ЕНИКЕЕВ: Везите в реанимационную.
МЕДСЕСТРА: Жить будет?
ЕНИКЕЕВ: Будет. Но с памятью будут проблемы.
МЕДСЕСТРА: Это хорошо. Забудет то, что с ним случилось…
Медсестра Светлана идет по приемному покою. Нелюдим поднимается и перегораживает ей дорогу. Она видит его лицо с множеством шрамов и отшатывается.
НЕЛЮДИМ: Извините, что напугал…
Светлана машет рукой.
СВЕТЛАНА: Ладно. Что вы хотели?
НЕЛЮДИМ: Что с Зуевым?
СВЕТЛАНА: Всё в порядке. Доктор сказал, что жить будет. Вот только…
НЕЛЮДИМ: Что?
СВЕТЛАНА: Только с памятью будут проблемы.
НЕЛЮДИМ: Это неважно. Это даже хорошо…
СВЕТЛАНА: Что ж тут хорошего?
Носов и Якушев спускаются в подвал. Носов стучит кулаком по двери.
НОСОВ: Подъем!
Ганошин поднимается с кушетки.
ЯКУШЕВ: Господин Лозинский интересуется вашим решением?
ГАНОШИН: Я его не меняю.
Якушев разводит руки в стороны.
ЯКУШЕВ: Господин Лозинский не привык, когда ему отказывают.
ГАНОШИН: Другого ответа не будет.
ЯКУШЕВ: Извини, мужик, но сам напросился.
Носов подходит к Ганошину и наносит удар в живот. Ганошин вскрикивает и сгибается от боли. Носов бьет его сверху локтем. Ганошин падает на пол. Носов продолжает его избивать ногами. Якушев дает команду Носову остановиться. Тот отходит в сторону. Якушев присаживается к Ганошину.
ЯКУШЕВ: Продолжать?
Ганошин плюет кровью на ботинок Якушева.
ЯКУШЕВ: Зря. Документы ты всё равно подпишешь. Не ты первый, не ты последний.
Якушев вытирает плевок об Ганошина.
ЯКУШЕВ: Но только потом ты будешь очень долго поправлять свое здоровье.
Якушев кивает Носову. Тот продолжает избивать Ганошина.
Вторая серия
Врач Еникеев заканчивает операцию, снимает перчатки и маску. Отправляет их в урну.
ЕНИКЕЕВ: Везите в реанимационную.
МЕДСЕСТРА: Жить будет?
ЕНИКЕЕВ: Будет. Но с памятью будут проблемы.
МЕДСЕСТРА: Это хорошо. Забудет то, что с ним случилось…
Медсестра Светлана идет по приемному покою. Нелюдим поднимается и перегораживает ей дорогу. Она видит его лицо с множеством шрамов и отшатывается.
НЕЛЮДИМ: Извините, что напугал…
Светлана успокаивается и машет рукой.
СВЕТЛАНА: Ладно. Ладно. Что вы хотели?
НЕЛЮДИМ: Что с Зуевым?
СВЕТЛАНА: Всё в порядке. Доктор сказал, что жить будет. Вот только…
НЕЛЮДИМ: Что?
СВЕТЛАНА: Только с памятью будут проблемы.
НЕЛЮДИМ: Это неважно. Это даже хорошо…
СВЕТЛАНА: Что ж тут хорошего?
Носов и Якушев спускаются в подвал. Носов стучит кулаком по двери.
НОСОВ: Подъем!
Ганошин поднимается с кушетки.
ЯКУШЕВ: Господин Лозинский интересуется вашим решением?
ГАНОШИН: Я его не меняю.
Якушев разводит руки в стороны.
ЯКУШЕВ: Господин Лозинский не привык, когда ему отказывают.
ГАНОШИН: Другого ответа не будет.
ЯКУШЕВ: Извини, мужик, но сам напросился.
Носов подходит к Ганошину и наносит удар в живот. Ганошин вскрикивает и сгибается от боли. Носов бьет его сверху локтем. Ганошин падает на пол. Носов продолжает его избивать ногами. Якушев дает команду Носову остановиться. Тот отходит в сторону. Якушев присаживается к Ганошину.
ЯКУШЕВ: Продолжать?
Ганошин плюет кровью на ботинок Якушева.
ЯКУШЕВ: Зря. Документы ты всё равно подпишешь. Не ты первый, не ты последний.
Якушев вытирает плевок об Ганошина.
ЯКУШЕВ: Но только потом ты будешь очень долго поправлять свое здоровье.
Якушев кивает Носову. Тот продолжает избивать Ганошина.
Дед Василий и участковый Горбатов сидят на веранде за столом. Дед Василий угощает Горбатова обедом. Вдвоем они едят щи.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Может, по соточке?
ГОРБАТОВ: В другое время, дед, не отказался бы. А сейчас – нельзя. Работа.
ДЕД ВАСИЛИЙ: А я пропущу.
Дед бежит в лом и быстро возвращается с бутылкой, в которой плещется мутная жидкость.
ГОРБАТОВ: Ты когда-нибудь залетишь со своим самогоном.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Не залечу. Сейчас не то время, чтоб залетать. Это раньше за самогоноварение наказывали, а сейчас – нет.
Дед Василий наливает в стакан самогон, поднимает стакан вверх и смотрит сквозь жидкость на солнце.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Слеза! Раньше такой не получалось.
ГОРБАТОВ: Чего ж?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Ингредиенты были не те.
Горбатов машет рукой и продолжает есть.
ГОРБАТОВ: Раньше – натуральные. А сейчас – химия.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Не скажи. На каких дебильных веществах раньше настаивал?
ГОРБАТОВ: Дубильных…
ДЕД ВАСИЛИЙ: Ага. Ну, черника… Ну, смородина… чай…
ГОРБАТОВ: А теперь?
ГОРБАТОВ: А теперь айва, кизил, и даже хурма. Попил – будто на Востоке побывал.
ГОРБАТОВ: Мне на дубовой коре больше нравиться.
ДЕД ВАСИЛИЙ: О вкусах не спорят.
Дед Василий пьет самогон. Крякает от удовольствия и заедает щами.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Я ж его для себя варю, а не на продажу.
ГОРБАТОВ: А если снова запретят?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Уйду в подполье.
ГОРБАТОВ: Как это? В погребе варить будешь?
Дед Василий хитро прищуривает глаз.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Так я тебе и сказал!
ГОРБАТОВ: А тут и говорить не нужно. Знаю я все ваши тайные места.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Так уж и все?
ГОРБАТОВ: Основные.
Дед Василий недовольно сопит.
ГОРБАТОВ: Да не переживай, дед. Я своих не трогаю.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Ну, и правильно.
Дед Василий показывает участковому бутылку. Тот отрицательно вертит головой. Дед Васили наливает самогон в стакан и пьет. Снова кряхтит от удовольствия и закусывает щами.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Я с соседом, дай Бог ему здоровья, в кооперацию войду. У него в лесу заимка есть. Вот там и организуем совместный бизнес.
Участковый поднимает на деда глаза.
ГОРБАТОВ: Заимка?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Да. Я случайно к нему забрёл, когда собирал грибы. Он там по банкам из ружья стрелял.
ГОРБАТОВ: Из ружья?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Нужно будет у него разрешение проверить… Когда он в себя придет.
Светлана старается не смотреть на Нелюдима, но обезображенное лицо незнакомца привлекает её. Она бросает на него короткие взгляды.
СВЕТЛАНА: Кто вы ему?
НЕЛЮДИМ: Какое это имеет значение?
СВЕТЛАНА: Большое. Зуева избили. Может быть, это сделали вы?
НЕЛЮДИМ: Не я.
СВЕТЛАНА: Почему я должна вам верить?
Нелюдим достает из кармана бумажник, вынимает из него фотографию и показывает Светлане. На фотографии изображен Нелюдим (без шрамов) рядом с Зуевым.
НЕЛЮДИМ: Когда к нему можно пройти?
СВЕТЛАНА: Завтра. Когда врач разрешит. Сейчас он в реанимации.
Ганошин валяется на полу. Носов отходит от него и смотрит на свои туфли с острыми носками. Туфли в крови. Носов качает головой, возвращается к Ганошину и об него вытирает кровь.
ЯКУШЕВ: Ты не перестарался?
НОСОВ: Нет. У меня опыт… Очнется минуты через две…
Носов берет со стола чайник и выливает из него воду на Ганошина. Тот стонет. Якушев присаживается рядом с ним.
ЯКУШЕВ: Ганошин, ты меня слышишь?
Ганошин открывает глаза.
ЯКУШЕВ: Я предлагаю вам прекратить мучения и отдать ваше хозяйство Валентину Игоревичу.
ГАНОШИН: Работники предприятия будут против.
ЯКУШЕВ: Вы же не глупый человек. Вам нужно сейчас думать не о жителях деревни, а о самом себе.
ГАНОШИН: У нас коллективное хозяйство.
НОСОВ: Хозяйство – коллективное. А здоровье у тебя – личное.
ЯКУШЕВ: Ганошин, вам хочется до конца жизни лечиться?
Ганошин отрицательно вертит головой.
ЯКУШЕВ: Не хочется. Тогда подпишите документы.
Ганошин плачет и продолжает отрицательно вертеть головой.
НОСОВ: Я могу продолжить, Ганошин!
ЯКУШЕВ: Не надо. Мы же не звери. Пусть он подумает до завтрашнего утра.
Ганошин кивает. Якушев поднимается.
ЯКУШЕВ: А утром мы всё подпишем.
Ганошин продолжает кивать.
Нелюдим достает бумажник и прячет в него фотографию.
НЕЛЮДИМ: Я хочу на него взглянуть.
Светлана оценивает Нелюдима.
НЕЛЮДИМ: Мы давно не виделись.
Светлана кивает, подходит к гардеробной и обращается к дежурной сестре.
СВЕТЛАНА: Тетя Даша, дайте, пожалуйста, белый халат.
Дежурная сестра улыбается, увидев Светлану. Уходит в подсобку и возвращается с белым медицинским халатом в руках. Передает его Светлане.
СВЕТЛАНА: Я скоро верну.
Светлана отдает халат Нелюдиму. Тот набрасывает его на плечи. Они направляются к лестнице, ведущей на второй этаж.
Светлана идет по коридору больницы. За ней – Нелюдим. Светлана останавливается перед дверью, на которой написано: «Реанимация». Светлана смотрит на Нелюдима.
СВЕТЛАНА: Только прошу вас не шуметь.
Нелюдим кивает. Светлана открывает дверь и приглашает Нелюдима войти.
Они останавливаются у входа. Нелюдим смотрит на Зуева, который без движения лежит на кровати. Многочисленные трубочки от медицинских аппаратов тянуться к нему. То, что Зуев жив говорят нам индикаторы электроприборов. Нелюдим закрывает глаза…
Flashback: Сразу перед глазами у него пролетают воспоминания: Нелюдим так же лежит в палате. Его лицо и руки полностью забинтованы. Возле койки стоят врач, медсестра и Зуев. Зуев кричит ему сквозь слезы:
ЗУЕВ: Я тебя в порошок сотру!!!
Нелюдим закрывает глаза.
ЗУЕВ: Нет! Не надо закрывать глаза. Ты слушай! Ты обязан слышать то, что и тебе говорю.
Зуев бросается к Нелюдиму и хватает его за грудь. Врач и медсестра принимаются защищать Нелюдима. Они оттаскивают Зуева от Нелюдима.
ВРАЧ: Анатолий Иванович! Прекратите! Вы же умный человек!
ЗУЕВ: Он у меня землю грызть будет. Я его уничтожу.
Врач выпроваживает Зуева из палаты. Медсестра поправляет одеяло у Нелюдима.
Flashback: Потом он вспоминает суд: В зале суда полно народа. В клетке сидит Нелюдим. Он смотрит на людей отсутствующим взглядом. Секретарь суда поднимается со своего места.
СЕКРЕТАРЬ СУДА: Встать! Суд идет!
Все присутствующие в зале – поднимаются. Поднимается и Нелюдим. В зал заседаний входит судья. Не садясь, открывает папку и принимается зачитывать приговор… Нелюдим ничего не слышит. Он стоит в клетке для преступников с отсутствующим видом…
СУДЬЯ: … четыре года строгого режима…
Из оцепенения Нелюдима выводит медсестра, которая кладет ему руку на плечо.
СВЕТЛАНА: С вами всё в порядке?
Нелюдим поворачивается к ней.
СВЕТЛАНА: С вами всё в порядке?
НЕЛЮДИМ: Да. Что нужно?
Светлана пожимает плечами.
СВЕТЛАНА: Всё есть. Может быть, фрукты…
Нелюдим бросает короткий взгляд на Зуева и выходит из реанимационной. Светлана торопится за ним.
Нелюдим выходит из реанимации и, не оборачиваясь, идет по длинному коридору. Светлана удивленно смотрит ему вслед.
На центральной площади деревни у продуктового магазина останавливается иномарка. Из неё выгружается следователь Афанасьев. Он щелкает пультом автоматического закрытия дверей. Машина тут же отзывается двойным писком. Афанасьев осматривается и направляется к магазину. На пороге сталкивается с пьяным механиком Степаном.
АФАНАСЬЕВ: Извините…
Степан поворачивается к Афанасьеву и смотрит невидящим взглядом. Афанасьев отстраняется от него.
АФАНАСЬЕВ: Извините…
Афанасьев заходит в магазин.
Афанасьев проходит к прилавку, возле которого стоит дед Василий. Продавец отсутствует. Афанасьев обращается к деду.
АФАНАСЬЕВ: Простите… Где мне найти участкового?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Ну, в магазине вы его точно не найдете. А вы, извиняюсь, по какому вопросу?
АФАНАСЬЕВ: По работе.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Ну, ежели по работе… Выйдите из магазина и повернете направо. Идите прямо по улице.
Из подсобки выходит продавщица и выкладывает на прилавок буханку хлеба и два пакета с сахаром. Дед рассчитывается за товар. Продавщица дает ему сдачу. Дед прячет покупки в сумку и продолжает говорить.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Пятый дом. С парадного входа – библиотека. А с торца – хоромы Горбатова.
Афанасьев улыбается деду Василию.
АФАНАСЬЕВ: Спасибо.
ДЕД ВАСИЛИЙ: По работе, говорите?
АФАНАСЬЕВ: По работе.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Случайно, не следователь из района?
АФАНАСЬЕВ: Он самый.
Дед Василий берет Афанасьева под руку и ведет к выходу.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Давно вас ждем. Тут у нас каждый Божий день странные дела происходят.
АФАНАСЬЕВ: Наслышан…
ДЕД ВАСИЛИЙ: А деталей точно не знаешь.
АФАНАСЬЕВ: Надеюсь, Горбатов введет меня в курс дела.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Он введет. Это точно. А я тебе по дороге всю подноготную раскрою.
Дед Василий под руку выводит Афанасьева из магазина. К ним сразу же бросается пьяный Степан.
СТЕПАН: Дед, дай денег. Я тебе отдам.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Иди спать, Степа. Тебе уже достаточно.
СТЕПАН: Не жлобись, дед. Я меру знаю.
ДЕД ВАСИЛИЙ: Нет у меня денег.
СТЕПАН: Тебе же сдачу дали. Я сам видел.
Дед Василий вздыхает, лезет в карман и достает несколько купюр, которые получил на сдачу. Степан хватает деньги и быстро заходит в магазин. Афанасьев качает головой.
АФАНАСЬЕВ: Сейчас напьется и пойдет приключения искать…
ДЕД ВАСИЛИЙ: Нет. Он безвредный. Сейчас сто грамм на грудь примет, станет в центр площади, покроет матом Ганошина – директора нашего хозяйства – и спать отправиться.
АФАНАСЬЕВ: Откуда вы знаете?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Замкнутый цикл… Петля времени… Завтра будет то же самое.
АФАНАСЬЕВ: Понятно.
Афанасьев достает из кармана ключи от иномарки.
АФАНАСЬЕВ: У меня машина. Поехали?
ДЕД ВАСИЛИЙ: Пусть стоит здесь. Что с ней станется? А мы – прогуляемся. Врачи говорят, что прогулки укрепляют здоровье.
Афанасьев прячет ключ.
АФАНАСЬЕВ: Хорошо.
Они спускаются с крыльца. Мимо них проезжает грузовая машина, на борту которой написано «Аварийная служба».
ДЕД ВАСИЛИЙ: О! Аварийщики прибыли. Свет делать будут…
На автобусной остановке сидят три старенькие женщины-торговки. Перед ними на ящиках разложен товар. Одна продает пять картофелин, три свеклы и несколько пучков зелени. Вторая – пять упаковок носов. Третья – десяток мелких яблок и десяток мандарин. Перед ними тормозит «Жигуленок». Они не обращают на него внимания. Из машины выходит Нелюдим и направляется к торговкам. Те видят Нелюдима и испугано выравниваются. Нелюдим показывает на яблоки.
НЕЛЮДИМ: Почем?
ТОРГОВКА: Сто пятьдесят.
НЕЛЮДИМ: Чего так дорого?
ТОРГОВКА: Сама рОстила, сама собирала…
Нелюдим показывает на мандарины.
НЕЛЮДИМ: Это тоже?
Торговка вертит головой.
ТОРГОВКА: Дочка привезла.
НЕЛЮДИМ: Она привезла, а ты продаешь?
ТОРГОВКА: Это не запрещено…
Нелюдим приближает свое лицо к торговке и тихо говорит.
НЕЛЮДИМ: Спекулируешь?
Торговка от испуга сжимается.
ТОРГОВКА: Я больше не буду…
Нелюдим выравнивается, достает тысячу рублей и протягивает торговке.
НЕЛЮДИМ: Упакуй всё.
Она кивает, быстро упаковывает фрукты в целлофановый пакет. Пакет протягивает Нелюдиму. Лезет в кошелек за сдачей.
НЕЛЮДИМ: Сдачу оставь себе.