Я не собирался рассказывать ей детали своего плана на случай, если она задумает сдать меня, чтобы получить награду.
– Если боишься – не приходи. А если нет… Через неделю ты будешь вон там, – я неопределённо кивнул на небо.
– Сдохну что ли? – уточнила она, в голосе звенела недоверчивая напряжённость.
– Нет. Хотя и такой вариант возможен, скрывать не стану.
– Отлично. Я буду, где ты сказал, в нужное время.
Я даже опешил, неужто получилось? Вот так запросто?! В её глазах была странная, обречённая вера в меня, и это настолько пугало, что я сам в себе засомневался:
– Эм… Вообще это абсолютно безумная идея, и, скорее всего, мы оба умрём.
– Я же говорю, отлично. Меня устроит любой расклад.
***
Раннее утро, холод. Час назад я заступил на дежурство – сторожу ангар с милыми стальными птичками, одна из которых, уже загруженная топливом под завязку, станет нашим билетом на свободу. В моей голове уже сохранён краткий курс пилотирования самолёта выбранной модели, и сейчас последние параграфы впитываются в мозг в ускоренном режиме. Перед воротами ангара светлый круг, за ним – непроглядная темень. К счастью, снег по-прежнему не идёт, иначе не знаю, как бы я расчищал взлётную полосу. Вдруг движение на краю поля зрения заставило меня вздрогнуть. Кто-то идёт?.. Нет, всего лишь прошмыгнула драная серая кошка. А может, и другой расцветки, но ночью, как известно, всё кошки серы.
Камеры наблюдения снимают территорию вокруг ангара радиусом всего в несколько метров, но этого достаточно, чтобы никто не мог подобраться. Внутри тоже есть парочка. Смотрю на часы – без десяти пять. Пора. Я закрыл глаза, вошёл в сеть и почти нежно подключился к компьютеру дежурного по безопасности базы. Заставил те из его экранов, которые показывают внутренности и окрестности ангара, а также взлётные полосы, демонстрировать ему видеозапись последних пяти минут снова и снова, а камеры отключил. Пусть себе смотрит, как я-запись переминается с ноги на ногу и клюёт носом, пока настоящий я трусцой бежит к краю огороженной территории, за которым начинается лесок.
Я стоял в роще, возле высокого забора из толстой проволочной сетки, переминаясь с ноги на ногу. Через час база проснётся, так что если Мелисса не придёт в ближайшие десять минут – начну без неё.
Девушка подкралась так тихо, что я и сам не заметил, пока она не подошла к забору на расстояние в пару шагов. Наверху преграда была увита колючей проволокой, но перелезать её и не требовалось – я раздобыл кусачки.
– Разве он не под напряжением? – прошептала девушка, указывая на предупреждающий знак.
– Нет, это только для вида, – пробормотал я, перекусывая железки, чтобы проделать дыру подходящего размера. На самом деле систему охраны я тоже взломал и отключил ток.
Вскоре Мелисса была уже внутри, и мы побежали по промёрзшей земле к ангарам. Она резко остановилась перед тем, как ступить на освещённый круг перед входом.
– Ты что, вон же камеры!
– Тоже не работают, – и в этом тоже была моя заслуга.
– Но разве ангар никто не охраняет?
– Охранник только один, выбирается дежурный из курсантов. И сегодня это я.
Она быстро взглянула на меня со смесью недоверия и уважения. Мы вошли в ангар.
– Ого, никогда не видела столько самолётов сразу! – невольно воскликнула девушка полушёпотом. – Который из них наш?
– Вот этот, поближе к воротам. Топливо уже в нём, загрузил максимально, сколько он сможет поднять. Потому что лететь долго… Всё равно не уверен, что хватит, возможно, какую-то часть пути придётся проделать на своих двоих.
– А куда… Мы летим? – её голос прозвучал хрипло.
– В Жар-земли. Чтобы потом полететь ещё дальше. Сейчас я открою ворота для самолётов, ты уже можешь садиться. Потом вывезу его по дороге на взлётную полосу, тут совсем не далеко, и вперёд!
– Разве на взлётной полосе тоже нет охранников?
– И как они нас остановят?! Представь, стоишь ты, замёрзшая, сонная, с паршивым автоматом, и тут мимо тебя проезжает самолёт! – я уже не мог сдержать лихорадочного возбуждения. К моему изумлению, Мелисса тоже усмехнулась. Это был совсем краткий смешок, немного истеричный, зато в нём чувствовалось искреннее веселье.
Но сейчас не до лирики. Я подошёл к пульту на стене и сделал вид, что жму какие-то кнопки. Делать этого было совершено необязательно, так как они заранее мною взломаны, но нельзя, чтобы Мелисса увидела, как я открываю ворота "силой мысли".
– А где ты научился водить самолёт? – окликнула она. Я обернулся и соврал, перекрикивая грохот железа складывающихся ворот:
– Пилоты же тоже здесь тренируются, готовятся к Крестовому. Вот я и скорешился с одним, выведал все премудрости…
– Яро, сзади!
Я обернулся и столкнулся нос к носу с военным, стоящим за воротами. Он ошалело глядел то на нас, то на них, моргая заспанными глазами. Дежурный по безопасности.
– Я, может, и идиот, но когда одна и та же кошка одним и тем же макаром в третий раз пробегает, – начал он, но сердито оборвал сам себя, – кто вы такие?! Что тут делаете?! Вы камеру сломали?! И какого хрена открыли ворота?! – говоря это, он угрожающе поводил дулом пистолета, направляя его в брюхо то мне, то Мелиссе.
– Август Яролист, инженер-механик, прохожу курсы срочной профессиональной переподготовки… – механическим голосом отбарабанил я, пока мой разум судорожно подавал воротам команду закрыться. Теперь было уже насрать, что подумает Мелисса, так что огромная махина с грохотом опустилась прямо перед носом дежурного, и он успел выстрелить лишь пару раз. Ни одна пуля меня не задела, так что я схватил Мелиссу за руку и бросился к ещё одному служебному выходу в глубине ангара, которым почти не пользовались. Ну, что я за идиот, что не захватил оружия? Хотя я и предположить не мог, что хоть когда-нибудь в своей жизни выстрелю в кого-то. Я даже никогда не дрался! Убегал, прятался от обидчиков, терпел оплеухи, подзатыльники и подножки, отмалчивался на оскорбления – такова участь чудилы. Дать отпор никогда не хватало духу, это просто не в моей природе. Только миру плевать, что в твоей природе, а что нет, когда он собирается перемолоть тебя в фарш.
– Не паникуй, в соседнем секторе есть маленький ангар с парой сельскохозяйственных самолётов. Летают они чуть лучше холодильника, но лучше, чем ничего. Сейчас не сезон, поэтому никто их не охраняет, тупо замок. Но через подвал можно попасть, – бормотал я на бегу, не уверенный даже, что она меня слышит, – я много что проектировал в этом районе, так что запомнил карты. Хорошая зрительная память.
– У-угу, – как-то болезненно проскулила Мелисса.
– Вряд ли он тебя запомнил, так что можешь ещё вернуться, я выведу тебя в тихий переулок…
– Н-не-ет, я с тобой!
Вместо ответа я сжал её руку, и мы, проскользнув в служебный выход, скользнули в темноту подвала.
– Яро… Я ничего не вижу…
– Знаю. Не важно.
Я врубил свой эхолокатор, и началось наше легендарное крысиное бегство. Если вы загнали крысу в угол, она либо откусит вам лицо, либо просто исчезнет. То, что для вас выглядит тупиком, для прошаренной крысы может открыть кучу лазеек. Я, кажется, уже говорил, что знаю этот грёбаный человейник. Знаю его изнанку, знаю, где проходят его сосуды и нервы, потому что сам прокладывал на бумаге их путь и следил за его воплощением. С темновым зрением я был почти неуловимым здесь, правда, приходилось тащить за собой спотыкающуюся Мелиссу и следить, чтобы она ни во что не врезалась. С помощью комбинации имплантатов я сделал себе режим повышенной эффективности: они контролировали посредством гипоталамуса частоту дыхания и сердцебиения, уровень адриналина, тонус наиболее важных мышц.
– Здесь ступеньки. Вниз.
Спускаемся. Сначала я, потом она.
– Здесь выйти на улицу.
Перебегаем участок переулка, в кои-то веки радуясь, что наш город так хреново освещён.
– Здесь придётся протиснуться. Это не коридор – просто пришлось сделать пространство между стенами из-за рельефа. А сейчас постарайся дышать поменьше.
На какое-то время мы спустились в канализацию. Мелисса молчала, слышно было лишь её шаги и дыхание – тяжёлое, с присвистом. Неужто настолько не умеет бегать?..
– Здесь наверх. В стену вбиты скобы. Мы как раз в подвале сельскохозяйственного ангара.
Девушка не двинулась с места.
– Ну же, не время расслабляться!
– Яр, – полушёпот, полуплач, – ты не мог бы помочь мне… Подняться. Меня… Немного задело.
Задело? Пулей того вояки?! И она молчала всё это время?! Ну, что за человек!
– Хм, как бы тебе помочь тут… Ногами хоть сможешь перебирать? Вот я, тут, – я помог ей нащупать свои плечи и обхватить меня руками за шею. Ладони её были мокрыми, тёплыми, липкими, так что меня бросило в дрожь. Явно не пот. Взял себя в руки, обхватил её под грудью и крепко прижал к себе, чувствуя, как мой свитер (зимнюю куртку я сбросил где-то в подвальных лабиринтах, чтобы не мешала) тоже пропитывает горячая влага. Проклятье, сильно же её…
Отчаянно надеясь, что имплантаты не дадут моим мышцам превратиться в кисель в самый неподходящий момент, я стал подниматься по краю скоб, переставляя ноги и держась одной рукой. К счастью, они оказались достаточно широкими, чтобы девушка тоже могла ставить ноги и держаться. Так, бок о бок, мы поднимались, казалось, несколько часов, хотя на самом деле – лишь несколько метров. Её всхлипы и собственное напряжённое сопение гулко отдавались у меня в ушах, но не могли заглушить звенящую песню страха.
Вот и ангар: из содержимого тут два самолёта для рассыпания химикатов, большие канистры с горючим, какой-то карликовый трактор, и валяются всякие мешки. От долгого ультразвука уже течёт из носа, и появилась резь в глазах, но они мне сейчас и без надобности. Хорошо, что есть какой-никакой план "Б". Я посадил полубессознательную Мели в кабину крошечного самолётика, сам набрал канистр топлива, сколько влезло. Затем торопливо заправил и завёл маленький трактор и протаранил им ворота, запертые снаружи на висячий замок – громко, но тут по близости всё равно никого нет. Не хотелось таранить их самолётом, потому что я не уверен даже, выдержит ли этот летающий богомол из фанеры столкновение с вороной.
Бросил трактор. Бегом вернулся в ангар, сел в кабину и осознал, что без понятия, как управлять этой моделью. Внутренний голос сухо констатировал: "мы все умрём", но я мысленно наорал на него и заставил искать в руинах интернета нужную информацию. Мелисса даже не отреагировала, когда я, наконец, завёл самолёт и вывел из ангара на короткую взлётную полосу. Молчала она и когда мы взлетели навстречу серому рассвету.
Глава 6.
Свобода и (или) смерть
От перегрузки забарахлил имплантат, но я справился с экспресс-обучением и поднял вывел самолёт на постоянную высоту, параллельно сканируя окрестности на предмет погони (точнее, сканировали мои имплантаты). Я как бы покинул своё органическое тело, согнувшееся в пилотском кресле, и парил в пространстве вокруг, вбирая информацию с помощью радаров. Теперь я большая металлическая птица, и серый маленький полузаброшенный аэродром в окрестностях Города Номер Восемнадцать остаётся позади, запоздало протягивая ко мне щупальца взлётных полос, и деревья бросаются мне под брюхо…
– К-х-х-к!.. – Мелисса издала какой-то мерзкий звук, и я невольно переключил на неё часть своего внимания. Своими глазами я увидел её впервые с минут, проведённых в ангаре. Девушка скрючилась на сидении, зажимая свою рану, она только что отхаркнула комок сгустившейся крови. Светлые волосы слиплись мятыми сосульками, заскорузлая от крови одежда встала колом. Хорошо, что у меня отключилась способность к эмпатии, а то бы скулил вместе с ней, замирая от страха смерти.
– Ты молодец, Яро.
– Знаю, – сухо бросил я, из-за вышедшего из строя центрального имплантата ощущение брезгливости и страха превалировало над сочувствием, – может, тут есть какая-нибудь тряпка, сзади, чтобы тебя перевязать?
– Ты поищешь или я? – хмыкнула Мелисса.
Некоторое время тишина в салоне прерывалась только её глухими стонами сквозь стиснутые зубы. Внезапно холодные липкие пальцы сжали моё предплечье.
– Что?
– Ничего. Нельзя подержаться? Мне кажется, я скоро сдохну.
– Не сдохнешь, – пробормотал я без особой уверенности, – держись, мне не жалко. Включить тебе музыку?
– Яро, у меня в брюхе грёбаная дыра, а где-то в кишках пуля. Только сраных песнопений или детских частушек мне сейчас не хватало.
– Это не песнопения. Такого ты в жизни не слышала. Сейчас, погоди немного.
К счастью, наш самолёт оказался достаточно современным, чтобы установить связь с его динамиком и заставить его играть то, что я скачаю себе на имплантат. Я снова углубился в виртуальное пространство, но связь здесь была не ахти. Тем более, мне нужно было одновременно управлять самолётом и проверять, нет ли за нами хвоста.
– Вот, что-то нашёл. Но придётся выключить, если подоспеют разъярённые военные, чтобы слышать их переговоры.
Мели лишь обессиленно кивнула. Я по-быстрому скачал свой небогатый улов и запустил на весь салон. Как только донеслись знакомые аккорды, я хотел было выключить музыку, потому что данная композиция звучала сейчас как слишком жестокая ирония, уж это и без эмпатии понятно.
– Не выключай! – попросила Мелисса, когда я потянул руку к кнопке "пауза". Я рефлекторно обернулся на голос, но, разумеется, не понял, что выражает лицо девушки. Так свет падает, или её глаза действительно стали поживее? Почему они так расширены, и так высоко подняты брови? Красивые брови, кстати: ровные, тёмно-коричневые. Забавно, что моя фотографическая память запечаталит эту бессмысленную деталь до конца моих дней.
– Ч-что это за песня? На каком языке?
– Песня очень старая: она была известна по всему миру ещё до Контакта. Язык… Можешь считать, что староворлэндский. То есть, бой-земский.
– Её крутят сейчас в Бой-землях? По радио?
– Н-нет, не по радио… Как бы объяснить?.. Знаешь, когда-то все компьютеры были связаны глобальной сетью. Информационной сетью. В ней хранились и через неё передавались книги, картинки, песни. Даже кино. В её остатках можно найти много интересного, если иметь к ним доступ. Эта песня оттуда.
– И… Про что же она?
– В ней поётся о том, что всё, что нам нужно – это любовь.
Мелисса рассмеялась коротко рассмеялась (хорошо для меня, что я не мог почувствовать безумной горечи в её голосе). От этого у неё что-то противно булькало внутри. Всхлипнув пару раз, она тихо произнесла:
– А теперь скажи, только честно, ты волшебник?
– Что? – удивился я.
– Я же не дурочка, я видела, как ворота сами опустились перед тем солдатом, и научиться водить самолёт ты не смог бы за несколько дней. А тем более, видеть в темноте… Ты кому-то продал душу, да? Я бы продала, чтобы купить свободу. Только покупателей не нашлось.
– Не неси дичь, – раздражённо бросил я. Хотя, нет ничего удивительного в том, что гражданам СИВЗ легче поверить в магию, чем в неизвестные технологии, – в детстве психиатр вживила мне в мозг имплантат: специальное устройство, вроде микроскопического компьютера. С помощью него я подсоединился к остаткам всемирной сети и локальным сетям в Бой-землях и много что узнал. Нашёл нескольких подпольных торговцев имплантатами здесь, в Восемнадцатом Городе. Они, конечно, ещё проще и хуже, чем мой первый, но позволяют видеть в темноте, долго не спать и сохранять в голову кучу информации.
– А ты мог бы… Поговорить с кем-нибудь из Бой-земель?
– Конечно. Теоретически. Но это могло меня выдать.
– Значит… – влажный кашель. Она зажала рот рукой, и я уж подумал, что никогда не узнаю, что "значит". – Значит, ты никогда не будешь одинок.
Странный вывод. Такие, как я, всегда одиноки.
–…No one you can save, who can't be saved… – раздавалось из проигрывателя. Я краем глаза взглянул на Мелиссу и подумал, что нужно ей всё-таки что-то сказать, хотя я ничего и не чувствую, чтобы потом не жалеть. Только, чтобы найти нужные слова, хорошо бы понять, что она чувствует. Как же у людей всё сложно! Начнём с базовых потребностей: