– Пусти, угробишь! – смеется она. Расплетая волосы, девушка с облегчением встряхивает светлой волнистой роскошью и с удовольствием потягивается.
А потом, сидя втроем за праздничным столом и подъедая галисийский миндальный пирог, испеченный самой хозяйкой, они много разговаривают: вспоминают лето, рассказывают новости, расспрашивают девушку о жизни в России.
Избегая давать оценку людям и событиям, не выставляя напоказ свои эмоции, девушка сдержанно пересказывает историю жизни, не забывая при этом дурачится и толкаться с Диего.
Слушая, донна Лусия хмурится, охает и сочувственно качает головой, поднося руку к губам. Но глядя на их шалости, улыбается, приобретая совершенно умиротворенный вид. О досадных моментах недавнего прошлого не вспоминает. А, признаться, девушка боялась, что хозяйка гостиницы не захочет брать к себе вновь постоялицу, из-за которой ей пришлось пережить пусть небольшие, но все же неприятности.
С хрустящей сладкой корочкой, щедро сдобренный миндалем и сахарной пудрой, с черным горьким кофе пирог чудо как хорош! Становится снова легко и беззаботно. В кругу этих людей выходит даже как-то по-домашнему тепло, и девушка незаметно отогревается душой почти до прежнего состояния…
Затолкав обеими руками недоеденные кусочки с тарелки в рот, Диего мычит, утирая пальцы о джинсы.
– Мне пора на работу, а ты отдыхай с дороги.
– Куда-куда? – лукаво переспрашивает девушка. – На работу? «Возлюбленный океаном» отбросил жабры и отрастил лапки?
Они обмениваются взаимными понимающими смешками.
– Погода не всегда позволяет выудить рыбку. Летний баблакос не скоро, а деньги надо где-то зарабатывать, – резонно замечает друг.
– Логично, – соглашается она, сразу же посерьезнев. Девушка и сама находится в крайне стесненных финансовых обстоятельствах. Ближе к курортному сезону на горизонте маячат очередные бытовые сложности с поиском жилья по адекватной цене. Возможны неприятности с властями из-за просроченных к тому времени документов. Но несколько месяцев в запасе имеется.
– А ты чем думаешь зарабатывать? – интересуется донна Лусия.
– Пока не знаю, но обязательно найду! – вздыхает девушка.
– Сейчас в городе работы почти нет, потому что зима, – предупреждает хозяйка гостиницы.
Кивнув с пониманием, девушка призадумывается. Жизнь предстоит нелегальная, а значит без социальных гарантий и хороших заработков. Не хотелось бы втискивать себя в формат обычной для мигрантов работы – самой простой и мало оплачиваемой. Уборщицы, посудомойки, няни, сиделки, продавщицы в ларьках, разнорабочие… многие цепляются за первую попавшуюся работу, чтобы выжить. И привыкают так жить. И перерождаются в то, к чему привыкают.
Попросив поселить себя в прежнем номере, отдав оплату за первый месяц проживания и, тем самым, отвоевав у донны Лусии право побыть одной, девушка сбегает из-под гостеприимного крова, даже не распаковав чемоданы. Все потом. Нужно срочно спустится в порт и поздороваться с океаном.
Байона окутывает прохладным сырым ароматом водорослей и хвои, укрепляет в душе ощущение долгожданной свободы. Небо успевает затянуть белесой пухлостью низких туч. Сверху срываются и падают редкие снежинки. По мере приближения к порту плавно нарастает снегопад.
Дома, башенки, малые часовенки, доминиканский монастырь, площадь, заборы, лесенки, тротуары – все из природного камня разных оттенков, ухоженно и прекрасно в своей элегантной простоте. Извилистые улочки стекаются вниз к проспекту Брасиль. Мелькают приятные взору каскады черепичных крыш, старинные фасады церквей с открытыми настежь дверьми, жилые дома с кованными ажурными балкончиками, уютные кафе, ресторанчики, лавки и магазинчики.
Несмотря на облепляющий снег, прохожие мужчины по обеим сторонам улиц заглядываются на красивую незнакомку, награждают комплиментами, кричат ей что-то о русалках. Одно слово – испанцы!
Она заглядывается на скучающих котов. С окон домов, из-под навесов кафе, с порогов магазинчиков с философским безразличием взирают они на мир. Одного из них, пушисто-белого, удается мимолетом погладить. Не ожидающая подобного покушения на свою персону, до смешного изумленная мордочка стремительно скрывается в подворотне, удирая на полусогнутых лапах.
– Сначала мечтаешь о большой и чистой любви, а потом у тебя появляется кот, – печально улыбается престарелая продавщица сладостей, закутанная в темную шаль крупной вязки. Наблюдая за девушкой еще издали, она сидит на складной лавочке у порога своего магазинчика и пьет горячий глинтвейн, поглаживая трехцветного любимца.
Молчаливо сочувствуя, девушка проходит мимо. Она предпочитает передвигаться по Байоне, не обращая внимания на людей. Лицо выражает не то печаль, не то задумчивость. Несколько часов пути, и вот она снова в своей ранее утраченной реальности. Да, это, несомненно, ее мир! Здесь одинаково хорошо грустить и радоваться.
Беспризорность мрачного Питера с дрянной погодой сменяется ощущением долгожданного обретения милого сердцу побережья. Уютный городок окутан продолжительной сиестой длинной в зиму. Предстоит по-новому познакомится с ним. Она – наивная, чувственная, веселая, открытая людям – познала тут незабываемые моменты. Кажется, то было не прошлым летом, а в прошлой жизни…
«Любить людей – не самый удачный способ быть счастливой» – сказал однажды Ник. Девушка цепляется за эту фразу питерского байкера и пытается найти альтернативный смысл в своем одиночестве. Это может спасти ее. Должно.
Но мысли о двух мужчинах – Таро и Карлосе – не дают покоя. О Таро вспоминается с горечью любви несбывшейся. О Карлосе думается с неясным, до конца не оформившимся ожиданием наладить нормальные человеческие отношения, не остаться врагами. Касаясь и улетая, мысли возвращаются, придавая существованию вес.
Если вдуматься, до встречи с Карлосом и Таро девушка никогда так ярко не жила и не чувствовала, не испытывала сильных противоречивых эмоций, не стремилась к полному обладанию другим человеком. И теперь она подсознательно связана с ними обеими. Девушка еще не осознает этого, не отдает себе отчета в том, что вернулась сюда за продолжением…
Глава 3. Опрометчивая сделка
Время играет с людьми странные шутки. В надломленной душе вместо любви к рок-музыканту горит холодный огонь Севера. Прежней ей уже не быть. Девушка медленно бредет по набережной. Завороженным щедростью неба, довольно вздыхающим под его прикосновениями, полностью обращенным в себя – таким встречает ее океан.
Расправляясь, поднимаются за спиной странные крылья. Рядом кружит неприрученный ветер. Он ночной, резкий и холодный, беспощадный и острый как лезвие клинка, угрюмый и голодный. Ветер не бескорыстно остался с ней. Его необходимо постоянно кормить. Напрасно девушка не задумывается об этом…
Слепящая с высоты самолета сапфировая глубина воды теперь налита зеленью, а блики на ее поверхности мерцают светлым пеплом отраженного небосвода. Низкая рваная облачность рассыпается над Бискайским заливом. Усиливается метель. Крупный пушистый вихрится снег, опадает и тает под ногами. Мороза нет. Сыро, промозгло, зябко.
Задумчиво поглядывая по сторонам, девушка останавливается перед входом на причал, рассматривает знакомое место. Океан тихо плещется, облизывая сваи. Яхты подскакивают и пляшут на волнах, покалывая небо голыми мачтами. Приятной свежестью ложится на лицо снег, обсыпает худенькие плечи, вплетается в волосы.
Кажется, хорошо, свободно. Спящая, уютная, словно нарисованная Байона несравнима с вечно простуженным снующим серым Питером. Летний курорт впал в тихую спячку. Кардинально иной ритм настраивает на душевный лад. Медитативный крик чаек, шум прибоя, редкий шорох шин с проспекта Брасиль – вот практически и все звуки.
В порту на причале пусто. Девушка глубоко вздыхает. Спокойное умиротворение пространства ласкает слух. За спиной слышаться шаги.
– Ты?! – произносит кто-то не чужим ей голосом.
Девушка выходит из состояния созерцательности и оборачивается. Теряясь от неожиданности, вздрагивает. Перед ней стоит высокий яркий брюнет с лицом обезображенным, хмурым и подозрительным.
Наглухо застегнутое черное короткое пальто с поднятым воротником, наглаженные темно-серые в мелкую полоску брюки и узкие кожаные туфли прекрасной выделки – все дорогое, добротное, стильное. Лощеная холеность сквозит в каждой детали облика. Высокомерный взгляд темных глаз плескается неприятным удивлением. Длинные черные волосы мужчины зачесаны назад в хвост. Несколько прядок выбились, развиваются по щетине недельной небритости. Некогда модельную внешность хозяина местного ночного клуба обезображивают парные шрамы. Ото лба, через бровь, минуя глаз, пересекают шрамы под наклоном всю правую щеку, спускаясь до основания подбородка. Они ужасны.
«Он жив!» – проносится в ее мыслях. Душу захлестывает неожиданное ликование. После телефонного разговора с Диего накануне своего отъезда из Санкт-Петербурга сюда, девушка много раз гадала, каким он стал, проигрывала в воображении их встречу. С содроганием представляла насколько, должно быть, кошмарно изменилась внешность, ведь его пытались сжечь заживо. Она видела! Она была там!
Но в итоге оказывается все иначе. Никаких следов ожогов… все волосы целы… Как такое может быть?! Он ничуть не изменился, не считая непонятно откуда взявшихся шрамов.
– Я… – наконец, выдыхает она. Переполняясь радостью, неожиданно большей, чем самой ожидалось, девушка затаенно изумляется состоянию живого, не покалеченного, не полностью изуродованного врага. Представлялось куда хуже…
Шрам подходит вплотную. Пристально впивается изучающим взглядом. Нервно играет щетина на широких скулах. В мужской фигуре помимо физической силы чувствуется какая-то сконцентрированная тяжелая свирепость.
Снег тает в знакомых светлых завитках. Холодный и колючий, прекращается он в крошечные капельки. Это действие отвлекает Шрама, гипнотизирует, поглощает все внимание, растворяя мысли, заставляя на несколько секунд забыть о необходимости вспоминать старое.
Ее длинные ресницы постоянно вздрагивают, выдают волнение. Изумрудно-серые глаза полны странным восхищением, живым огнем. Тонко очерченным маленьким губам хочется улыбнуться. Ни испуга, ни былой ненависти, ни отвращения. Шраму непонятна эта радость. Однако под ясным взглядом, вспыхнувшая было застарелая злость, стихает.
– Зря приехала, – небрежно бросает он, уходя по направлению к яхте.
Девушке хочется удержать мужчину.
– Карлос! – окликает она, внутренне сжимаясь.
Давно никто не называл его по имени. Шрам нехотя останавливается, оборачивается. По лицу проносятся мрачные тени прошлого. Ветер Атлантики стелет вокруг двоих пушистую пелену снега, пытается разъединить.
– Я не хотела вставать между вами! – настигает Шрама нежный голосок. В сказанном слышится искреннее сожаление.
«Странно», – рассуждает он про себя, продолжая подмечать не свойственное ей ранее поведение. Недолго пребывая в некотором замешательстве и, видимо, решив что-то, Шрам меняется в лице. Слегка пугая внезапно вспыхнувшим очень знакомым хищным интересом, владелец ночного клуба кивает, указывая на стоящий неподалеку черный BMW.
– Садись в машину, – приказывает он, и наблюдает поразительное дело – она покоряется. Происходящее сеет в сознании еще большее замешательство наряду с любопытством.
В холодном, почти злом тоне мужчины скрежещут нотки стали. Но девушка без колебаний соглашается, ибо понимает необходимость данных действий. Им надо поговорить.
Дорогой девушка прислушивается к себе. Возвращается обволакивающее чувство зависимости от чужой воли. От волнения потеют ладошки, слегка колотит дрожь. Дышится тревожно.
«Он жив!» – снова напоминает себе она. Отчего-то сладко щемит сердце, просыпается, наливается приятной теплотой тело внизу живота. Знакомый парфюм отключает мозг, сковывает, парализует.
Ее разбирает немое удивление оттого, что видит она в Карлосе не источник своей ненависти, боли и страха, а просто мужчину, достаточно привлекательного. Новое увечье рассматривается с тайным интересом, подмечается напряженное выражение лица, в обыденных движениях улавливается затаенная сила. Хочется дотронуться, взять его руку, погладить. Просыпается сильное желание что-то изменить, стать ближе, понятней…
Вспоминая, как обстоят дела в реальности, девушка одергивает себя. Она быстро переводит взгляд с мужчин на дорогу, пытается стряхнуть навязчивое состояние, передернув плечами.
– Что? Не нравлюсь? Сильно изменился? – косится Шрам с видом одновременно недовольным и насмешливым. Голос звучит жестко, тон надменно-холодный.
Девушка вновь смотрит на него. Внимание продлевается дольше положенного. Заинтересованность в глубине глаз сменяется робостью, боязнью нечаянно обидеть.
– Для меня ты остался прежним… – опрометчиво откликается она, опуская ресницы.
Что она хотела этим сказать? Ему кажется, или его находят привлекательным? Новый факт забавляет владельца ночного клуба своей нетривиальностью.
– Издеваешься? – пренебрежительно усмехается Шрам, отмечая вместо вполне ожидаемого с ее стороны злорадства растерянность.
– Даже не думала, – девушка хмурится и больше не смотрит в его сторону. В словах нет ни капли лжи. Не видит она уродующих шрамов. Рядом с ней он летний – сильный, коварный, жестокий, умный, способный на все ради цели, проявляющий потрясающую осведомленность, всегда на шаг впереди…
Потихоньку Шрам начинает забавляться повороту событий.
– Не спросишь, куда я тебя везу? – окидывая жарким мужским взглядом, он опять замечает растаявший снег на ее светлых притягательно-длинных волосах.
«Как же он близко!» – взволнованно думает девушка.
– Наверняка там будет тепло, – пошевелив озябшими пальчиками в коротко обрезанных перчатках, она смолкает на остальную часть пути. Догадаться куда едут не сложно. Узнается знакомое направление.
Шрам вонзает странные взгляды в ее теплую светлую задумчивость, в скромный наклон головы, в тихую сосредоточенность лица. Неожиданно встретить ее опять. Невозможно поверить в добровольное присутствие рядом.
Окрыленная чистосердечным намерением, девушка взирает то на сложенные перед собой на коленях руки, то на дорогу. Не добитый в жестокой схватке, не застреленный, не пожранный огнем человек, которого она невольно сделала своим врагом, жив и здоров. Поддавшись порыву, она благодарит небо за милость тихим шепотом души.
Остудив пространство, белая пелена успевает лечь на город тонким муаром. Нетипичное для здешних мест похолодание красит город. Зимняя Байона пустынна, чиста, сказочно-заснежнна, по-новогоднему приятна. На перекрестках всюду «зеленый», машин почти нет. BMW быстро и уверенно несется к цели. За внешним спокойствием двоих сдвигается спящая лавина уснувших страстей, перемешивается прошлое и настоящее.
Машина плавно подъезжает к нему домой. Логово бывшего врага базируется теперь прямо по соседству с гостиницей донны Лусии. Девушка уже в курсе, что он купил дом у Диего.
Двое входят в калитку, пересекают по дорожке небольшую лужайку и поднимаются на крыльцо. И опять девушка без единой заминки идет с ним. Шрам удивлен и заинтригован. Пока он открывает дверь и впускает ее внутрь, она ведет себя сдержанно, задумчивый взгляд скользит мимо.
Никогда прежде не бывая в доме, тогда еще принадлежавшем Диего, переступая через порог, девушка проникает в мягкий приятный полумрак гостиной. Чистота, порядок, минимальное количество предметов обстановки открывают объемность пространства.
Слева ближе ко входу у окна стоят вокруг журнального столика диван и кресла, за ними в глубине расположено подобие клубного бара. По центру помещения – свободная площадка с лестницей наверх. В правой части гостиной обеденная зона с длинным большим столом.
Грифельно-серые с едва осязаемым оттенком сиреневой теплоты тона стен, мягкой мебели и портьер полны сонного спокойствия. Его усиливает черно-сливовый цвет стойки домашнего бара, стульев, столов, узких шкафов, комода и пустой гардеробной.