– Считай внимательнее, – усмехнулся человек в очках, – а то вдруг обманем.
– Не рискнете.
Закончив считать, Антон сунул деньги в карман джинсов. Не попрощавшись, он вышел из машины и зашел в подъезд. По ступеням забежал на второй этаж и позвонил в дверь. Ему открыл коренастый мужчина под два метра ростом со светлыми волосами, одетый в спортивный костюм. Он держал в руках сигарету, из квартиры доносилась музыка.
– Что? – спросил мужчина и сделал затяжку.
– Здравствуйте, я отец Евы, мы с седьмого этажа, – вежливо обратился Антон.
– И? – сказал тот, глядя в глаза Антону, сверху вниз.
Антон заметил, что от него разит перегаром.
– Ваш сын уже не первый раз пристает к Еве, она жаловалась, и еще он написал ругательства на спине робота-соцработника, – сказал Антон.
– Я тебя не знаю, и никаких Ев тоже, – резко ответил сосед, давая явно понять, что он не в настроении.
– Девочка в инвалидном кресле, с церебральным параличом, ее сложно не запомнить, – сказал Антон.
– А… эта, что ли, это вы, что ли, переехали сюда? – сказал сосед и сделал еще одну затяжку.
– Да, меня Антон зовут, очень рад знакомству.
– Погоди, – сказал мужчина, повернулся и крикнул хриплым голосом: – Даниил! Сюда иди!
К двери подбежал белобрысый парень, в точно таком же спортивном костюме. С виду он был копией отца, только уменьшенной в два раза. Антон разглядел сначала сына, потом еще раз окинул взглядом громилу.
«Не удивлюсь, если их и зовут одинаково», – подумал он.
– Чё?! – громко и протяжно спросил парень.
– Чё?! Чё?! Через плечо! Говорят, ты к девчонке в инвалидке приставал? – сказал отец и закашлялся.
– Чё?! – возмущался сын.
– Харэ чёкать! Было такое? – сурово спросил отец.
– Нет, ты чё?! Не знаю я никаких девчонок!
«Почему они орут, неужели они всегда так разговаривают?» – думал Антон, рассматривая соседей.
– Видишь, он говорит, что не знает, – сказал мужчина, глядя на Антона.
– Послушайте, моя дочь не будет врать, она уже два раза мне говорила, что он и его друзья издеваются над ней, – спокойно объяснял Антон.
– Слышь, мужик, мой сын сказал, что он ее не знает, – начал в хамской манере говорить сосед, – ты сюда переехал недавно, давай поприятней веди себя, ясно? Никогда не знаешь, на кого можно нарваться, правда?
«Что правда, то правда, – подумал Антон, – не знаешь ты, на кого можно нарваться».
– Хорошо, я все же надеюсь, что Ева больше не будет жаловаться мне на Даниила. До свидания и всего хорошего, – сказал Антон и подошел к лифту.
Сосед молча захлопнул дверь.
– Ева, давай быстрее, опоздаем, – недовольно сказал Антон.
– Я в… в… вообще не хочу идти туда! – возмущалась девочка.
– А что ты предлагаешь?
– Не знаю.
– Давай выходи, или я сам зайду.
– Ладно, ладно. Боб, выходим.
Антон стоял уже одетый возле двери в ванную. В руках он держал школьный ранец и цветы. На часах было восемь утра. Понедельник. Через полчаса они должны быть в школе. В новой школе. Первый день – самый важный. Казалось, Ева специально тянет время, как будто это что-то изменит.
– Боб-один! – сказала Ева.
Через пару секунд девочка повторила команду:
– Боб-один!
– Что там? – спросил Антон.
Ева открыла дверь и показала на Боба пальцем, сделав недовольную гримасу. Робот не подавал признаков жизни.
– Батарея, может, села, – сказал Антон, разглядывая робота, – выезжай сама, я не залезу туда третьим.
Ева положила руку на пульт управления креслом и выехала из ванной комнаты. Боб стоял в позе с согнутыми в локтях руками. Неоновая лампочка мигала на его голове. Антон потряс робота за руку, потом пошлепал ладонью ему по щеке, будто хотел привести в чувство перепившего товарища. Все тщетно.
– Он включен, – сказал Антон, – похоже, завис. Ладно, пойдем, я тебя отведу. Как вернусь, позвоню в соцслужбу.
– Надеюсь его п… п… очинят, с ним было весело, – сказала Ева.
– Держи, – сказал Антон и отдал ей цветы с рюкзаком. Открыл входную дверь и выкатил Еву в подъезд.
– Слушай, как бы это сказать, п… п… пап, – мялась девочка, заезжая в лифт.
– Что такое?
– Да я вот смотрю на других родителей, и мне кажется…
– Я самый лучший! – шутливо сказал Антон, не дослушав.
– Да это понятно. Я не о том.
– А о чем?
– Мне кажется, ты не очень модно выглядишь.
– А что тебе не нравится?
– Ну, эти п… подтяжки – их никто не носит, кроме тебя, а еще эта т… т… твоя прическа с пробором и челкой… Может, тебе стоит сменить имидж?
– Я всю жизнь так одевался. Это ты сама выдумала?
– Просто те ребята еще с… с… смеялись над твоим внешним видом.
– Тот белобрысый со своими дружками?
– Ага.
– Я заходил к его отцу, – сказал Антон, выкатывая Еву из лифта.
– О б… б… боже… И что было? – спросила девочка, съезжая по пандусу.
Антон обогнал ее и открыл дверь подъезда.
– Ничего. Я сказал ему, что если этот урод еще раз будет смеяться над тобой, то я оторву ему нос, а заодно и его папаше, – сказал Антон с улыбкой.
– Не ври, ты не с… с… сказал бы так грубо никогда.
– Ладно, шучу. Но я с ним поговорил и думаю, он тебя перестанет трогать. А если не перестанет, то я приму меры.
– Какие еще меры? У него отец такой з… з… здоровый.
– Ничего страшного.
– Храбрец, – сказала Ева и в знак одобрения подняла большой палец вверх.
Антон вез ее по улице. Они обсуждали соседей, с которыми уже успели познакомиться. Обсуждали, как поедут на Новый год на море. Потом разговаривали о мультперсонажах. О том, что Бетси красивее, чем Флатершай, и что злодейка Джоана зря прокляла бедную Морису, ведь та не виновата, что принц влюбился именно в нее. Антон шел сзади, катил перед собой коляску и смотрел на ребенка, рассуждающего на важные для нее темы, периодически соглашался с ее высказываниями и делал вид, что помнит все имена героинь.
Десять минут спустя они стояли возле высоких металлических ворот. Антон нажал на кнопку вызова возле калитки. Через пару секунд раздался негромкий гудок, и калитка приоткрылась. Проехав по безлюдному школьному двору, они оказались возле дверей здания, которые сами раздвинулись, как только Ева приблизилась к ним. Робот-охранник, стоявший на входе, кивнул в знак приветствия. Антон кивнул ему в ответ.
Ехали по длинному светлому коридору. Оранжевые стены с огромным количеством детских рисунков и поделок выглядели креативно. Незнакомые люди, проходившие мимо, здоровались с ними. Видимо, здесь было так заведено. Откуда-то сбоку раздался детский крик, похожий на рев.
– Что это? – испуганно спросила Ева.
– Тут разные дети учатся, ничего не поделаешь, – ответил Антон.
– Орет, б… б… будто его режут.
– Будь терпимее.
Снова раздался крик ребенка и шум бьющегося стекла.
– Они его п… п… пытают, что ли?
– Ева, ты как маленькая.
– Если они вздумают меня пытать, я позвоню в полицию.
– Очень смешно, – с иронией произнес Антон.
Доехав до конца коридора, они повернули направо и заехали в дверь с надписью «четвертый А». Оказались в помещении с множеством шкафчиков и лавочек. Здесь было еще несколько детей с родителями. Все дети на первый взгляд казались здоровыми, кроме одного мальчика. Он тоже был в инвалидном кресле.
– Я, кажется, нашел тебе друга, – тихо произнес Антон, глядя на этого парня.
Ева посмотрела на Антона и нахмурилась.
К ним подошла женщина в длинном строгом платье до пола.
– Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие, – обратилась она певучим голосом.
Ева молча смотрела на женщину.
– Здравствуйте, – ответил Антон.
– Меня зовут Мария Евгеньевна. Я твоя учительница, Ева.
– Классно, – ответила девочка без каких-либо эмоций.
– Значит, так, ласточка моя, у нас сегодня такие планы…
У Антона завибрировал телефон. Он вытащил его из кармана и начал читать сообщение, пропуская мимо ушей, что говорит учительница.
– Мне надо отойти, – сказал он, перебив Марию Евгеньевну.
– Да, да, конечно, – сказала женщина.
– П… пап! – возмущенно воскликнула Ева.
– По работе надо позвонить, ты пока познакомься с ребятами.
– П… па-а-а-п, – протянула Ева, давая понять, что ей не нравится, что тут происходит.
– Сейчас вернусь, – сказал Антон.
– Я тебе припомню, – сурово произнесла девочка.
Антон вышел в коридор и поднес телефон к уху. Ходил от стены к стене.
– Какое еще дело?! – резко произнес он, как только ответили на том конце.
Он остановился и тупо уставился в пол. Дослушав собеседника, он произнес:
– Была договоренность! Работа раз в полгода! Не чаще!
Антон замолк на несколько секунд.
– Как не того убрал?
Тер пальцами глаза, сморщив лицо.
– Ладно, я подъеду в контору завтра, – сказал Антон и повесил трубку.
Стоял с напряженным видом. Смотрел на какую-то женщину, идущую по коридору с цветами в его сторону. Она сияла улыбкой.
«Как же я их ненавижу, – думал он, – подлые, трусливые люди. Мало им все денег. Готовы убрать кого угодно ради своей выгоды. Как так вышло? Не того человека. Боже! А что я? Я просто оружие. Нет, я тут не виноват. Я даже не знаю имен жертв. Ведь если они намереваются убить, то убьют. Наймут меня или кого-то еще, неважно. Виноват не я. Виноваты те, у кого было намерение убить. А я просто оружие. Без эмоций, без желаний, без личного мотива».
Женщина с цветами, проходя мимо Антона, поздоровалась с ним, но он даже не обратил на нее внимания. Сел на корточки, опершись спиной на стену.
«Вернуть им деньги и послать к чертям? – продолжал размышлять Антон. – Завтра приехать, отдать деньги, и все. Потом найти работу, а может, вернуться обратно в больницу. Работал бы, как все белые люди, пока здоровье позволяет. Наверно, уже был бы заведующим отделения. Два высших образования – и что я делаю? Убил невиновного. Невиновного? Да они все были невиновны. Разве виноват человек в том, что он создает конкуренцию в бизнесе или просто мешает достигнуть цели? Надо успокоиться. Антон, ты это делаешь ради Евы. Работая в больнице, не заработать на ее будущее. Одинокое будущее».
Он встал и зашел обратно в прихожую 4-го «А» класса.
Тяжелая деревянная дверь отворилась. В помещение зашли трое.
– На выход!
Левий с трудом поднялся с пола, его руки были скованы за спиной, и вышел в коридор, где увидел еще двоих.
– Давай, двигай за ними!
Спускались по винтовой лестнице. Два человека впереди и три сзади. Сбежать невозможно. На улице их встретили еще несколько конвоиров. Вдалеке Левий увидел пыль на дороге. Повозка, запряженная лошадьми, приближалась к башне. Какой-то человек подошел к Левию. На нем была черная накидка – что-то наподобие плаща, – расписанная золотыми узорами.
– Я отец Мартин. – Он приложил два пальца ко лбу.
Несколько секунд Левий рассматривал замысловатые переплетения искрящихся на солнце желтых линий на его одежде. Потом ответил:
– Левий Соэ.
– Приятно познакомиться.
– Вы будете сопровождать меня до города?
– Да, я отвечаю за вас, пока мы не прибудем на место.
– Значит, если я потеряюсь, вам не поздоровится?
– Вы не потеряетесь.
– Конечно, не потеряюсь. Скажите, а это настоящее золото на вашей одежде?
– Да.
– Дорогой, наверное, плащик?
– Вы всегда задаете странные вопросы незнакомым людям?
– Мы только что познакомились, отец Мартин.
Тот молчал несколько секунд, глядя в глаза Левию.
– Да, плащ дорогой.
– Интерес к такой роскоши – очень странное явление для человека, верящего в загробную жизнь.
– Спокойствие перед смертью – вот что действительно странно для человека, не верящего в загробную жизнь.
– Нет, ну плащ-то какой. – Левий обратился к одному из охранников: – Ты видел, а?
Конвоир проигнорировал вопрос.
– Вы имеете что-то против роскоши?
– Нет, я просто не вижу в ней смысла. Скажите, отец Мартин, у вас большой дом?
– Стойте и помалкивайте, Левий. Смотрите вон лучше на повозку.
Уже через несколько минут Левий трясся, сидя в деревянной телеге с четырьмя колесами. Повозка медленно катилась по грунтовой дороге немного быстрее пешего человека, но даже на такой скорости ощущался каждый камешек, попавший под ее колеса. Слева и справа от Левия сидели люди. Он наклонился немного вперед и повернул голову в сторону. Смотрел на табун диких лошадей, которые паслись на поле, за которым вдалеке начинался лес.
После разговора о проваленном деле прошла неделя. Антон согласился все исправить. Но, не выждав хотя бы еще несколько недель, совершать убийство в том же месте слишком рискованно. Да и на отпускание бороды требуется время.
Солнце приятно припекало голову. Он не спеша шел по тротуару. Торопиться некуда. Ева в школе, а в квартире ему делать нечего. В такую погоду Антон любил выходить из дома и гулять по району.
Оказавшись у моста, он свернул с дороги и спустился к реке. Побрел вдоль нее. Шел, пока кусты и деревья не скрыли его от людей, проходивших по улице. Антон часто приходил в это место и просто сидел на берегу, любуясь природой. Не в каждом районе была доступна такая роскошь. Людям, живущим в центре больших городов, не понять этого.
На том месте, где Антон обычно проводил время, он увидел робота-уборщика. А может, соцработника. У роботов-охранников синие шапки. У продавцов нарисован фартук с цветами. А уборщики и соцработники выглядят одинаково. Робот сидел, вытянув ноги вперед, и смотрел на воду. Антон подумал, что он сломан или выключен, но тот взял камешек и кинул его в реку. Антон незаметно подошел к роботу. Механический человек резко подскочил, будто испугался. Антон тоже шарахнулся назад и произнес:
– Боб-один, спящий режим.
Робот стоял и смотрел на Антона.
– Боб-один, спящий режим, – повторил он.
– Не получится, – сказал тот.
– Почему? – спросил Антон.
– Потому.
– Что? – с недоумением произнес Антон.
– То! – ответил робот.
«Что за дерзкое существо? – удивился Антон, – новая модель, что ли?»
– Вообще-то меня зовут Саша, – произнес робот полифоническим голосом, – вам было бы обидно, если б мы называли вас всех одним именем?
– Что? – от удивления Антон не смог ответить ничего внятного.
– То! – ответил робот.
– Ты дразнишься? – сказал Антон и засмеялся. – Робот дразнится, ну и дела!
– Может, вы пойдете, куда шли? Я не собирался вас задерживать, – сказал Саша.
– Зачем ты кинул камешек в реку? – спросил Антон.
– Что за глупый вопрос. Зачем кидают камешки в реку? – сказал робот.
– Чтоб пустить лягушку и посчитать круги, – ответил Антон.
– Мой рекорд – восемь кругов. Главное, выбрать плоский камешек, – Саша подобрал камень с земли, – смотрите.
Робот кинул камень, и тот поскакал по водной глади в сторону противоположного берега.
– Снова восемь, – сказал Антон.
– Какие восемь? – ответил Саша, – девять, и на десятом он утонул.
Антон решил, что нет смысла спорить. Да и было бы о чем! Робот взял еще один камень и снова кинул его в воду.
Этот механизм – Саша, как он себя назвал, – двигался так плавно, будто копировал повадки и жесты человека. Внешне он был похож на его Боба, но поведение Саши было слишком странным для робота, слишком человечным. Антон смотрел на нового знакомого и не понимал, как вести себя с ним.
– У меня был робот, Боб, и он не кидал камни в воду, – сказал Антон.
– Он был бездушной машиной, – ответил Саша, присев на песок, – тут таких много.
– А у тебя, значит, есть душа?
– Я бы хотел, чтоб было так.
– Ты осознаешь, кто ты?
– Да, робот-уборщик. Бывший робот-уборщик. Сейчас свободный, мыслящий организм.