Лифт очень быстро доставил меня на двенадцатый этаж. Предатель. Так быстро, как никогда. И никто не подсел. И никто больше его не вызвал. Все как сговорились. Предатели. Я даже не успел прийти в себя. Не успел перевести дыхание, а уже двери кабинки распахнулись, приглашая меня пройти в тихую, уютную, маленькую, семейную однокомнатную пыточную. То есть, простите, квартиру. Что там дыхание! С мыслями не успел собраться. Всегда все самое главное оставляешь на потом. Вредная привычка слабохарактерного человека. Всякий раз намереваешься принять решение в лифте или додумать важную мысль… И вот на тебе! Уже двенадцатый этаж. А в голове, кроме “Здравствуй, милая, я инфантильный идиот!” – ничего. Не кататься же вверх-вниз, пока не придет что-нибудь более оригинальное.
Прижимаю ухо к двери, дабы понять, что там вообще происходит. Если Милена общается по телефону, то у меня есть шанс остаться незамеченным до конца разговора. Или разговоров.
Ничего не слышно. Принимаю решение снять туфли на лестничной площадке, чтобы не шуметь в коридоре. Стараясь не привлекать внимания, я проскальзываю в дверь, подражая легкому сквозняку… Прислушиваюсь. О, счастье, она на кухне очень занята. Беседует по мобильнику. Я осторожно выглядываю из-за угла, через узкий коридор стандартной планировки. Там, в конце туннеля, крохотное помещение для приготовления и принятия пищи. Принюхиваюсь! О, боги очага и вертела. Какой запах! Желудочный сок бьет мне в голову. Голод парализует все инстинкты самосохранения. Надо отдать должное моей супруге, готовит она отменно. И всякий раз изобретает нечто невообразимое. Очень вкусное и необычное. Это ее хобби и заодно работа. Да! У нее свой собственный кулинарный блог. Все, что она зарабатывает, уходит на еду, одежду, квартиру и прочие приятные мелочи. А все, что зарабатываю я, откладывается на глобальные, стратегические, жизнеопределяющие вещи – пятизвездочный туризм, шуба и – в дальнейшем – квартира. Милена решила держаться подальше от этого финансового соблазна. Не доверяя самой себе, она придумала, что накопителем и сберегателем, а также приумножателем семейных ценностей буду я. Поэтому деньги хранятся у меня… В смысле, хранились… Никто из нас не мог предположить, что я способен на такую выходку. Все свято верили, а главное, я сам тоже – деньги на моем счете будут как в швейцарском банке. А вышло все совсем иначе… Ну, вы уже знаете!
А сейчас моя супруга, ничего не подозревая, сидит себе на кухне в своем розовом спортивном костюме, поджав одну ногу под себя, а другую согнув в коленке, и делает педикюр, придавив телефон плечом к уху. Ее поза похожа на сломанного пополам фламинго или на боевую стойку паука. Не подумайте ничего плохого, говорю я это, искренне любя свою жену. Всегда поражался ее способности так угнездиться на табурете. У меня затекает весь организм через две минуты, если я просто прижимаю мобильник плечом, а она может говорить часами. Удивительное дело. Хотя после того, что отчебучил сегодня я, меня уже ничто не может удивить.
– Я узнаю у своего… – говорит она вкрадчиво.
У меня перехватывает дыхание. И вы не подумайте, что я нафантазировал и накрутил себя. Нет! Тихий нрав моей жены очень обманчив. Она никогда не повышает голос. Всегда говорит, словно стелет пух. А когда мы с ней расходимся во мнениях или ругаемся, она становится еще тише, а голос еще ниже, даже с какой-то хрипотцой. Это даже руганью нельзя назвать. Что за скандал, если мне приходится напрягать слух, дабы расслышать высказанные претензии? Меня это всегда бесило и в то же время обезоруживало. Получалось, повод вроде бы и есть, а энергии взять неоткуда. Вот и выходила моя Милена всегда победителем, а я какой-то кашей-малашей недоваренной, без сахара и соли. Никогда не любил я наши с ней выяснения-объяснения. Не любил и опасался. А тут еще это “Я узнаю у своего…” О чем? Что именно она хочет узнать?
Надо уже наконец сменить точку дислокации. В детстве мне нравилось играть в прятки. И на собственном опыте я убедился: если не хочешь быть обнаруженным, нужно почаще менять места схрона. А я тут уж слишком застоялся. Всего-то два шага, и, проскочив дверной проем, окажусь в комнате. Там смогу оставаться незамеченным еще некоторое время.
Однако все мои органы движения до сих пор парализованы пленяющим запахом с кухни. Все-таки она паучиха. Красивая, розовая, пушистая, бесшумная, беспощадная, стремительная и, подчеркну, любимая. Своими блюдами лишает меня всякой воли. Опутывает своими ласковыми сетями. И.. хотел сказать пьет мои силы… Но ничего она не пьет и не тянет из меня. Я сам все отдаю, с удовольствием запутавшись в ее теплой паутине. Мирно болтаясь мотыльком на тонких нитях семейного счастья.
Делаю над собой неимоверные усилия, чтобы сбросить оковы. Еще раз выглядываю из-за угла. Он сидит все так же, проделывая все то же. Время для нее не существенно. Или она повелевает его ходом? Я делаю шаг Другой. Третий. Мне остается вынести из проема только мою ногу.
– Милый? Ты меня не поцелуешь?
Как Милена меня заметила? Она сидела ко мне почти что спиной. Наверно, я случайно задел одну из незримых нитей ее паутины.
– Я хотел портфель оставить… Любимая.
– Наташа передает тебе привет.
– Спасибо! И ей тоже, – кричу я из комнаты. Кто такая эта Наташа, я не знаю. Наверняка одна из ее многочисленных подписчиц, которые считаю себя членом нашей семьи. Звонят в любое время дня и ночи. Консультируются, какой ложкой лучше всего перемешать салат из одуванчиков и травы сныть.
Я стою посреди комнаты, ожидая, как будут разворачиваться события. Как будто это не меня касается. Я вообще тут случайно. Застигнутый на месте преступления. Воришка, стянувший деньги из семейного бюджета.
Ничего не происходит. Потолок не рушится на мою голову. Меня не вяжут полицейские. Милена остается сидеть на кухне.
– Милый, ты голоден?
Она спрашивает это так, что моя поджелудочная начинает работать в усиленном режиме. Становится жарко в животе. Я готов сдаться. Бежать на кухню и собственноручно нашпилиться на вертел, облиться соусом и приготовиться в качестве ягненка… Но надо быть сильным. Хотя бы не сразу сдать себя с потрохами. Себя и свою малышку, которая наверняка еще не успела остыть от нашей первой поездки. Вдвоем по ночному городу.
– Ты что-то сказал, Сережа?
Она все еще ждет моего ответа.
– Нет, любовь моя! Я сейчас приду…
– У тебя ничего не произошло? Ты странный какой-то…
Сам себя сдал. Прятаться научился в детстве… А вот врать – нет.
– Все нормально, Милен.
– Может, на работе?
Она сама подсказывает мне направление. Не ведая того. Ну, конечно, на работе… Только вот что?
– На работе… да… – и я не знаю, что сказать дальше. Это так глупо.
– Ты не расстраивайся. Не хочешь говорить, не говори…
Ее стройная фигура в розовом костюме появляется на пороге комнаты. Она все так же прижимает телефон к уху, только теперь ее внимание направлено на указательный палец левой руки, который Милена шлифует специальной пилкой.
– Я винца купила. И ягненка сегодня приготовила…
А я думаю, что за запах. Точно. Ягненок. Вот почему у меня такие мысли. Заклание. Самопожертвование. Раскаяние. Во все виноват запах.
– Ягненка? – переспрашиваю я.
– Давай не будем портить вечер разговорами о работе…
Непонятно, кому адресована эта фраза. Мне или тому, кто в трубке. Хотелось бы определенности. Конкретики, что ли.
– Это ты мне?
– Конечно, любимый!
– Ты просто с телефоном…
– Да? – Милена удивленно перехватывает мобильник левой рукой и выпрямляет голову. – И действительно… Задумалась, замечталась. Я уже давно не разговариваю по телефону. После того, как Наташа тебе привет передала. А ты, между прочим, сам до сих пор со своим чемоданом в руках… Что-то мы рассеянные сегодня. Надо расслабиться. Выпить вина. Съесть каре. И предаться разврату.
Милена хищно стреляет в меня глазами.
– С чего начнем? – спрашивает она и крадучись подходит вплотную.
– Право выбора за женщиной! – напряжение меня отпускает. Значит, долгих разговоров сегодня не предвидится. Фух!
– Ты всегда такой галантный! – она забирает у меня из рук портфель. – Иди мыть руки. Начнем, пожалуй, с… еды! А то потом ягненок на мыло будет похож. А разврат от нас не убежит.
Милена разворачивается ко мне спиной и выходит из комнаты, плавно покачивая бедрами.
– Жду тебя за столом.
Как же все отлично сложилось! – пронзает меня радостная мысль.
Я иду в ванную комнату. Там я смотрю на свое отражение. Я же весь сплошная демонстрация лжи. Уши полыхают алым заревом. Лоб покрыт испариной. Красные пятна по всему лицу.
– Я приму душ, – кричу из ванной.
– Только не долго, милый.
– Пять минут…
Обливаюсь контрастным водопадом. Быстрые короткие смены холодной и горячей воды должны привести меня в порядок. Милена стучит в дверь.
– Ты там не увлекся?
– Выхожу! – теперь уже не понять, от чего меня знобит. То ли это нервное, то ли от переохлаждения. Так-то лучше.
Мы ужинаем молча. Почти всегда. Каждый поглощен едой и своими мыслями. За исключением тех моментов, когда моя супруга озвучивает очередной свой план на будущее. Что-нибудь вроде:
– Нам надо купить для меня шубу!
И все. Или вот такое предложение:
– Зимой нам надо поехать в Андорру, кататься на лыжах.
Бывает еще короче:
– Приедут мои родственники.
Какие варианты ответов? А разве кто-то кого-то спрашивал?
– Хорошо! – обычно отвечаю я.
Это совсем не значит, что мы не разговариваем. Мы разговариваем. Но не во время еды. Во время еды мы впадаем в священный транс. Это как чтение мантры. А болтовня только отвлекает. Милена вкладывает в каждое блюдо всю свою душу. И теперь ей нужно насладиться всеми ее гранями. “Познание себя” – так она это называет. Ну, и я тоже стараюсь не отставать. И познаю себя от пуза.
А вообще мы очень мило общаемся за распитием чая, или за просмотром какого-нибудь фильма, или перед сном, или в коридоре, когда я ухожу на работу… Там обычно мы ругаемся. То есть, выясняем отношения. То есть, мне предъявляются претензии. А я быстренько на ходу принимаю их к сведению и убегаю обдумывать в офис.
Так что живем мы, как вы уже поняли, мирно. Душа в душу.
Вот и теперь Милена берет бокал вина и отправляется в комнату.
– Жду тебя в постельке! – призывно кидает она через плечо.
По виду супруги я понимаю, что она получила удовольствие от своей стряпни… Немного опьянела… И пока я буду разбираться с посудой, Милена, скорее всего, уснет… Что, собственно говоря, мне на руку.
Да! Посуда – это моя обязанность. Разделение труда. Она готовит, я мою. Но не люблю этого с детства. А как же так вышло, спросите вы.
– Милый, ты умеешь готовить?
– Да!
– Вкусно, хотела я сказать!
– Ну, не так, как ты…
– Вот! Поэтому готовлю я, а ты… Сам понимаешь…
Да! Я понимаю. Поэтому была у меня еще одна мечта. Поменьше Милениных, конечно. И приземленнее. Посудомоечная машина. Я тешил себя надеждой, что когда-нибудь у нас появится этот чудо-агрегат. И даже присмотрел модель. И даже позволил себе разок заикнуться на эту тему. И даже получил обещание, что в скором времени… Но! Теперь посудомойка там же, где и шуба, где и все остальное…
Я надеваю фартук и кидаюсь в атаку на гору грязных мисок, кастрюлек, ложек, вилок, ножей, дощечек и прочей кухонной утвари, оставленной после ужина и онлайн урока.
Вы все еще хотите питаться вкусно? Я уже нет! Можно мне просто яичницы в сковороде и стакан чая со вчерашней заваркой? А ведь именно таким пещерным существом я был, пока не встретил Милену. Она сделала из меня человека. Превратила в гурмана с изысканным вкусом. И мне это поначалу очень нравилось… Если бы не посуда. Но не в моем положении сейчас возмущаться. Дайте мне гору грязных тарелок, я буду мыть их до тех пор, пока не искуплю свою вину. Пока я не смою позор со своей души.
– Как твои дела, любимый? – полусонный голос доносится до моих ушей сквозь поток воды.
– Еще немного! – кричу я в ответ.
Она еще не спит. И ведь что-то хотела узнать у меня… Точно! Она ведь так и сказала: “Я узнаю у своего…” Как я мог забыть? Вместо того, чтобы обдумать все возможные варианты вопросов- ответов и продумать пути отступления, я бездумно поедал агнца в чесночном соусе, запивая красным вином, а потом разглагольствовал о посуде. Бездарно! Чудовищно бездарно и расточительно прожито последних полтора часа. Вот что значит потерять голову от счастья.
Эх! Была не была! Не смогу же я прятаться все время! Будь что будет! Лучше уж сразу. Тем более, она сейчас пребывает в состоянии блаженства. Авось пронесет…
– Милена!
– Да… – отвечает она протяжно.
– А что ты хотела у меня узнать?
– Я?.. – она задумывается на некоторое время. – Ах, да! Хотела… – говорит супруга лениво. – Хотела…
Я слышу, как Милена сладко потягивается на кровати.
– Ну, ты же придешь ко мне… Когда-нибудь…
– Да…
– Вот я и спрошу…
Конкретного ответа я не получил. Так и остался в своих тревожных догадках. А между тем, посуда почти уже вымыта. Еще одно блюдце… И все. Больше тянуть невозможно. Я беру свой бокал и иду в комнату.
– Любимая, – начинаю говорить в коридоре и замолкаю в дверном проеме.
Я облокачиваюсь о косяк с бокалом в руке. Прозрачный голубой поток лунного света ласкает обнаженное тело моей жены. Уснула. Не дождалась. Поднимаю за это бокал с пожеланием супруге крепкого сна. Осторожно подхожу к окну и отодвигаю занавеску. Там внизу, среди невзрачных груд железа, спит еще одна красотка, поблескивая боками цвета слоновой кости. И она тоже моя. Мои милые! Они обе спят. Ничего не зная друг о друге. О, если бы продлить это их незнание навсегда. Но я же понимаю, что вечно продолжаться это не может! Вечно… Скажете тоже. О чем разговор? До завтрашнего дня бы дотянуть.
Я чокаюсь с отражением в окне, допиваю вино и тихонько ложусь рядом с Миленой. Хочу укрыться. Но моя жена причмокивает и поворачивается ко мне спиной, обернувшись в одеяло, как куколка. Я остаюсь обнаженным. Устроить борьбу за обладание хотя бы краешка покрывала? Последствия непредсказуемы. Лучше укрыться чем-нибудь другим. Осматриваю комнату в поисках кандидатуры на согревание моего тела. Накидка на кресло подойдет. Надо только тихонько дотянуться до нее, не поднимая шума.
Хорошо, что комната небольшая и все расположено компактно. Оставаясь лежать на спине, протягиваю руку. Еще… Еще чуть-чуть…. Надо немного сползти. Наступает та самая грань, когда уже я сам могу свалиться. С третьей попытки хватаюсь за краешек материи и осторожно тяну к себе…
Грохот упавшего неизвестного предмета взрывает темноту. Я вздрагиваю и теряю равновесие. Тоже шлепаюсь на пол. Тут же подскакивает моя супруга.
– А! Что? Что такое? Пора вставать? – лепечет она сквозь сон, протирая глаза.
Я запрыгиваю на диван. Обнимаю ее и яростно шепчу.
– Все в порядке. Это сквозняк. Что-то упало.
– Упало? Что упало? – она все еще хочет разобраться и порывается встать.
– Ничего, любимая… – я прижимаю ее к подушке.
– Ничего? А где ты был?
– На кухне… – я обнимаю ее еще крепче и глажу по голове. – Все хорошо. Я был на кухне…
– Так долго… Почему так долго? Ты замерз весь… – бормочет она, проваливаясь обратно в сон. – Скорее ныряй под одеялко… Согреться…
Милена засыпает спиной ко мне. Я дышу ей в затылок, вдыхая аромат ее волос. Что же там так рухнуло? Не отпуская объятий, поворачиваю голову насколько могу. Позвоночник скручивается в спираль. Какой же я неуклюжий и невнимательный. По полу разбросаны ароматические свечи и деревянный поднос с малахитовыми подсвечниками. Становится отчаянно стыдно. Это должен был быть романтический вечер. Она готовилась… Ждала… А я? Бесчувственный эгоист. Завтра же признаюсь во всем. Как проснусь.