– И почему все так? – спросил он риторически, глядя на фото.
Двое мальчишек на нем искренне улыбались, обнимались, как родные братья. Макар отдал бы все, чтоб вернуться снова туда, забыть обо всем и снова побежать за старшим братом, втайне от матери на рыбалку.
– Что же у тебя было с той Соней? И на самом ли деле она беременна твоим ребенком?
Макару не нужна семья, тем более ребенок, но он хотел разобраться в сложившейся ситуации. Заодно выяснить, как так вышло, что брат, имея большой водительский стаж, вдруг не справился с управлением на ровной дороге, без плохих погодных условий, и на большой скорости вылетел с дороги в кювет.
Может, это все звенья одной цепи? Или он просто пытается найти логическое объяснение там, где его искать не стоит? С другой стороны, девица сама приперлась к Романову, заявила о беременности. И если, как она выразилась сегодня, ей ничего не нужно, в чем тогда смысл ее появления?
Макар вдруг вспомнил, как вскипела кровь в жилах, и он похотливо возжелал девчонку, наплевав на все условности. И он взял бы ее, без зазрения совести нагнув над столом и жестко трахнув, она не была бы против, черт возьми! Как это понимать?
– Ничего, Соня, – Макар дьявольски усмехнулся, – я выясню, что на самом деле было между тобой и моим братом. Костьми лягу, но доберусь до правды!
***
Я специально встала пораньше, чтобы не опоздать на встречу к адвокату. Славка предусмотрительно свалил на работу, отмахнулся от моих вопросов, заявив, что дико спешит. Вот, гад! Не ищет ничего, просто ждет и играет на моих нервах.
Катя еще крепко спала, я спокойно приняла душ, высушила волосы и накрасилась.
Желая перекусить, поставила себе чайник и полезла в холодильник. Я точно помню, что у меня оставалось полпачки творога и паста с грибами, пара бананов, яблок. А сейчас ничего нет, абсолютно! Практически пустой холодильник: пара яиц да майонез.
– Так, значит, да?
Шумно закрыла дверцу и выключила чайник. Ради интереса заглянула в шкафчик, где хранится печенье и чай – даже там пусто! Подчистую…
Плевать на их продукты, пусть хоть каждый день голодают, но мои трогать – верх цинизма. Собственно, чему удивляюсь? Нахалка Катя до сих пор таскала мой пеньюар, будто так и нужно.
Я не захотела портить себе настроение перед важной встречей, поэтому досчитала до десяти и только потом пошла к себе в комнату, переоделась.
Если Слава думает, что таким образом выкурит меня из квартиры и останется на коне, у меня для него плохие новости. Мои родители продали свою трешку, желая помочь молодой семье деньгами на жилье, так почему я должна уступать бывшему муженьку? Не будет этого, пусть даже не надеется.
В итоге я приехала раньше положенного, меня встретила приветливая секретарша, попросила пока подождать на удобном диванчике. Спустя пять минут из кабинета адвоката вышли люди, статный мужичок попрощался с ними, а потом уточнил:
– София Ивановна Терновская, правильно?
Я кивнула. Адвокат посмотрел на свои наручные часы и хмыкнул. Мужчина был невысок, примерно моего роста – метр шестьдесят пять, но костюм сидел на нем идеально, словно сшит на заказ. Внешность самая обычная, ничем не примечательная: ни шрама, ни родинки.
– Нужно еще немного подождать. Юлечка пока в полном вашем распоряжении: чай, кофе, может, что-то покрепче.
Я улыбнулась, снова кивнула Яблонскому, он тут же скрылся у себя в кабинете, даже, кажется, заперся на ключ.
– Итак… – напомнила о себе секретарша.
– Чай, если можно, и два кусочка сахара.
Она мгновенно упорхнула как бабочка, я же осталась сидеть на месте. Ожидание угнетало, особенно если не знать наверняка, что случится дальше. В одиночестве пробыла не долго, вскоре раздались тяжелые шаги, я повернулась, желая посмотреть, кто пришел, но лучше бы этого не делала.
– Опять ты, – Макар даже не пытался скрыть раздражение в голосе. – Снова будешь утверждать, что не преследуешь меня? – скрестил руки на груди.
От прежней похоти не осталось и следа, в глазах застыла ненависть и ледяная отрешенность. Я ведь ничего плохого ему не сделала, зачем так откровенно показывать свое презрение?
– Может, это ты меня преследуешь! – воскликнула, чувствуя, как начинает закипать кровь в жилах.
Мужчина громко фыркнул и закатил глаза. За какие грехи мне был послан Романов, не понимаю. Судьба в который раз сталкивала нас лбами, тыкая носом друг в друга, как слепых котят. Я верю в знаки, и эти встречи меня начинали изрядно волновать.
– Из нас двоих я меньше всего заинтересован во встречах с тобой, – бросил равнодушно.
По правде, мне плевать, в чем он там заинтересован. Этот упрямый болван даже не удосужился спросить хоть что-то о моих отношениях с Константином: как мы встретились и так далее. То есть, ему абсолютно фиолетово на все, даже на родного племянника или племянницу. Такое поведение говорило само за себя – мужчина жуткий эгоист.
– Мне назначено, – указала на кабинет Яблонского. – А вот что ты здесь делаешь – большой вопрос.
А Макар здесь находился по той же причине, что и я – оглашение завещания. Врач не был уверен, когда давал мне информацию о Макаре, единственный ли он родственник, но других контактов Константин не оставил. Со стороны Светы вообще оказалось пусто.
Романов ничего мне не ответил, предпочел помолчать. Юля вернулась, дала мне чашку с ароматным чаем, Макару предложила присесть рядом со мной. Но он предпочел постоять. Правильно, стой там, нечего волновать меня своей близостью!
Я не успела сделать глоток, Яблонский вышел из кабинета и сразу же воскликнул:
– Макар Сергеевич, как я рад вас видеть. Что же, раз все в сборе, пройдемте ко мне в кабинет.
Я пошла первая, уселась на кресло возле стола, Романов с адвокатом вошли следом. Макар занял соседнее кресло.
– А она тут зачем? – уточнил он у Яблонского.
Мне бы тоже хотелось поскорее покончить со всем этим. Меня страшила неизвестность, что будет теперь с малышом, разрешат ли мне его забрать себе? Долго думала об этом накануне, в каком-то смысле Алка права – глупо отказываться от нового подарка судьбы, ведь следующего может и не быть. Уж как-то выкручусь, пусть без Славки, зато с мощной поддержкой от подруг, они меня точно не бросят в тяжелой ситуации.
– Вы оба упомянуты в завещании, поэтому София Ивановна тоже имеет право услышать последнюю волю моего клиента. Макар Сергеевич, примите мои искрение соболезнования. Константин Сергеевич был замечательным человеком, но у судьбы свои планы, увы.
– Спасибо, – буркнул Макар и отвел взгляд.
И все же ему больно слышать о гибели брата, хоть и пытается строить из себя равнодушного. Вот интересно, как так вышло, что они не общались долгое время, из-за чего? Неделю не знать о том, что твой близкий человек погиб – уму непостижимо!
– Итак, перейдем к сути завещания. Я еще раз ознакомился с текстом, пока ждал вас, чтобы восстановить в памяти мелкие детали. Начнем с еще не рожденного ребенка. Надеюсь, София, аборт вы не сделали?
– Нет, конечно.
По нашему договору я не имею права самостоятельно прерывать беременность, но в нем, черт возьми, не было пункта о смерти моих заказчиков! Хотя… была ведь другая бумажка, я подписала ее, даже не читая. Константин заверил, что это лишь формальность, мелочь, которую ему нужно соблюсти.
– Вы оба добровольно подписали документ о том, что согласны стать опекунами ребенка семьи Романовых в случае их обоюдной смерти, я лично заверил документ нотариально, так что с опекой проблем возникнуть не должно. Но Романовы…
Макар не дал адвокату договорить:
– Что за чушь? – вскричал мужчина, он кипел от ярости. – Я ничего не подписывал, какой из меня опекун? Да и кому? Какому ребенку?
– Но, подождите, – Яблонский открыл сейф и достал оттуда два документа.
Один дал мне, другой – Макару. Точно! Это та самая бумажка, которую я подписывала в спешке. Вот, значит, какая на самом деле оказалась формальность. Забавно.
Я взглянула на Макара. Он нахмурился, а спустя секунду чертыхнулся под нос. Похоже, все вспомнил. Откуда Константин мог знать об их со Светой неминуемой гибели? Или это такая крепкая паранойя, желание все и всех контролировать?
– Вы серьезно? – мужчина швырнул договор на стол. – Да я подписал это только затем, чтобы Костя отвязался, а не ходил за мной тенью каждый день. Я не знал, что подписываю, это может считаться добровольным?
Адвоката не волновали мелочи, он усмехнулся и расслаблено откинулся на кресле, постучал кончиками пальцев по столу. Яблонский дал нам время остыть и подумать.
Константин подсунул мне бумажку месяц назад, возможно, он уже тогда что-то знал или предчувствовал. Только непонятно, зачем было впутывать в это дело брата, если он так воинственно настроен?
Макар взглянул на меня иначе на этот раз. Презрение все еще читалось в глазах, но появилось нечто странное, темное и опасное… Он будто подозревал меня и пытался прочесть, как открытую книгу. Разве мужчина все еще не понял, что я – суррогатная мать, а не любовница его брата?! И я никак не могла быть заинтересована в смерти Константина. Зачем рубить сук, на котором сидишь?
ГЛАВА 3
Романов кипел праведным гневом, пока смотрел в глаза Соне. Он ненавидел сам себя за проявленную слабость некоторое время назад. И дернул же черт его подписать бумажку, чтобы от него отстал Костя! Опекун… Да какой, к чертям собачим, из него опекун? Брат, точно выжил из ума, когда подсовывал ту бумажку.
Зная Костю как облупленного, Макар стал потихоньку догадываться, что к чему. Брат не был параноиком, а то, что происходит – хорошо продуманный план. План «Б», если что-то пойдет не так.
Вина и стыд обрушились на мужчину, он так много раз отталкивал Костю, что на этот раз брат даже не стал беспокоить Макара по мелочам. Мелочи, которые стоили ему жизни. И Свете… О жене брата мужчина старался лишний раз не думать, чтобы не рвать себе сердце понапрасну. Ему сейчас просто хотелось понять, какое отношение ко всему этому имеет Соня. И почему она должна стать опекуном собственному ребенку, бессмыслица какая-то.
***
– Теперь я могу продолжить? – Яблонский поторопил нас.
Прошло достаточно времени, чтобы Макар усмирил свой гнев и обдумал сложившуюся ситуацию. Пока все шло гладко, даже лучше, чем я думала. Если Романову не нужен ребенок – ничего страшного, я уже приняла решение и менять его не собиралась. В какой-то степени этот ребенок и мой тоже, ведь я его вынашиваю.
– Да, – хрипло выпалил Макар.
Он уже давно отвел взгляд и пытался смотреть куда угодно, но только не на меня.
– Константин Сергеевич был категоричен и считал, что его ребенок должен обязательно жить в полной семье, то есть с вами.
Макар рассмеялся, его позабавило странное решение брата. Собственно, как и меня. Бред! Лучше бы оставил мне положенный гонорар по договору, я бы и сама могла справиться с малышом. Тем временем, адвокат продолжил забивать гвозди в наш с Романовым «гроб».
– Константин Сергеевич разделил все свое имущество поровну между Романовым Макаром Сергеевичем и Терновской Софией Ивановной.
Адвокат сделал паузу, я шокировано уставилась на Яблонского, у меня едва не отвалилась челюсть от очередной новости. Вот это поворот!
– Но с несколькими условиями. Он хотел, чтобы его ребенок жил в полной семье и ни в чем не нуждался, поэтому выделил пункт в завещании, по которому вы сможете получить наследство. В течение двух недель с момента оглашения завещания вы, София и Макар, обязаны пожениться. А в течение года после оглашения завещания, не имеете права развестись. В случае невыполнения одного из условий завещания, наследство перейдет к благотворительным организациям.
– Да я скорее съем свой паспорт на завтрак, чем буду жить с этой, – Макар подскочил с кресла и выхватил из рук адвоката завещание.
Я была слишком шокирована, чтобы мыслить трезво. Этого просто не могло быть! Половина наследства и семья в придачу… На деньги покойного Романова можно прожить, наверное, еще две жизни, зачем он оставил их мне, постороннему человеку? Вполне хватило бы того, что и так положено по договору.
– Мне не нужны деньги брата, так что никакой свадьбы не будет, – категоричный ответ Романова выбесил меня.
Макар лично перечитал завещание и вернул его Яблонскому. В его словах звенела злоба вперемешку с замешательством.
– Значит, Макар Сергеевич, Вы добровольно отказываетесь от завещания, я правильно понял?
– Именно.
Вот теперь я мигом опомнилась. Если напыщенный индюк отказывается от всего, я автоматически не смогу получить деньги, а, значит, не сумею расплатиться по счетам. Черт, эти деньги могли решить все мои проблемы по щелчку пальцев!
У Яблонского зазвонил мобильный телефон, адвокат извинился и вышел, у меня появилась отличная возможность вправить мозги упрямому глупцу. Макар как раз уселся в кресло, а я встала и подошла к нему. Я вся кипела изнутри, как чайник и не собиралась так просто сдаваться. Учитывая все обстоятельства, деньги сейчас как нельзя кстати.
Нагнулась, схватилась пальцами за полы пиджака и резко дернула на себя, Романову пришлось подчиниться, мы фактически соприкоснулись лбами друг друга.
– Кто тебе дал право решать за меня? – выплюнула вопрос ему в лицо. – Деньги не нужны? Так и не бери, выполни хотя бы волю брата. Или кишка тонка? Ты хоть понял, что я не была его любовницей? Я суррогатная мать, и мне, блин, очень нужны деньги. Хоть пятьдесят раз съешь свой паспорт, но мы распишемся и поживем выделенное по завещанию время, а потом вали на все четыре стороны, можешь даже забрать деньги – мне чужого не нужно. Лишь только то, что было оговорено в договоре суррогатного материнства. Ребенка я тоже заберу, если для тебя это непосильная ноша. Ты меня понял?!
Эмоции нереально было прочесть по каменному выражению лица Макара, но в глазах появилась ясность. Я все еще была взвинчена и едва держала себя в руках. Не хотела вываливать на Романова все вот так, но… не сдержалась. Почему он не может спокойно выслушать меня, обязательно нужно перед этим вывести из себя, заставить нервничать и орать. Или он думает, что в таком состоянии я произнесу лишнее, то, за что можно зацепиться потом? Мне нечего скрывать, если уж на то пошло.
– Даже так, – Макар хмыкнул.
Убрал мои пальцы от себя и поправил пиджак. Романов продолжал вести себя равнодушно, будто только что открывшиеся факты не имеют никакой ценности для него. Я обняла себя руками, мне хотелось защититься от будущих нападок, а они точно будут.
– Так это что получается, – Макар склонил голову набок, в глазах в этот момент зажегся азарт, – ты хотела продать мне моего же племянника?
– Или племянницу, – поправила на автомате.
– А как же громкое заявление, что тебе деньги не нужны? – ухмыльнулся гад, будто подловил меня на лжи. – Тебя совесть не мучает? Продавать ребенка за деньги?
Да как у него получается все выворачивать наизнанку?! Опошлять то, в чем он, похоже, ничего не соображает.
– Да как ты не поймешь! – воскликнула громче, чем хотелось бы, не могла себя контролировать рядом с этим наглым типом. – Я делаю определенную услугу, а она стоит денег, мне нужна лишь та сумма, которая была оговорена в контракте.
– Ты когда шла на… – он сделал паузу, а потом показал в воздухе пальцами кавычки, – услугу, должна была понимать риски. Я в твоих услугах не нуждаюсь. И детей я не покупаю, уж извини. Так и быть, после родов могу забрать племянника, если для тебя он будет обузой. Но платить за это деньги – уволь.
Как… Вот как вложить в его тупорылую голову, что суррогатное материнство – это работа, за которую нужно платить. Я бы и не пошла на это никогда, но меня вынудили обстоятельства. А теперь, получается, сама создала себе еще больше проблем, из которых нет выхода. От безысходности на глаза навернулись слезы – просто минутная слабость.