В линкор ударили вражеские снаряды. От взрывов судно затряслось, из приборов, находящихся возле двери слева захлестали искры, и повалил дым. Впереди замаячили те самые дредноуты, помянутые оператором, и это в совокупности вывело повелителя ветров из себя. Он грубо крутанул монитор с сосредоточенной рожей Грока к себе и заорал:
– Грок, балбес зеленобрюхий! Уводи свои посудины, нас бомбят, а мы ответить не можем!
– Эй, что это еще за обращение?! – возмутился орк. – Видимо, Гано говорил правду и нас ни в грош не ставят в вашем Альянсе!
– Хватит придуриваться, сейчас не время для глупостей! Я сказал, отводи корабли, вас попросту посбивают всех!
– Вот значит как?! Я придуриваюсь?! – зеленое лицо Грока побагровело от злости. – Да мы на себя берсерков отвлекаем!
– Вы только что нашего стрелка отвлекаете! – вспылил Вондар, столкнувшись со стеной непрошибаемого упрямства Грока. – Мы пришли уничтожить Доминатор, а не армаду Хаоса! Нам с ней не справиться, и тебе – тоже! Отводи дредноуты!
– Отведу, не сомневайся… к Огарид-Гуру! С меня довольно вашей наглости! Орки неспроста воевали с вами, людишками, аж в трех войнах! Вот только по дороге на Цертон заглянем, и больше не попадайтесь нам на пути! Справляйтесь сами, если силенок хватит, прыщи бледнозадые! А теперь на х… пошли! – в довершение речи вождь заголил седалище и, вывернувшись каким-то невообразимым образом, потыкал им в монитор.
– Не смей покидать поле боя! – возопил Вондар, однако он прекрасно понимал, так взбешенного Грока не остановить и не вразумить, если такое в принципе возможно. Да и жест вожака орков был вполне красноречив.
– Не смей мне указывать, колдун! – взревел в ответ король объединенных кланов, затем экран погас и почернел.
Дредноуты дружно отвернулись от флота киборгов и начали шустро удаляться в направлении гиперврат, отстреливаясь от наиболее прилипчивых вражеских кораблей, каковых сыскалось не так много – им-то на руку избавиться от лишних проблем. Вондар с досадой посмотрел оркам вслед, после чего грубо выругался, что делал крайне редко в состоянии сильного возбуждения, и обратился к уже заждавшемуся оператору.
– Теперь мы полностью готовы! – опередил Лидера оператор, чей палец кружился по гладкой красной кнопочке.
– Огонь! – скомандовал элементалист.
Свет залил пространство за окном, и крутящееся колесо покатилось к застывшему в анабиозе Доминатору. Его боевые системы так и не успели реактивироваться, еще минут пять и Альянсу конец, но удача сопутствовала храбрым людям. Словно циркулярная пила, въедающаяся в дерево, диск врезался в броню станции, гладко разделил рубку и углубился в оплот Владыки Хаоса, проделав в нем немалое отверстие. С секунду ничего не происходило, потом внезапно из недр станции вырвался клуб пламени, следом за этим сквозь корпус пробились белые лучи, и в конечном итоге Доминатор исчез в поистине исполинском огненном клубке, похожем на новорожденное солнце. Взрывная волна сдула ближайшие суда бьющихся армад, а те из них, что находились подальше, заходили ходуном, некоторые столкнулись и разлетелись по сторонам.
– Моргенштерн всем кораблям! Цель поражена, полное отступление! – прокричал Вондар в коммуникатор.
Флотилия Альянса спешно перегруппировалась в построение для отхода и под не прекращающийся огонь берсеркеров направилась ко вторым вратам. Корабли попрыгали в открывшийся тоннель и скрылись в клокочущем водовороте энергии.
***
Только когда последний корабль прошмыгнул в гипертоннель, врата захлопнулись, и опасность миновала, Вондар облегченно вздохнул и рухнул в капитанское кресло. Он выглядел и чувствовал себя так, словно выдержал кулачный бой с шестью противниками.
– Доложите обстановку, – кинул маг в операторский зал, заслонив пятерней глаза.
– Состояние корабля стабилизировалось, все суда покинули зону боевых действий, курс на Валар, – доложил кто-то из операторов корабельных систем.
– Отлично, – повелитель ветров откинулся на спинку и прикрыл лицо уже обеими ладонями. Он сильно вымотался, командуя действиями флота, еще сильнее он истощился психически. Стресс достиг критической точки и все из-за того, что любая оплошность, провал в плане или его исполнении привел бы войну к катастрофическим последствиям для Альянса. Посидев с полминуты, чародей заговорил вновь, видимо, ради успокоения нервов: – Просто чудо, что Доминатор перестал стрелять. А ведь был момент, когда я подумал, нам крышка. По всем возможным законам Хаос должен был нас размазать Гневом богов. Грок тоже отличился на славу. Ну, ничего, мы сегодня молодцы.
– Хорошо сработано, спору нет, – голос Избранного прозвучал в этот раз не так, как на станции у Хаоса, но все равно привлек всеобщее внимание своей необычной железной певучестью. Правда, обслуживающий персонал так и не смог увидать говорившего, на что Нигаэль собственно рассчитывал, затуманив рассудки непосвященных. – Только на твоем месте, Вондар, я отблагодарил бы Ксандора. Доминатор – его заслуга.
– Да ладно, не стоит, – простодушно отмахнулся Ксандор.
Вондар резко вскочил, словно был разбужен от глубокого сна громким звуком, и протер глаза, не веря им. Нигаэль неторопливо прошествовал на мостик и остановился напротив старого друга. Повелитель ветров смотрел на него, как на привидение и не мог вымолвить ни слова, дар речи покинул его от удивления. Как и Ксандор, Вондар не знал, стоит ли ему радоваться возвращению Избранного или нужно ожидать подвоха.
– Нигаэль, ты? – заворожено прошептал Лидер. – Ты изменился.
– Верно, изменился, – кивнул Нигаэль. – Если точнее – переродился.
– Переродился? – переспросил волшебник, но вдруг его осенило, он вспомнил слова пророчества о Звере и осознал собственную оплошность. – Ну, разумеется, переродился! И как я раньше не сообразил? Бэрон претерпел перерождение так давно, что я совсем об этом забыл! – он рассмеялся и покачал головой. – Вот я старый дурак, все мудреца из себя корчу, а такую простую вещь позабыл! Мы-то тебя уже целый год оплакиваем, отчего ты раньше не появлялся? Бедняжка Эландра места себе найти не могла.
– Раньше было нельзя, – лаконично ответил Нигаэль. – Бэрон остался жив и, более того, бежал. Он представлял для меня опасность в период становления. Мне нужно было выждать некоторое время. Затем, мы отслеживали Зверя, готовились нанести удар по его цитадели, пока еще не поздно, но потеряли из виду.
– Да, Бэрон пропал примерно год назад, после твоего перерождения, – подтвердил Вондар. – Никто из нас и из ордена Восходящей Звезды его с тех пор не видел.
– Немудрено, Зверь скрылся в мире под названием Темный Эдем, – растолковал Нигаэль.
– Впервые о таком слышу, – удивился Ксандор, подошедший к беседующим. Сев на перила, огораживающие мостик, воин с вопросом посмотрел на Избранного, ожидая, что тот прояснит ситуацию и на сей раз. Нигаэль его не разочаровал.
– Я этому ничуть не удивлен, это совсем молодой мир, порожденный собственно Бэроном. Император теней нашел пристанище сынам ночи, лично сотворив его.
– Он и так умеет? – изумился воин.
– Он темный демиург, не забыл? – Нигаэль отвел от Ксандора светящиеся глаза, от чего воину стало одновременно спокойно и страшно, раз его друг теперь вызывает страх. – Это только начало его творения, ходят слухи о неких апостолах Зверя, подтверждений у нас нет – об этом поговаривали в Междумирье.
– Звучит очень неприятно, – проговорил Вондар, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику. – Как бы Ааззен не задал нам задачку, покруче разгрома Доминатора.
– Нас больше всего волнует Сатаниил, – заметил Нигаэль почти шепотом.
Вондар не нашел что ответить. Избранный возник так неожиданно, не дав в полной мере осознать произошедшее. Да и многое являлось весьма странным и непривычным. Во время разговора Нигаэль постоянно говорил во множественном числе, подразумевая под этим обитателей Чертога. С одной стороны странного мало, с другой – выходит, личность того Нигаэля Триона, которого повелитель ветров знал буквально с пеленок, изменилась до такой степени, что он больше не выделял себя из массы воинов Золотого Града. Можно сказать, он превратился в слепое орудие, исполняющее свой долг и не смотрящее по сторонам, даже если на этих сторонах стоят его друзья. Чародей побоялся заходить в этих измышлениях очень далеко и, чтобы отвлечься, взглянул на Ксандора. Тело воина было застлано сетью округлых шрамов, не до конца затянувшихся после исцеления ран, а с лица еще не сошла тень смертного страха.
– Что там произошло? – обратился повелитель ветров к воину. Последний отвлекся от мыслей, скорее всего касающихся все того же Нигаэля, и покосился на колдуна. – Без обид, но ты похож на погорельца, вовремя вытащенного из пламени.
– Ты об этом? – Ксандор провел по груди рукой. – Да так, Хаос потрепал. Некстати я ему под руку попался.
– Хаос? – глаза Вондара округлились. – Тебя что, на Доминатор закинуло ветром нелегким? Ну, да-да, точно. Нигаэль же говорил о твоих заслугах. Так ты теперь герой Альянса.
– Ага, выходит так, – усмехнулся Ксандор. – Хорошо еще, живой герой. Не появись внезапно Нигаэль, божок меня на части бы разорвал, как пить дать. Кстати, Нигаэль, я кое-что пропустил, Как ты умудрился расправиться с Хаосом?
– Я с ним не расправился, – Избранный упорно не менял манеры разговаривать, хотя Ксандор к ней начал привыкать. – Он невероятно силен, однако среди его немалых достоинств оказался один недостаток – Хаос медлителен и неповоротлив. Я сумел обойти его и ранить, пока он отвлекся, я схватил тебя, создал сферу, покинул станцию.
– Если ты влез на Доминатор, то куда же направилась Эландра-то? – опомнился Вондар.
– Проклятье! – Ксандор тоже осознал неприятную мысль повелителя ветров. – Она изъявила желание вылететь вместе с истребительными звеньями, посему мы разминулись. Но все звенья были уничтожены…
– Я чувствую энергию, исходящую от нее, – успокоил воина Нигаэль. – Спросите у связистов, может, поступали сообщения с других судов, я сам не могу, и так приходиться заглушать магией наши голоса и затемнять мостик, гася лампы и наводя хмарь на людей.
– Да уж, вряд ли восстание из мертвых бывшего Лидера будет воспринято массами как должное, – согласился Ксандор. Он подошел к перилам, перегнулся через них и, найдя менее занятого связиста, окликнул служащего: – Эй, дружище, скажи-ка мне вот что – не поступало ли сообщений об эвакуации высшего генерала Эландры Глоухарт?
– Нет, генерал, то есть, мы недавно получили послание лично от генерала Глоухарт с флагманского авианосца отвлекающей эскадры. Скорее всего, она не покидала судно. Я могу вызвать ее сюда, если желаете.
– Да, пожалуй, желаю, – кивнул Ксандор.
Глава 5
Ксандор не знал, чем занять время ожидания, поэтому прибегнул к испытанному методу. Он снял со своего пояса отделанную кожей фляжку, встряхнул ее и, послушав, как внутри плещутся остатки коньяка, открутил гладкую крышечку и поднес флягу к носу. Едкий запах ударил в ноздри и Ксандор слегка поежился, тем не менее, идею глотнуть из фляжки не оставил. Смахнув с губ оставшиеся, не достигшие цели капли напульсником, он вернул бутылочку на место, а сам вальяжно расселся в кресле.
– Ты до сих пор заливаешь в себя алкоголь? – застиг его вопрос Нигаэля. Не было похоже, будто Избранный всерьез интересуется данной проблемой, но спрашивает просто так, из чувства ответственности за своих последователей.
– Ну да, нервы успокаиваю, – нехотя оправдался воин.
– Что за глупости ты говоришь? Каким образом эти величины коррелируют между собой? – настойчиво возразил Избранный.
– Ладно, ладно! Я не святой! Ты это знаешь, я это знаю, он это знает! – Ксандор указал на Вондара, отвлекшегося на беседу с диспетчерами и операторами. – У меня нет такой мощной воли как, скажем, у тебя.
– Зачем так нервничать, тратить свои силы? Я лишь хотел дать тебе ценный совет, – меланхолично сказал Нигаэль, после чего отвернулся от воина, найдя более достойным занятием смотреть в окно.
– Я уже наслушался этих советов, – буркнул Ксандор. – В конце концов, я не так уж много пью в последнее время… черт, приятель, а вот ты говоришь как машина.
Нигаэль промолчал, он стоял с таким безразличным видом, точно Ксандора вообще не существовало, и этих слов никто не молвил. Ксандор еще посмотрел на Избранного в ожидании хоть какой-нибудь реакции, которой так и не последовало, и, не дождавшись от старого приятеля ответа, с досадой хлопнул руками по подлокотнику. Пожалуй, он не мог объяснить себе собственный срыв. Это было невероятно глупо, и он это понимал, но по каким-то причинам он разозлился не на слова Избранного, а непосредственно на него. Он знал, перерождение должно было случиться, и все-таки обвинил в том Нигаэля. Обвинил в смерти на Нианоси, в превращении в хладнокровного служаку светлых сил. Врожденный эгоизм, присущий каждому человеку, заговорил внутри воина. Он так привык видеть пред собой Нигаэля, с которым можно было поговорить о чем угодно, посмеяться или сходить вместе в места увеселений, хотя этого Нигаэль не одобрял, делая исключения ради друга. А теперь Избранный стал настолько противоположен себе смертному, что Ксандор проще перенес бы его смерть, чем такую жизнь.
«А ведь Эландра вернется к нему, – ударило в мозгу воина. – Нет, нет, нельзя так думать, это уже верх нахальства. Наш предводитель вернулся, надо этому радоваться. Что я за друг и чемпион ордена Восходящей Звезды буду, если возжелаю смерти Нигаэлю?».
– Генерал Глоухарт прибывает на борт Моргенштерна, – объявил диспетчер, словно вторя раздумьям Ксандора.
– Нам следует встретить ее в доках, – заметил Нигаэль. – Эландра так обрадуется, увидев меня живым, что будет не сдержана в выражении эмоций. Я не смогу настолько заглушить нашу речь, это сильно бросится в глаза.
– Зато ты не слишком рад ее видеть, – фыркнул Ксандор себе под нос.
– Ты что-то сказал? – Избранный перевел леденящий взгляд белых глаз на воина.
– Нет, я сам с собой разговариваю, – пояснил Ксандор, выходя из рубки. Сейчас для него настал не лучший момент. Эмоции раздирали его душу на части, а регулярно прущая из него неприязнь к Нигаэлю начинала пугать его самого.
Сумасшествием это состояние назвать было нельзя, тем более, Ксандор сознавал каждый виток этой чудной спирали, ощущал каждую волну накатывающего раздражения, а значит, сумасшедшим он не был. Редкий безумец признает себя безумцем, почувствует свое сумасшествие. Он скорее начнет отстаивать это самое безумие, видя мир через его призму, да он скорее признает сумасшедшими окружающих, порой оказываясь правым. Но Ксандора не безумие глодало. Это был страх. Страх потерять надежду на ответную любовь Эландры, страх, что знакомые ему мир и его собственная жизнь уже никогда не будут прежними, что явление Нигаэля сулит новые беды смертным. И даже не само возвращение к жизни, а те события, которые могут за тем последовать. Не случайно же Нигаэль вернулся сейчас: не раньше, не позже.
В раздумьях Ксандор провел всю дорогу до доков, пролегающую через извилистые, бесконечные, однообразные коридоры, давящие на глаза искусственным светом длинных жужжащих ламп. Миновав каюты, Ксандор, Нигаэль и Вондар оказались перед воротами ангара. Над входом горел красный огонек, свидетельствующий о происходящей посадке корабля. За толщей стали слышался рев двигателей и скрежещущее завывание сигнальных сирен.
– Странно, транспорт так долго садиться, – нетерпеливо произнес Ксандор. – Мы за это время успели пройти по кораблю чуть ли не километр. Если даже учитывать лифты и скоростные транспортеры, прошло немало времени…
– Успокойся, тут нет ничего удивительного, – оборвал его Вондар. – Посадка судна в судно в условиях движения занимает больше времени. Потом у нас на борту время идет медленнее, нежели снаружи, при активации сверхсветовых двигателей. Подождем.
Через три минуты шум за дверью затих, со звуком сходящей лавины опустились внешние створки ангара. Послышалось шипение – включилась система подачи кислорода. В следующее мгновение лампа над дверью погасла и загорелась вновь уже зеленым огнем. Вондар нажал на кнопку открытия доков, и мощная дверь поползла вверх.
***
К севшему транспортному модулю уже сбегался обслуживающий персонал, потому Нигаэль предложил подождать в стороне. Эландра спустилась из десантного отсека, отдав знаки приветствия в ответ на салютование механиков и солдат из групп сопровождения, и направилась к воротам ангара, ведущим в главный коридор. На полпути ее задержал оклик Ксандора. Девушка не замедлила подойти к воину, стоящему в дверном проеме пустующей мастерской. Его силуэт казался пластилиновой фигуркой, озаряемый мягким и теплым свечением.