– Как я такое пропустил? Кинь ссылку.
– Конечно. Ми-Восемь, отправить ссылку на Приложение-нейрокино Никитосу.
Теперь Никита открыл интернет-браузер и так же новую вкладку. Стал ждать, но тут же осёкся.
– Зачем мне интернет? – сказал он и полез в почту.
Оба друга успели рассмотреть рекомендацию у Никиты: «Без ума: как искусственный интеллект одурачивает людей» – это было приемлемо; у Максима же они до этого прочитали: «Искусственный интеллект подсчитал, на сколько веков в развитии было задержано человечество бунтами, революциями, войнами и прочими противостояниями» – и это было не очень, принимая во внимание их разговор.
«Не очень, – подумал Никита и на всякий случай закрыл глаза, и стал тереть переносицу, – не очень, когда «не очень». Пусть хоть какие: непонятные, неожиданные, допустимые, возможные. Но когда «не очень», это как сделать себе татуировки мишеней по всему телу».
– Есть ссылка, пришла. Потом посмотрю.
Дальше они ехали молча.
Детектор лжи
– Дженни, отправить Ане-Один: «Привет. Я дома. Могу говорить. Идём в «детектор»?» Позвонить Максу. Мне подогреть бутерброды в духовке.
– Конечно, Никитос. Чай, кофе?
– Кофе с молоком.
«Привет! Давай», – пришло сообщение от Ани.
«Я уже».
«Я тоже. Как тебе моя фотка?»
– Хеллоу! – сказал Никита, когда Максим ответил на входящий звонок. – Раз, два, три. Точно.
– Я ещё нужен? – засмеялся Максим.
– Спасибо, нет, но всегда, – и, ободряюще хмыкнув вдогонку своему тексту, Никита прервал связь.
«Нормально, честно. Ты симпатичная, честно».
«Не напрягайся, я вижу. Твоя очередь».
«Что тебе понравилось в моей внешности?»
«Ты выглядишь спортивным. А ещё мне нравятся парни в толстовках и с рюкзаками. Глупо?»
– Бутерброды и кофе с молоком готовы, Никитос, – проговорил голос виртуального ассистента Никиты из телефона.
«Очень даже нет. Клёво. Мне показывается, что ты занервничала, но написала правду. Мсти».
«Тебе понравилось моё лицо?»
«Да».
«Вероятность правды, Никита, восемьдесят три процента!»
«Вот-вот, и попробуй не поверь или поверь. Я бы хотел удалить это Приложение, Аня. Во-первых, не хочу в сети оставлять о себе гибкую информацию, во-вторых, мне уже предлагаются статьи с заголовками типа «Вы не доверяете своей второй половинке? Учёные выяснили как избавится от такого беспокойства», а в-третьих, ко мне пришло уважение к тебе, что ли. Когда я задаю тебе вопрос, а телефон берётся сканировать химию с твоих пальцев, да копаться в твоих мозгах, да в твоей истории в сети, отыскивая, что, да какая ты где-то, да когда-то говорила или писала, хочется сказать ему, чтоб он не лез не в своё дело».
«Вероятность правды – девяносто девять процентов. Рада твоему взгляду, разделяю его».
«Вероятность правды – девяносто девять процентов. Отслеживаешь, как растёт совместимость?»
«Да, уже восемьдесят два процента. Не рассматриваешь, что это именно из-за и благодаря Приложению «лжи»? Я тебе сейчас кое-что пришлю».
«Рассматриваю, как наши реакции на всё вообще».
«Большая удача тогда… Выходим из «детектора»?»
«Да, к чёрту его, удаляю Приложение».
«Я тоже».
– Получен видеофайл от Аня-Один, – услышал голос своего виртуального ассистента Никита.
– Проиграть, Джинни, и изменить имя контакта на «Аня».
На видео, которое прислала Аня, были он и она где-то на берегу моря или океана. Аня была в белом купальнике, как белый-белый песок, на котором они лежали, смотря на воду, а Никита в голубых шортах, как та вода, в которую они, поднявшись с песка, побежали. Ещё деталь: они были будто постарше лет на пять. Никита расшифровал Анино послание.
– Джинни, создать видео из отрывков фильма «Любовь во время безмолвной весны». Отрывок первый: муж с женой гуляют в парке и признаются друг другу в изменах; летний пейзаж заменить осенним. Второй отрывок: муж с женой убивают человека, который поспособствовал их изменам, чтоб они расстались; добавить к убийству того – ещё и убийство его собаки; способ тот же; пусть будет белый лабрадор-ретривер. Заменить персонажей мной и Аней. Отправить Ане.
– Рекомендуется указать перед просмотром категорию В3 по воздействию на психику и высшую – С5 – по воздействию на переосмысление ценностей.
– Указать. Отправить.
Через несколько минут пришло сообщение от Ани:
«Я чуть не задалась вопросом: ты нормальный? Но потом спросила себя: а всё-таки, почему так? И тебя это хочу спросить. А потом глянула на процент совместимости-подходимости».
«Ну просто чуть-чуть пожёстче. А цель, я думаю, у нас одинаковая была: узнать, соединяемы ли мы или обособляемы в страдании и наслаждении… Ну и гляделки на изменение совместимости».
«Да. После твоего кино у нас плюс семнадцать пунктов, после моего – плюс один».
«Пережитые вместе страдания сближают и объединяют».
«Или наоборот. На сколько лет ты распланировал жизнь?»
«На пять-шесть, а ты?»
«Тоже. Ты хочешь продолжить обучение?»
«Да, я хочу квалификацию повыше. Ещё два года назад так не думал. А ты: карьера или семья?»
«Семью хочу, но и карьеру тоже. И не решила ещё. Не хочется застрять в двадцати годах. Ты авантюрист по жизни?»
«Я только-только остановил отчётность перед родителями о моей активности в сети, поэтому не знаю. Однако, уважаю свои цели, люблю, когда в погоне за смыслом и значением».
«Может как-нибудь на море съездим? Любишь прогулки по морю?»
«Нет, не люблю. Не люблю просто так гулять по морю. Ты шутишь, что ты – любишь?»
«Если честно, то нет. Кроме телефона ты что-нибудь ещё используешь? Умные часы носишь?»
«Нет. А тебя жизнь научила не задавать лишних вопросов?»
«Да, я соблюдаю это правило».
«Сегодня мы вечером с друзьями собираемся в кафе отметить добычу дипломов, я бы хотел пригласить тебя. Мне кажется, для нас это будет классная встряска. Заодно посмотришь на моих друзей… ?»
«Ты смелый или ты хочешь кого-то поставить на место?»
«Скорей, что-то хочу поставить на место. И мне кажется, ты именно та, с кем это можно сделать».
«Возможно, мы оба окажемся правы».
«В Иманте, кстати. А ты с какого района?»
«Я знаю, что ты с Иманты. Я тоже. У меня ж «экстра». Это, кстати, тоже один их тех моментов, который повлиял на мой выбор – не хотелось иметь расстояние. Но если б не семьдесят девять процентов…».
«Ого! Мы – соседи?! Супер! Тогда вот: в девять, в кафе “17:37”».
«Ок. Спишемся около половины девятого. Можно ж с тобой будет появиться?»
«Конечно. И давай встретимся там рядом, в этом же районе времени. Вдруг ты передумаешь со мной таким появляться на людях?»
«Я, кстати, рядом с «17:37» и живу, самый ближайший дом. Ну или ты».
«Посмотрим-посмотрим. Тогда до связи?»
«До связи».
– Джинни, напомнить связаться с Аней без двадцати девять, если мы с ней не свяжемся в половине девятого.
– Напоминание установлено, Никитос.
В кафе
– Всем привет! Это Аня. Нас познакомило Приложение.
За столом, к которому подошли Никита с Аней, и Никита представил Аню, сидело четыре парня и три девушки. Все зааплодировали.
– Аня, это Максим, это с ним я ехал сегодня в эбусике, когда отказался с тобой пообщаться через «Детектор лжи».
– Понятно! – вежливо отмахнулась Аня.
– Это Аня – девушка Максима, и теперь это самые твои знакомые тут, – продолжил Никита.
– Приятно, – с улыбкой кивнула Аня другой Ане.
– Это Олег, его девушка Диана; Игорь, его девушка Дана. Все они познакомились друг с другом ещё до Приложения. Это Дэн. Он эмигрант из Швеции, поэтому ему Приложение пока не запускают, да и учится он ещё. Он единственный из нас, кто мечтает принести пользу миру, став инженером.
Все засмеялись.
– Аня, ты просто не в курсе. Они с Никитосом великие спорщики по многим вопросам, и когда Никитос слышит слово инженер, его воротит. А между тем, у самого отец – инженер, – вступила первой в разговор Дана.
– Слово не романтичное, – парировал Никита.
– Однако, всё на чём ты стоишь, сидишь и трогаешь – всё дело рук инженеров, – сказал Дэн.
– О-о, не-не, только не сейчас. Сейчас знакомство и алкоголь, сколько нам позволят роботы, – вскричал Максим.
– Я хочу поблагодарить вас за лёгкий контакт, приветливость и отсутствие агрессии, – отметила атмосферу знакомства Аня Никиты, усаживаясь на подставляемый Никитой, взятый им от другого столика стул.
– Спасибо и тебе, что не заставила нас чувствовать обязанными тебе высоким приёмом, – ответил Максим.
– Что мы с Никитой прервали?
– Ничего, мы только-только определялись с направлением, – сказал Дэн, – и мы решили обратиться за помощью к ботам, так что присоединяйтесь.
Никита с Аней достали телефоны и сделали соответствующие запросы своим виртуальным ассистентам.
– Хм, мой предлагает попытаться нам выявить, кто из нас состоит в какой-то незарегистрированной секте, – сказал Никита.
– Э-э? И можно так понимать, что это так и есть, и какой-то из наших роботов знает про это. Я не участвую, – сказал Максим.
– Аргумент? – спросил Никита, инициирующий направление разговора.
– Я нахожу данную тему угрозой для хрупкой части наших миров, потому что придётся задавать странные вопросы. Поэтому независимо от того, к чему мы придём: выявим ли мы этого человека, идентифицируем ли мы саму секту, – каждому будет нанесён вред.
– Мой предлагает спросить, может кто-то сам хочет что-то сказать? – сказал Дэн, смотря в свой телефон.
– Мой рекомендует, – сказала Аня Никиты, – спросить у вас мнение о Приложении-знакомство и о вашем к нему отношении, но лично мне интересно, есть ли у кого-нибудь свежие мысли?
– Пока тебе не стали отвечать, может, скажешь мне, чем я могу тебя угостить? – осторожно спросил Никита у Ани. – Хочу это сделать.
– А ты что будешь?
– Кокосовый коктейль с кокосовыми шоколадками.
– Это что и у всех, я так понимаю? Все на этом? Не собираюсь исключением. Если не понравится, поможешь.
– Будет сделано – не успеешь повторить фразу.
– Никита, я с тобой. Диана, добавочки?
– Ага.
– Ребята, у меня, кажется, есть самые свежие мысли по поводу этого Приложения. Вернее, просто агрессия, – начала Дана, внимательно что-то вычитывая в телефоне. – Вот, пожалуйста. Только что мне подкинула моя Мимими, как только вопрос Ани прозвучал: через пять лет государство отменяет социальную защиту для пар, которые не прошли через Приложение. А между тем, ещё до узнавания этой новости, я хотела сказать, что меня бесит, что государство монополизировала сервис в сети по части знакомств, хотела возмутиться: почему нельзя, хотя бы как раньше, дозволить прекрасное и весёлое во всём своём разнообразии? Почему, в конце концов, для такого праздника жизни назначается расписание, серо-белый интерфейс и отдаёт всеми признаками слежки? И почему Дэну не предоставляется выбор?
– Дана, это было сильно, но, извини, глупо, – сказал Игорь.
Наперебой заговорили все разом.
– А я её поддержу.
– И я.
– И я тоже.
Все выступили с поддержкой.
– И я её поддерживаю, – сказал Игорь, – но дело не в этом.
– Я предлагаю высказаться по всем её вопросам по порядку. Кто – за?
Возражений ни от кого не последовало.
– Тогда вопрос номер один: отмена социальной защиты.
– Предлагаю разбиться на два лагеря, – выступил с предложением вернувшийся Никита, вслушивавшийся и слышавший разговор друзей от стойки с кассой. – Среди нас есть пара, которая одной ногой уже пара из Приложения, и пары, которые вне его. Если есть группы, значит, будут разделяемые внутри этих групп убеждения. Две разные системы убеждений – это всегда конфликт. Если добавим сюда правило свой-чужой – будет война. До войны мы, конечно, не дойдём, но зато будем спорить. Так мы избавимся от заблуждений, так мы установим истину. Чтобы нам лучше понять, к чему нас готовят, нам надо до корней пропитаться тем, что из нас хотят сделать, и явить соответствующее полярное ролевое поведение. Так, уже, и ещё не выходя из этого кафе, мы сможем понять: чему нам противостоять, что заявлять и как комментировать соответствующую информацию, чтобы не дать глупости и невежеству подняться со дна.
– Хорошее предложение, блин, Никитос, но всё можно было сказать проще, – сказала Дана. – С удовольствием начну первой. Кто – злой, кто – добрый?
– Вы – злые, мы – добрые, – ответил Никита.
– Я вас ненавижу, вы приспособленцы, которые погнались за Привилегиями. Если вы мните себя нормальными людьми, вы уже давно должны были бойкотировать этот проект, а теперь, приняв в нём участие, вы его зацементировали. Всё! Десять процентов неприспособленных к социальному диалогу и производительности людей постоянно живут на теле человечества как паразиты. А теперь, будьте спокойны, добавимся ещё и мы – пары вне Приложения и родившиеся от нас дети. Будь вы интеллектуально заинтересованы в будущем человечества, одной этой причины должно было б оказаться достаточной для вас, чтоб заминусовать проект.
– Хочешь, Аня, ответить? – спросил Никита.
– Я пока собираюсь с силами и делаю круглые глазу от ваших тренажей!
– Хорошо. Я отвечу. Извините, вы неправильно понимаете уклад. Социальное устройство – это постоянное движение и изменение. Это приход хорошего, порядка или рая, как хотите, на смену патологичному, неупорядоченному или аду, если можно. Такова природа и такова на сегодня среда, сравнявшаяся с природой, в чём именно наша, людей, заслуга. Мы – молодцы, мы создали уклад жизни такой, каким он задумывался изначально: с приливами и отливами хорошего и нормального, потому что – это хорошо. Хорошо, когда учтены интересы каждого, пусть хоть и норм, когда учтены интересы большинства. Одно социальное наслоение сменяет другое, а мы, люди, должны выбирать разумное и многообещающее и ставить самые сильные цели, которые только можем удумать. Если нас поставили в неудобную позу, если она неправильная, то это только потому, что человечеству не хватило потенциала в настоящую секунду, чтобы довести задумку до высокоорганизационного завершения. Мы, люди, мыслящие, можем это исправить, можем на это влиять, если заинтересованы в этом. Как? Участием. А будет нам хорошо или плохо, время будет обозначать, а мы будем реагировать соответствующим образом: соответствующим участием. Вот почему вам просто следует, и ещё не поздно, провести свои отношения через Приложение.
– То есть, ты хочешь сказать, что нам не хватает мыслей и правил?
– Не надо в вопросительной форме ввёртывать в разговор единственно ценимое вами умозаключение, – быстро ответил Никита. – Я указал на некий изменившийся порядок, в который вы не попали не по своей вине, и я не сказал, что вы – немыслящие и неправильные. Поэтому я не заслуживаю убийства. Демонстрация лжевывода свойственна злым, которые играются при этом граничащими в эмоциональном паттерне понятиями, чтобы простодушные и непроницательные, а зачастую и просто глупые, запутывались и терялись. Что их потом убить – таких? И вот ещё: когда-то институт брака тоже был принят агрессивно, а потом дети этих агрессоров, мыслящие и правильные в кавычках, поддерживали, что внебрачные дети не заслуживают наследства. А как теперь? Этим я хочу сказать следующее: разве мы не заполучили сегодня обладание и доминирование над всем, благодаря недосягаемой индивидууму работе коллективного мышления? Разве, поэтому, не следует усомниться в первую очередь в своих мыслях и только потом в коллективном мнении? И если вы разумный человек, вы ответите – да.
– А вопрос любви? – спросил Олег. – Разве этому явлению не больше лет, чем деревьям на нашей планете, и которое не исследовано как космос? Что, конечно, неважно для таких прогрессивно мыслящих как вы.
– Но ведь любовь никто не трогает! – вступила в разговор Аня. – Её невозможно тронуть. Разве кто-то запрещает нам, вам любить и быть любимыми? Более того, данный проект, возможно, сохранит ещё больше любви.