– А что было?
– В том то и дело, что она была пуста. Закончился срок хранения технической документации. И все бумаги из нее были изъяты, и подготовлены к утилизации.
Генерал протянул ладонь.
– Это та самая папка?
– Совершенно верно.
Архиварус протянул ему серую папку.
– Посмотрите, на ней даже написано, что в ней хранились бланки со списками техники и инвентарными номерами, но не докладные записки о происшествии с использование боевого оружия.
Симеонов аккуратно взял в руки папку, как будто ему в руки передавали гранату с выдернутой чекой и осторожно открыл ее. Папка была пуста. Потом закрыл ее. Архивариус продолжил разговор.
– Вот я также держал в руках эту папку. Открыл ее – она была пуста. Потом закрыл и снова отрыл. А в ней лежат эти листы. Просто как фокус какой-то! Ящик Пандоры.
– Или эффект Кота Шрёдингера, – вдруг неожиданно подал голос майор Игнатов, и когда на него посмотрели генерал и архивариус пояснил. – Ну, был такой австрийский физик, который предложил мысленный эксперимент. Им он хотел показать неполноту квантовой механики при переходе от субатомных систем к макроскопическим.
Генерал хмыкнул.
– Ты сам-то понял чего сказал? – и снова повернулся к архивариусу. – То есть вот просто открыли-закрыли, а листки появились?
– Да. – Архивариус удрученно кивнул головой. – И я бы не стал Вас беспокоить. Если бы не Ваша директива.
Генерал откинулся на спинку стула.
– Спасибо, что вы на нее откликнулись.
Встал, одернул китель. Архиварис тут же встал вслед за генералом. Симеонов протянул ему руку.
– Благодарю за службу. Вы нам очень помогли. Мне нужно время, чтобы изучить документы. Майор проводит Вас.
Майор Игнатов вежливо предложил архивариусу выйти. Уже на выходе генерал окрикнул его.
– Зайди потом снова ко мне, Алеша.
– Есть товарищ генерал.
***
Генерал Симеонов остался с докладными записками наедине. Начал читать.
Сержант Нестеренко докладывал коротко, что в ходе патрулирования объекта столкнулся с оптической иллюзией, которая часто имела место быть в казахских степях, «… а именно -миражом, который имел вид юрты. По приказу старшего лейтенанта выстрелил в сторону указанного оптического обмана. Всего было сделано восемь выстрелов, все гильзы собраны и сданы». А вот старший лейтенант Романенков уверял, что … «рядом с неизвестным светящимся объектом, который по своей форме напоминал юрту, находился мужчина. При виде патрульной машины он бросился бежать в сторону юрты. На приказ остановиться, не отреагировал. Ввиду сложности ситуации старший лейтенант принял решение открыть огонь на поражение, но был атакован рыжей птицей, возможно филином, которая вцепившись когтями в ствол автомата, не дала произвести прицельный выстрел. Романенков был вынужден отдать приказ на выстрел своему подчиненному». Далее Романенков весьма подробно описал мужчину: рыжий, молодой, а также предметы, которые были у него в руках – наушники, радиоприемник, бинокль.
Симеонов внимательно изучил листы. Даже проверил их запах. Листы были очень желтые, что свидетельствовало о том, что им вполне может быть около пятидесяти лет. Еще раз прочитал фамилии авторов – сержант Нестеренко, младший лейтенант Романенков. Подумал: «Интересно, а что с ними сейчас? Живы ли? Им ведь уже почти под семьдесят… Или даже больше».
Вернулся майор Игнатов.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Входит, входи, Алеша, – Симеонов вновь назвал его по имени, словно подчеркивая, что он не хотел сейчас дежурных слов. Ему нужен был откровенный разговор. Он протянул ему листки бумаги. – На, посмотри.
Майор взял доклады и спросил разрешения сесть.
– Разрешите?
– Да, давай, без церемоний, – Симеонов взял чайник разлил по чашкам кипяток. Подвинул коробку с пакетиками чая, вазочку с вафлями, – нам нужно обсудить дальнейшие действия. – Так что ты там про кота говорил? Только саму суть, без основ квантовой физики. Что ты думаешь по этому поводу и почему ты в данном случае сравнил появление этих бумаг с этим экспериментом. Разве не могло быть как-то иначе? Без этих теорий?
Игнатов кивнул головой, давая понять, что понял слова генерала.
– Конечно, мы не можем исключать такие варианты, как халатность, самообман и подлог документов. Конечно, надо проверить все варианты, но когда архивариус рассказывал, мне показалось, что он вполне мог не врать. И единственным разумным ответом в данном случае для меня был именно эксперимент с котом Шрёдингера. Только если физик в своих работах занимался теорией, то здесь эффект наблюдателя, что называется на лицо.
Симеонов улыбнулся.
– То есть пока папка была закрыта, бумаг как бы там не было. Мы не могли знать лежали они там или нет. Поэтому предполагаем, что их там не было. А вот когда архивариус заглянул в папку, то он их увидел и они стали реальностью.
– Так точно, товарищ генерал.
Симеонов снова улыбнулся.
– Но все же вопрос остается тот же: бумаги там были или они там появились? Кто может дать нам точный ответ?
Игнатов посмотрел на бумаги, что-то вспомнил. Симеонов улыбнулся, ожидая ответа, но Игнатов махнул головой, будто отгоняя наваждение и продолжил.
– Может быть эти, – он кивнул головой. – Нестеренко и Романенков.
Симеонов засмеялся.
– Вы как-то странно долго молчали. Как будто что-то вспомнили…
Игнатов смутился.
– Да, нет, показалось. – хотел еще что-то сказать, но замотал головой. – Нет, не важно.
Симеонов не стал настаивать и умел разговор в сторону.
– Если вспомните, что хотели сказать. Не стесняйтесь. Сейчас важны любые детали. – Он показал рукой на бумаги. – То есть в тот вариант, что юрта и мужчина не мираж ты сразу отметаешь?
Игнатов нахмурился и даже немного надул губы.
– Ну, если только чисто теоретически.
Симеонов взял в руки чашку, кинул в нее сахара, помешал. Сделал глоток.
– Да, понимаю тебя. В это сложно поверить. Но придется.
Игнатов перечитал отчеты.
– Если откинуть все мифическое, то следует предположить, что неизвестный мужчина наблюдал за стартом космической ракеты 12 апреля 1961 года. Вернее… то что…
– Вот именно, – Симеонов продолжил пить чай. – Он видел, что ракета номер раз улетала в космос без космонавта.
Игнатов замотал головой.
– Невероятно. Что ж получается, что это был иностранный агент? И США изначально разгадав нашу игру, предложили нам в ответ свой «Полет на Луну»?
Игнатов начал раскручивать свои мысли, которые сводились к однозначному выводу, что, скорее всего, … тот, кто проверял и собирал докладные записки с Нестеренко и Романенкова, специально их спрятал, и не дал им ходу. Их поэтому и обнаружили случайно. В таком случае, изначально в Капустином Яре и на Байконуре работала глубокого законспирированная сеть американской разведки. Необходимо немедленно разыскать того офицера, или допросить бывших сержанта и старшего лейтенанта, чтобы они указали на этого человека, а через него можно будет выйти и на того, кто был в юрте. После чего всех необходимо будет немедленно либо перевербовать, либо… в случае отказа сотрудничать с разведкой, ликвидировать.
Симеонов внимательно слушал логические размышления своего адъютанта, помешивая ложечкой в чашке и думал. «Конечно! Только такой вывод и может прийти в голову, если не знать базовой вещи. Если не знать про волхвов. Как хорошо, что архивариус все же пришел к нему, а не к Игнатову. Но, тем не менее. Меры принимать надо. Ведь один из главных секретов государства, который успешно сохранялся более века, теперь стал достояние весьма могущественного клана. Как минимум надо понять, что они планируют с этой информацией делать. Заодно и увидеть, кто же это такой любознательный?»
Симеонов поставил чашку на стол. Игнатов сразу замолчал.
– А давай-ка, Алексей, мы с тобой съездим за город. В одно очень интересное место. Закажи нам машину, через полчаса выезжаем. И за рулем будешь ты. Водителя не надо.
***
Через полчаса черная «волга» с военными черным номерами выскочила из подземного гаража сразу на оживленный Волгоградский проспект, и понеслась в сторону Рязани. Игнатов сидел за рулем. Симеонов – рядом. Они оба были одеты в штатское. Уже выехав за МКАД, генерал посмотрел в сторону от ленты шоссе, и, подняв голову, заметил высоко в небе над машиной черную точку, которая зависла над их автомобилем, и двигалась в том же направлении.
– Смотри, – показал он на нее рукой Игнатову. – Нас уже встречают.
Игнатов прищурился, присмотрелся через лобовое стекло.
– Что это? Дрон? Вроде не похоже.
Посмотрел на приборную панель машины и успокоено показал на них рукой.
– Никакого излучения не видно, товарищ генерал. Датчики показали бы, что за нами следят.
Симеонов хмыкнул.
– Однако, поверь мне, нас уже встречают.
Он не стал объяснять своему молодому коллеге, что на самом деле это не дрон, а … рыжий филин, который не дает никаких излучений, и при этом все видит как днем, так и ночью. Лишь добавил.
– Скоро сам все поймешь.
Глава 3
На белом экране шел мужчина, грязный, со спутавшимися волосами, в рваном хитоне, босый. Шел мужчина медленно, неся на спине огромный крест. Рядом шел римский легионер в полном боевом облачении. С копьем в одной руке и длинным квадратным щитом в другой. На щите был четко виден знак легиона – бык.
Легионер хмуро косился на толпу людей, которые стояли вдоль дороги и молча смотрели на того, которого в скором времени должны были распять. Камера выхватывала лица невольных наблюдателей. И на всех них читалось одна и та же мысль. Беднягу ждет нескорая и мучительная смерть, поэтому не стоит торопить события.
Дорога вела в гору. Каждый шаг приговоренному к распятию давался тяжело и оставлял на серой пыли кровавые следы. Неожиданно мужчина споткнулся и упал на одно колено. Его крест, сбитый из тяжелых бревен, завалился на бок. Уперся в придорожный камень. Мужчина попытался подняться, но не смог. Он открыл рот и прошептал в сторону легионера на иудейском языке. Легионер ответил ему и пригрозил кулаком толпе, давая понять, что никто не должен делать резких движений. Однако люди не услышали его. Поддаваясь какому-то единому порыву, толпа ринулась к мужчине, помогая ему поднять крест, снимая его с плеч, облегчая его тяжелую участь. На мгновение все смещалось, потом в воздухе сверкнул короткий римский меч. Он несколько раз плашмя опустился кому-то на голову. Подбежало еще два легионера. Они начали тыкать остриями копий в людей, отталкивая их. Толпа отхлынула, оставив приговоренного, который уже держал крест на своих плечах и стоял на обоих ногах.
Правда на них были надеты кожанные сандалии, а одежда его была не такой грязный, да и волосы не такие спутанные…
Потом на экране появилась тень. И изображение остановилось.
– Вот, так все и было, – Сазиков подошел к выключателю и включил свет. – Зенон подменил Исуса, и вместо него взошел на Голгофу. Был убит на кресте вместо него. Род Зенона, который знал правду, сменил свое имя, и стал именоваться – Симонами, Симеонами или Семенами, разошелся по миру. Ну, а Исус чувствуя за собой вину, вышел к людям через три дня. Правда, в интересах веры апостол Павел распространил немного другую версию. Она и стала канонической.
Сазиков вернулся к столу, за которым сидел генерал Симеонов и майор Игнатов.
– Нет никаких сомнений, Владимир Андреевич, в том, что твоя фамилия восходит к тем самым «знающим правду».
Сазиков покосился на майора, который сидел с широко открытыми глазами и не верил в происходящее.
– Что, майор? Вижу, удивлены? Хотите что-то спросить? Спрашивайте, не стесняйтесь.
– Как? – Майор посмотрел на генерала, спрашивая разрешения продолжить. Генерал кивнул головой.
– Как вы это сняли? – выдавил из себя майор Игнатов, – это ведь не монтаж? Не постановка?
Сазиков улыбнулся.
– Вы считаете, что такое можно смонтировать или поставить?
Игнатов пожал плечами.
– Ну, может быть в Голливуде и есть такие технологии, но все равно … – было видно, что Игнатов пытается найти для себя ответы на вопросы, которые сам же для себя и задает, но не находил их, поэтому поднял глаза и с просьбой посмотрел на Сазикова, – объясните? Как вы это сняли?
– Если говорить о технической стороне вопроса, – ответил Сазиков, подходя к школьной доске, которая висела на стене, – то этот фильм был снят на несколько камер, которые были вмонтированы в одежду персонажей, участников этих событий, но я так понимаю, что тебя…
Он посмотрел на Игнатова.
– Могу я перейти на ты?
И получив согласие продолжил.
– Тебя ведь интересует не эта сторона вопроса? А то, как я смог проникнуть в то время?
– Да, – Игнатов посмотрел на Симеонова, и увидел, что он улыбается. Его, казалось этот вопрос не волновал, а значит, он знал на него ответ. И понял, что в общем-то сейчас, рассказ будет предназначен только для него. А если это так, то получается, его будут готовить к какому-то заданию.
– Все правильно, Алеша, – прервал ход его мыслей Симеонов, как будто прочитал в раскрытой книге. – Задание для тебя будет, но сначала ты должен уяснить для себя базовые понятия наших взаимоотношений с волхвами.
– С кем? – не удержался, чтобы не переспросить Игнатов.
– С волхвами, – продолжил Сазиков, – теми, кто предупреждает.
***
В окно постучала птица. Сазиков открыл окно. Рыжий филин влетел в комнату, сделал круг и опустился на деревянную балку под потолком. Угукнул.
– Хорошо, что ты зашел, – обратился к филину Сазиков, – быстрее познакомишься со своим напарником, быстрее войдете в контакт и приступите к делу.
Он посмотрел на генерала. Тот сидел с задумчивым видом, видимо пытаясь осознать, что только что увидел на экране. Поймав на себе взгляд волхва, Симеонов вздрогнул и вернулся в реальность.
– Простите, немного задумался. Все-таки не каждому приходилось увидеть своего дальнего предка и узнать его настоящую судьбу, – он провел ладонями по лицу, будто пытаясь смахнуть с себя наваждение, – Итак, Иван, ты отлично понимаешь, то, что увидел Ваш родственник является государственным секретом, причем такого уровня, что все, кто хоть как-то узнали истинному положение вещей подлежат нейтрализации. И нам, или если хотите Вам, очень повезло, что архивариус доложил о случившемся именно мне, а не побежал к федералам, в какой-нибудь отдел с «чистильщиками».
Он поднял руки.
– Но мы также отлично понимаем, что это дело времени и чистильщикам все равно все станет скоро известно. Тогда они будут действовать по инструкции. Несчастный случай, стихийное бедствие, авария, тяжелая болезнь. В крайнем случае бандитское нападение. В общем, когда они приступят к работе, я не позавидую Вашему парню.
Симеонов положил руки на грудь.
– Но и вы не подарок и как я понял, что-то придумали.
Сазиков улыбнулся краем губ.
– Да, я как раз начал излагать свой план, но ты меня прервал. Впрочем по делу. Теперь все понимают степень накала страстей.
Игнатов поднял руку как школьник.
– Я не совсем понимаю. Вернее, я по-прежнему ничего не понимаю.
Филин потоптался на своей балке и угукнул. Сазиков посмотрел на птицу и ответил ей, как живому человеку.
– Начну с самого начала… Итак. В 1961 году Хрущеву был нужен первый полет. И Королев ему его дал. Только в кабине «Востока-1» первого космонавта не была, был лишь магнитофон с записью его голоса, который включался по команде с ЦУПа, в нужный момент.
Симеонов тяжело вздохнул, но согласно кивнул головой.
– Да, за день до старта были выявлены некоторые неполадки в ракете, старт отменить было уже нельзя, поэтому было принято такое решение. Обман случился. Тогда казалось ради благой цели. И на первом этапе так оно и было. Ведь когда эффект от первого полета человека в космос достиг высшей точки, космическую отрасль стали финансировать по полной программе. Можно сказать начался расцвет космической эры. Поэтому второй и последующие полеты уже были настоящие, так как никто не мешал работать.