Гор ещё раз поблагодарил Создателя, что не полез сюда со всей весёлой компанией. Причинить вред ему самому было весьма затруднительно. Пожалуй, даже отцу это было не под силу. Хотелось надеяться, что демонстрация его возможностей была достаточно убедительной.
– Если я был тебе так нужен, что ж ты меня так неласково встретил? – саркастическая улыбка промелькнула на лице Гора, но тут же исчезла, когда он услышал объяснение отца.
– Разве тебя это остановило? – вопрос был явно риторическим. – Я же не мог лично отслеживать всех, кому приспичило прогуляться к вулкану через мой посёлок. Поэтому инструкции для воинов были простыми до идиотизма: убивать всех подряд. Тот, кто мне нужен, всё равно выживет и доберётся до портала. Так и получилось.
– И сколько же народу ты положил, дожидаясь меня? – ужаснулся Гор.
– Не интересовался, если честно,– пожал плечами отец. – Возможно, что и нисколько. Не каждый же решится переть на рожон сквозь подавляющий психику барьер.
Да, психический заслон вокруг посёлка был выполнен мастерски. Пройти его насквозь не смог бы даже Творец. А вот перепрыгнуть – это запросто. Вот только для этого нужно было быть как минимум Мастером Игры. Простенький такой тест на вшивость.
– И кто же сейчас управляет посёлком, если ты постоянно отсиживаешься в своём мире? – поинтересовался Гор. – Почему, кстати, ты больше не управляешь им лично?
– Увы, мой мальчик, прошли те времена,– Венн печально покачал головой. – От племени юкагиров ничего не осталось, так, жалкие полукровки. Теперь я для местных не правитель, а бог. Тоже неплохая работёнка, должен тебе сказать. А заправляют в посёлке твои братики.
– Значит, те двое отморозков – это тоже твои творения,– Гор чуть со стула не упал от удивления. – Как-то не тянут они на детей Создателя.
– А у них назначение иное, чем было у вас с Сабином,– пояснил отец. – Они должны просто быть. Ну и заодно дрессировать местных дикарей.
– Да-а-а,– протянул сын,– ничего не меняется к лучшему.
– Что, ностальгия по прошлому замучила? – Венн ехидно хохотнул. – Хотел бы всё вернуть, да поздно.
– Если честно, ни капельки,– усмехнулся Гор. – Меня же тогда постоянно за что-то наказывали. Единственное светлое пятно – это наши прошлые отношения с братом. Я бы дорого дал, чтобы всё между нами было как прежде.
– А ты помнишь, как он тебя называл? – Венн задумчиво улыбнулся.
– Не только он,– усмехнулся Гор,– чуть ли не все в посёлке называли меня Ангелом. Кличка прилипла как банный лист. Не слишком лестное прозвище в мире, где больше всего ценится брутальность и мужественность, не находишь?
– Тебе тогда как раз исполнилось тринадцать,– Венн мечтательно закатил глаза,– и ты был худым, как селёдка, да ещё и белобрысым. Прозвище тебе подходило необыкновенно. Вот только называли тебя Ангелом не за внешность. Помнишь, кто дал тебе эту кличку?
– Разве такое можно забыть,– Гор вздохнул и отвернулся,– Годвин, так звали того парня. Он ведь был очень молод, чуть за двадцать, да?
– Ему только-только исполнилось двадцать два, когда вы с Сабином его убили,– Венн произнёс это ровно, не обвиняя, а просто как исторический факт.
Гор удивлённо посмотрел на отца. Неужели история смерти Годвина так и осталась секретом для этого могущественного колдуна? В прежние годы Гору казалось, что от всевидящего взора Венна ничто не в состоянии было укрыться. Однако факт на лицо. Никто не идеален, даже Создатель. Гор не любил вспоминать ту историю, она была совсем не весёлой, да и закончилась трагически. Хотя, если подумать, то все первые годы его жизни состояли из таких вот историй. Просто эта была первой.
В начале пути…
Плиты пола были гладкими, натёртыми до блеска ногами многочисленных паломников. Гор и Сабин шли вдоль узкого прохода рукотворной пещеры, не зажигая света, чтобы невзначай не привлечь внимания хранителей, если тем случайно приспичит наведаться в храм в этот неурочный час. По стенам пещеры кое-где стекали прозрачные струи воды, и брызги, попадая на гладкий пол, делали его скользким как лёд. Приходилось ступать очень медленно и аккуратно, чтобы не упасть. Гору в этот день исполнилось тринадцать, а Сабин был всего на пять лет его старше. Впрочем, в этом возрасте пять лет казались целой вечностью, для Гора старший брат был практически взрослым мужчиной, хотя в душе Сабин всё ещё оставался беспечным подростком.
Тайный поход в храм Девы был его подарком младшенькому на день рожденья. Он прекрасно знал, что отец не одобрит его действия, да что там, не одобрит, Венн будет в ярости, ведь Сабин сейчас нарушал его прямой запрет. Причины этого запрета были для него совершенно неясны, но в посёлке было не принято обсуждать приказы Создателя, а уж нарушать, тем более. Какая муха укусила старшего брата, чтобы он настолько потерял страх перед отцом? Может быть, просто наивно верил в свою безнаказанность? Так или иначе, Сабин решился привести Гора в подземный храм, чтобы тот смог своими глазами увидеть это чудо – золотую статую Девы.
– Саб, а почему местные называют её золотой бабой? – спросил младшенький, когда они остановились передохнуть,– а мы зовём её Девой.
– Думаю, местные просто никогда её не видели,– усмехнулся Сабин,– потерпи немного, и ты сам в этом убедишься.
К тому времени братья уже далеко ушли от входа в пещеру, и можно было не таиться. Сабин достал маленькую лампу и потёр ладонью матово-белый шар внутри. Тот засветился тёплым чуть желтоватым светом. Струи воды, бегущие по стенам прохода, заиграли золотыми бликами. Сразу стало уютно, мрачный коридор превратился в сказочный путь, открывающий проход к чудесам.
– А почему здесь так тепло? – снова спросил Гор. – Ведь сейчас зима.
– Эти пещеры построили наши предки, чтобы укрыться от ураганов и лютой стужи, когда на землю обрушился небесный свод,– Сабин ободряюще похлопал младшего брата по плечу. – Никто теперь не знает таких технологий, но здесь всё время одинаково тепло и влажно, хоть зимой, хоть летом.
– Почему же мы сейчас не живём в этих пещерах? – Гор удивлённо поднял глаза на брата.
– Целых осталось очень мало,– пояснил Сабин. – Сейчас здесь только храмы. Ну, пойдём, нам нужно вернуться до ужина.
Через полчаса плутания по лабиринту каменных коридоров братья заметили впереди едва различимый свет, который очень напоминал дневной. Сабин выключил лампу и в одиночку отправился проверить обстановку в храме. Вскоре Гор услышал, как брат негромко позвал его присоединиться. Свет становился всё ярче, невидимые лучи вырывались из-за поворота коридора и освещали ровную каменную плиту, расположенную как раз напротив источника света. Гор дошёл до плиты и с удивлением обнаружил, что на этом коридор закончился, а вход в зал преграждает поток воды, падающий с потолка. Сквозь водопад смутно проступали очертания стен и колонн подземного храма. Водяные струи бесшумно пролетали мимо лица ошарашенного паломника и обрушивались в глубокую расщелину, которая разверзлась прямо у его ног, преграждая проход. Прикинув ширину пропасти, мальчик пришёл к однозначному заключению, что эту дырку ему ни за что не перепрыгнуть. Он озадаченно уставился на преграду, не понимая, что же ему делать дальше.
– Иди сквозь поток,– раздался откуда-то тихий голос Сабина.
– Мне эту пропасть не перепрыгнуть,– жалобно отозвался Гор.
– Не бойся, там нет никакой пропасти,– брат весело рассмеялся,– это всё иллюзия.
Гор пригляделся к водопаду, и ему стало не по себе, для иллюзии водный поток выглядел как-то чересчур натурально. Мальчик наклонился над расщелиной, и у него перехватило дыхание. Вода сверкающими змейками устремлялась на дно бездонного колодца и рассыпалась облаком брызг где-то далеко внизу. Он ясно представил себе, как точно также полетят во все стороны капли его крови, когда он грохнется на каменное дно ущелья.
– Ты мне не веришь,– прозвучал голос брата с откровенной ноткой обиды.
Гор судорожно вздохнул и с усилием отвёл взгляд от устрашающей расщелины. Брату он верил всегда и во всём, наверное, даже больше, чем самому себе. Глядя прямо перед собой, мальчик сделал шаг в пропасть и едва не грохнулся на пол, когда его нога, вместо того, чтобы провалиться в пустоту, встретила гладкую каменную поверхность. Руки Сабина подхватили его за плечи и удержали от неминуемого падения. Перед глазами Гора открылся огромный подземный зал. Трудно было поверить, что внутри такой небольшой горы могло поместиться столь грандиозное сооружение.
А сооружение это явно было рукотворным. Пол был выложен чёрными матовыми плитами, вдоль стен стояли толстые круглые колонны, сами стены представляли собой единую монолитную плиту, наподобие той, что располагалась напротив входа. Сабин подтолкнул брата вперёд, и они медленно пошли к дальнему концу зала. Там в непонятно откуда льющемся свете стояла золотая статуя молодой женщины. Высотой она достигала трёх с половиной метров, но пропорциями не отличалась от человеческих. В полутьме храма создавалось впечатление, что это сама статуя излучала тёплый матовый свет.
– Ну что,– ехидно спросил Сабин, когда братья подошли ближе,– похожа она на бабу?
Гор не ответил, у него перехватило дыхание от дивного зрелища светоносной богини. Она была как живая, казалось, что Дева просто задумалась на мгновение, да так и застыла в золотом сиянии. В ней не было ничего мистического, но она была прекрасна той естественной женской красотой, что гарантированно сводит с ума противоположный пол, даже если этому полу всего тринадцать. Сабин не стал теребить своего младшего братишку, он и сам когда-то вот также стоял с открытым ртом, впервые оказавшись у ног Девы. Кстати, ему тогда исполнилось шестнадцать, и он уже был в состоянии оценить безупречные формы золотого тела с точки зрения мужчины. Судя по ошарашенному виду младшенького, его нежный возраст вовсе не стал помехой для восприятия прекрасного. Зря отец ввёл возрастной ценз на посещение храма.
Вспомнив об отце, Сабин невольно поморщился. Если об этой несанкционированной экскурсии узнают, то мало ему не покажется. Отец, как предводитель рода, не мог позволить, чтобы его запреты игнорировались, тем более, его сыном и наследником, и покарает ослушника без всякой жалости. Но восторг, сиявший на лице братишки, стоил такого риска. Самому Гору репрессии не грозили, ведь он ничего не знал о запрете, когда отправился в храм со старшим братом.
Однако пора было закругляться. До выхода из пещеры ходу было не меньше часа, а стемнеет уже минут через сорок, идеально для скрытного возвращения в посёлок. Весь обратный путь Гор проделал словно во сне, не ощущая под ногами пола, ему казалось, что он порхал по воздуху. Сабин то и дело оглядывался на брата проверяя, чтобы тот не потерял связь с реальностью окончательно, состояние младшенького уже начало его волновать не на шутку. Мальчик совершенно не смотрел себе под ноги, его глаза светились в неясном свете лампы, словно были обращены куда-то внутрь его существа. Но при этом он двигался вполне уверенно и даже быстро, несмотря на скользкий пол и практически полную темноту.
– Может быть, отец был прав насчёт возрастного ценза,– с запоздалым раскаянием подумал Сабин. – А вдруг удар по детской психике оказался слишком мощным?
Чем дальше они шли, тем тревожнее становилось на сердце у старшего брата. Ему уже было не до гнева отца и возможного наказания, предчувствие беды вытеснило из его головы все прочие соображения. Когда до выхода из пещеры оставалось не больше сотни метров, Сабин уже сам готов был броситься к отцу, чтобы каяться в преступлении и просить помощи. И всё-таки у него хватило рассудительности, чтобы остановиться и погасить лампу. Некоторое время он стоял молча и прислушивался к звукам, доносившимся снаружи. В звуках не было ничего подозрительного, редкие птичьи голоса, да завывание ветра. Сабин взял в ладони лицо брата и поцеловал его в лоб. Никаких нарушений здоровья он не ощутил, кожа лица была прохладной, пульс ровный. Старший брат с облегчением перевёл дух.
– Гор, ты как себя чувствуешь,– спросил он на всякий случай,– с тобой всё в порядке?
Брат не ответил, его дыхание было ровным, пожалуй, даже слишком ровным для быстрой ходьбы, так обычно дышат во сне. Сабин слегка встряхнул его, но на мальчика это не произвело никакого впечатления. Тут очень кстати нарушитель отцовских запретов вспомнил древние легенды о том, что Дева иногда забирала себе души приходивших к ней людей, и на него накатила паника. Теперь Сабину уже было плевать, что сделает с ним отец. Что бы ни сделал, наказание будет недостаточным. Он подхватил безвольное тело брата на руки и, уже не пытаясь таиться, рванул к выходу.
Четверо охранников стояли полукругом у выхода из пещеры и терпеливо ждали непутёвых паломников. Сабин вылетел из темноты, как смерч, и чуть не врезался в их молчаливый строй. Парни действовали быстро и профессионально. Один подхватил тело Гора, а двое других завернули руки Сабина за спину и стянули их ремнём. Это немного охладило нарушителя, и паника отступила.
– Не теряйте времени,– прикрикнул он на охранников,– я никуда бежать не собираюсь. Гора нужно отнести к отцу. Скорей!
Охранники переглянулись, и тот, что держал на руках мальчика, припустил с горки к горящим вдали огням посёлка. Когда связанного Сабина привели в дом отца, там уже скопилось полно народу. Люди бросали на наследника осуждающие взгляды и качали головами. Сабин хотел пройти в покои отца, но охранники его пустили. Полчаса все стояли молча в тревожном ожидании. Наконец из-за двери раздался громкий крик. Кричал Гор. Вскоре крик перешёл в стон и затих. Сабин рванулся из рук охранников изо всех сил, но в этот момент дверь открылась, и на пороге появился отец. На его лбу блестели бисеринки пота, и взгляд, устремлённый на сына, не сулил тому ничего хорошего.
– Он жив? – одними губами пролепетал Сабин.
Отец кивнул охранникам, и те, освободив руки ослушника, буквально втолкнули его в дверь комнаты. Гор сидел на полу и удивлённо оглядывался, взгляд его был вполне осмысленным. Сабин бросился на колени и прижал к себе брата, из его глаз брызнули слёзы. Мальчик, ничего не понимая, крутил головой и пытался заглянуть брату в лицо.
– Ну хватит,– резкий окрик Венна вывел Сабина из его восторженного транса. – Встаньте оба.
Братья поднялись на ноги. Гор улыбнулся и без страха посмотрел в глаза отцу, а вот Сабин стоял, низко опустив голову. Его всё ещё трясло от пережитого ужаса.
– Смотри мне в глаза,– приказал отец старшему сыну,– я жду твоих объяснений, Сабин.
– Я хотел сделать Гору подарок на день рожденья,– промямлил нарушитель.
Облегчение от того, что сознание брата вернулось в эту Реальность было настолько сильным, что даже заглушило страх перед неизбежным наказанием. Сейчас Сабин готов был броситься на шею своему отцу, благодарность за спасение Гора переполняла всё его существо. Но подобные проявления чувств были немыслимы по отношению к Создателю, поэтому он просто стоял и глупо улыбался.
– Из-за тебя этот день рожденья мог стать для твоего брата последним,– в голосе отца совсем не было никаких эмоций. – Ты будешь наказан, как наказывают за попытку убийства.
Улыбка стекла с лица Сабина, такого оборота он не ожидал. Вообще-то, за покушение на жизнь члена рода полагалась смерть. Неужели отец прикажет казнить своего наследника?
– Он не хотел ничего плохого,– вступился за брата Гор,– это не его вина, что Дева захотела забрать меня к себе.
– А ты, малыш, будешь смотреть, как наказывают твоего брата,– отец обернулся к младшему сыну. – Надеюсь, этот урок и тебе пойдёт на пользу.
Венн хлопнул в ладоши, и в комнату вошли давешние охранники. Они окружили арестованных и молча вывели их из дома.
– Что они с тобой сделают? – с тревогой спросил Гор, как только братья оказались на улице. – Ты ведь не пытался меня убить на самом деле. Давай, я объясню отцу, что это произошло случайно.
– Я нарушил его запрет и поставил твою жизнь под угрозу,– тоскливо ответил Сабин.
– Они же не убьют тебя за это? – в голосе братишки прорезалась паника.
Сабин остановился и обнял худенькое дрожащее тельце.
– Мы должны быть сильными,– с напором сказал он,– никакие наши мольбы ничего уже не изменят. Но ты не бойся, думаю, смерти я всё же не заслужил.
Сабин старался говорить уверенно, хотя сам этой уверенности вовсе не испытывал. Год назад ему пришлось присутствовать на казни одной женщины, которая во время ссоры в сердцах бросила в мужа медное блюдо и раскроила ему череп. Муж, кстати, остался жив, правда потерял зрение, а вот женщину казнили. И смерть бедняги не была лёгкой. Поход к Деве вроде бы закончился для брата без последствий, но сути это не меняло. Закон для всех один.