В палате было тихо. Раненый индеец лежал один и нарушал тишину лишь медленным переворотом очередной прочитанной страницы. Кристофферсон подошёл, и Билли медленно опустил твердый переплёт Хемингуэя.
Лицо у него было широкое, открытое, с узкими внимательными глазами. На первый взгляд – это был рубаха-парень, но, всмотревшись в глаза, можно было сразу понять, что перед тобой лесной шаман огромных размеров.
– Добрый день, полковник – тихо сказал Билли.
– И тебе, добрый – сказал Кристофферсон, привыкший что его команда обращается к нему лишь по званию. – Как нога?
– Сквозное. День на таблетках и готов к бою.
– Это хорошо. А то у нас новое задание и я не хотел бы идти без тебя.
– Приблизительное место высадки?
– В горах. На севере.
– Как мне помнится, там нейтральная территория, нет особо укреплённых пунктов, – Билли прищурился. – я так понимаю бункер, отдали Джонсону?
– Да.
– Понятно. И когда инструктаж?
– Завтра – сказал Кристофферсон – так что давай поправляйся, ловкий индеец.
– Полковник, вы же знаете, что это лишь случайность, я просто соскучился по тишине и покою, – заметил Билли, широко улыбаясь. Зубы были его гордостью, и он просто обожал их показывать при случае.
– Только прежде чем уйти, возьмите небольшой подарок. Думаю, вам это нужнее.
Он порылся вдоль кровати и протянул ему ладонь, на которой было несколько таблеток.
– Что это?
– Как что. Снотворное.
Кристофферсон покачал головой, видимо теперь уже все знали, что доктор Ли, выписанный лет пять назад из Пхеньяна и занявший место главного врача, отказывался выдавать ему новые порции.
– Вам они нужнее. А я получу еще.
Кристофферсон взял таблетки. После того как прошел последнюю фазу вируса и выжил, засыпать с каждым разом становилось всё сложнее и это, не смотря на все усилия злобного корейского врача, придумавшего ему, целую дзен буддистскую терапию.
– Спасибо лейтенант.
– Вам спасибо. В конечном счете это меньшее, что могу для вас делать.
Хмыкнув Полковник вышел. Теперь со сном, выглядело всё куда попроще. А потому, на следующее утро, он тоже сделал доброе дело собрав всех в конференц-зале лишь к семи, подарив, целый час покоя.
Пулеметчик Вудсон, специалист по электронной разведке Гарри Понч, подрывник Джек Никсон, следопыт Билли, полевой доктор Хатч и два близнеца снайпера, Тед и Тод. Вот кто были те самые ребята, с которыми он совершал диверсионные вылазки, и кто сейчас сидел перед ним. Кристофферсон посмотрел на часы, странно, но капитан Чарли Хадсон задерживался, хотя славился болезненной реакцией на любые опоздания.
Наконец, дверь открылась, и в комнату вошли двое. Кристофферсон, сразу обратил внимание на незнакомого военного. Судя по всему, он был даже не американец, хотя явно чувствовал себя как дома. Кристофферсон повернулся к адъютанту генерала. Но тот лишь привычно задержался перед прикладываем к козырьку.
– Познакомьтесь, это наш русский коллега, майор Виктор Пронин. Он будет вас сопровождать во время задания, – Хадсон указал рукой на русского – Майор, а это наше лучшее спецподразделение.
Адъютант немного откашлялся, в последнее время капитан усердно налегал на виски, ведя неравный бой с крепкими запасами генерала.
– Что ж, очень приятно, – вежливо ответил майор.
– Итак, – продолжил капитан, – по данным наших друзей. Возле горы Уитни, расположилось поселение женщин, способных к деторождению. Вирус там почти не отметился и поэтому после введения вакцины, они легко вольются в наш коллектив. Ваша задача – привезти их без потерь. Вопросы?
– Зачем нам русский? – тихо спросил Вудсон.
– Чтобы вам не было скучно, сержант, – быстро бросил Чарли.
– Товарищи! – вмешался майор – считайте эту вылазку вендеттой.
– Какая-нибудь активность пидов есть? – поднял руку Никсон, игнорируя Вудсона.
– Нет. Возле поселения никого не должно быть. Проблема пидов в том, что после того, как по Лос-Анджелесу был нанесен столь мощный бомбовый удар, они потеряли интерес к северу и в основном сосредоточили силы на юге. Наше укрепление – едва ли не единственное по всей округе, – капитан нажал на экран монитора, на котором появилось предполагаемое расположение поселения, – высадку вертушки проведём здесь, километрах в двадцати. Судя по данным, это поселение и есть наша цель. Обратно так же. Вылет, как обычно, в шесть утра. Ещё вопросы?
Капитан оглядел присутствующих.
– Тогда все свободны.
Я почти готов, детка
После брифинга Кристофферсон, как обычно, задержался для уточнения пары деталей, и только потом поднялся в комнату отдыха, где обычно дожидались его возвращения бойцы, так сказать для дополнительных инструкций.
Понимая, что вопрос с женщинами всегда сложный. Полковник не спешил. Так или иначе, но у каждого были с этим проблемы. Он посмотрел на Вудсона. Бром, делавший из мужика химического евнуха, Вудсон не принимал как факт. А потому в последнее время сильно сдал, безустанно добиваясь внимания дамочек из «Валькирий».
Затем он перевёл взгляд на Билли и Хатча. Эти двое, также не принимали бром, но по другим соображениям, так как ударились в религию, и воспринимали всё происходящее как божественное испытание. Что же до подрывника Джек Никсона, то он не психовал вообще. Еще с нормальной жизни, когда какой-то меткий вьетнамец попал во взрывчатку между его ног, он лишился абсолютно всех переживаний относительно противоположного пола. Став самим хладнокровием, и по праву считаясь лучшим сапёром на всей базе.
А стало быть единственным, кто принимал все таблетки, был Гарри Понч. Который употреблял и сильнейший витамин В, и бромом. В общем, пробовал всё. Лишь бы лишиться сексуального влечения.
– Полковник, – спросил Вудсон, пытаясь скрыть своё волнение. – А почему наше командование не привлекло все силы? Неужели они только на нас надеются? Это ведь здоровые женщины, такой факт нельзя оставлять без особого внимания!
– Ну почему же – без внимания, – вставил Никсон. – Видишь, русского коллегу задействовали, такое разве с нами раньше было? Чтобы мы с русскими вместе работали?
Кристофферсон улыбнулся. Никсону он прощал многие вещи, у парня были оторваны яйца, по любому начнёшь прощать маленькие грехи. Даже когда он отвечает за тебя.
– Так как, полковник? – повторил свой вопрос Вудсон.
– Подробности, Вудсон, мне не известны. Есть конкретная задача и её надо выполнить. Все как обычно.
– Не всё. Если замешаны женщины, то не всё. Считаю, что это самая важная задача, которую вообще может поставить перед собой солдат в сложившейся мировой ситуации. И что касается лично моего мнения, то наше командование поступило крайне необдуманно, послав туда лишь нас.
– Считаешь, кто-то облажался? – Кристофферсон закинул голову.
– А что по поводу базы? – спросил Никсон, включая свой старенький ноутбук. – Кого пошлют вместо нас?
– Джонсона.
– Чтобы тот разбомбил всё, к чертям собачим. – усмехнулся Билли.
– Может. Джон – парень смышленый.
– Очень смешно, полковник.
– Смешно. Не смешно, мы – солдаты, нам задачу поставили, к чему разговоры?
– Стареем, видать, – сказал Билли и вытащил конфету.
– Стареете, – согласился Кристофферсон – но не дай бог, чтобы так было и дальше.
– Кстати, а что насчёт операций русских, что-то я не слыхал, чтобы они женщин искали, странно это, – заметил Никсон. – Док, ты слышал что-нибудь?
– Нет, – хмуро ответил гладко выбритый Донни Хатч. – Но я не думаю, что Виктор лжёт, у русских сейчас крайне непростое положение, к тому же Чудинов всегда отличался своей автономностью от остальных войск. Я допускаю, что это обычная вендетта, желание отыграться за проигрыш у себя на родине.
– Хорошо, если так. А ты что думаешь, полковник?
– Ничего не думаю. Точнее, думаю о том, что мне надо хорошо выспаться и быть завтра к шести свежим.
После этих слов Стэн Кристофферсон покинул боевых товарищей и направился к себе. В своей каморке он частенько запирался перед заданием, рассматривая карты и чистя свой наградной парабеллум. Это его успокаивало, относило от всяких печальных мыслей, позволяло хорошо сконцентрироваться на поставленной задаче.
В комнате было по-спартански просто. Стол, шкаф, заправленная койка, несколько полок с документами и книгами, диванчик, плазма на стене. Среди книг было его любимое сочинение «Искусство войны» Сунь Цзы. Книга была старая, раритетная, боевой товарищ отдал её после той миссии, когда он не подчинился приказу и уничтожил вражеский стратегический запас химического оружия, которое они обнаружили на складе под Нью-Йорком.
Тогда там стояли крупные силы, и распыление принесло бы врагам победу. Но генерал Джейсон решил иначе, в его планы не входила смерть своих солдат. Тогда то он и подарил ему этот военный трактат, прочитав который, Стэн понял Джейсона и его поступок.
Отдраив парабеллум, он аккуратно поставил его в шкаф возле револьвера. Пистолеты были его слабостью, и любоваться их идеальным строением он мог часами. Сев на кровать, Стэн закрыл глаза. Осталось самое малое, принять очередную таблетку снотворного.
Ковальски
Вертушка летела низко. Пилот Ковальски предпочитал летать на уровне верхушек деревьев, за что и получил свое прозвище Змей. Но даже не это было той изюминкой, которая способствовала его популярности среди солдат. Второй пилот, Сарра Коннор, была единственной женщиной-пилотом на базе. Хмурая неразговорчивая брюнетка, явно латинского происхождения, даже выйдя из огненного ада, оставалась жгучей и сексуальной. А потому, почти все солдаты хотели летать именно с этим экипажем.
Стэн вытянул руку и почти коснулся одной из веток. Ходили слухи, что между ней и Ковальски были не только служебные отношения, но и что-то еще. Только вот додумать об этом Кристофферсон не успел, вертолёт тряхнуло.
– Твою ж мать за ногу, плешивый сукин сын! Неужели обязательно брить лес!? – сплюнула Сарра зло, посмотрев в окно. На изуродованном ожогом лице легло несколько морщин, любое движение которых приносило ей ощутимую боль.
– Успокойся, милая, пара веток – не та плата, которую мы заплатили бы, если бы летели в зоне радара.
– Да ты достал со своим радаром, сказали же, здесь глухомань!
– Сара, детка, я обожаю тебя в гневе! Не могла бы ты высунуть свою голову и поорать навстречу ветру? Я уверен, это нам только поможет, – заметил Ковальски и подмигнул Стэну. – Кстати, полковник, а ведь мы тут действительно ни разу не летали, неужели я что-то пропустил и тут полно наших голубых врагов?
– Такой информации нет, капитан.
– А какая есть? Давай не томи, а то я иногда задерживаюсь при заборе, если операция неинтересная.
– Женщины, Ковальски. Женщины, способные рожать, – тихо сказал Стэн, он не хотел, чтобы это слышала Сара, так как прекрасно знал, что у неё никогда не будет детей – поганый вирус полностью лишил её этой способности.
– Ого, стало быть, у нас будет пополнение, что ж это повод опуститься ещё ниже, кто знает, где могут находиться эти радары, – и Ковальски опустился ещё ниже, фактически облетая деревья. На этот раз Сара возражать не стала.
Поляну для посадки Ковальски определил за семь секунд.
Стэн ступил на землю. Высаживаться первым было своего рода ритуалом, которого он придерживался с первой командной должности. Тем временем, Билли ушёл в разведку. Землю он буквально чувствовал, замечая на ней мельчайшие следы. Стэн посмотрел на часы, вертолёт поднялся по графику, а значит, высадка прошла нормально. Через несколько минут индеец доложил, что они могут идти вперёд.
Пять километров прошли без особых проблем. Ни часовых, ни патрульных, более того – Билли вообще не находил никаких следов, хотя община женщин, как минимум, должна насчитывать двадцать-тридцать человек.
– Есть. Двое мужчин. Весят около восьмидесяти килограммов каждый. Много крови. Обоим сзади перерезали горло, сделал это один человек, причем одновременно. Сам метр восемьдесят, весит под сто двадцать килограмм, скорее всего – зараженный, так как одного он держал на вытянутой руке, – констатировал Билли, бесшумно появившись из кустов.
– Стало быть, мы опоздали, – Вудсон посмотрел на гору. – Неужели пиды добрались раньше нас?! Но как они узнали?
– Билли, след четкий? – спросил Кристофферсон, проигнорировав вопрос Вудсона.
– Да, полковник. Чёткий.
– Значит, так: Билли в пятидесяти метрах, остальные как обычно. Виктор, ты со мной. Вы майор, то без самодеятельности, теперь даже поссать – только с моего разрешения.
– Понятно, полковник, – тихо ответил русский, внимательно всматривающийся в гору.
Стэн машинально посмотрел туда же. Теперь, когда в дело вступили пиды или зараженные, оно принимало довольно скверный оборот. Ведь это невероятно сильные, выносливые бойцы, которые пережив заражение, стали крепкими мутировавшими гомосексуалистами, жаждущими лишь воевать и ломать противников, насилуя несчастных в плену.
Билли пошёл по следу достаточно быстро. Индеец моментально определял наличие скрытой опасности, оповещая группу ещё на ранних подступах к врагу. Как пояснял сам Билли, этот дар был у него от отца, лучшего шамана их племени.
Через километр нашли ещё труп, потом ещё. У всех было перерезано горло. И всякий раз Билли задерживался у трупа, уделяя по максимуму допустимого времени, хотя раньше хватало и мимолётного взгляда.
– Что-нибудь не так? – спросил Кристофферсон, дойдя до разведчика. Он специально не стал это говорить по связи, вполне возможно, Билли нашёл что-то неприятное и обдумывал, как это донести непосредственно ему.
– Да. Конкретно эти товарищи – обычные геи, хоть и натренированные. Причём это не какие-нибудь солдаты, это офицеры, сэр. Отполированные, чистые, накрахмаленные.
– Странно, давненько я не встречал естественных. Тем более в офицерских чинах, – Стэн посмотрел на грубое лицо индейца. – Да и потом, зачем им убивать своих? А тем более подбрасывать нам какой-то дешёвый маскарад, ты точно уверен насчет этих товарищей?
– Если хотите, можно снять с них штаны.
– Нет, упаси бог. Билли, просто скажи, что ты уверен.
– Уверен, полковник. Я гомосексуалиста от зараженного легко отличаю. Вы же знаете.
– Ну-ну. Значит, ты уверен, что их убивал именно пид, а не просто физически крепкий мужчина?
– По фактам, по вмятому следу от ботинок можно определить лишь вес, но не внешность. А возвращался противник грамотно, не придерешься. Волос и прочих элементов для анализа не видно. Но, я думаю, вы прекрасно понимаете, что это был не из общины, убить стольких людей бесшумно мог только отлично подготовленный боец. Я уверен, это был пид.
Кристофферсон хлопнул Билли по плечу. Билли вздохнул и приступил к выполнению приказа. Кристофферсон молча наблюдал за его движением, стараясь как можно меньше обращать внимания на подошедшего русского, от которого буквально несло вопросом об их разговоре, но выкладывать всё майору было как-то нелогично. Билли вдруг остановился.
– Десять часов. На самой верхушке.
Стэн посмотрел на дерево. Среди ветвей сидел невысокий коренастый мужчина в зеленом камуфляже, внимательно осматривающий окрестности. В манере поведения определённо проглядывался патрульный. Солдат неплохо замаскировался, у естественных гомосексуалистов военная подготовка также была на высоте.
Кристофферсон остановился в нерешительности. С одной стороны, он не хотел убивать наблюдателя, интуиция подсказывала, тот мог дать ценные сведения. С другой имелся риск быть обнаруженными. Полковник вызвал Тода Брофловски, в таких случаях всё решала возможность всадить дротик точно в цель.
Тод был одним из двух братьев евреев, меткость которого была такой же точной, как и его отчуждённость от иудаизма. Славный малый, достаточно скрытный и достаточно тёмный, чтобы не пользоваться капюшоном в ночных вылазках. Ещё Тод очень сильно походил на своих предков. Нос, уши, курчавая шевелюра и неизменный акцент, с равной силой коверкающей три языка.
Лучше всего Тод говорил по-английски и по-немецки, особенно стараясь в последнем, так как считал язык старого врага наиболее важным. И в чём-то он был прав, немецкие гомосексуалисты были одними из самых опасных. А ещё Брофловски прекрасно знал обо всех болевых точках, которые могут пригодиться для взятия противника живьём.