– Скорее, диверсия. Кто-то хакнул голубей, и они вырубились в самый ответственный момент. Боеголовки вернулись в атмосферу и взорвались в случайных местах, большинство пришлось на восточную и южную Азию. Одна попала прямиком в крупный спящий вулкан. К тому времени это и так была закрытая зона… С тех пор там вообще творится кромешный ад. В Ворлэнде эта часть света зовётся Плэйглэнд, в СИВЗ именуют Чумляндией.
– Это из-за эпидемии начала двадцать третьего века?
– Да. Как за двести лет до этого она разразилась внезапно, только унесла куда больше жизней и так и не была остановлена. Вообще это было сразу несколько эпидемий, начавшихся почти одновременно в нескольких местах. Наверное, из-за колоссальной плотности населения.
– А что такое Ворлэнд? – продолжало любопытствовать молодое врач. А я и рад был наконец-то поболтать с адекватным человеком и поделиться своими "пиратскими" знаниями.
– Из-за жуткой гражданской войны, начавшейся сразу после…
– Но откуда вы всё это знаете? – прервал меня старший доктор, – неужели на Земле к этой информации предоставили свободный доступ, чтобы больше не совершать таких чудовищных ошибок?
Я рассмеялся коротко и сухо.
– Я раскопал эти знания в интернете, к которому получил доступ единственно благодаря моему имплантату, вживлённому незаконно.
– Кстати, о вашем имплантате… – доктор нахмурил аккуратно подстриженные брови, – его что, на помойке собирали?
– Там, откуда я родом, в СИВЗ, они строжайше запрещены. Мой психиатр раздобыла его на чёрном рынке, когда я был ещё совсем маленьким. А дальше я кое-как добыл ещё кое-какие девайсы, а некоторые собрал сам, из того что не доел дед.
– Какой дед? – опешил доктор.
– Просто устойчивое выражение, – отмахнулся я.
– Так на Земле ещё работает интернет?
– Не то чтобы работает… Скорее это просто гигантская информационная помойка или кладбище, к которой почти ни у кого нет даже доступа. Всё потеряно. Всё погибло.
Среднеродное хотело что-то сказать, видимо, утешительное, но старший коллега опередил его:
– Мишель, у нас пациент, – проговорил он, – к счастью, пара свободных коек ещё осталась.
Мишель кивнуло и помогло мне подняться, а затем перелечь с кушетки на более удобную кровать в соседнем помещении, где уже спали несколько больных.
– Советую поспать, – сказало оно.
– Спасибо… Мишель, – улыбнулся я, с трудом вспомнив, как это делается. С удивлением узнав, что где-то людям ещё дают нормальные имена, и они владеют хотя бы своим телом.
– Серьёзно, тебе конкретно сменили прошивку теменной коры. Пришлось. Потому что все эти девайсы, которые ты себе вмонтировал, без контроля центрального имплантата могут тебя и убить.
– Я прямо полуробот, да?
– Для землянина с Земли, возможно. Жители развитых планет могут себе позволить вживить в организм куда больше электроники и синтетической органики.
– Как только доберусь до них, испробую всё. Только благодаря этим штукам я до сих пор жив.
– Странная цель… Но удачи. У большинства твоих соотечественников и такой нет.
Я ещё раз поблагодарил андрогина и закрыл глаза. Кажется, я вспомнил, как спать…
Глава 3. Новые возможности.
Уснуть… И видеть сны. Земля отпустила моё тело, но всё ещё держала разум в цепком плену. Хотя это лишь глупая метафора – он сам цеплялся за эти воспоминания в стойком Стокгольмском синдроме. Потому что просто не знал пока ничего другого.
Как бы СИВЗ не хотел нас контролировать, мы не были постоянно на виду. В свободное время многие находили лазейки, чтобы заняться каким-нибудь запретным делом, и весь рабочий день жили ожиданием этого. По крайней мере, так было со мной. Впервые я услышал и увидел своих "электронных призраков" благодаря глюку имплантата. По идее, он должен был быть чисто медицинским приспособлением, без выхода в сеть и других мультимедийных функций, но это не изначальная специфика – доктор просто переделала его.
Поначалу я боялся, что имплантат сломается, и я снова стану "глупым", но потом понял, что мелькающие на краю сознания незнакомые слова, слышащееся будто издалека "введите пин-код" или "по вашему запросу ничего не найдено" не причиняют никакого вреда. Несмотря на моё чудесное исцеление, никто из моей группы особо не стремился со мной пообщаться, поэтому не удивительно, что в минуты скуки я пытался обращаться к мимолётным образом в своей голове.
– Включение голосового управления. Введите запрос.
– Кто ты? Можно тебя увидеть? – я отчаянно метался взглядом по всему двору, ещё не понимая, что источник голоса находится у меня в голове. Точнее, голоса вовсе не было – лишь стимуляция слуховых центров мозга, отвечающих за распознавание речи. Я бы слышал его, даже если бы оглох.
– Визуализация интерфейса.
Я вздрогнул, когда вверху и внизу поля зрения появились полупрозрачные панели с разноцветными иконками.
– Вы используете бесплатную сеть, купите pro-версию, чтобы повысить скорость поиска и скачивания.
– Может… В следующий раз, – неуверенно пробормотал я, поспешно отходя в затенённых угол школьного двора, чтобы одноклассники не заметили, как я болтаю сам с собой.
– Введите запрос.
– Какой вопрос?
– Поиск в интернете позволяет найти ответ практически на любой вопрос. Вы можете также воспользоваться медиатекой и скачать файлы во внутреннее хранилище, – услужливо объяснил бесполый электронный голос. Я призадумался. Если честно, из его объяснений почти ни слова не понятно.
– А можно сделать так, чтобы мы не вслух разговаривали?
– Переключение на окулярное управление. Перед вами появится виртуальная клавиатура. Задерживайте взгляд на символах, которые хотите напечатать.
Сначала я, разумеется, был опьянён открывшимися возможностями. Но оказалось, что так называемый "Рунет" более чем мёртв, так что для того, чтобы получить доступ к основному массиву информации, мне пришлось учить язык Ворланда. В этом мне помогали не только старые виртуальные учебники, но и песни, мультики и сериалы, завалявшиеся в закоулках сети ещё с доконтактной эпохи. Было немного дико осознавать, что этим больше никто не пользуется – я чувствовал себя драконом, лежащим в одиночестве на груде сокровищ. Возможно, какие-то пользователи ещё подключались к интернету из Ворланда или Бывшей Европы, но, как бы то ни было, я ни разу с ними не взаимодействовал.
Сложнейшей задачей моего детства стало изображение интереса к реальной жизни. Иногда я не выдерживал и использовал имплантат прямо в школе, пропуская слова учителей из-за музыки или уставясь в однотонную поверхность стены, чтобы детали не мешали смотреть кино. Из такого блаженного состояния меня мог вырвать только окрик над самым ухом или грубый толчок в плечо, но никто так и не догадался об истинной причине моего "витания в облаках", потому что я и без того слыл чудилой. Но моя запретная музыка была гораздо дороже их мнения. Дело в том, что в СИВЗ большинство музыкальных жанров запрещены, так как считаются развращающим чувства порождением дьявола. Здесь можно послушать только церковные хоралы во время службы (куда без них), детские частушки и колыбельные (детям музыка разрешена, так как считается, что она благотворно влияет на умственное развитие) и различные прославляющие СИВЗ военные гимны.
Однажды произошло событие, действительно напугавшее меня и поставившее под вопрос саму возможность новобретённой свободы: хотя бы раз в жизни всем приёмышам полагалось пройти медосмотр, а это включало томографию мозга. Не знаю, могло ли это выявить наличие имплантата, но я стал судорожно искать информацию и инструкции для подключения с помощью нейро-интерфейса к другим компьютерам. С этого и началось моё увлечение взломом. За три недели я кое-чему научился и во время медосмотра сумел заменить свой снимок на чьи-то другие результаты из их местной базы данных.
Я перевёл некоторые функции имплантата в режим так называемого "интуитивного управления", то есть, мне уже не нужно было сознательно формулировать словесные команды. Ощущение наличия любого искусственного интеллекта стало одним из моих чувств, что, разумеется, сначала сбивало с толку, но после долгих тренировок стало очень полезным. Я мог где-то отключить камеру видеонаблюдения в нужный момент и вставить на место вырезанного куска фрагмент другой записи. Где-то вскрыть электронный замок, вырубить свет или даже заставить навигатор показывать владельцу неверное направление. Впрочем, невозможно объяснить, как именно я договаривался с компьютерами, человеку, мозг которого не прошили вдоль и поперёк волокна имплантатов.
Как я доставал свои усовершенствования – тоже отдельная история. Не все граждане СИВЗ, к счастью, свято чтили закон и порядок. Некоторые умники сами собирали, точнее, синтезировали нейродевайсы, а ещё более умные умники каким-то образом закупали их в Ворланде. Уж не знаю, как им их доставляли: на самолётах и внедорожниках, дронами или почтовыми голубями – никогда не интересовался, потому что не собирался включаться в их индустрию. Правда, приходилось трудно, если имплантат требовал индивидуальной доработки: я корректировал его работу химически, помещая в сложные растворы, ингредиенты для которых достать было порой сложнее, чем само биокибернетическое устройство. Или даже вынужден был действовать вручную (с помощью специальных инструментов и микроскопа, конечно). Всю необходимую информацию о нейрокибернетике, хоть и не без труда, я узнавал из Сети и баз данных ворлэндских военных клиник.
В легальной сфере моей жизни всё тоже складывалось довольно удачно. Ещё в школе я проявлял кое-какие математические способности, поэтому не закончил её после семи лет обучения, как большинство моих одногодок из приюта, а был распределён в инженеры и проучился ещё четыре года. Как говорится, стал полезной человеческой единицей для своего родного человейника, Города Номер Восемнадцать, проектируя для его бесконечных бетонных коробочек санузлы, электроснабжение, канализацию, вентиляцию и пожарные выходы. Постепенно мне стало понятно устройство этого города, и в нём обнаружилась, как и в любой сложной (пускай и несовершенной) системе, некая красота. Благодаря фотографической памяти, которая проявлялась во время неисправности имплантата, я в точности запомнил многие его фрагменты. А кое-какие даже сконструировал, согласно своему удобству. Мне было приятно думать, что я делаю Город Номер Восемнадцать чуть более комфортным не только для себя, но и для других его жителей.
Всё бы ничего, но Союз Искупления и Воскресения Земли не был мирным муравейником – крови собственных жителей ему было недостаточно. К востоку от его владений лежали куда более страшные места – Чумляндия, которой мамы пугали своих детей (а "тёти мамы" – воспитанников). Как я уже говорил, никто не знал, что там происходит. Жёсткий специфический естественный отбор из-за множества инфекций, радиоактивное заражение почвы, воды и вулканического пепла, неудачная попытка тамошних учёных спасти ситуацию – что-то из этого, а может, всё вместе, породило уродливых и агрессивных существ, которые лишь отдалённо напоминали людей. Нынешние "чумляндцы" отличались к тому же редкой живучестью. Из Сети я даже узнал ворландский слух о повторном контакте. "Несмотря на изоляцию, в Плэйглэнд продолжают прилетать пришельцы, они и ставят эксперименты над людьми, выводя породу, которая окончательно добьёт цивилизацию, – писали ворландцы в своих локальных форумах, но часто добавляли: – но сначала узкоглазым мутантам придётся сцепиться с орками из СИВЗ, так что будем надеяться, что они сожрут друг друга".
СИВЗ и вправду часто был вынужден отражать атаки монстров с востока. Не совсем понятно, хотели ли они завоевать нас или просто сбежать подальше от того проклятого места, но в какой-то момент в Союзе решили, что лучшая защита – это нападение. ББог, конечно же, одобрял очищение земли от исчадий ада, поэтому ради дополнительной мотивации их участников зачистки приграничных территорий Чумляндии были названы Новыми Крестовыми Походами. Нет, ходили туда не только с мечами, факелами и святой водой. И да, там тоже нужны были талантливые инженеры. Но до рассказа о том, как я чуть не стал воином святого дела СИВЗ, хотелось бы поведать об ещё одном любопытном событии.
***
Это случилось вечером, в выходной день. Я сидел в своей комнате и как раз занимался тем, что вживлял новый нейродевайс, который должен был дать мне способность "видеть" в темноте с помощью эхолокации. Он издавал высокочастотные сиглалы, исходящие из моих ноздрей, и в соответствии с эхом стимулировал зрительную кору так, что мой мозг получал изображение о предметах. Так вот, я уже вживил его и выпил обезболивающее, можно сказать, кайфовал в своей личной комнате, полученной за прилежную работу, как вдруг услышал звонок по внутренней связи, доносившейся из коридора.
Конечно, у нас в комнатах не было камер слежения, как в известной старой книге-антиутопии доконтактных времён. Серьёзно, кто будет тратить столько денег на установку и поддержание исправности этого оборудования? А обрабатывать все полученные данные? Бред. Зато каждую квартиру можно было вызвать по внутридомовой связи с первого этажа. Я с тревогой прислушался и хотел было сам пойти в коридор и ответить, но мой сосед по квартире оказался ближе к переговорному устройству.
– Здрасьте, вам кого?.. Яр, это тебя!
Теряясь в догадках, я на ходу вдел в штаны ремень, натянул свитер поверх майки и вышел в прихожую размером с небольшой шкаф.
– Август Яролист?
– Да. Это я, – сиротское убогое имя из приюта для сирых и убогих. Как номер экземпляра и номер партии: "Август" – фамилия для всех, родившихся в этом месяце. Имя – название растения, потому что так назвали всех сирот Города Номер Восемнадцать в год моего рождения, ну и "Яролист" – на букву "Я", что означает тридцатое число месяца, потому что буквы "ъ", "ы", "ь" по понятным причинам пропущены. Я вообще не знаю, существует ли такое растение, или его выдумали, чтобы не повторяться, потому что нормальные имена закончились? Ну, спасибо хоть не ясень или ягель.
Спускаясь по лестнице, пропахшей мочой и чьим-то капустным супом, я размышлял, что могло понадобиться от меня Органам в такое время. Если бы они прознали или хотя бы что-то заподозрили о моих махинациях, точно не стали бы вызывать меня снизу, давая возможность улизнуть, а просто вломились бы в квартиру. "Приставлен к почётной обязанности за успехи в профессиональной деятельности" – типично СИВЗовская формулировка, которая может означать что угодно.
Когда я спустился и подошёл к окошку, за которым сидел консьерж, меня всё ещё ждали двое. Серая форма (да, чёрт побери, любая униформа в СИВЗ серая, кроме медицинской), а на плечах нашивки в форме… Сердца. Министерство контроля семейной жизни и демографии. И чего этим купидоном понадобилось от меня? С девушками я фактически не общаюсь вне работы, так что докопаться не до чего – дело в том, что в СИВЗ официально запрещён секс вне брака – а для принудительной женитьбы я ещё слишком молод. Я поговорил с этими на редкость приветливыми товарищами, и в итоге выяснилось, что моя "почётная обязанность" состоит в том, чтобы сделать вклад своих генов в будущее Города Номер Восемнадцать, обеспечив прирост населения. Проще говоря, совокупиться с одной из женщин из службы прироста населения. Их дети впоследствии распределяются по приютам, так что ни я, ни даже мать ребёнка не будет принимать участия в воспитании. Как говорится, сделал дело – гуляй смело. Таким образом СИВЗ решил проблему кризиса рождаемости, делопроизводство поставлено на поток в каждом городе, как и любая промышленность. Таким образом появился на свет я и остальные "серийные" дети – с существительным вместо имени и месяцем вместо фамилии. И я в этом образе не желал принимать никакого участия. К счастью, имелась веская причина отказаться от данного "поощрения":
– Прошу прощения, но в органах тщательно проверили мою медицинскую карту? У меня наблюдались некоторые врождённые психические отклонения, они вполне могут передаться потомству.
Один из купидонов, плечистый приземистый мужчина средних лет, достал из кармана пиджака засаленный блокнот и пробежал по одной из страниц скучающим взглядом. Посмотрел на меня, как бы оценивая, насколько критичны мои беды с башкой, и проговорил:
– Да, министерство это учло. Там решили, что при союзе со здоровой женщиной скорее проявится ваш интеллект, чем… Что там у вас было… А если и проявится, вам же это скорректировали, и жить не мешает.