Глава II. В квартире Тагиевых
– Алло, милиция (в 2012 году еще не привыкли называть этот орган полицией), – послышался из коридора скрипучий голос Елизаветы Ивановны, – на нас напали! Приезжайте скорее!
Очевидно, на том конце связи у старушки стали спрашивать ее имя, так как она начала называть свои полные данные.
– Слон, глянь, чего там творится! – крикнул громким голосом Беркутов, для себя вдруг осознавший, что ситуация может выйти из-под контроля, – если надо – убей!
Михайлов, не раздумывая, бросил девушку на пол, сам же стремительным шагом направился к Аристарховой. Та только успела произнести свои фамилию, имя и отчество, как перед ней возник звероподобный, огромный детина, который, глядя на будущую жертву ожесточенно-суровым взглядом, не предвещающим ничего более или менее хорошего, одновременно схватил ее за руку, удерживавшую возле уха сотовый телефон, и медленно, но уверенно стал ее отстранять, отводя от головы в правую сторону.
– Не надо, – выпучив бычьи глаза, сказал верзила полу-ласковым тоном, но с выражением неподдельной жестокой уверенности, – не стоит так рисковать.
Из трубки в это время слышался вопрошающий голос, плавно переходящий на крик:
– Адрес?! Говорите Ваш адрес?!
Но ответа на этот вопрос, как не составит труда догадаться, принявший вызов дежурный не смог дождаться по вполне понятным причинам. Михайлов, отобрав у бабушки телефон, снял с него заднюю крышку и, извлекая сим-карту, предусмотрительно смял ее пополам. По всему было видно, что эти действия он совершал никак не впервые, проявляя в этом деле большую смышленость, шедшую вразрез с впечатлением от его внешнего вида. Выведя средство связи из строя, широко расставив пальцы и немного их изогнув, будто хотел ухватить великовозрастную хозяйку за голову, Слон приподнял кверху невероятных размеров ладонь, после чего, вероятно посчитав, что для пущей убедительности необходимо сопроводить свои жесты словами, выпятил вперед нижнюю челюсть и, подтверждая, что настроен очень серьезно, промолвил:
– Смотри, старая! Я вот тебе… ужо!..
В тот же миг огромный верзила заметил поднявшегося с пола отца «плененной» его товарищем девушки. Он привстал после падения и, забившись в угол возле одной из кладовок, трясся не только от страха, но еще и с похмелья. Его тело ходило ходуном до такой степени, что создавалось впечатление, что его вот-вот «стебанет».
Продолжая придавать себе еще большее сходство с огромной гориллой, Алексей – тот, что Борисович – направился в его сторону и зловещим голосом произнес:
– Ты чего здесь «колбасишься», словно осиновый лист, в «роговой отсек» захотел?
Это было последнее, что услышал от нежданного гостя хозяин одной из комнат этой небольшой коммуналки перед тем, как окончательно «провалиться» в припадок. Мгновенно! Его словно бы что-то подняло почти на метр от места, где он стоял и швырнуло на пол с такой силой, что было непонятно, как он в результате на себе ничего не сломал; глаза закатились, выставив на всеобщее обозрение только белки; а тело затряслось так энергично, будто кто-то пытался прорвать его внешнюю оболочку и «выйти» наружу; изо рта показалась густая пена.
Какой бы ни был Слон привычный ко всякого рода мучениям и страданиям, но в это раз от развернувшейся перед его глазами картиной, он до такой степени испугался, словно следующим на очереди с погружением в подобное, страшное состояние стоял именно он.
– Костян! – крикнул он своему более умному другу. – Иди скорее, посмотри, что здесь такое!.. Я совсем «потерялся» и не знаю, что надо делать?!
Верный своем другу, тот, кого крикнул товарищ, сразу же поспешил в коридор, одновременно грозно взглянув на запуганную им до ужаса девушку, не позабыв, стиснув зубы, ей приказать:
– Даже не думай!.. «Порву»!
Скорее всего, этой фразой он имел в виду всякие там переговоры, производимые с помощью сотовых телефонов, либо создание каких, может других, негативных последствий, но этого нежданный «гость» не озвучил. Молодая же путана, общавшаяся с разного рода представителями нашего многостороннего общества, в том числе и с криминальными элементами, прекрасно поняла то, что имелось в виду этой немногочисленной фразой. Беркутов тем временем, пока до девушки доходил смысл его изречения, выбежал на призыв своего, не к слову сказать, напарника и увидел бьющегося в лихорадочном приступе человека.
– Эй, «шалава»! – крикнул он перепуганной и вместе с тем пышущей гневом Азмире, – Поди скорее сюда! Тут, кажется, «предок» твой «загибается»!
Предаваться своим негативно настроенным чувствам после такого известия Тагиевой не позволила дочерняя привязанность к последнему, оставшемуся в живых, близкому человеку и, утирая с глаз слезы, прекрасная девушка устремилась в коридор их коммунальной квартиры, где в жутких конвульсиях бился ее, вконец пристрастившийся к алкоголю, родитель. Стремительно выбежав в коридор, она увидела, как на глазах меняется выражение и цвет лица ее бати. Оно становилось то пунцовым, то белым, то каким-то сразу коричневым, а то попросту черным, выказывая при этом различные чувства – то безудержный гнев, то всеобъемлющий страх, то горестную печаль, то сплошную обиду. Девушка сразу же все поняла. По ее дальнейшему изречению и уверенным движениям становилось вполне очевидно, что такое состояние склонного к алкоголю родителя для нее отнюдь не в диковинку.
– Это водочная эпилепсия, – сказала она, проходя мимо охваченного судорожным припадком папаши, – нужно разжать ему челюсти.
Сказав эти слова, девушка тут же перевернула бьющегося в конвульсиях «больного» на бок, ловко скинула со своей великолепной ноги обувь и тут же сняла разноцветный носок (у мужчины их, конечно же, не было). Далее, выбрав момент, когда отец очередной пробежавшей по его лицу «играющей» судорогой невольно разжал свои челюсти, энергично, а главное ловко, загнала в ротовую полость эту часть своего туалета.
– Чтобы язык не смог прикусить, – объяснила она это странное для остальных поведение.
Бабка-соседка к этому времени зашла в свою комнату, а два, недавно таких активных, «молодчика» стояли теперь, не двигаясь с места, и с отвращеньем поглядывали на разыгравшийся перед ними приступ страдающего алкогольной зависимостью и «опустившегося» на самое социальное «дно» человека. В общей сложности припадок длился чуть больше минуты, но этого времени оказалось достаточно, чтобы всем присутствующим, неопытным в таких делах, людям успеть «наполниться» кошмарными и неприятными чувствами, сопряженными с отвращением.
– Ну, вы даете «стране угля», – вымолвил Костя-киллер, лишь только немного стал приходить в себя после всего здесь увиденного, – и часто у вас происходит такое?
– Нет, – уверенно заявила прекрасная девушка, наблюдая, как белки глаз на лице ее бати опускаются медленно вниз, попутно возвращая на место зрачки, – но бывает… в основном, когда он подвергается внезапным волнениям, что и спровоцировал ваш нежданный приход. А еще я не успела дать ему опохмелку, а ведь если бы он ее выпил, то такого, точно бы, не случилось.
– То есть, – невольно «оборвал» говорившую Костя, после непривычного для него происшествия окончательно восстановив свое душевное равновесие, – нам нужно было дождаться, когда твой «папик-алкаш» «примет на грудь» свою ежедневную дозу, и только после этого удостоиться чести быть вами принятыми? Это ты сейчас хочешь сказать? А может, вообще, надо было записаться к вам заранее на прием?.. Ерунду не «гони»!
– Нет, – опять повторилась Азмира, слегка стушевавшись от грозного вида, какой мог напустить на себя Константин, – я совсем не это имела в виду… просто, видя ваш испуганный вид…
– Да ты что, белены, что ли, объелась?! – воскликнул презрительно Беркутов. – Что такое ты говоришь?! Испуганный вид… Да ты хоть понимаешь: с кем сейчас разговариваешь? Я людей убил больше, чем ты лет прожила, а ты мне «испуганный вид»… разозлить меня хочешь?
– Ни в коем случае, – замотала красавица головой и замахала руками, изображая жест крайнего отрицания, – просто я хочу наконец-то узнать: что явилось причиной вашего столь нежданного посещения?
Отец к тому времени, когда задавался этот вопрос, уже окончательно пришел в себя и силился вспомнить, что же с ним приключилось. Он сидел на полу и в недоумении качал своей, как он сам всегда говорил: «Бестолковкой», обладавшей полностью «высушенными» алкоголем мозгами, и никак не мог найти ответ на волновавшие его голову мысли: «Откуда взялись эти люди? Почему он сидит на полу? И главное, как в его ротовой полости оказался женский носок?»
Видя его полное недоумение от происходящих в квартире событий, Азмира невольно крикнула:
– Чего сидите, грязный пропойца?! Идите в комнату: там в моей сумочке находится выпивка! Можете взять.
После этих слов Тагиеву больше ничего уже не было интересно. Не обращая внимания на столпившихся возле него незнакомых людей, он, перебирая по стене своими руками, энергично поднялся и, выставив перед собой эти же самые конечности и одновременно растопырив их в стороны, пошатываясь, направился по указанному ему направлению. Когда они остались втроем, Беркутов наконец-то счел для себя возможным поставить девушку в курс своего посещения:
– Значит так, милая «шлюха», мы прибыли к тебе с одной благотворительной миссией, и тебя, наверное, заинтересует, что она из себя представляет?
– Буду очень признательна, если вы меня просветите, – поддакнула красивая девушка.
– Мы знаем, что ты занимаешься проституцией, – продолжал между тем неожиданный посетитель, придавая себе наставительный вид, – эта «профессия» очень опасна и сопряжена с постоянным риском и возможным обманом…
Азмира постепенно начинала понимать, чем именно вызвано к ней такое внимание, и, невольно усмехнувшись, продолжала слушать, что будет ее собеседник «лить ей на уши» дальше. Он же, не обратив никакого внимания на ее презрительную ухмылку, заложив руки за спину и выпятив вперед нижнюю челюсть, упиваясь своим голосом, продолжал:
– Поэтому ты нуждаешься в постоянной поддержке и сильной защите, – заметив на лице у той, которую «разводил», огромное недоверие, поспешил его тут же рассеять, – не сомневайся, нуждаешься. Именно потому, чтобы избавить себя от таких вот, как это, неприятных ни тебе ни мне посещений, ты просто обязана обеспечить себе охрану людьми, какими являемся мы. Заметь, что у нас это пока не так уж и дорого, хотя совсем не знаю, что будет, ну, скажем, завтра…
– Хорошо, а если я все же наберусь наглости и отвечу отказом? – не смола молодая путана оставить этот вопрос без внимания, а главное, без ответа.
– Как я уже сказал несколько ранее, – скривил злобой лицо недовольный «докладчик», – мало того, что мы можем тебя попросту изнасиловать, мы еще организуем тебе страшнейшие пытки, – и кивнув в сторону большого верзилы, презрительно ухмыльнувшись, дополнил: – Вон Слон очень любит мучить молоденьких девушек. Ты же ведь не хочешь познакомиться с тем, как он это проделывает? А, Слон, подтверди: ты с наслаждением будешь пытать эту «шалаву», очаровательную красотку?
– Даже не сомневайся, – не замедлил заверить не больно умный детина слова своего «боевого» товарища, – тебя так еще никогда не терзали.
Угроза была довольно реальной, поэтому Азмира невольно задумалась о последствиях. Делиться своей выручкой ей ни с кем, конечно же, не хотелось, но и подвергаться мучительным издевательствам – также никакого желания не было. Однако сдаваться так просто и отдавать часть заработанных ею денег – да еще пока не известно кому! – было попросту глупо, поэтому она решила еще раз проверить серьезность представляемой ими опасности.
– Ну, а скажем, если я обращусь в нашу милицию? – сузив прекрасные глазки и сведя к переносице не менее красивые бровки, придала себе большей уверенности и тут же спросила Тагиева. – Ведь там, я так думаю, с такими, как вы, смогут справиться и сделают это, поверьте, совершенно свободно. В этом случае как вы поступите?
– Мы тебя просто убьем, – без обиняков ответил ей Костя-киллер, – нравится тебе подобная перспектива – пожалуйста, обращайся. Доказать все равно ничего ты не сможешь, а ходить одной ночью тебе все же потом придется, глядишь, еще встретимся на узкой дорожке, и вот тогда…
В этот момент – словно бы по чьему-то неведомому заказу, чтобы дать девушке возможность подумать – к дому подкатил милицейский «уазик», из которого выбежали вооруженные автоматами и одетые в бронежилеты сотрудники и прямиком бросились к их квартире. Такое, вроде бы неожиданное, появление объясняется достаточно просто: дежурный, принявший вызов престарелой старушки, оказался опытным в своем деле сотрудником и, поняв по взволнованной речи звонившей, что дело отнюдь нешуточно, отнесся к нему абсолютно серьезно, но, по упомянутым выше причинам не успев выведать адрес, смог все же установить его по фамилии бабушки. Он тут же набрал по телефону миграционную службу, где ему выдали трех человек с похожими данными. Безошибочно, исключительно по интонации голоса, определив, что говорил он со старенькой бабушкой, офицер, к слову сказать, находящийся в чине майора, «отбросил» в сторону двоих более молодых и направил группу захвата на заинтересовавший его внимание адрес.
Без каких-либо церемоний ворвавшись в квартиру, полицейские сразу же для себя определили – кто здесь являлся чужим, взяли их на прицел своих автоматов и очень невежливо попросили их упасть в положение – лежа. В этот момент из комнаты выходил поправивший здоровье и повеселевший хозяин квартиры, внешний вид которого внес определенное смятение в мысли сотрудников правоохранительных органов, и они, не желая вникать в подробности и выслушать его разъяснения, также посчитали возможным уложить его рядом с остальными преступниками. Тот, за последнее время переживший нападение неизвестных, страшный припадок и появление людей в форме с автоматическим оружием наперевес, безропотно согласился.
«Виновница» же этого внезапного появления вооруженных людей спокойно сидела в своей самой маленькой комнатке и очень умело притворялась, что она не имеет к происходящему ни малейшего отношения. Когда же к ней в комнатушку ворвался один из представителей группы захвата, она, искренне испугавшись такого нежданного появления, осеняя себя крестным знаменьем, невольно запричитала:
– Свят, свят, свят! Что же, Господи, такое творится? Совсем никакого житья не стало.
– Не беспокойтесь, – ответил вошедший, – мы из полиции. Что у вас происходит?
Далее, выслушав жалобы старенькой женщины (Азмира выдвигать обвинение умышлено отказалась), было принято решение забрать нежданных гостей в полицейский участок. Когда Костя-киллер поднялся, то, удерживаемый за руки одним из сотрудников, умудрился приблизить лицо к стоявшей рядом «шалаве» и, придавая голосу злобных оттенков, полушепотом произнес:
– Мы еще не закончили, мерзкая «шлюха»!
Глава III. Костя-киллер выходит на дело
Прошло два дня со времени того странного происшествия. Тагиева, не переставая переживать о последствиях и отчетливо помня последние слова Константина, думала о том, как же ей поставить в курс своих «коллег» по опасному бизнесу да сделать это так, чтобы вызвать их понимание и сочувствие, а главное, адекватное в таких случаях восприятие. Наконец, она все же не выдержала и, «отработав» положенные ей шесть часов очередных суток, решила посоветоваться со своей чередующей «сменщицей».
Гордеева Анжелика Сергеевна была самой старшей среди всей четверки, квартировавшей эти «апартаменты». Ее возраст перевалил за двадцать пять лет, и она даже пользовалась некоторым уважением среди остальных, более молодых, проституток. Для представительниц слабого пола она была довольно высокого роста, доходившего до ста семидесяти пяти сантиметров, поэтому, редкий случай, когда бы она отважилась надеть туфли на каблуках, предпочитая носить остроносые балетки-лодочки; фигура девушки была сложена несколько хуже, чем у уже представленной героини, и не имела таких четко очерченных форм, а была, как это принято говорить: более плоской; грудь едва ли доходила до второго размера, а талия хотя и была, но при этом практически не выделялась; единственное, что, действительно, отличалось у нее сексуальностью, так это длинные, прямые и очень красивые ноги, росшие словно бы из ушей, останавливая на себе взгляд любого мужчины, умеющего ценить все прекрасное; но не одно только это являлось ее внешним достоинством – невероятно восхитительное лицо затмевало своей привлекательностью даже прекраснейшие очертания, бывшие у Тагиевой, где великолепно сложенная, идеальная, без каких-либо изъянов, чуть продолговатая форма украшалась большими голубыми глазами, увенчанными длинными накладными ресницами с нанесенной на них черной тушью, своей загнутой линией выходящей далеко за разрезы; веки имели макияж, сравнимый разве что с бабочкой – столько на нем было разных оттенков; белая кожа являлась настолько гладкой, что возникали сомнения – есть ли на ней вообще какие-то поры; носик небольшой, с чуть заметной горбинкой, придавал лицу еще большую миловидность; припухлые губки обильно напомажены в коричневый цвет и очерчены яркой обводкой; подбородок слегка выпирает, но это ничуть не портит общего впечатления; ослепительные длинные волосы, принадлежащие жгучей блондинке, распущены пышной прической и опускаются вниз за плечи. Одежда ее в этот раз состояла из разноцветной футболки, кожаной, очень короткой юбки и сетчатых с рисунком колготок. Вот в таком виде она предстала перед Азмирой, приведя с собой уже очередного клиента.