– Понятненько,– пробурчал защитник,– значит, стрелять сквозь эту красную дрянь будет себе дороже. Даже пробовать не стоит.
Четвёрка, издевательски ухмыляясь, окружила пленённого защитника и застыла в ожидании. Спешить им действительно было некуда, рано или поздно силы пленника закончатся, и его энергетический щит схлопнется сам собой. Вот тогда можно будет по полной насладиться зрелищем живого факела. Понятное дело, живым он останется недолго. Собственно, выбор у Вертера был небогатый. Либо дожидаться, пока он ослабеет настолько, что больше не сможет удерживать щит, либо снять его самому и попытаться забрать с собой в могилу хотя бы одного чёрного, например, похожего на венна мужика, что стоял прямо перед ним. Для воина это даже не было настоящим выбором, уж всяко лучше умереть сражаясь, чем оттягивать неизбежный конец.
Вертер поудобнее перехватил меч и, прежде чем снять защитный экран, на пробу ткнул лезвием в сеть. Результат, похоже, оказался неожиданным для обеих противоборствующих сторон. Меч не только не оплавился, наоборот, он играючи разрубил ячейку зачарованной сети. Правда, та тут же восстановила свою целостность, но это уже было неважно. Злорадно усмехнувшись, Вертер крутанулся, одновременно снимая защиту и вращая меч, так что ошмётки сети полетели во все стороны. Его противники быстро сообразили, что расклад в этой игре кардинально изменился. Дичь прямо на их глазах превращалась в охотника. Все четверо потянулись за своими лучевиками, но было поздно. Через минуту их тела уже корчились в траве в предсмертных судорогах, а защитник стоял в центре круга с мечом в руке и скалился в тридцать два зуба.
– Эх, опять забыл оставить одного для допроса,– досадливо поморщился он. – Что за куриная память. Ладно, в следующий раз узелок себе завяжу.
Он подошёл к похожему на венна парню и наступил на его руку, всё ещё сжимавшую оружие. Впрочем, пришелец и не собирался пускать его в ход, из его горла хлестала кровь, заливая траву лужайки.
– Ты действительно венн, что ли? – спросил Вертер умирающего. – Только извращённый ум синеглазых способен придумать такую подлую ловушку.
Вопрос, понятное дело, был чисто риторическим, и он не ждал ответа от человека с перерезанным горлом. Но умирающий парень всё-таки умудрился по-своему ответить. Его синие глаза сверкнули ненавистью, и губы скривились в усмешке, обещая новые пакости защитнику Райдо.
– Что ж вам неймётся,– вздохнул Вертер и отвернулся.
В этот момент на поляну выкатился серый взлохмаченный клубок, и волчонок с визгом вцепился в ногу ещё живого венна. Вертер поднял на руки своего бесстрашного защитника и чмокнул его в мокрый нос.
– Спокойно, серый,– растроганно проговорил он. – Как же ты выбрался? Это тебя Лика выпустила?
Только тут до Вертера дошло, что его любимая может с минуты на минуту появиться на поле боя. А зрелище было явно не для слабонервных. Тела четырёх пришельцев перестали биться в агонии и застыли в самых нелепых позах, но от этого совсем не стали выглядеть безобидными или смешными.
– Тоха, сейчас тебе самое время явиться в образе чистильщика,– пробурчал Вертер себе под нос. – Моей малышке совершенно ни к чему смотреть на трупы.
Словно в ответ на его слова, мёртвые тела сделались полупрозрачными и растворились в сиреневом воздухе, и вскоре поляна была снова нетронутой, даже следы крови и копоти исчезли. Дверь в дом отворилась, и Лика выпорхнула на веранду.
– Ты вовремя,– Вертер хлопнул по плечу материализовавшегося из воздуха Создателя. – Прости, опять не оставил ни одного в живых. В следующий раз обязательно.
Он закинул меч за спину и подхватил на руки подоспевшую любимую. Волчонок, вынужденно спущенный на траву, затравленно прижался к ноге хозяина и больше уже от него не отходил. Лика отправилась готовить завтрак, а друзья с комфортом расположились на берегу озера.
– Так почему же мы умираем? – вернулся Вертер к своему вопросу.
– Просто кончается завод,– ответил Антон,– и сознание переключается в фазу посмертного существования.
– Ну со старостью или болезнью понятно,– Вертер наклонил голову. – А вот если бы эта красная сеть меня сожгла, тогда как? Какой завод у меня бы кончился?
– Вер, ты не путай картинку, которую слепит для твоего ума подсознание, с причиной ухода на перевоплощение,– пояснил Антон. – Причиной всегда является потеря энергии. А уж как наш ум проинтерпретирует эту потерю, в виде неизлечимой болезни, старости или смертельной раны, по сути, неважно.
– Но у меня же было ещё полно сил,– возразил победитель красной сети. – Однако огонь меня убил бы, я думаю.
– Давай разберёмся,– Антон развернулся к любопытному защитнику. – Все мы являемся проявленными формами единого сознания, не так ли? А чем форма отличается от бесформенного? Можешь не отвечать, и так понятно. У формы обязательно есть структура, в данном случае мы говорим об энергетической структуре. Ум интерпретирует её как тела́.
– В каком смысле, тела́? – скривился Вертер. – Ты, наверное, хочешь сказать, тело.
– В общем-то, ты прав,– Антон одобрительно улыбнулся,– ум интерпретирует энергетическую структуру как единое тело, содержащее различные вибрации. Границы между наборами частот весьма условны. Просто так принято во многих учениях разделять наше тело на отдельные тела. В индийских ведах их насчитывают семь, а в славянских – девять. Наиболее грубое тело мы называем материальным или физическим. Именно это тело является для большинства Игроков единственным, которое они отчётливо воспринимают. Эфирное и астральное тела воспринимаются уже далеко не всеми, а уж ментальное и выше – вообще, единицами.
– Понятно,– рассмеялся Вертер,– а я сначала решил, что ты говоришь о телах в разных воплощениях. Так что там с насильственной смертью? Почему раны нас убивают?
– Раны ломают энергетическую структуру тела,– пояснил Антон,– что автоматически приводит к катастрофической потере энергии. Если сознание в состоянии эту потерю возместить, то человек выживет, а если нет, то извольте на перевоплощение.
– А почему? – Вертер напрягся. – Почему нельзя дать сознанию восстановить свою структуру без перевоплощения?
– Теоретически ты прав, можно и без перевоплощения,– согласился Создатель. – Вопрос только в том, сколько такое восстановление займёт времени. Насколько мне известно, в нашем старом мире раньше существовали техники, позволявшие сознаниям Игроков обновляться без перевоплощения. Они погружались на несколько месяцев в состояние, близкое к анабиозу, а потом продолжали жить в обновлённом теле. Но сейчас о таких техниках ничего не известно, поэтому Создатели включают в свои миры алгоритм перевоплощения.
– А что он даёт в плане восстановления? – полюбопытствовал Вертер.
– Смерть уничтожает ум, что позволяет сознанию Игрока слиться с сознанием Создателя,– продолжил объяснение Антон. – Слияние длится считанные мгновения, но этого оказывается достаточно, чтобы Создатель мог восстановить энергетику Игрока до положенного по статусу уровня. А затем сознание создаёт себе новый ум и снова воплощается.
– Прикольно,– восхитился Вертер. – А Творцы, значит, сами справляются. Им нянька в лице Создателя не требуется.
– Я уже рассказывал тебе, что существуют определённые реинкарнационные циклы,– Антон задумчиво улыбнулся. – Любое сознание рано или поздно исчерпывает свой запас энергии и обречено уйти на перевоплощение, даже сознание Творца. Только в нашем старом мире никто уже давно не доживает до конца своего естественного цикла. Нас убивает карма.
– И как же она это делает? – Вертер нахмурился. – Вынуждает тратить больше энергии?
– Не только,– откликнулся Антон. – Карма ведь действует и в посмертии тоже, она не позволяет сознанию создать прочное и надёжное тело, способное служить хозяину весь реинкарнационный цикл. Так что у нас с самого рождения обстоятельства не способствуют долгой жизни.
– А в мире Райдо,– вскинулся Вертер,– у ангелочков, значит, условия воплощения заведомо более выигрышные, чем у нас, переселенцев. У них-то с кармой пока всё в порядке.
– Да, у ангелов больше шансов на долгую жизнь,– согласился Создатель,– но они быстро сравняют счёт, вот увидишь. Увы, мы очень не любим держать свои мысли и чувства под контролем, а потому создаём множество кармических отпечатков.
– Но ведь смерть физического тела для ангелочков не критична,– снова напрягся Вертер. – Что же может их убить чисто теоретически?
– Дело не в ангелочках, а в алгоритмах этого мира,– Антон хитро подмигнул другу. – Ты тоже так можешь, просто никак сам с собой не договоришься использовать эту возможность. Понимаешь, отправляет сознание на перевоплощение всегда только одно – критически низкий уровень энергии. Ангела тоже можно убить, выкачав из него энергию. Вспомни, как погиб Дэлвиг.
– Да, не спасла нашего ангелочка способность выходить из тела,– сокрушённо заметил Вертер.
– Кстати, разрушение физического тела ангела также, как человека, приведёт к значительной потере энергии,– Антон продолжил своё объяснение,– но потере не настолько критичной, чтобы отправить ангела на перевоплощение, поскольку грубые вибрации, ответственные за физическое тело, составляют лишь малую часть энергетической структуры всего сознания. Оно и без них может спокойно существовать. Кроме того, ничто не мешает перераспределить энергию внутри структуры, превратив тонкие вибрации в грубые. Именно так Творцы воссоздают свои физические тела. Как ты понимаешь, на нынешнем уровне развития жителей Райдо сами они восстанавливать свою энергетическую структуру пока не могут. Это за них делаю я.
– Не понял,– возмутился Вертер,– тогда почему мы умирали в старом мире от болезней и ран?
– Таков уж алгоритм перевоплощения в том мире,– Антон успокаивающе похлопал друга по плечу. – Там триггером для ухода на реинкарнацию является потеря именно грубой физической энергии. А чтобы исключить перераспределение энергии внутри структуры сознания, доступ к более тонким энергиями заблокирован, хотя и не полностью. Например, владея определёнными техниками, можно внушить себе всё, что угодно, в том числе и залечить рану или вылечить болезнь, можно даже омолодиться. Это есть не что иное, как перекачка ментальных энергий в физическое тело. Но так мало кто может. Этот процесс в нашем старом мире искусственно усложнён, и обойти запрет на перекачку энергии там непросто.
– Зачем же усложнять людям жизнь? – надулся Вертер. – Жалко ему, что ли, в смысле, Создателю старого мира?
– Нет, конечно,– Антон весело рассмеялся. – Этот алгоритм, разумеется, здорово сокращает продолжительность воплощения Игроков данной Реальности, однако в такой структуре мира есть своя логика. Тонкие энергии гораздо более мощные и ценные для сознания, чем грубые. Расходовать их таким варварским способом слишком расточительно. Проще отправить сознание на перевоплощение и сохранить их для будущей жизни.
– А тебе, выходит, не жалко ангельских энергий,– хмыкнул вояка.
– И мне жалко,– усмехнулся Антон. – Только ангелы ведь и не расходуют тонкие энергии на восстановление своих физических тел. Это я их восстанавливаю. Разве ты не заметил? А тем временем они просто обходятся без тел. Энергии для бестелесного существования у них достаточно.
– Гуманно,– согласился друг. – А почему же ты не скопировал земной механизм перевоплощения на Райдо? Не нужно было бы лично возвращать каждого облажавшегося ангелочка.
– Разве тебя никогда не угнетала жёсткая привязка к своему физическому телу? – вопросом на вопрос ответил Создатель. – Я просто дал моим творениям свободу.
***
Сабин уже давно восстановил зрение своей гостьи, но не спешил привести её в сознание. Он лежал рядом с ней среди цветов эльфийского леса и наслаждался созерцанием её безмятежного лица и расслабленного тела. Сейчас ему вовсе не хотелось близости с этой женщиной, а хотелось просто смотреть на неё, как смотрят на произведение искусства. Однако бессознательное состояние пациентки не могло длиться вечно, пора было привести её в чувство. Сабин сотворил одежду для неё и для себя, чтобы сразу же не вызвать неловкость у своей гостьи, и на всякий случай завязал ей глаза шарфиком. Мало ли, как она будет реагировать на свет после кромешной тьмы прошлых лет.
Ани пошевелилась, её пальцы привычно ощупали свои плечи и лицо, а потом пробежались по шелковистой траве, на которой она лежала.
– Не снимай пока повязку,– перехватил её руку Сабин, видя, что девушка потянулась к узлу на затылке.
– Зачем завязывать глаза слепой? – Ани печально улыбнулась, и тут же улыбка стекла с её губ. – Я что-то вижу,– испуганно прошептала она.
– Я вернул тебе зрение,– Сабин поднёс её руку к губам и нежно поцеловал. – Только не спеши, тебе нужно привыкать постепенно.
– Это невозможно,– голос девушка звучал жалко, словно она просила не устраивать такой жестокий розыгрыш. – У меня практически нет глаз, там нечего лечить.
– Я же Творец,– усмехнулся Сабин,– и это мой мир, здесь я могу делать всё, что душе угодно.
– А можно воды,– попросила Ани,– у меня в горле пересохло.
Сабин вложил ей в руку стакан с водой, и девушка с жадностью осушила его буквально в один глоток.
– Давай, я сниму повязку, и ты попробуешь приоткрыть глаза,– предложил Творец,– или лучше сделать это в помещении, в полутьме. Впрочем, здесь, под деревьями нет солнца.
Она не ответила, только нерешительно кивнула. Повязка упала в траву, но Ани продолжала сидеть с закрытыми глазами, ей было страшно. Наконец она решилась и подняла веки, но тут же с криком закрыла глаза руками.
– Не бойся,– подбодрил её Сабин,– с твоими глазами всё в порядке. Это ум никак не может адекватно проинтерпретировать непривычные образы и создаёт иллюзию, что тебе больно. Просто скажи себе, что всё в порядке, и открой глаза.
Долго уговаривать пациентку не пришлось, она аккуратно приподняла одно веко, потом второе, и наконец её глаза распахнулись. Несколько минут Ани завороженно осматривалась, а потом её взгляд остановился на Сабине. Она снова закрыла глаза и пробежалась кончиками пальцев по его лицу. Так видеть ей было пока привычней. Он рассмеялся, и девушка сконфуженно заулыбалась.
– Пойдём, я покажу тебе мой мир,– предложил Творец.
Взявшись за руки, они пошли по тропинке вглубь леса. Прогулка затянулась до позднего вечера, потому что им то и дело приходилось останавливаться. То лесное озеро соблазняло их своей прозрачной глубиной, и нужно было обязательно искупаться, то на опушке леса вдруг обнаруживались заросли спелой малины, то им попадалась уютная беседка с накрытым для пикника столом, то мягкая шелковистая трава манила поваляться, причём без одежды.
Но главное, Ани всё время приходилось закрывать глаза и познавать мир Творца наощупь, чтобы установить связь между новым и привычным способами восприятия. В общем, день пролетел как один миг, а на ночь Сабин перенёс свою гостью в ангельский мир, где гораздо лучше было созерцать звёздный хоровод. В эльфийском лесу могучие деревья заслоняли небосвод почти полностью.
Они лежали на берегу озера у хрустального водопада и смотрели на звёзды. Небо было безоблачным, а ночь безлунной. Творец постарался на славу, чтобы ничто не помешало его гостье наслаждаться зрелищем усыпанного мерцающими огоньками тёмно-синего небесного свода. Было очень тихо, только шелестела падающая в озеро вода, да цикады затянули свою вечернюю песню. Даже ветер не шумел в густых кронах. Внезапно крона одного из деревьев засветилась, и на фоне толстых ветвей стал явственно виден небольшой домик. Ани от неожиданности вздрогнула и приподнялась, чтобы как следует разглядеть чудесное жилище.
– Кто там живёт,– полюбопытствовала она,– эльфы?
– Нет, не эльфы,– Сабин весело рассмеялся,– всего лишь один ангел. Его зовут Дэлвиг, но я зову его Та́ши. Он мой лучший друг.
– Про ангела – это ты так шутишь? – Ани недоверчиво наморщила лоб.
– Вовсе нет,– Творец постарался, чтобы его голос звучал убедительно,– он не совсем человек, может покидать своё тело и летать, а ещё он очень добрый. Я вас завтра познакомлю. Он тебе обязательно понравится.