– Мы еще не сказали вам спасибо! – обратилась к нашему спасителю мама. – Но как вы оказались на этой дороге, да еще и с ружьем в машине? Или может быть вы охотник?
– В какой-то мере охотник.
Наш спутник оказался не слишком разговорчивым. Мама не сдавалась. Кажется, она уже задумала оригинальный сюжет, который непременно войдет в ее книгу, и для этого ей необходимо было провести серьезный допрос.
– Вы охотились на волков?
– Разве вас не предупреждали не гулять после того как стемнеет?
– Предупреждали, но нам казалось, что здесь боятся каких-то небылиц, а тут волки…
– Вам повезло, что это были всего лишь волки.
От его слов у меня по спине пробежали мурашки. Я видела в зеркале заднего вида его глаза, казалось, его холодность порождена какой-то ужасной трагедией. Может быть, я действительно перечитала романов, но в его ясных «морских» глазах отражалось застывшее горе.
– Что вы имеете ввиду, повезло? – спросила мама, но он не ответил. Мы подъехали к тому самому месту, где остановились днем на обед. Рядом стояла наш автомобиль.
– В следующий раз даже на расстояние в пять метров поедем на машине, – сказал отец и мы стали выходить из машины.
В кафе нас встретили уже знакомые лица. Официантка охала и мотала головой, заметив рану на руке отца. Хозяйка кафе поспешила закрыть за нами дверь.
– Его надо подлатать, принесите аптечку, – скомандовал парень. Было ясно, что он играл тут важную роль, но вот какую мы еще не знали. Женщина тут же повиновалась командирскому тону парня и быстро принесла небольшую белую коробку. Наш спаситель открыл ее и достал все необходимое. – Сейчас я обработаю рану и наложу несколько швов. Будет немного неприятно, – предупредил парень и не дожидаясь ответа принялся за дело. Он орудовал медицинским оборудованием как настоящий профессионал. Естественно, нам было интересно, кем же он является на самом деле: охотником или врачом? А может все вместе.
– Так вы медик? – не выдержала мама.
Парень не посчитал нужным отвлекаться от дела, просто кратко бросил «нет».
– Тогда откуда у вас познания такого характера?
– Мне нужна тишина, – сказал он. Маме это показалось довольно грубым, что я заметила по ее недовольному злому взгляду на парня, но говорить она больше ничего не стала. Я взяла Тему на руки, так как видела, что ребенок утомился и его клонит в сон. Братик быстро заснул на моих руках, я немного раскачивалась, сидя на стуле. Паша внимательно следил за движениями «местного врача». Отец несколько раз промычал от боли, но в основном держался стойко. Незнакомец хорошо справлялся со своей задачей, словно зашивал людей каждый день. Закончив, он встал, пожелал доброй ночи и удалился, спешно закрыв за собой дверь. Отец еле успел крикнуть вслед ему «Спасибо!». Мы остались в недоумении от странного поведения этого парня.
– Не обращайте внимания, он всегда такой, – сказала женщина, убирая со стола набор инструментов. – Пусть он черствый, иногда даже грубый, но у него очень доброе сердце. Искалеченное доброе сердце. Секундочку.
Она удалилась в ту же дверь, что и молодой человек, унося с собой небольшой чемоданчик. Папа придерживал больную руку, было видно, что она доставляет ему дискомфорт.
– Пап, ты как? – поинтересовалась я.
– Все нормально, – кивнул он.
– А волки бывают бешенными? – спросил Паша не в тему.
Дверь открылась, снова появилась та самая женщина, не дав нам продолжить беседу. За ней следом зашла молодая официантка, с тревогой вглядываясь в наши лица и кивая головой.
– Меня зовут Мируна, я содержу кафе. А это – Иона, моя дочь, она на раздаче у нас, – сказала хозяйка, указывая на темноволосую девушку. Они были похожи, обе круглолицые, кареглазые, с небольшой родинкой на подбородке. Их разделяли только года. Можно было еще днем догадаться, что они в родстве, хотя я, почему-то, в тот раз не обратила внимания на такое сходство.
– А парень, что спас нас, он откуда здесь? У него такой чистый русский.
– Вы о Вэли? Он русский. – Ответила хозяйка, а дочь опустила глаза и немного покраснела.
– Что-то я не слышал у нас подобных имен! – усмехнулся Паша.
Мы все расселись за столик, готовясь к длинной ночи. Нам хотелось больше узнать об этой местности, людях, населяющих румынскую землю, и о том, что могло означать случившееся на дороге происшествие. Ну и, конечно, о парне, загадочном и храбром, который один не боится выходить в темное время суток.
– Вэли – не русское имя. Его зовут…
– Мама! – осекла ее дочь.
Та раскашлялась, несколько задумалась, глядя на дочь. Та ей возмущенно сказала что-то на их наречии, тогда хозяйка кивнула и продолжила свой рассказ, смотря на нас с серьезным видом.
– Еще когда днем вы пожаловали к нам в кафе, я видела вашу стену. Вы не верите нам, вы смеетесь над нами. Но вы могли наблюдать сегодня то, чего мы боимся и отчего так вас предостерегали.
– Волки? – спросила мама.
– Хуже! – ответила Мируна. – Тот, с кем вы сегодня столкнулись – очень опасен. От него почти невозможно спастись. Он питается нами, он – само проклятие.
Мама сидела напротив меня, поэтому я заметила, как по ее лицу пробежала доля скептицизма, но прерывать хозяйку она на этот раз не стала.
– Спасают от него только стены, чеснок и вербена.
– Так вот почему вокруг так много цветов! – поняла мама. Я боялась, что еще немного, и она полезет записывать все в свою намечавшуюся книгу. Но она проявляла несказанную стойкость, пытаясь так запомнить все происходящее.
– Да, именно чеснок помог вам остаться в живых. Кровь должна очиститься от чеснока и только тогда на вас может напасть вечноживущий. Но он может загнать вас в ловушку с помощью своих животных и дождаться определенного часа, что он и попытался сделать. Вам очень повезло, что Вэли успел спасти вас.
– Да. Но почему он не боится этих всех… легенд? – спросил Паша. – Он тоже бессмертный?
После этих слов он засмеялся, оглядываясь в ожидании поддержки. Но ее не последовало.
– Нет, не бессмертный. Как он говорит, ему нечего терять. Он хочет убить его.
– Вампира? – догадалась я. Мируну и Иону передернуло от этого слова.
– Да. Он приехал сюда с родителями, как и вы, посмотреть страну. Но они попали в западню, где сумел спасться только Вэли. Тогда его звали другим именем. Это имя у нас имеет дурной знак, мы не зовем его им. Вэли уверен, что его отпустили только чтобы посмеяться над ним, чтобы он помнил этот момент всю жизнь и существовал в вечном страхе. Но он ошибается. Мы взяли Вэли к себе. Мальчик рос с желанием отомстить кровожадному убийце. Мы его назвали Вэлериу. Имя переводится как «сильный» – сильный духом, телом. Он был среди нас единственным мужчиной. Он организовал кафе, вел нас по жизни, этот маленький, живущий с раной в сердце парень. Он уходил по ночам, днями он учился, погруженный в книги, а также тренировал тело, технику удара.
– И он всегда был такой мрачный? – спросила я.
– Не мрачный, а грустный. Даже его улыбка всегда полна печали. – Тут женщина охнула. – Что же это я? Вы ведь устали! Иона, иди, постели нашим гостям ночлег.
Девушка убежала все в тот же ход. Мируна побежала в кухню и принесла нам оттуда бутылку молока и кружки.
– Выпьете молочка, оно обеспечит вам крепкий сон. Завтра поговорим, если у вас остались вопросы.
Она поставила все на стол и удалилась на кухню. Мне казалось, что она просто боялась откровенных вопросов, будто бы не хотела накликать беду. Я посмотрела по очереди на каждого члена моей семьи. Паша недовольно водил пальцем по столу. Мама достала ноутбук, чтобы напечатать пару строк из того, что удалось ей запомнить. Папа то и дело зевал, и поглядывал на часы. Тема проснулся и смотрел то на окно, то на дверь. Неудивительно, что рассказ впечатлил лишь открытого, восприимчивого ребенка. Я испугалась, что Тема не сможет спокойно спать после услышанного. Я придвинула стул ближе и, приобняв ребенка, прошептала ему:
– Не бойся, мы в доме, нас никто не сможет достать. Да и повсюду цветы и чеснок.
Иона, спустя минут 15, пришла за нами и провела по коридору к двум комнатам.
– Одна – родители и мальчик, два – девочка и ребенок. – При этом она указывала на двери указательным пальцем, чтобы мы ничего не перепутали. – Ложитесь спать. Спокойной ночи. Не убирайте цветы и чеснок.
Она улыбнулась и убежала в сторону зала, откуда нас привела.
– Паша, не хочешь с Аленой и Темой поспать? – поинтересовалась мама, не горя желанием делить комнату не только с папой, но еще и с сыном.
– А я посмотрю.
Паша заглянул в комнату, предназначенную ему. Тут же вышел и заглянул в нашу с Темой.
– Да вы что? Там ведь даже не поместится моя кровать! – закричал он. – Не будем огорчать хозяев, я ложусь с вами!
Он, быстро открыл дверь и скрылся в комнате, показывая, что он все решил и его решение не может быть оспорено.
Мы с Темой зашли в комнату, предназначавшуюся нам. Мне здесь понравилось. Вся комната была усеяна цветами. Небольшая, она смогла вместить в себя только одну кровать на двоих, не слишком тучных людей и маленький шкаф. На полу, у изголовья кровати стояли горшки с цветами, а сама кровать была украшена головками чеснока. Окно было заделано мелкой решеткой, так что открыть его можно было бы, если только отпереть все засовы. Я заглянула в шкаф, на дне и верхней полке лежали головки чеснока. Я даже не смогла не улыбнуться, впечатленная заботой девушки, которая сегодня впервые нас видела. Я сложила на полочку свитер Темы и там же оставила книгу. Мне хватило сегодня рассказов о вампирах.
– Ну как тебе? – спросила я у братика.
– Мне нравится. Здесь хм… добром пахнет.
Я удивилась такому определению, раздела Тему и уложила его в постель. Вопреки моим ожиданиям, братик быстро заснул. Я сняла свитер, оставшись в легкой белой майке. Одежду я свернула и бросила в шкаф, поверх книги. После этого я легла рядом с Артемом, поцеловала его в носик и заснула. Мне приснился лес, в котором я убегаю от преследующей меня летучей мыши. Как только она коснулась моей спины, я проснулась. Тут же я включила фонарик на телефоне Темы и стала оглядываться вокруг. Как и ожидалось, все было тихо, никого кроме Темы не было. Я тихо встала с кровати и вышла из комнаты. В коридоре был небольшой свет от зажженного фонаря, видимо, оставленного для того, чтобы было легко найти дорогу в туалет. Я посмотрела по сторонам и решила выйти в зал. Наверно если я немного посижу, разрешив себе подумать о случившихся событиях, мне станет несколько легче. Я открыла дверь в зал, там стояла кромешная тьма, но я почувствовала чье-то присутствие. Сердце внутри меня бешено забилось. Рука пыталась нащупать выключатель, и чем дольше у меня это не получалось, тем сильнее была паника. Мозг отчаянно твердил «Беги! В коридор, там светло! В комнату, закройся на шпингалет!». Но я не могла подставить Тему. Паника внутри меня настолько набрала силу, что я чувствовала, что вот-вот отключусь. И тут я нащупала выключатель. В зале резко стало светло. Я невольно зажмурилась, но закрывая источник света ладонями, пыталась разглядеть в комнате предмет моего страха. И я увидела его. И даже услышала.
– Господи! Выключи свет! Лучше я включу лампу, если тебе так важно освещение.
За столом, в самом углу сидел кто-то, закрывая лицо рукой. Открыты были лишь темные, как ночь, волосы и смуглый лоб. Хоть лица не было видно, я догадалась, что передо мной человек, спасший мою семью этим вечером. Я повиновалась. Свет потух. Он издал облегченный вздох. Внутренняя дрожь утихала, хотя сердце все еще ритмично пыталось выбить ребра и сбежать в тот самом направлении, где оно чувствовало себя безопаснее. На столе зажглась лампа. Это была переносная конструкция. От нее исходил слабый свет, но более приятный в этой обстановке. Я направилась к парню, чтобы присесть рядом за стол. Разговор должен был скорее вернуть мне спокойное состояние духа. Я отодвинула стул и почти упала на него. Парень поднял на меня удивленный взгляд. Я смущенно улыбнулась.
– Прости, что доставила тебе неудобство. Ты…эм… боишься света?
Парень издал небольшой смешок, но в глазах его появилось то тепло, которого всем не хватало вечером.
– Я же не вампир, чтобы бояться света. Просто глаза ночью привыкают к темноте. Яркие вспышки неприятны, не так ли? Не люблю крайности.
– Да, ты прав.
Я глубоко вздохнула и повернулась в сторону пустых столиков. Мне было неловко, что я так нагло подсела к можно сказать незнакомому парню и завела странный разговор. Но уже поздно было что-то менять.
– Почему не спишь? – спросил Вэлериу.
Я не ожидала, что он станет разговаривать со мной, ведь еще несколькими часами ранее он демонстративно показывал свое нежелание вести с кем-нибудь из нас диалог. А может это все мне только снится?
– Мне приснился дурной сон.
– И поэтому ты пошла сюда? Обычно девушки после дурного сна либо сильнее закутываются в одеяло, либо идут к знакомым, чтобы их успокоили.
– Ты много таких знаешь?
Мне почему-то было неприятно слышать его слова. Сама не понимаю как, но в моем голосе отразилось это ощущение. Но, к моей радости, судя по его поведению, он этого не заметил.
– Нет, но Ионе, да и Мируне, раньше часто снились кошмары, пока они не поняли, что здесь мы все в безопасности. На окнах замки, ключи от которых они могут забрать у меня только утром. Да и весь дом усеян цветами и чесноком от вампиров. Хотя Ионе, бывает, снятся кровососы, даже спустя столько лет спокойствия и тишины.
– Почему ты не боишься называть вампиров…
– Вампирами? – он улыбнулся в ответ на мой интерес. – Потому что не боюсь встретиться с ними. Скажем так, я ищу встречи с ними.
– Зачем?
Его взгляд снова стал отрешенным. На лице застыла маска горести.
– Он отнял у меня все. Я хочу отнять у него жизнь.
– Разве он не бессмертен?
– Ни что не вечно под луной, – он улыбнулся. Ощущение было, что он ненадолго погрузился в картины прошлого и снова вернулся в этот зал, освещенный одной единственной тусклой лампой. – Может чай? Если ты собралась просидеть здесь всю оставшуюся ночь, могу налить кофе.
Мне было приятно его расположение, хотя я и не понимала, чем удостоилась этой чести. Я попросила кофе и смотрела, как парень удаляется на кухню. Его широкие плечи и крепкие мышцы, ясно угадывающиеся под черной кофтой, свидетельствовали о постоянных занятиях, о которых говорила Мируна. Уверенная спокойная походка показывала готовность парня встретиться с любыми препятствиями. Но тот взгляд… Неужели он не чувствует в жизни никакой радости? Все, что он делает, сводится к его цели – уничтожить вампира, убившего его семью. А что потом? Что будет, когда мечта осуществится? Жизнь потеряет смысл? Мне стало жаль парня, ведь я смогла за эти несколько минут нашего с ним общения разглядеть его добрую душу, израненную смертью близких ему людей.
Дверь кухни открылась, и я почувствовала аромат вкусного кофе. Мой знакомый нес две кружки ароматного напитка.
– Решил составить тебе компанию, – сказал он, ставя кружки на стол и присаживаясь напротив меня. – Не хочу оставлять тебя в одиночестве после всего случившегося в этот вечер. До сих пор вспоминаю твою бегущую на всех порах фигуру с ребенком на руках.
Я поперхнулась глотком кофе и немного откашлялась. Он беспокойно посмотрел на меня, но поняв, что все хорошо, продолжил говорить.
– Ты очень сильная. Быстро сориентировалась в сложной ситуации. Это не каждому под силу.
– Тебе под силу.
Он глотнул кофе и, посмотрев на свои руки, сказал:
– Нет, точно не мне. Когда убивали моих родителей, я стоял в оцепенении. Стоял и смотрел. Просто смотрел.
Он подпер голову рукой, я видела, как ему больно это вспоминать.
– Ты был ребенком.
– Девять.
– Что?
– Мне было девять.
– Ты ничего не мог сделать. Поверь мне, не нужно винить себя в случившемся.
Он улыбнулся, снова возвратившись в настоящее.