хрустальная вазочка с одной единственной карамелькой на дне. Забрав конфету, Харламова уселась за стол и зашуршала бумажкой. Сунув карамельку за щеку, она
Через некоторое время в кабинет заглянула Ниночка.
– Анна Сергеевна, чаю хотите? Только что чайник вскипел!
За все время, что Анна работала заведующим хирургическим отделением, она так и не приучила себя к тому, чтобы пить чай или кофе одной. Крымов первое время шутливо ворчал, что ему неуютно трапезничать перед начальственным лицом, но потом отстал. И даже сам порой исполнял Ниночкину обязанность – приглашал Анну на чаепитие в ординаторскую.
– Сейчас приду, – кивнула Анна Сергеевна, перелистывая очередную пачку отпечатанных листов. – Нин, у нас сушки есть? Сушек хочу.
– Были! – вездесущая Ниночка обычно знала все, – я вчера ванильных два пакета купила. Не должны были слопать.
Ниночка ушла. Анна Сергеевна дочитала лист, коротко черкнула сверху свою поправку и поднялась из-за стола.
В ординаторской было довольно шумно. Саша Сидельников, недавно приступивший к самостоятельной работе, но до сих пор оставшийся «сыном полка», спорил о чем-то со Светланой Ивановной. Ниночка открыла навесной шкафчик и гремела в нем посудой. Крымов быстро печатал на компьютере и временами бросал в сторону спорщиков реплики.
Анна Сергеевна заметила выставленный на стол пакет сушек. Нина выглянула из-за дверки шкафа, вытащила глубокую тарелку и насыпала в нее сушки.
Усевшись на диван, Анна захрустела сушкой. Сидельников сидел рядом и тут же подключил ее к разговору.
– Прикиньте, Анна Сергеевна, Светлана Ивановна говорит, чтобы я не ругался на бабушку!
– А в чем дело? – поинтересовалась Харламова.
Саша поведал ей о том, что его родная бабуля все чаще стала его удивлять. Причем ставит его уже перед свершившимся фактом и взывает к помощи. А сама… Молодой врач только махнул рукой.
– Буквально позавчера звонит мне и еле говорит. Ты чего? – спрашиваю. «Да вот, слабость какая-то, голова кружится». Приезжаю. Измеряю давление. А у нее оно совсем упало, хоть и так обычно не очень высокое. Чего делала, чего пила, чего ела? – спрашиваю. Клянется и божится, что ничего, все как обычно. Ну, я пошел на кухню, заварил ей крепкого свежего чаю. И тут случайно замечаю какие-то таблетки на столе. Смотрю – а это дедовы, от давления. А дед мой два года назад умер. Спрашиваю – чего таблетки тут стоят? И прикиньте, какой ответ? Оказывается, бабуля разбиралась в шкафу и нашла таблетки. Лекарства дорогое, срок годности скоро истечет. Ну она и решила таблеточки допить, в целях, так сказать, профилактики… Жалко, видите ли, так просто выкинуть!
Матерые медики только усмехнулись в ответ и поведали своему молодому коллеге несколько подобных историй.
– Вы, Сан Саныч, еще и не такое в дальнейшем увидите и услышите, – уверил Сидельникова Крымов и развернулся к принтеру в ожидании свежей распечатки своего опуса. – Так что Светлана Ивановна права – наберитесь терпения и не браните свою экономную бабушку. Не хочу никого обидеть, но человеческой дурости нет предела, поверьте!
Принтер загудел и выдал Алексею Григорьевичу теплый печатный лист.
7
Анна Сергеевна слушала коллег, пила чай и с удовольствием грызла сушки. Она, как и все старшие, тоже никак не могла избавиться от ощущения, что Саша Сидельников почти ее ребенок. Парень он был толковый и не ленивый. А опыт – дело наживное. Самое главное, что он сразу влился в их коллектив, со всеми ладил и не задрал нос, став (как выразился Крымов) самостоятельной врачующей единицей. Саша не стеснялся спрашивать, когда чего-то не знал или не понимал, молчал, когда его самого никто не спрашивал и явно старался научиться непростому ремеслу хирурга.
Анна Сергеевна подозревала, что, набравшись опыта и знаний, Сан Саныч Сидельников стартанет куда-нибудь дальше, хоть в ту же столицу, например. А что, Николай Матвеевич Яковлев, ее старый друг, будет только рад такому доктору. Он и так время от времени напоминает уже обоим Харламовым, что для них всегда найдется в Москве хорошее место. Но ни Анна, ни Иван не соглашаются на переезд. Им нравилось тут, к тому же у них теперь был Кирюша. Растить мальчишку было гораздо удобнее и спокойнее здесь, подальше от столичной суеты.
В дверь ординаторской заглянула медсестра. Окинула всех быстрым взглядом, заметила Харламову.
– Анна Сергеевна! Вас там внизу спрашивают.
– Внизу?! Кто? – удивилась Анна.
– Не знаю, женщина какая-то.
Анна Сергеевна за пару глотков допила чай, поднялась. Крымов тоже встал из-за стола.
– Пойдем, провожу. Мне все равно в поликлинику надо.
Они вышли в коридор. Проходя через холл, Анна увидела стоявших возле окна Регину и Ивана Николаевича. Он что-то показывал ей, постукивая пальцем по лежащему на подоконнике листу бумаги.
Спускаясь по лестнице, Анна Сергеевна гадала, кто явился по ее душу. Но стоявшую возле огромного окна вестибюля женщину она не узнала. Тем более что та стояла вполоборота к Анне. Широкое синее пальто-пончо, модные брюки в клетку. На голове черничного цвета берет с помпоном.
Анна Сергеевна подошла ближе. Женщина обернулась.
– Хелена?!
Немка сдержанно улыбнулась и кивнула.
– Добрый день, Анна. – Женщина говорила по-русски, но очень ломано и с сильным акцентом.
– Здравствуйте!
Жена немецкого доктора, с которым Анна познакомилась несколько лет назад на отдыхе за границей, с интересом смотрела на нее.
– Вы красиво выглядите! – сделала комплимент Хелена.
– Спасибо! – улыбнулась Анна Сергеевна. – Вы тоже отлично выглядите!
– Спасибо.
– Как ваши дела, как Александр? – Анна старалась говорить медленнее и четче, давая возможность собеседнице понять ее слова. – Он тоже приехал?
– Нет, он не приехал. Приехала я. По делам. Но у него все хорошо. Александр написал книгу. Я привезла ее вам.
Хелена достала из сумки небольшой красиво упакованный сверток.
– Вот, – она протянула его Анне Сергеевне и снова улыбнулась.
Это было неожиданно! Признаться, Анна Сергеевна уже и позабыла о планах Александра написать книгу на основе ее рассказа о себе. Да и не верилось как-то, что такое вообще возможно, что она станет прототипом литературного героя. Но, к своему стыду, Анна ошиблась и потому глядела на протянутый подарок с изумлением и смущением одновременно.
Приняв книгу и поблагодарив Хелену, Анна Сергеевна пригласила ее к себе в кабинет. Но немка сослалась на занятость и отказалась.
Прощаясь, Анна попросила передать огромную благодарность и самые наилучшие пожелания автору.
– Да, хорошо, – по-русски сказала женщина и, сдержанно улыбнувшись, внимательно посмотрела на Харламову. «Да, это очень хорошо, – подумалось ей на родном немецком, – что я сама вызвалась передать книгу Анне. Она такая красивая… Незачем мужу встречаться с ней лишний раз… Не стоит…»
Когда Хелена вышла на крыльцо больницы, холодный ветер сразу, словно только и ждал ее появления, дунул прямо в лицо. Но женщине это было только на руку – он немного охладил ее волнение.
Алекс написал этой Анне письмо – Хелена видела его, но читать не стала… Всего несколько строк… Но Хелена предпочла не знать, что там написано.
Сильно захотелось курить, но она только глубоко вдохнула стылый воздух. Хелена бросила курить через несколько дней после того, как увидела Анну в Санкт-Петербурге и почувствовала, что муж влюблен в эту русскую.
А потом Хелена сама подсказала Алексу название новой книги… "Обратный отсчет»…
… Она тогда решила многое изменить и в себе самой. Хелена очень любила мужа, и не желала допускать, чтобы он увлекся хоть и такой далекой, но другой женщиной.
Хелена стала лучше одеваться и бросила курить. Старалась теперь больше бывать рядом с ним. Но и эта Анна тоже похорошела. Хотя… У нее ведь, кажется, любовь! Дай, Господи, ей счастья! Но пусть она будет счастливой здесь, вдалеке от Алекса! А свое счастье Хелена будет беречь сама.
8
Проводив Хелену, Анна Сергеевна пошла к себе в кабинет. Но едва она
поднялась на этаж, как встретила Ивана Николаевича. Муж сразу
заметил в ее руках красивый сверток.
– Чего это? – полюбопытствовал он. – Очередные сладости?
– Нет, не сладости.
– Ой, мамочки! Неужели пачка баксов?! – хохотнул Харламов.
– Размечтался, дорогой! Ты не поверишь – книга, – улыбнулась Анна.
– Книга?! – похоже, Иван Николаевич действительно удивился.
– Книга!
– Не понял… Крутая, что ли, какая?
– Для меня – да. Это подарок из Германии.
– Откуда?!
– Из Германии. Просто у меня есть один знакомый… Он врач и иногда
пишет книги.
Харламов поднял брови.
– Интересное знакомство!
В кармане Анны Сергеевны тренькнул телефон. Рябов. Глянув на
экран, она махнула рукой и, уверив мужа, что потом все объяснит,
поспешила в кабинет к главврачу.
Ее руки дошли до подарка из Германии только к концу рабочего дня.
Анна Сергеевна аккуратно сняла упаковочную бумагу. Книга была в
красивой твердой обложке. Анна раскрыла ее наугад. Надо же,
на русском языке! За это отдельное спасибо Александру!
Вернувшись к началу книги, Анна Сергеевна увидела в уголке
напечатанное прописными буквами посвящение: '' Анне''. И на секунду
дыхание сбилось, а в груди стало тепло… Одно единственное слово, ее
имя… Но Анна Сергеевна словно услышала голос Александра, увидела его
какой-то особенный взгляд, каким он смотрел на нее там, на отдыхе…
В книгу был вложен сложенный пополам лист бумаги. Так и есть —
письмо.
''Здравствуй, Анна! Как и обещал – посылаю тебе свою книгу. И еще раз
прими мою благодарность за то, что позволила мне использовать свою
историю как сюжет для книги! Чтобы не напрягать тебя с переводом, я
написал и издал один экземпляр на русском языке. С пожеланиями
успехов и удачи, Александр.''
Анна Сергеевна задумчиво перечитала послание еще раз и мягко
улыбнулась. Хотела было убрать лист прочь, но потом передумала и
вложила обратно. Иван наверняка посмотрит книгу. Скрывать от него
Анна ничего не собиралась. Да и нечего было скрывать… Она
усмехнулась, вспомнив, как они с Александром ходили вокруг да около, но
слава богу, так и не наделали глупостей. '' А интересно, Александр знает
такое выражение ''вокруг да около''? – подумалось вдруг Анне Сергеевне.
Дома, рассматривая книгу, Иван с любопытством взглянул на Анну.
– И где же ты успела найти этого немецкого Антошу Чехонте?
Анна кратко рассказала мужу про Александра.
– Ишь ты… – Харламов сощурил глаза. – То-то мне показалось тогда,
что ты вернулась из отпуска какая-то другая. Мне уже можно
начинать ревновать?
– Не думаю, что стоит тратить на это время. Хотя… его жена как раз и
приревновала меня к нему. Это она, кстати, передала мне книгу.
– Естественно! Так она хотя бы обезопасила себя – чего вам лишний
раз встречаться? – с ехидцей заметил Иван.
Он полистал книгу, прочел вслух на одной из страниц:
– … Ей иногда стало казаться, что она все время стоит перед какой-то
неведомой стеной. Куда бы Кэтти не шла, какое бы дело не начинала,
она так или иначе все равно оказывалась перед этой проклятой
стеной. И эта стена закрывала от нее не только то, к чему она
стремилась, но и все вообще, весь мир, со всеми его проблемами и
радостями. ''Наверное вот так и начинается паранойя!'' – думалось
иногда Кэт. И с каждым днем думалось все чаще. В конце концов
она решила пойти к врачу. Невысокий толстенький мужчина совсем
не был похож на психоаналитика. И все-таки это был он…'' – Харламов качнул головой. – Н-да… Не знаю,
что там, в этой книге, написано, но написано, по крайней мере, нормальным языком. Интересно – это перевод?
Анна подошла к нему, перевернула несколько страниц, кивнула
головой на вложенный листок. Иван, поняв, что это послание от автора,
не хотел читать его, но Анна настояла.
– А умный мужик, этот доктор. Работать врачом, да еще и на двух языках книги писать
умудряться! Это сильно!– заметил Иван Николаевич, прочитав письмо.
– Я же тебе говорила, что он почти русский…
– Ну да, ну да… – покивал Харламов. – Расскажи хоть потом, как книга.
– Да я не собираюсь ее прятать! Сам прочитаешь, если захочешь.
Только, чур, я первая!
9
«Иногда среди ночи просыпаешься, лежишь и думаешь – а что такое счастье? И в самом деле, что это такое, кто знает? А рядом сладко посапывает любимый человек; в детской, раскинув ручки, спит твое дитя; верный пес чутко дремлет у входа в твой дом. Что еще надо? Все, что будет завтра – это будет лишь завтра. А здесь и сейчас – это уже есть, и тебе просто хорошо от этого. Счастье – оно маленькое и незаметное. Оно пахнет скошенной травой и детской присыпкой. У счастья нет определенного цвета, но тебе нравится любой его оттенок. И не надо давать ему четких определений. Надо просто помнить, что оно есть, оно рядом, оно с тобой».