− Мам, ну сколько можно?
− Всё, Андрей. Я это обсуждать больше не буду. В этом я не уступлю. Ты мне лучше скажи, ты в пятницу заедешь? – в пятницу будет мой день рождения, который я не очень-то люблю отмечать. Но к матери в это день приезжаю обязательно.
− Конечно. Только ты не готовь ничего. Я всё привезу с собой, – предупредил сразу, а то опять полдня на ногах у плиты проведёт.
− А котлетки или курочку в духовке? Не надо меня совсем бесполезной делать.
− Мам, ну перестань. Ты самая нужная, полезная и любимая женщина в моей жизни, – протянул руку, накрыв её ладонь.
− Сынок, когда ты женишься? Внуков хочу застать, – если я упорствовал с переездом, то её вечной темой была моя женитьба.
− Мам… − она прервала меня, сжав мою руку.
− Послушай меня. Я же понимаю, что возраст уже поджимает, не девочка я давно, да и тебя поздно родила. Бог так дал. Дал бы ещё внуков застать, понянчить хоть чуть-чуть, – маме было шестьдесят девять, и я прекрасно понимал, что все эти разговоры− это возрастное. Но от них мне дурно становилось до липких ладоней. Сижу тут взрослый, здоровый мужик, а меня от разговоров матери крутит. – Ну, не вечная я, Андрюш. Не тяни, сынок.
− Мам, ну что мне любую хватать и в постель тащить? Ну, что ты, честное слово.
− Ну, всё, не заводись. Но подумай, а то всю жизнь бобылем проходишь.
Мать была всегда деятельной, активной, живой, но со смертью отца её неиссякаемая энергия стала медленно затухать. Пять лет прошло, а мне кажется, она всё там, в том дне, в последнем дне его жизни. Наблюдать, как силы постепенно покидают родного и дорого для тебя человека, как тускнеет её взгляд, было невыносимо. Постоянно уезжал из этого дома с тяжёлым сердцем, и сегодняшний день не стал исключением. Попрощавшись с мамой, сел в машину и направился в клинику. Работа отвлекала. Помимо управления и административных дел, я всё ещё активно занимался практикой. Брал по максимуму, забивая график плановыми и внеплановыми операциями. Хороший хирург− это практикующий хирург, в какой бы специализации он не работал. Это было вбито в подкорку ещё во время учебы в медакадемии, и я был с этим полностью согласен. Можно отлично знать теорию, но хорошим специалистом ты при этом не станешь.
Всё ещё находясь мыслями в доме матери, переоделся, накинул халат и пошёл в ординаторскую, принимать дела на ближайшие восемь часов. Заодно олухам своим лещей раздам за про*бы.
***
Утром сев в машину, обнаружила на заднем сиденье незнакомую папку с документами. Приоткрыв её и пробежав глазами по первому листу, поняла, что это Ширяева. Какие-то доки по медицинскому оборудованию. Так как начало дня меня уже не впечатлило, матерясь, свернула на парковку клиники. Объяснила администратору, что я знакомая их начальника, и мне бы лично увидеть его персону. После телефонного звонка, наконец, была допущена в святая святых, и даже вооружилась тайным знанием номера его кабинета. Ну, а что? Надо же себе настроение поднять. Сейчас Ширяева потроллю, и на работу ехать можно со спокойной душой.
− Доброе утро, Андрей Степанович!
− О, исчадие ада пожаловало. Зря только на свечи в церкви потратился, – улыбка тут же расплылась на его небритом лице.
− Не помогло, да? – села напротив его стола, закинув ногу на ногу, отмечая, как Ширяев тут же скользнул взглядом по моим ногам в чулках. Вот же, тварина похотливая.
− А что поможет? Святая вода?
− Нет.
− Распятие?
− Нет
− Осиновый кол?
−В ж*пу себе его запихни, хоть будет чем тебе заняться целый месяц.
− Почему месяц?
− Занозы вытаскивать будешь.
− Научись меня не цеплять, а то я тебе в попу кое-что другое запихну, и уже нам двоим будет чем заняться.
− Фу, Ширяев, озабоченная ты скотина. Моя попа не создана, чтобы туда что-то пихать. Там другой физиологический процесс предусмотрен, обратный впихиванию, − Андрей, проведя ладонью по лицу, то ли заржал, то ли простонал.
− Чего припёрлась?
− Сказать, старче, что тебе не только от ревматизма надо таблеточки пить, но и от деменции. Ты свою папку с доками в моей машине на заднем сиденье забыл, – протянула её Андрею.
− Спасибо. Кланяться в ноги не буду. Можешь не ждать, – улыбаясь, отложил документы в сторону. Выглядел он уставшим настолько, что даже ирония сегодня была слабой, и не бесила, как обычно.
− О чём ты, дорогой? У тебя сразу перья твои павлиньи из ж*пы бы выпали. Я даже не рассчитывала на это. Мне вот интересно другое, с чего бы это твоя забывчивость? Это подкат такой идиотский? Или просто соскучился? Так сказать, чтобы чаще виделись.
− Упаси, Боже. Завтра ещё раз в церковь зайду: свечей поставлю, Псалом куплю, и соли на порог насыплю. От нечестии, говорят, помогает.
− Мелом круг начерти вокруг клиники и Библию почитай.
− Поможет?
− Нет. Но я бы на это посмотрела, вместе с врачами из психбольницы,− улыбнувшись, поднялась. – Поехала я. Пора нести в мир п*здюли и оплеухи, а то, кроме меня же, некому.
− На каком кругу ада ты работаешь?
− Иногда возникает чувство, что на самом еб*нутом.
− Баева, – окликнул меня у самой двери. Обернулась. – Спасибо за документы.
− На здоровье. А таблеточки для памяти всё же попей.
Глава 8
Баева скрылась за дверью, а я сделал глоток уже остывшего кофе и, кривясь, отодвинул чашку на край стола. Дежурство сегодня выдалось утомительным. У Епифанцевой поднялась температура, у Гладкович закровили швы. Суета, капельницы, перевязки, полный контроль над ситуацией. Ночь почти без сна. Я про эти документы вообще забыл. Покосился на папку и, невольно усмешка на губах. Настроение подняла, чертовка. Впервые не выбесила, хотя пыталась. Вчера, наблюдая за тем, как она морально разъ*бывала собственную сестру, а за одно и Даньку, в голове мелькнула занимательная мысль. Она не для хайпа и привлечения внимания это делает. Это не попытка выглядеть ярче. Её просто бесит тупость, вбитые с младенчества в голову стереотипы и *бучий стадный рефлекс. У неё какие-то свои представления о жизни и свои собственные правила. По чужим эта дикарка играть никогда не будет. От того, вместо раздражения, её всплеск вызвал лишь уважение и желание успокоить. Вообще, набрал её номер вчера от балды. На такси влом было ехать до сервиса, а Баеву хоть позлить можно. Да и отвечает она на стёб всегда за*бись. Просто верх иронии и сарказма… Да, бл*ть, конечно, я словил себя на мысли, что оправдываю этот поступок всякой х*етой. Но причина была в том, что там, на кухне Франца, эта провоцирующая, стебущая, быдловатая девка меня зацепила, своим еб*нутым напором, до странных разрядов вдоль позвоночника и непривычно яростного огня желания, вскипевшего в жилах. Так, что до сих пор ощущается на ладони тепло её кожи и бьющаяся жилка под пальцами. И теперь воспринимать её просто, как раздражающий меня фактор, них*я не получалось.
***
− Отдел кадров уже утвердил на должность Олега Владимировича, − спокойно, но с напором произнесло моё начальство. Вот не зря говорят, что если пришёл п*здец, то это надолго. Покосилась на этого недосамца, который похотливо пялился на мою грудь, не стесняясь даже Викторовича, видимо, надеясь на мужскую солидарность. Выкуси, с*ка.
− Ну, передайте отделу кадров, что шутку я оценила. Теперь пусть пришлют нормального помощника, − дело в том, что моя любимая Аня переходит в другой отдел в качестве повышения, а я остаюсь без помощника. Даже секретаря нет, сама за кофе бегаю.
− Анастасия Николаевна, что вас конкретно не устраивает? – по сжатым в замок рукам было понятно, что Викторович начинал звереть.
− Вам как, вежливо или честно? – подбородок выше, взгляд наглее, сейчас оп*здюлюсь.
− Честно, − Сергей Викторович скрипнул зубами и перевёл взгляд на рядом сидящее недоразумение. − Олег Владимирович, могу я попросить вас выйти на минуточку, – дождавшись, пока этот писеносец скроется за дверью, Викторович перевел свой взгляд на меня, ожидая пояснений.
− Этот… Олег Владимирович десять минут назад вещал на весь коридор, что с радостью мне присунет. Это дословно, – Викторович прикрыл глаза рукой, склонившись над столом. – Поэтому, если вы его поставите моим помощником, я ему оторву то, что он совать куда попало собрался, и меня посадят. Даже оправдаться не дадут, потому что весь коллектив поддержит этого недосамца. Ещё на пару статей натрещат, ибо меня они тихо ненавидят.
− Насть, − переходя на «ты», произнес Викторович, − ты им каждую неделю обещаешь всё оторвать. Понятное дело, они тебя не любят, – его правда, но у меня есть оправдание.
− Они тупят и бесят меня.
− Есть хоть кто-то, кто тебя не бесит?
− Есть. Людмила Георгиевна − приятная женщина и хороший специалист. Оля из юр.отдела с той же характеристикой. Яна Андреевна..
− Вы с ней собачитесь с первого дня.
− Как профессионал, она крутая, а вот как человек – г*вно. Ну, бывает так.
− Насть, я тебя на это место поставил с каким условием? Помнишь?
− Что я больше не буду никого проклинать и угрожать откусить башку. Я всё выполняю, ни разу не прокляла. Честно.
− Зато Виталий Павлович уже два раза за этот месяц на тебя приходил жаловаться, – вот с*ка очкастая. Улыбнулась словам Викторовича и положила папку на его стол. Я умная, я подготовленная пришла. – Что это?
− Это моя жалоба на Палыча, с доказательствами, что он дебил и лентяй. А ещё паразит, который пытается, чтобы всю работу за него сделали другие, а он, мышь такая, получил свою нехилую зарплату и был в шоколаде. Он две недели назад свалил всю документацию по ООО «Корсиков» на Свету, а ей, между прочим, скоро в декрет уходить. Он нормальный, нет? Соответственно, Света совместно с Леной *блась с этой оошкой, а эта тварь ходила и подписи свои ставила. Хрен ему, а не премия. Я не подпишу. И пусть хоть зажалуется, что я на него матом ору. Ещё раз мне под руку попадётся, я его ещё и бить начну, – Викторович полистав бумаги, отложил их в сторону и хлебнул из своей чашки явно остывший кофе.
− Насть, а работать кто будет, если я всех увольнять начну? Эти хоть как-то работают. Ты со мной почти с самого открытия, и сама видела из какой дыры мы поднимались. Я не могу вот так просто кадрами раскидываться.
− Я не прошу всех увольнять, а только Палыча. От него больше геморроя, нежели пользы. Ну и этого недосамца не брать, ибо чревато. Вы же не хотите мне передачки таскать? Я, конечно, понимаю, что я вас достала, но не настолько же.
− Так, Анастасия Николаевна, − Викторович улыбнулся, но перешел на официальный тон, − поступим следующим образом. Я даю тебе ровно четыре дня на поиски помощника. Четыре и не больше, иначе работать ты будешь с Олегом. Виталия я переведу в Краснознаменск. У него там мать живёт. Думаю, он согласится.
− Передайте от меня ему наилучшие пожелания на новом месте.
− Ой, язва. Иди уже отсюда и не кричи на подчиненных. Пожалуйста.
− Они тупят.
− Спокойно объясняй.
− Они спокойно не понимают и продолжают тупить, – послав Викторовичу воздушный поцелуй, вышла из его кабинета. Не обращая внимания на сальный взгляд недосамца, сидящего у двери, пошла к себе. Вот так-то, Олежа, х*й тебе. Каким бы не был буйным бык, на банке пишется тушенка. А ты даже не бык, Олежа, ты − хомячок.
Сергей Викторович всё-таки хороший мужик. Олежку ветром сдуло, а Виталик ходил весь день хмурый и недовольный, даже работать пытался. П*здюли от начальства они такие, имеют волшебный эффект. Викторовича я уважала, и дело не в том, что он вовремя платил зарплату и порой раздавал приятные бонусные «пряники». Он был человеком слова, честным и надёжным. Редкие качества. За все годы работы на него, я ни разу не видела, что бы он с кем-то из сотрудниц завёл отношения или хотя бы дал повод для сплетен. У него трое детей и классная жена. Такая миниатюрная весёлая хохотушка Лидия Андреевна. Поэтому, сколько бы я на него не ворчала и не называла вредным старым козлом, но, как человека, его есть за что уважать. Мне не раз за последний год предлагали перейти в более успешные компании, с более выгодными условиями и зарплатой. Но я не уйду, потому что есть такое слово, как благодарность. Когда умерла бабушка, Викторович, не задавая ни единого вопроса, помог. Просто приехал и решил всё с ритуальщиками и похоронным залом. Денег дал, которые я целый год потом пыталась ему отдать, а он не брал. Психанула и на день рождения купила ему подарок на ту же сумму. Не взять не смог, но обнял и сказал, что я зараза. Он уже тогда знал, что я не стану плакаться и просить помощи, как бы тяжело не было, поэтому и не спрашивал. Знаю, что не уйду от него. Буда разъ*бывать лентяев и отсеевать на*бщиков. Впахивать буду, выводя компанию в топ.
За три дня отдел кадров оборвал мне телефон и закидал всю почту анкетами кандидатов на должность. Как бы я не отмахивалась, но придётся выбирать самой, а то опять пришлют какого-нибудь Олежика. Перелопатив всю почту с анкетами, отобрала пятерых, скинула кадровикам. Пятница, половина десятого, бл*ть, а я на работе сижу до сих пор, потому что завал и полный п*здец. Голова уже не соображает от слова «совсем». Сделав себе ещё чашку кофе, снова села за стол, уткнувшись взглядом в монитор с открытым документом. От пришедшего на телефон сообщения вздрогнула, ибо громко и неожиданно. Смачно выругалась. Номер Ширяева на экране. На что-то хорошее уже не стоит надеяться.
«Где мой подарок, исчадие ада?»
«?» Отправляю только знак вопроса, потому что вообще не въезжаю. Ёбн*лся он, что ли?
«ДР» − приходит в ответ.
«Поздравляю, старче. Бухой?» − просто трезвый он бы мне точно не написал.
«Через час в хлам буду»
«Беда-а»
«Это ты беда, а у меня праздник»
Эх, я бы тоже от праздника не отказалась. Ну, или хотя бы от пары коктейльчиков, а то моя башка скоро закипит от напряга.
«Где?»
«Линч. Жду» − о как, точно бухой.
«Смотри, я и приехать могу»
«Разь*би это унылое сборище»
О-о-о, да без б. Встречай, х*ли. Не знаю, что там за компания, раз Ширяев решил мне написать. Видимо, тухляк полный.
Прибрав по местам все документы и выключив компьютер, я сдала ключи на пост охраны и вышла из офиса, вдыхая прохладный воздух полной грудью. Моей душе срочно нужен праздник среди этого цейтнота. Я за*балась, несите фейерверк и стриптизера с бухлом. Я еду.
Глава 9
− Вот, чисто из женской солидарности, советую не тратить своё время на этого представителя цветной братии, − проговорила платиновой блондинке, которая, стоя у бара, о чём-то ворковала возле Ширяева, явно стараясь того очаровать. − Он бишка, да ещё и импотент. У него периодически не встаёт. Сама проверяла, – сделав очень серьёзное лицо, села на соседний стул.− Видимо, всё-таки по мальчикам больше, – блонди приоткрыла рот и силилась что-то сказать, но, видимо, единственная извилина настолько заржавела, что её усилия пропали даром. − Да. Печалька. Симпатичный, с*ка, но бракованный, – Андрей, бросив на меня острый взгляд, покривил губами и молча приложился к бокалу. Блонди, правильно оценив ситуацию, прихватила свой клатч и, улыбаясь, похлопала Андрея по плечу, а после удалилась. Проводив её взглядом, переключилась на виновника сего представления. − Привет! Чего звал? Неужели соскучился? – вот теперь и поздороваться можно.
− Ты ох*ела? – он придвинулся ближе, отставляя бокал в сторону.
− Ну, девочка же не виновата, что ты тусы перепутал. Твоя в местном ДК, называется «Танцы для тех, кому за…». Там ещё вход по пенсионному.
− У тебя талант будить во мне всё плохое.
− Или просто срывать с тебя всю ху*ту лицемерную, – тоже придвинулась ближе, приподнимая бровь и вдыхая аромат его парфюма. − Разницу почувствуй.
− Ба-е-ва. Может быть, у меня всё с этой блонди срослось бы, и я женился, наконец.
− Ага, настолько бы срослось, что ты даже имя её не запомнил. Тогда я бы, вон, за того Кена, − кивнула в сторону какого-то мужика, − вышла бы, прям вчера.